Зависимость

===> Будь Тавросом. Пора взглянуть правде в глаза. Я провёл возле окна довольно много времени, застыв в каком-то подобии транса, бездумно глядя на улицу. Меня охватило полное безразличие ко всему происходящему вокруг, словно всё стало вдруг неважно и бессмысленно. Подобное иногда случалось, когда я чего-то очень ждал и безумно боялся, а потом будто перегорал изнутри, смирившись с неизбежным. С тем, что не мог ничего изменить и исправить. Мне оставалось лишь сидеть и ждать. Скоро совсем стемнело. В тёплом рыжеватом ореоле фонаря за окном кружились крупные мягкие хлопья снега. Я наблюдал за их падением, как заворожённый, совершенно не ощущая времени. От долгого сидения в одной позе заболела спина, а за стеной у соседей кто-то опять начал громко выяснять отношения, но мне было уже плевать. Я даже не хотел возвращаться в тёплую комнату и заниматься делами, чтобы отвлечься. Моя миссия на сегодня была завершена. Сил больше ни на что не оставалось, а настроение куда-то испарилось вместе с мыслями о грядущем празднике, хотя из парка доносились далёкие отголоски рождественских песнопений и приглушённые хлопки петард. В городе каждый год устраивались крупномасштабные гуляния, которые обычно завершались конкурсом ледяных скульптур и салютом в нашем парке. Для фейерверка было пока рано, но народ уже готовился к предстоящему зрелищу, выбирался из домов и стекался в небольшие группки возле бесплатных аттракционов и ярмарочных шатров, сияющих разноцветными гирляндами. Даже отсюда была видна яркая иллюминация, которой украсили колесо обозрения и деревья на площади. Веселье находилось так близко от меня, но в тоже время так далеко. Я не мог просто встать и уйти от своих проблем. Да и уехать тоже. Вдруг в коридоре хлопнула дверь, раздались быстрые шаги. Я успел лишь обернуться и немного повернуть коляску в сторону звука, когда на кухню ворвался Гамзии, раскрасневшийся с мороза. Он всё ещё был в куртке и уличной обуви, но, похоже, совершенно не замечал того, что оставляет за собой цепочку грязных следов. Глаза его сверкали каким-то безумным блеском, а на губах играла широкая улыбка, которая зарождала во мне нехорошие подозрения. Но нет. Гамзии не выглядел обкуренным в хлам. Скорее казался счастливым до невозможности, не смотря на то, что особого повода для радости у нас не имелось. — Тавбро, угадай кто?! — с ходу воскликнул Гамзии и кинулся ко мне навстречу, даже не дав опомниться. И начал ластиться так, словно мы не виделись, по меньшей мере, неделю. От его темпераментного напора мою инвалидную коляску тут же прижало к стенке, а я не знал, что мне делать: то ли возмущаться из-за вольностей Гамзии, то ли смеяться. — Угадать, кто будет убирать всё это свинство на кухне? — предположил я с напускной строгостью. — Нет, серьезно? К тебе Санта припёрся, чтобы поздравить, а ты его так холодно встречаешь. Не порядок! — притворно обиделся Гамзии и видимо в отместку запустил свои ледяные руки мне под свитер, от чего я чуть не взвизгнул. Вроде бы за это следовало поругать Макару, но мне совершенно не хотелось на него злиться. Тем более что неожиданная «встряска» наконец вывела меня из ступора, в котором я прибывал уже несколько часов. Однако всему был предел, в том числе и моему терпению. — Гамзии, отпусти! Мне холодно! — запротестовал я, когда экзекуция затянулась на несколько долгих минут. Извиваться в кресле у меня не получалось совершенно, а уползти было просто невозможно. Вдобавок я начал всерьез побаиваться, что в итоге мы вдвоём перевернём коляску и окажемся на грязном полу. — Не пущу! Мне тоже холодно! А ты тёпленький, мягонький… Да ещё и интересные звуки издаёшь, когда я вот так делаю. Хонк! — Гамзии попытался меня пощекотать, но я разгадал его коварный план и немного отстранился, фыркнув. — Именно поэтому ты решил меня заморозить из вредности? — Нет, всего лишь из солидарности, — довольным тоном сообщил Макара и уткнулся носом мне в шею, вызвав мурашки. — И кто виноват в том, что ты опять не надел шапку и варежки? — сквозь улыбку проворчал я, убирая с волос Гамзии подтаявший снег. — Канайа. Она меня знаешь, как напугала? До усрачки! Вот после этого на всю жизнь травма останется, зуб даю. Тут уж не только шапку забудешь, но и голову, — пожаловался Макара и сделал страшные глаза, чем меня ещё больше развеселил. — Ты такой дурашка! — не выдержал я и рассмеялся. — Спасибо, я стараюсь, — проговорил Гамзии так, будто ему сделали комплимент. Только он умел быть таким непосредственным и забавным даже в мелочах, устраивая из повседневных ситуаций что-то грандиозное и захватывающее. Но я вовремя остановил Гамзии, прекрасно понимая, что его очередная история может затянуться надолго. Меня в данный момент привлекал комфорт. Я предпочитал слушать рассказы на удобном диване, а не в коляске, балансируя на двух колёсах. — Ладно, хватит дурачиться, — одёрнул я Гамзии. Каким-то чудом мне удалось не попасть под чары его обаяния и добавить твёрдо. — Давай уже раздевайся, разувайся и иди к столу. Я сейчас чай приготовлю. Будем тебя греть. — Интересно, а как именно ты собираешься меня греть? — переспросил Макара, состроив умильную моську, которая получилась забавнее, чем всегда.  — Как надо, — авторитетно заверил я Гамзии и, старательно обогнув его, поехал к плите. Но не тут-то было. Макара легко остановил меня на полпути, взявшись за подлокотник коляски и осторожно потянув её на себя. — Подожди. Попридержи своего стального коня, Тавбро. Мне нужно сказать тебе кое-что важное, — признался он, встав напротив и перегородив собою дорогу. У него даже голос при этих словах изменился, утратив нотки игривости и веселья, что само по себе было очень подозрительным явлением. Меня сразу охватил мандраж. Вот не люблю я подобные разговоры. Они обычно ничем хорошим не заканчиваются, а лишь заставляют заикаться, смущаться и чувствовать себя не в своей тарелке. — Д-да? — всё-таки выдал я, когда молчание явно затянулось. — Я принёс тебе ребёночка, — с улыбкой пояснил Макара, указав на свою куртку. А точнее на топорщащийся на животе бугорок, который я почему-то сразу не заметил. От удивления у меня тут же отвисла челюсть. Пару минут я просто безмолвно открывал и закрывал рот, прежде чем выдавить: — Че-чего? Гамзии, у меня сейчас тоже травма случится, если ты всё не объяснишь… Какого чёрта здесь происходит?! — Спокойно, чувак. Не кипятись. Всё под контролем, — принялся успокаивать меня Макара. — Я пошутил. — Только не говори мне, что подобрал котёнка. Не то, чтобы я был против, — пробормотал я, чисто инстинктивно стараясь не дышать через нос. — Но ты ведь прекрасно знаешь, что у меня ужасная аллергия на кошек. — Ну, из-за него ты вряд ли будешь чихать, — пообещал Гамзии, расстегивая куртку и доставая из-за пазухи свёрток. — Может, только чуток всплакнёшь. И то не факт. С Рождеством тебя, Тавбро! С этими словами он торжественно преподнёс мне нечто, завёрнутое в обычный чёрный пакет. На ощупь оно оказалось на удивление мягким и лёгким, а по форме напоминало какую-то игрушку. Я буквально оторопел. Сама ситуация стала для меня неожиданностью, ведь мы с Гамзии договорились, что не будем делать друг другу подарки на Рождество. А тут такой сюрприз. Было как-то неловко сразу разворачивать свёрток, особенно в присутствии Макары, что с преданностью заглядывал мне в лицо. Да, это всегда приятно, когда тебе оказывают знаки внимания. Но дорогие подарки накладывают ответственность, ведь потом ты непременно должен что-то дать взамен дарящему. А у меня ничего не было кроме старого блокнота с новой обложкой. — Гамзии, не стоило из-за меня тратиться, — проговорил я, ощущая себя извергом и полным ничтожеством. — Не заморачивайся из-за ерунды. — Легкомысленно махнул рукой Макара, сияя благодушной улыбкой. — Лучше зацени, что я тебе принёс. И не томи уже. Я хочу поглядеть на твою реакцию! Гамзии не шутил. Он действительно включил «режим ожидания», усевшись прямо на пол и уставившись на меня огромными совиными глазами, чем ещё больше засмущал. Я понял, что Макара не отвяжется, пока не добьётся своего, поэтому без дополнительных понуканий раскрыл пакет. И у меня сразу же перехватило дыхание. Да, я угадал. Это была мягкая игрушка, но не простая, а сделанная вручную, И это было особенно заметно по торчащим кое-где ниткам. Вместо глаз у неё красовались чёрные пуговки, а вместо шёрстки — белая ткань. Было заметно, что игрушка создавалась буквально из ничего. Но в ней легко угадывались знакомые черты любимого мультяшного персонажа — Тинкербулла, воспроизведенного в виде тряпичной фигурки. Мне даже во сне не могло привидеться, что когда-нибудь в моих руках окажется мечта — маленький бычок с крылышками, которого ещё и потискать можно. Я был растроган до глубины души. Никто и никогда не делал ничего подобного для меня. Необъяснимая теплота разлилась по телу, заставляя чувствовать лёгкий трепет, умиление и чистый восторг, знакомый из детства. Что-то подобное я ощутил лишь раз, когда впервые прокатился на карусели много лет назад. В глазах щипало, но весело было так, что хотелось петь. Я прижал к себе Тинкербулла, как старого, давно потерянного друга, и проговорил предательски севшим голосом: — Гамзии… Это настоящее чудо. Спасибо тебе б-большое. — Я сам его сшил, — похвастался Гамзии, гордо выпятив грудь. Но потом как-то немного сник, будто что-то вспомнив, и добавил шёпотом. — Правда мне немного помогли… Но всё равно основную часть работы сделал я сам. Даже пальцы исколол. Он продемонстрировал мне свои мозолистые ладони, на которых я и раньше замечал пластыри. Теперь всё встало на свои места. Вот чем занимался Макара, задерживаясь после работы. — Ты мой герой, — тихо подтвердил я, рукавом вытерев влагу у себя на щеке. Макара моего маневра, похоже, не заметил. Он продолжал разглядывать игрушку у меня на коленях. — А что это за мутант? — резко сменил тему разговора Гамзии, тыкнув в сторону Тинкербулла. — Я видел, как в магазине ты на него с вожделением пялился. Поэтому и запомнил. Ну и сделал тебе быко-стрекозу, чтобы не было скучно. — Его зовут Тинкербулл. Раньше этого персонажа показывали в одном телевизионном шоу… Он как бы фея, но бычок, — попытался объяснить я, хотя это прозвучало довольно глупо. — Но признай, что я всё равно твоя единственная любимая фея. Или фей? Как там правильно говорится? В любом случае, если будешь слишком часто обниматься с Тинкербуллом, я тебя заревную, — в шутку пригрозил Гамзии. Но тут же сбавил обороты, когда встретился со мною взглядом. — Хей, что случилось, приятель? Я всё испортил? Наверное, у меня всё отразилось на лице. При упоминании феи я вспомнил про девушку, что когда-то на школьном спектакле сыграла фею, а позже действительно совершила волшебство наяву… Сбросив меня из окна и лишив возможности ходить. Я думал, что давно перерос эту боль. Но она вернулась, отозвавшись где-то в позвоночнике стеклянными осколками. Опомнился я лишь, когда Макара вновь надо мной склонился, встревожено заглядывая в глаза. — Нет-нет, ты тут не причём, — поспешил я успокоить Гамзии. — Всё уже в прошлом. Спасибо, что ты у меня есть… мой личный фей. Я взял его за уши, как кастрюльку, притянул к себе и крепко поцеловал в губы. Хотя это было всё равно, что поцеловать пепельницу. Но в хорошем смысле. В самом лучшем. Поцелуй длился совсем недолго и представлял собой обыкновенную нежность к любимому человеку, но на Гамзии он подействовал, как всегда, оглушающе. Когда Макара нехотя отстранился, я заметил, что у него рассредоточился взгляд, а на губах появилась ошеломлённая, но очень довольная пьяная улыбка. Мои проблемы разом испарились, ведь имело значение лишь то, что происходило именно сейчас. А в данную минуту мы оба были счастливы. — Ты опять курил сигареты, пока никто не видел? — вкрадчиво спросил я, любуясь произведённым эффектом. — Нет, только рядом стоял, — заверил меня Гамзии и поспешно вскочил. Его вечно встрёпанные волосы, успев немного подсохнуть, встопорщились и завились на концах, отчего он начал походить на большого возбуждённого пуделя, вернувшегося с продолжительной прогулки. Будто подтвердив это впечатление, Макара яростно потряс головой и шмыгнул носом. — Надо бы воспользоваться моментом, пока ты в хорошем настроении… Я буквально мигом переоденусь, приведу себя в порядок, и мы продолжим, на чём остановились. Никуда не уходи! И продолжай думать, что я классный! Последнюю реплику Гамзии бросил уже на ходу и унёсся в коридор с такой реактивной скоростью, что я даже не успел сообразить, что именно он имел в виду, и в каком смысле. Вскоре со стороны ванной раздалось пение, означавшее, что в моём распоряжении осталось ещё добрых полчаса на подготовку сюрприза. Я поставил чайник на плиту и не спеша направился в свою комнату, аккуратно придерживая на коленях игрушку. Мне до сих пор было стыдно за то, что вот так всё получилось. Но, тем не менее, я не собирался оставаться в долгу перед Гамзии. Поэтому, разместив Тинкербулла на почётном месте на полке, занялся блокнотом. К моему облегчению обложка успела, как следует, приклеиться и просохнуть. Я раскрыл блокнот и пролистал несколько страниц. Всё было в порядке: ничего не отваливалось и не морщило. Оставалось дело за малым — выдать себя за Санта Клауса и… — Что у тебя там, Тавбро? Вопрос оказался настолько неожиданным, что я чуть не выронил блокнот. Как можно было не услышать скрипящие половицы и приближающиеся шаги? Похоже, что именно сегодня моя концентрация отправилась на Северный Полюс в отпуск. Наверное, я слишком переволновался, чтобы реагировать на подобные мелочи адекватно. А тем временем Гамзии застыл в дверях в вальяжной позе, прислонившись к косяку и уперев правую руку в бок. Он уже успел переодеться в просторные домашние штаны и старый растянутый свитер. Но в его шальном взгляде читалось явное намерение всё с себя снять, как только на это представиться возможность. Да, вот такой вот у меня дома сексуальный маньяк — милый и в тапочках с помпонами. — Прячешь какие-то грязные секреты в дневнике? — промурлыкал он с вызовом. — Может быть, покажешь? ===> Продолжай быть Тавросом и думать, что Гамзии классный.