Зависимость

===> Быть Гамзии. Время узнать главный секрет и строить коварные планы по захвату Тавбро. Утро выдалось ясным и, в отличие от предыдущих пасмурных дней, оно встретило моё пробуждение солнечным настроением. На ноги поднял телефонный звонок, мне пришлось перерыть всю комнату, прежде чем удалось найти несчастную трубку, которая разрывалась от трели. На другом конце провода потенциальная собеседница издавала какие-то непонятные квакающие звуки, которые, если судить исключительно по тону женщины, можно было принять за отборные ругательства, сыплющиеся как из рога изобилия. Плохо соображая спросонья, я сначала не понял, что это звонила жертва моего вчерашнего розыгрыша, та хамка-уборщица. Она и правда стала заикаться. Ну, надо же, моё «проклятие» сработало, да еще и таким любопытным образом. С удовольствием послушав результат своих «трудов», я посоветовал женщине попробовать извиниться перед теми, кого она обидела и отсоединился. Что-то мне подсказывало, что это удачное начало выходных. В голове больше не осталось ни мрачных мыслей, ни навязчивого гула посторонних существ, и я был готов на подвиги. К сожалению, Тавроса на своем месте не оказалось. Даже кровать в его комнате была застелена, а это значило, что подвиги придется отложить на потом. Да и вообще, друга в квартире не наблюдалось — этот факт вызвал у меня легкое разочарование. Зато на кухне меня поджидал сюрприз. Пока я дрых, Нитрам успел составить записочки, которые повсюду расклеил. Везде на шкафчиках, в районе досягаемости паралитика, висели цветные листочки, с разъяснением где и что лежит. Даже к кнопке на микроволновке было пришпилено: «нАЖМИ, бУДЕТ ЕДА». Заинтриговавшись содержимым бытового прибора, я заглянул внутрь. Горячий хлеб с сыром. Ну, парень, ты даешь. На холодильнике магнитиком было прикреплено главное сообщение: «мЫ УШЛИ ГУЛЯТЬ, сКОРО ВЕРНЕМСЯ }:) «. Секрет пропажи быстро раскрылся. Судя по тому, что завтрак не успел остыть, друг вместе с питомцем отправился проветриваться совсем недавно. Приятно, когда о тебе думают, приятно чувствовать на себе внимание человека, в которого ты втюрился по уши. Может это взаимно? Я тешил себя подобной идеей, она согревала душу догадкой. Ведь такая трогательная забота — еще одно доказательство того, что между нами что-то есть. Парень пока просто не понял, что таким образом может возникнуть не только дружественно-платоническая связь, но и кое-что поинтимней. Интересно, Тавбро слышал, как я приходил к нему ночью или нет? Наверное он всё же ничего не почувствовал, иначе бы меня уже давно выгнали взашей. Как же мне ему осторожно признаться? Или намекнуть? Он вообще в курсе того, что любовь возможна между людьми одного пола и как она происходит? Если нет, то ему предстоит многое узнать. И информацию придется доносить постепенно, иначе шокированный паренек шугнется от меня раз и навсегда. Уж больно мой Нитрам не просвещен в романтике, если так смущался от обыкновенных, можно сказать, будничных поцелуев в щеку и невинных поглаживаний. Раздумывая над сложным вопросом, я поставил чайник на плиту и, не дожидаясь, пока он вскипит, умял найденные бутерброды и чуть не поперхнулся, когда услышал стук. Во входную дверь кто-то настойчиво ломился, мой друг сегодня оказался на удивление популярен. Я, благополучно забыв, что нахожусь не у себя дома, гостеприимно распахнул створку, не спрашивая, кто же там так стремиться попасть внутрь квартиры и за это чуть не получил по носу набалдашником трости. Незваная юная посетительница недоуменно замерла у порога, замахнувшись «посохом». Видимо именно им она тарабанила по двери, вознамерившись во что бы то ни стало добраться до хозяина жилища. Гостья оказалась небольшого роста, но примерно моих лет, может чуть младше. Она была облачена в поразительный костюм: зелёная водолазка с подходящими к ней по оттенку штанишками парадоксально сочетались с кроваво-красными ботфортами и того же цвета плащом с капюшоном. От такого убийственного обилия оттенков бирюзы и рубина могла сразу начаться мигрень и скорая кончина у особо впечатлительных людей, но чужое мнение незнакомку вряд ли интересовало. У девушки были мелкие точёные черты лица: резко очерченные скулы, острый зауженный подбородок. Её короткие каштановые волосы, с чуть заметным рыжим отливом, были уложены в объемную прическу с растрепанными кончиками, а высокий лоб тщательно маскировался легкомысленной чёлкой. Глаза девицы скрывались за алыми, светоотражающими линзами очков в стальной оправе, стекла которых напоминали два соединенных вместе ромба со сглаженными, округленными боковыми гранями. Её тонкие губы были слегка тронуты помадой, правда у одного кончика рта она смазалась, будто моя новая знакомая красилась в темноте или на ощупь. Собака — почти копия Найды, — сидевшая у ног девушки, чуть слышно зарычала, взъерошив шерсть на загривке, наконец привлекла к себе моё внимание, в то время как хозяйка животного склонила голову набок, будто прислушиваясь к чему-то. Но тишину нарушало только ворчание ретривера и моё сопение. Не представляя, что же такого умного можно выдать, когда одновременно угрожали клыки пса и белая палка незнакомки, я выдал: — Здорово. А вы к кому, собственно говоря, намылились? — Ты не Таврос, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла девица, уставившись куда-то в район моей груди, и таким образом, похоже, собираясь добиться ответа. Но на домашней футболке не было изображено ничего информативного, поэтому я решил представиться. — Гамзии Макара, если точнее, главный чародей, бард-сказитель этого дома. — А я Терези Пайроп и это тебе ни о чём не говорит, точно так же, как и мне ничего не сказало твоё имя и придуманный статус. Поставлю вопрос иначе и понятнее: где Нитрам и что ты здесь делаешь в его отсутствие? Если бы он тут был, у нас бы уже началась тёплая встреча родственников с дальнейшим взаимным облизыванием и обнюхиванием, — нетерпеливо отчеканила девушка. — Я с ним теперь живу, — мне грешно было упустить возможность похвастаться замечательным соседством. И потом, я проникся последней фразой гостьи и насторожился, поэтому ответил, немного двусмысленно, чтобы поставить все точки над «ё» и показать, кто тут главный. Да, и меня чуток кольнула ревность. — Какое еще облизывание? Вы что? Близки? — Конечно, я же его ближайшая родственница по собачьей линии, — гордо выдала Терези и тоненько захихикала, оценивая собственную шутку. Потом указав пальчиком на разлегшегося на полу пса, проговорила. — Мой Фредерик-щенок из потомства его Найды. Это у них возникают нежности, а не у меня с бывшим одноклассником. Конкурентов на сердце Тавбро в районе видимости не возникло, и я позволил себе расслабиться, но зря. Настал черед Терези задавать колкие вопросы. — Крайне удивительно, что мой друг тебя так запросто пригласил к себе жить. Такое странное обстоятельство дурно попахивает. Это что гипноз, внушение, какая-то афёра? Что такого ты с ним сделал? Он никого чужого к себе не пускает, — с пристрастием допрашивала меня девчонка. — Во всем виновато мое обаяние, — предельно честно признался я, улыбаясь. Не давая мне опомниться, девушка, встав на цыпочки, принялась методично ощупывать мое лицо и чем дольше она это делала, тем более обеспокоенное выражение поселялось на её самодовольной мордочке. Она потянула за меня за шнобель, подергала за подбородок, и вообще «месила» кожу, будто намереваясь снять с него посмертную маску. До меня, наконец, дошло, что Терези слепа. На Пайроп просто не было легкого налета беззащитности, какая обычно бывает у тех, кто потерял зрение, наоборот, она вела себя вызывающе. — Знаешь что? Я подтвердила свою догадку, несмотря на твое хваленое обаяние, — ты мне не нравишься. Да и не такой уж ты и красавец, — в конце концов, вынесла мне вердикт девушка и оскалилась, завершив экзекуцию. — Сестренка, с какого перепугу я тебе так сразу и не нравлюсь? — лыбясь, я еле отнял её ладони от своего лица, кривя душой. — Если судить по данным физиогномики, то твои анатомические признаки говорят о том, что ты человек ветреный, ненадежный. Есть целая книга про то, что по внешности можно определить преступника. Точнее, как выявить по чертам лица предрасположенность человека к совершению неблаговидных поступков или девиантному поведению. По тебе можно новую главу «про скрытую агрессию» составить, в труде по криминалистике. И для подобного склада характера ты какой-то больно подозрительно «приветливый», — расплылась Терези улыбкой от уха до уха. — Мне по фигу твоя «хренолистика». И Гамзии — воспитанный чувак, — я зачем-то стал её заверять в собственной невиновности. — Воспитанный человек догадается нас пропустить внутрь или мне придется дожидаться хозяина дома в коридоре, мучительно умирая от жажды? У меня всего пара минут в запасе, — мне почудилось, будто Терези принюхивалась, нацелившись вздернутым носиком в сторону кухни, где уже гремел крышкой закипающий чайник. — А вдруг тебе неуютно находиться с чужим человеком в одной комнате? — не остался я в долгу. Меня забавляла манера разговора Пайроп, но одновременно и раздражала. — Почему меня должно это смущать? Мою неповторимую персону Нитрам знает уже пару лет. А тебя я не боюсь. Во-первых, у меня есть защитник. Во-вторых, ты в меньшинстве и, в-третьих, по крайней мере, двое знают, куда я отправилась. Если ты что-то этакое замыслишь — себе хуже сделаешь, — предупредила меня девушка, разоблачаясь и смело вступая в коридор, затаскивая следом собаку на привязи. — А ты нехило подготовилась, сестренка, — пришлось признать мне поражение. Терези легкой походкой прошествовала на кухню, по пути едва заметно касаясь кончиками пальцев стен и придерживая ремешок своего пса-поводыря. Девушка сразу стала хозяйничать на чужой территории, прекрасно на ней ориентируясь, что говорило о том, что она довольно часто тут бывала. Она сама нашла на ощупь чашки, забодяжила чай, нарыла на полке выпечку и уселась на почетное место за столом. — А если честно, ради чего собственно ты сюда явилась? — спросил я, пока Пайроп занималась самообслуживанием, занимая пост у окна. — Нитрам своим поведением вполне заслужил дружеский пинок под зад для ускорения. Он уже почти неделю не появлялся в Реабилитационном Центре и перестал посещать физиологические процедуры. А ведь это для него реальный шанс встать на ноги. Хотя ты вряд ли поймешь тонкости ситуации… Он вознамерился похоронить себя живьем в этом каменном мешке, называемом домом, — фыркнула Пайроп, при этом она самозабвенно и хищно вгрызлась в облюбованное ею печенье, облизывая слой выдавленной клубничной начинки. — Это еще как понимать? — я изобразил кипучую работы мысли. — Если Тавроса не тормошить, он захиреет и покроется плесенью. У него такой склад характера, что ему необходим постоянный двигатель, как тягач, и помощь ему нужна, — поделилась своим наблюдением девушка. Я безмолвно с ней согласился. Конечно, Тавбро взял меня на поруки добровольно, и это было полностью его личное решение, но судя по столкновению с обычной уборщицей, у моего лучшего друга серьезные проблемы с отстаиванием собственного мнения. — Тавбро уже мне рассказал свою грустную историю про родителей. И я слышал пургу про девушку. Но у него теперь есть я и… — Терези, подобралась вся при этих словах, уголки ее губ опустились, а пальцы вцепились в трость так, что побелели костяшки. — Так легко? Значит, берешь на себя ответственность за Нитрама? — уже тихо пробормотала девица. — Пффф, по слухам он ориентируется, тоже мне. Насмешливо-ироничная манера ее поведения сменилась на предельно серьезную, а в голосе засквозил стальной обвиняющий тон. Таким выносят приговоры и зачитывают права арестантам. — Ты знаешь, что случилось на самом деле? Вриска действительно оттолкнула от себя Тавроса, не только в переносном, но и в прямом смысле. Случилось это как раз после выпускного вечера, когда мы гуляли дружной компанией в школе. На верхних этажах было мало народу, прекрасное место для того, чтобы сделать признание девушке. Только вот Серкет ему не обрадовалась, она стала кричать и насмехаться над парнем. Позади Нитрама было окно. От толчка в грудь он не удержал равновесие, споткнулся о низкий подоконник и спиной вперед вывалился на улицу. Таврос запросто мог и умереть, но ему очень повезло, что внизу оказалось дерево, которое смягчило падение. Хотя про удачу тут правда не стоит говорить, он ударился об одну из веток спиной, что-то там себе повредил и из-за этого утратил способность ходить. Но потом не написал заявление на Серкет, потому что очень добрый, а еще он идиот. А возможно она его запугала. Ей бы грозили статьи от «причинение вреда по неосторожности» до «покушения на убийство», так как к тому моменту мы были уже совершеннолетними, но из-за его показаний все списали на несчастный случай. Догадайся, почему я во всем этом так уверена? Потому что тот момент видела собственными глазами! — Терези закончила свой гневный монолог, стукнула острым кулачком по столешнице, как это делает молотком мировой судья. Чашка чая от такого маневра расплескалась, и пафос момента был безвозвратно утрачен, как и часть ароматного напитка. — Ты все это видела? Ты же… — начал было я и прикусил язык. — Думаешь, что я всегда была слепа? А вот и нет. Я просто хотела добиться справедливости, стала сама расследовать подробности и копаться в деле Нитрама, но не довела его до конца. Мне в подворотне плеснули в лицо какой-то жидкостью и она повредила сетчатку глаз. Меня просто убрали, как свидетеля. На 100% уверена, что и в этом тоже замешана Серкет. Месть… Так пахнет месть. Я учуяла аромат её духов, сделанных по специальному заказу. А название такое ироничное — «Черная вдова», — Пайроп снова залилась странным, гортанным смехом. — Зато Вриске можно сказать спасибо, я теперь намного ближе к своему любимому герою из комиксов «Сорвиголове». Правосудию не всегда нужно зрение, оно лишь отвлекает. Однако, пока вредительницу не поймали. — Но причем тут изолированность Нитрама? Он так боится возвращения этой самой Вриски? — продолжал недоумевать я. — Не только. Ты хоть раз видел человека в инвалидном кресле на улице или хотя бы во дворе? А может в универмаге, в очереди на кассу? А ведь в нашем городе их сотни насчитываются, — поинтересовалась Пайроп, достав из кармана мобильный телефон, чтобы поигрывать брелком в виде дракончика, будто ожидая звонка. — Не-а, — честно признался я, тасуя воспоминания, но ни в одном из них не оказалось нужного образа. — Кроме Тавбро никого из инвалидов я не встречал ни разу. — И еще… Как, по-твоему, воспринимает общество паралитика? Он изолирован от остальных, причем не по своей воле. Инвалиду во многом затруднен доступ к культурным и спортивным мероприятиям. Общественный транспорт практически не приспособлен для таких людей, как Нитрам. Даже бордюры по краям дороги становятся порой непреодолимым препятствием. Все это ещё в большей степени способствует возникновению у него ощущения оторванности от мира. Он как бы обособлен от окружающих, остаётся один на один со своими собственными проблемами. Замкнутое пространство, ограниченность общения приводят к возникновению психоза. Так и двинуться недолго, — резонно возмутилась слепая. — Этот мир не приспособлен для немощных и слабых, он предназначен только для молодых и здоровых людей. Куда податься Тавросу? Ни общественного досуга, ни смены впечатлений. — А как же ты? Тебя это не касается? — поток изобличающих фраз накрыл меня с головой и я утонул в потоке слов. — Попробую объяснить ту огромную пропасть между мной и Тавросом. У меня нет зрения, но есть возможность свободного перемещения в пространстве. Мои чувства обострились, а у Нитрама только комплексы возросли. К тому же, я так уже двинулась, — расцвела Терези, будто подкрепляя сей факт. Новые открытия получились для меня не очень приятными. Как все запутано… Тут сработал будильник на мобильном телефоне слепой и она спешно засобиралась. — К сожалению, мне пора. Не дождалась я милого тюфячка, чтобы встретиться с ним лично, а очень жаль, — вздохнула Терези. — Возлагаю на тебя важную миссию: проконтролируй его, чтобы он исправно появлялся в Центре Реабилитации. Прямо с понедельника. На прощание Пайроп пожала мне ладонь, при чем так, будто ощупывая на них линии. — В любой лжи есть крупицы правды, так что старайтесь беречь друг друга, а то мало ли что, — уходя, Пайроп ухмыльнулась, обнажив два полных ряда белых и, несомненно, острых зубов. Отчего вид у Терези создался слегка надменный и страшно хитрющий, как если бы она ведала нечто такое, чего обычному смертному знать было не положено. Тоже мне, провидица Ванга. По руке какую-то ересь понесла. Неужели догадалась о моих намерениях? Гадая, что это может значить, я проводил её до починенного лифта. Значит, Нитраму негде особо проветриться? Чтобы подтвердить свою догадку, я вернулся в комнату Тавбро и открыл его платяной шкаф. Так и есть, на вешалках висела однотипная одежда. Пара вещей выбивалась от общей картины своей оригинальностью, но они почему-то были задвинуты в дальний угол. Темные свитера, блеклые рубашки, костюмы, которые бы предпочтительно надеть на похороны злейшего врага. Мне на глаза попалась футболка, в которой я видел Тавбро вчера. Моя прелесть… Я подобрал тряпицу, в которой еще оставался запах тела моего предмета обожания и поднес ее к лицу, раздумывая. Инвалид не мог или не хотел ничего менять. Он даже деньги от меня не принял, хотя в этом не было ничего постыдного. Единственное, что он взял — старый блокнот, но в нем было нечто личное, чем просто рисунки, а это многое значило. У меня родилась гениальная идея, как без особых подозрений полюбоваться на «перчик» Нитрама, заодно и выполнить свое обещание. Скучать одному мне пришлось недолго. Вскоре в коридоре послышался лязг отпираемого замка и лай собаки. — Доброе утро, — просиял лучший друг, въезжая внутрь, но я почти сразу развернул его обратно. — Можешь не распаковываться, братишка, — мне, наверное, стоило разъяснить другу, что к чему, но понимал, что если сейчас остановлюсь, то мы застрянем под крышей надолго. Лучше уж в пути поговорить. — По-почему? — удивился Тавбро, наблюдая за тем, как я быстро натягивал на себя верхнюю одежду и приглаживал творящийся на голове беспорядок. — У тебя были какие-то другие важные планы, кроме того, как сидеть дома? — задал я встречный вопрос, рассовывая по карманам купюры, что так и пролежали весь прошлый вечер не столике. — Нет, но я думал… — Тебя с потрохами сдала Терези, вы чуток разошлись. Она недавно смылась, — поделился я новостями. Нитрам лишь вздохнул, видимо смирившись с моим вдруг восставшим пылом: — Куда мы направляемся? — В кафе, как раз после посещения магазинов, — я раскрыл часть тайны и тут же заметил. — Угадаю, ты затаривался шмотками через интернет? — Да… Дома я могу надеть штаны спокойно и самостоятельно, на кровати, но лишь лежа. А в магазине в примерочной кабинке, даже если и стоит пуфик, то им воспользоваться может только здоровый человек. А как я одновременно приподнимусь и натяну джинсы? Кого-то чужого просить в помощи мне неудобно, у продавцов свои заботы и обязанности. И вдобавок… — Нитрам смущенно опустил глаза, а его умильно топорщащиеся ушки предательски покраснели. — Там в основном девушки работают. Н-но… Сборы заняли всего пару минут, а на то, чтобы вытолкать инвалидную коляску на лестничную клетку, с уже слабо сопротивляющимся другом, и того меньше. Далее последовал наш скорый отъезд на починенном лифте вниз и эпичный уход «в закат» под внимательным взглядом консьержки. Чего-чего, а своему Тавбро тухнуть в четырех стенах я не дам. Кто ещё умел завести, увлечь, развлечь, растормошить людей, как ни Гамзии Макара? Нитрам не осознавал пока собственного предстоящего счастья и не особо был рад непредвиденному продолжению прогулки. Я кое-что для себя решил. Мне надо постепенно подготавливать парня к моей безумной любви, показать другую сторону жизни и подтолкнуть его к мысли, что не только мне необходимо добиваться свободы от отравы, но и ему самому нужно избавляться от оков зависимости к инвалидному креслу и горьким воспоминаниям. Если есть хоть мизерная надежда, хоть малый шанс на то, чтобы он вновь научился ходить, я ему его подарю. Если не найду, так сотворю, создам чудо сам. Вдобавок, я уже составил свой собственный план по завоеванию Тавбро, и он начет приходить в исполнение с сегодняшнего дня.