Зависимость

===> Будь Тавросом неделю спустя. Тебя ждут незабываемые приключения. Пролетела неделя с тех самых пор, как мы с Гамзии объяснились друг с другом, и наши отношения плавно перетекли на новый уровень, словно это было закономерным и предопределенным явлением. Мало что изменилось за те семь коротких дней, ну, кроме того, что теперь я Макару гордо, но мысленно, называл своим парнем, пока не набравшись смелости объявить сей факт во всеуслышание. Кроме преобразований в личной сфере, можно ещё назвать парочку новостей, которые преобразовались для меня в настоящие проблемы. Жизнь шла своим чередом, а наши с другом денежные накопления стремительно таяли, что вызывало вполне обоснованную тревогу. Врачи пока не выпустили Найду из клиники, хотя разрешили нам её проведывать, — ветеринары решили проследить за общим состоянием собаки в клинических условиях и откладывали выписку. Без верного ретривера мне было неуютно, но Макара изо всех сил старался как-то заполнить образовавшуюся пустоту, с чем успешно справлялся, хоть сам после драки был травмирован. На выходных собиралась приехать Канайа и объявиться Курлоз, вдобавок стремительно приближалась сессия, но я совершенно не мог думать об учебе или о чем-то другом. Ибо у меня была весомая причина мыслить о приземленном. Ведь кое-что меня заботило особенно сильно, настолько, что буквально заставляло трепетать, — Гамзии уже некоторое время мне очень настойчиво намекал, что наши исключительно платонические отношения можно разнообразить чем-то более интимным, чем простые поглаживания, поцелуи и объятия. Мне очень понравились наши взаимные ласки и невинные прикосновения, но брюнету очень хотелось большего, чего-то посерьезнее, чем можно было сбить утренний стояк. Но у меня от одной мысли о подобном начинался мандраж, вплоть до трясучки, нервного заикания и подергивания нижнего века. Может быть, это и было эгоистично с моей стороны, но я не горел огромным желанием, чтобы мне что-нибудь засовывали в попу, будь это палец или кое-что помассивнее, пусть даже этим экспериментатором будет сам Макара. Я пока морально не был готов к такому повороту событий. Конечно, мне как человеку непосредственно связанному с медициной было известно про лечебные свойства массажа простаты, однако испытывал серьезный психологический дискомфорт от одной мысли о чем-то подобном. К тому же я совершенно не знал, чего можно было ожидать от моего Гамзии. Не то, чтобы у меня не выработалось к нему полного, всецелого доверия, просто иногда бывший наркоман был слишком непредсказуемым и предположить, во что выльются наши совместные «занятия» было невозможно. Вдобавок я совершенно не имел опыта в подобных деликатных делах. И эта неопределенность, неуверенность и, в какой-то степени, даже неудовлетворенность в сексуальной сфере наших отношений не давала мне покоя. Она даже напоминала о себе как всегда мокрыми снами без подробностей, где постоянным главным действующим лицом оставался бывший наркоман, с которым у меня в фантазиях происходила близость в равной степени, как в доминирующей, так и в пассивной позиции, чем доказывалось моё влечение к нему. Но в реальном мире я раз за разом отказывался от предложений Гамзии «повеселиться» и «поразвлечься», потому что не был готов. Если уж и заниматься любовью, то полноценно, так, чтобы было приятно и приносило удовольствие обеим сторонам. С такими оправданиями мне удалось выкрутиться и в этот вечер, а потом и вовсе под благовидным предлогом «вроде как лечь спать пораньше», эвакуироваться в собственную комнату и засесть за компьютер с единственной целью — рассеять свои подозрения насчет одной интересующей меня мелочи… Которая, впрочем, была решающей для начала интимной жизни с Гамзии, но ему пока не стоило о ней знать и о моих серьезных намерениях и сомнениях. Прикрыв, но не заперев, дверь, чтобы не вызывать дополнительных подозрений и не привлекать лишнего внимания, мне не составило труда через поисковик найти парочку рекомендаций и подробных отзывов на интригующее название темы: «анальное сношение в первый раз». Я даже из любопытства легко забрел на соответствующий сайт с довольно откровенным демонстрационным материалом, но в разгар процесса ознакомления с техникой массажа сокровенного места по дурости включил видео и забыл снизить громкость. И, конечно же, сладостные охи и ахи раздались по всей квартире, а мой любимый сожитель, не дремавший все это время — тут же прискакал на зов страсти, распахнув створку, и в пару шагов оказался у меня за спиной. Я лихорадочно пытался закрыть компрометирующую вкладку в браузере, но она как назло зависла, отказываясь отключаться, но зато прекрасно транслировала не так изображение, так звук. Полный провал. Когда я свернул окошечко просмотра, чужое дыхание давно уже щекотало мой бритый затылок, а сильные руки сжимали плечи, намекая на то, что наркоман всё прекрасно видел и не нуждался в объяснениях. Мое лицо отчаянно горело, как будто в него плеснули кипятком, настолько мне было стыдно за себя. А еще я понимал, что попался с поличным, и что теперь мне не отвертеться от того, чего неосознанно боялся. — Тавбро, ведь ты меня звал? — почему-то очень осторожно поинтересовался обожаемый «друг», чувственно целуя мою шею сзади, от чего я непроизвольно поежился. — Готовишься, да? Я не выдержал и, развернув свое инвалидное кресло к Макаре, задал давно тревожащий меня вопрос, ради которого собственно мне понадобилось лезть в всемирную сеть. Недосказанность уже порядком надоела, а ходить вокруг да около не было сил. — Гамзии, заниматься «этим» с парнем больно или нет? И как именно мы с тобой это провернём? Не ожидавший от меня такой откровенной прямоты брюнет замер, будто наткнувшись на стену. Глаза у него по размеру и форме почти сравнялись с блюдцами, а его рот удивленно приоткрылся, да так и забыл захлопнуться. Зато после испытанного шока в его взгляде зажегся задор, и в улыбке вновь проскользнуло нечто лукавое и очень хитрое, словно он ожидал что-то этакое. — В смысле, как именно? А у нас с тобой есть большой выбор в плане отверстий? Или позиций? — как всегда в своем репертуаре Гамзии слегка нервничал, но если у меня тревога выражалась в потери способности связно выражать свои мысли, то у бывшего наркомана они преображались в попытку пошутить, что выходило порой не всегда удачно. Когда же я настойчиво повторил свой вопрос, то добился только расплывчатого ответа. — Всё зависит от размера партнера и его опыта, а также количества смазки. Но типа со мной тебе нечего бояться — гарантирую, тебе понравится. — Откуда у тебя такие подробные познания в таком щекотливом деле? — настал мой черед изумляться и подозревать. — Это я сказал чисто теоретически, — вроде даже обиделся брюнет. — Не только ты умеешь пользоваться интернетом и просматривать порно-сайты, исключительно в исследовательских целях. Но ведь тебя не только это еще беспокоит, бро? Если честно, я уже мысленно представлял сцену нашей возможной с Гамзии близости и понимал, что Макаре в любом случае придется делать все самому и его любовь ко мне будет похожа на симпатию к бревну или бесчувственной колоде. Ибо у меня пока не было физической возможности резво шевелить бедрами, или класть ноги на талию своего любовника, двигаться навстречу ласке. Вообще, я сам страстно желал быть в лидирующей позиции, но та же параплегия мешала даже мечтать об этом, к тому же, вряд ли парень отдал бы мне бразды правления — слишком уж у меня мало опыта, а точнее совсем не было. Из-за этого я ненавидел себя чуточку больше, чем прежде, поэтому принялся отнекиваться. — Понимаешь, я все время сижу в кресле… Ты в курсе, что после… Наших «упражнений» это может стать проблемой? — То, что у тебя плохо шевелятся ноги, не оправдание нежелания исполнять супружеский долг. У тебя достоинство прекрасно стоит без всякой посторонней помощи, я сам видел, — увидев мое немое недоверие, дополнил свой ответ. — Думаешь, не заметно, как ты рад меня видеть по утрам? Между прочим, через одеяло ощутимо проглядывает твой «кол», каждый раз, когда иду тебя будить. Вот после такого проникновенного монолога действительно нечего добавить, мне пришлось сдаться и согласиться. Ведь моё тело и правда хотело Макару и уже давно. Поборовшись с собой, я принял условия игры бывшего наркомана. После некоторой заминки мы прикинули, что моя скрипучая холостяцкая кровать для «брачных игр» совершенно не подходит, поэтому переместились в зал, на уже разобранный и расстеленный диван. Ведь вроде Гамзии собирался ложиться спать… Парень помог мне удобно расположиться, как он выразился на «ложе любви», усадив меня между подушек, и слегка расставил мои ноги, что очень напрягало. Брюнет, предупредил, что выйдет на пару минут и попросил меня не терять «боевой эротический настрой». Прежде чем удалиться в ванную, брюнет вырубил верхний свет, оставив включенный лишь тусклый ночник, торчащий из розетки возле пола, от чего зал погрузился в томный полумрак. Так сказать Макара создал комфортную атмосферу, исключив для меня дополнительные нервные и моральные потрясения. Еще одним дополнением к окружению была тихая романтическая музыка, её я подобрал сам, через плеер телефона — это слегка успокаивало. Так меня и оставили одного, сидящим в пижаме на диване. Чем дольше я ждал, тем сильнее меня охватывало желание, но не то, которое было нужно, а малодушное — убежать. Но, во-первых, — это невозможно, во-вторых, — я и так у себя дома, а в-третьих… Как вам причина — «я поехал за хлебушком» в двенадцать часов ночи? Вот и мне казалось это глупым. К тому же секс — показатель полного доверия друг к другу… Поэтому я замер на своем месте, не шелохнувшись, но уже начинал надеяться, что Макара переключится на что-то другое или после душа разомлеет и не станет ко мне приставать. Гамзии чинно выплыл из ванной комнаты минут через пятнадцать, облаченный в белый с цветочным узором банный халат, с длинными рукавами, который он, похоже, чуть раньше извлек из моего гардероба. Но что интересно Макара перевязал сие свободное одеяние широким ярко-фиолетовым поясом от другого комплекта, закрутив сзади, то ли бант, то ли какой-то хвост, от чего его наряд стал отдаленно напоминать кимоно. Свои длинные волосы брюнет собрал в пучок, чтобы не мешали «процессу», судя по всему резинкой от денег, так как непослушные кудряшки все равно торчали в разные стороны и не держались в некоем подобии прически. В руках он торжественно держал какую-то небольшую коробку, так вдохновенно, будто гейша, преподносящая ценный дар своему хозяину. Распространяя аромат детского мыла, красавец продефилировал ко мне, покачивая бедрами в такт медленной мелодии. Пока я ошалело таращил глаза, моё чудо добралось до дивана и продемонстрировало мне свои острые коленки, а потом и вовсе приподняло одну полу халата, показав голую ногу. Парень закончил своё неповторимое выступление смачным воздушным поцелуем и напоследок многозначительно стрельнул глазами. Это был контрольный выстрел Амура в голову. — И… что ты сейчас делаешь? — я не знал, плакать мне, смеяться или в истерике уползать в свою комнату, чтобы там орать в подушку. — Разве ты не видишь, бро? Я тебя соблазняю, — Макара с хищной ухмылкой опустился на колени перед диваном как раз между парализованных ног и, деловито поставив около себя таинственную коробку, раздвинул пошире мои бедра, чем вызвал у меня беззвучный отчаянный крик. Но опасения не оправдались — Гамзии не собирался валить мою несчастную тушку на спину и… Дальше фантазия обрывалась. Вместо этого соблазнитель поступил совсем непредсказуемо. Его широкая ладонь скользнула по нижней части пижамы, там, где оттопыривалась пуговка, а пальцы брюнета нащупали мое достоинство и слегка его сжали, аккуратно потирая чувствительную кожу через тонкую ткань нижнего белья. Неожиданно, но меня стали сильно возбуждать его осторожные прикосновения. Мягкие, но ощутимые поглаживания промежности прямо сквозь одежду возымели свое действие — внизу живота разгорался пожар, моё дыхание заметно потяжелело, а некая часть тела разбухла, так, что даже доставляла дискомфорт из-за того, что в штанах стало ощутимо тесно. Вдруг бывший наркоман наклонился и легко поцеловал источник моего возбуждения, точнее одежду, под которой он скрывался. От нового яркого чувства я судорожно вздохнул. Этот странный взгляд Гамзии, из-под приспущенных век, снизу-вверх опять меня прошил почище электрического тока, складывалось такое впечатление, будто Макара собирался меня съесть, начиная прямо оттуда. — Господи… Это же не гигиенично, — вырвалось у меня. — Можно, я хоть теперь посмотрю на него? — как бы между прочим протянул Макара, не отрываясь от столь увлекательного занятия и не меняя своего положения смиренного зверя, сидевшего у моих ног. — Нет, — нелогично отозвался я, в то время как внутренний голос давно орал «да». — А чего ждать? Я и так достаточно натерпелся. Прикинь, как сложно мне было до сих пор сдерживать себя и не рвать на тебе одежду, — поделился соображениями Гамз. — Ну… Ладно… — окончательно перепугался я, но от этого возбуждение, что удивительно, не исчерпалось. Парень в предвкушении чуда оттянул резинку моих пижамных штанов и заглянул туда с такой непосредственностью, как поутру заглядывает ребенок, в коробку с новогодними подарками, но дополнил свои эмоции убивающими мозг словами: — Привет, Перчик, наконец-то мы свиделись. Долго же ты от меня прятался! Я только смог закрыть свою покрасневшую физиономию руками и простонал, чувствуя, как продолжают бессовестно трогать мое самое сокровенное сокровище, предмет гордости по всей длине, словно изучая. — Гамзии, не разговаривай с НИМ, ОН тебе не ответит. Ощущения, что дарили чужие шаловливые пальцы, были слишком яркими и могли довести до логического конца раньше, чем вообще что-то начнется, а Макара, словно не слыша, бормотал: — Тавбро… Тавбро… Ну, вот как ты мог от меня столько времени скрывать ТАКОЙ инструмент?! Я ему ничего не сказал и не оторвал ладоней от лица, в который раз спрашивая себя, насколько вообще все, что сейчас происходит, — правильно. Правильная любовь — это та, что осуществляется двумя взрослыми искренне расположенными друг к другу людьми, цель которых — обоюдное наслаждение. Так? Вроде всё у нас в норме, ну кроме того, что в данный момент хорошо только мне. Но наслаждение дарил парень, и от этого было слишком стыдно. Насколько бы я не обожал Гамзии, всё происходящее пока казалось диким, и я никак не мог с этим смириться. От моих панических мыслей отвлекло движение — Макара прекратил сладкую пытку и чем-то многозначительно зашуршал. Я не сдержав любопытства, нашел в себе смелость посмотреть, чем же занимается отвязный любовник. К тому времени коробка, что притащил Макара из ванной, была уже открыта, а мой обожаемый проказник, восседая на полу, вспарывал упаковку презерватива, расположив вокруг себя россыпь разноцветных кружочков и небольшую баночку со смазкой на водной основе. Вот и наступил час расплаты за удовольствие, поздно прятаться в подушках и притворяться наволочкой — теперь уже Гамзии будет хорошо. Брюнет нашел у ярко-оранжевого презерватива кончик, зажал пипочку на конце, чтобы воздух вышел, и начал раскатывать его по всей длине на… Моем «перчике». Увидев ошеломленную рожу напротив бывший наркоман, не отрываясь от «надевания защиты», прокомментировал: — Тавбро, каждый пистолет должен иметь предохранитель, а ты как медик должен поддерживать гигиену. Я ведь говорил, что давно этого хотел? Потому и долго собирался — надо было себя подготовить. — Гамзии… То есть ты хочешь сам, а не меня… Где ты… Что?! — моя способность связно выражать свои мысли была полностью утрачена. — Чел, ну я ж вижу, что ты писец как перетрухал. Так что решил: в наш первый раз сам покажу, что нет ничего страшного. Я уже как-то отстраненно наблюдал, как Гамзии с присущим ему творческим подходом, щедро покрывал смазкой презерватив и свои пальцы с таким видом, будто украшал пирожное кремом, и мне не верилось в столь абстрактную реальность происходящего. Это, правда, со мной случается? Я не сплю? У меня с головой точно всё в порядке? Вот парень, легко развязав на себе халатик и продемонстрировав свое нехилое эрегированное совершенство, завел руку себе за спину, лаская себя сзади. Потом брюнет, широко разведя ноги, протиснув их между подушками, уселся мне на колени, чтобы было удобнее. Затем прижимаясь всем торсом, Макара переместился на бедра так, что его стояк уперся в мой живот. Я чувствовал ягодицы парня, прикасающиеся к парализованным ногам… Неужели мне удается их ощущать? Еще одно чудо за короткое время? Я не реагировал на поглаживания и не отвечал на ласки, потому как пребывал в шоке, но «друг» понял это по-своему: — Если тебе до сих пор противно со мной… Закрой глаза или представь на моем месте… Фотомодель какую-нибудь, — грустно протянул Макара, сделал губы уточкой и, соорудив две фиги, приложил к своей впалой, истинно мужской груди. — Так сойдет? — Но… Но я не хочу представлять никого другого на твоем месте! — наконец-то проснулся мой мозг. Я притянул сияющего Гамзии к себе, включаясь в игру, обнимая и прижимая к себе молодого человека так, что было слышно, как колотится его сердце, целовал его так жарко, как только умел. — Ведь люблю только тебя, Гамзии. Прости, я просто стесняюсь… И не знаю, что и как. — А вот твой дружок меня тоже, похоже, уже любит, Тавбро и сам знает, что ему нужно… — как будто издеваясь, Гамзии поелозил на моих бедрах пятой точкой, просто многозначительно потираясь промежностью о горячую плоть. — Давай уже начнем? Поза, конечно, не очень удобная, но зато лицом к лицу. Гамзии начал медленно опускаться миллиметр за миллиметром, пока я помогал ему рукой, направляя свой стояк в подготовленное и ранее растянутое отверстие. Парень держался молодцом, только слегка поморщился, когда в его мышечное колечко стал постепенно проникать довольно крупный посторонний предмет, не находя особого сопротивления. Тогда Макара чуть качнулся и начал насаживаться чуть сильнее, давая «перчику» проталкиваться во влажную глубину и в какой-то момент округлил свои и без того огромные глаза, протяжно охнув. Я, стараясь не думать ни о чем, смотрел в его необыкновенные пронзительные фиолетовые радужки, в полумраке они казались почти черными, видел, как капелька пота медленно стекала со лба Макары и, как он тяжело дышал, не забывая при этом, натянуто улыбаться. Можно было единственный раз полюбоваться его растерянным и вместе с тем каким-то забавно-беззащитным видом. Но меня заботило в ту минуту совсем иное. Не зная, как можно помочь своему любовнику, я шептал ему какие-то глупости и слова утешения и поощрения, в перерывах между стонами и мычанием, сквозь зубы. Внутри у Гамзии оказалось гладко, очень горячо и тесно, так, что сквозь тонкую пленку презерватива все равно ощущалось его мышечные сокращения. Чего мне только стоило не разрядиться сразу же от необычных, странных, но потрясающих ощущений. Где-то на полпути Гамзии как-то выгнулся и замер, застопорившись, сжимаясь изнутри. Он зажмурился и стиснул мои плечи в объятье, тычась возбужденным «колом» мне в живот. — Тебе больно? — спросил я, виновато проводя по давно растрепанным волосам брюнета. — Нет, не больно, а если ты меня еще потом пожалеешь и кремом смажешь, так вообще будет зашибись, — хрипло засмеялся Макара. — Но у нас проблема, Хьюстон, — снаряд застрял. Не поможешь? А то как-то совсем не круто, без твоих телячьих нежностей. — Можно мне тебя там потрогать? — с запозданием решился я. — Чел, можно абсолютно все, что захочешь. Я тут вообще как раз сижу для этого дела, — щедрым жестом дал добро Макара, чуть нагибаясь и удерживаясь за мои плечи руками. Я сначала очень осторожно, потом уже более уверенно стал целовать подставленную мне шею, опускаясь ниже к ключицам, в то время, как мои пальцы легко пробегали по разгоряченной коже, выводили невидимые узоры по его спине, спускались по пояснице и слегка поглаживая ягодицы. Потом мои подрагивающие руки протиснулись между наших тел и нащупали эрегированную «волшебную палочку» обожаемого парня. — Ты выбрал верный рычаг по управлению Гамзии, можешь начинать вытворять непотребство, — скомандовал парень, потираясь головой о мое предплечье. Я послушно стал отвлекать Макару — поглаживать, массировать, ласкать там, не забывая покусывать и полизывать его шею, целовать крепко, до засосов. Парень заметно успокоился и «поплыл», отчего у него получилось расслабить мышцы тазового дна, и брюнет продолжил медленно опускаться на меня, пока наши бедра не соприкоснулись, что означало, что мое достоинство полностью оказалось у него внутри. После введения полового органа в анус на достаточную длину Гамзии начал двигаться — плавно, избегая резкости и приложения чрезмерных усилий, тщательно контролируя глубину проникновения, выбирая нужный угол, чтобы добиться наслаждения, но видимо пока безуспешно, так как выражение напряженной сосредоточенности не покидало его физиономии. Он это делал так старательно и неторопливо, что, в конце концов, я подтянул бедра брюнета на себя, будто надевая его тело на свое достоинство, и видимо сразу попал куда нужно, ибо с его губ сорвался первый сладкий стон. Теперь найдя нужную точку соприкосновения, дело пошло заметно веселее. Мне не нужно уже было заставлять себя предаваться пьяному угару страсти: — Гамзии, а можно быстрее? — Я думал, ты уже никогда не попросишь. Макара сразу сменил темп, ускоряясь, виляя задом, а потом и вовсе сорвался на абсолютно безумное поведение, уже сам насаживаясь на меня резко и до упора, выкрикивая мое имя. Мы становились одним целым, сливаясь в единой волне экстаза. Уже было совсем непонятно, где и чьи руки в переплетении тел, но это было уж совсем не важно. Комплексы растворились далеко в прошлом, окружающий мир исчез, остались только мы вдвоем и наше огромное, необъятное влечение друг к другу, которое затопило реальность, вспышками искр наслаждения. Но мы находились не в фантазии, хоть и будто мысленно воспарили над бренным миром без крыльев, высоко над Землей. Оказалось все-таки можно научиться летать, даже толком не умея ходить, главное испытывать обожание и нежность к человеку, и чтобы это чувство было взаимным, настолько, что сносило крышу обоим. Низ живота сводило судорогой, требуя разрядки, а я никак не мог оторваться от ставшего таким привлекательным Гамзии, держа его крепко, стискивая то его талию, то ягодицы, наверняка до синяков, будто он мог от меня куда упорхнуть. Было так хорошо, что хотелось, чтобы это продолжалось вечно — наслаждение с привкусом чего-то запретного, недоступного. Но надолго нас не хватило — мы слишком увлеклись, слишком много всего удалось пережить за наш «первый раз». Сначала ослепительная вспышка удовольствия, больше похожая на извержение вулкана, прошила меня, лишая сил, а потом и Макара, сделав пару хаотичных движений тазом, излился «бурным восторгом» и как-то обмяк. Он навалился на меня, а не отодвинулся, когда все закончилось, даже наоборот, прижался к моему торсу плотнее, словно опасаясь, что я исчезну, что это очередной сон, который вот-вот завершится. Мне удалось только проговорить, прежде, чем отключиться: — Это было потрясающе, Гамзии. — Знаешь что, Тавбро? Я, конечно, хотел быть сверху, но в ином качестве. Понимаешь, почему же сделал именно так, как хотел ты? Конечно, можно было даже не отвечать, потому что мы оба знали причину, — бескорыстная и безусловная любовь воистину творит чудеса. ===> Ты уже добился своего. Можно побыть кем-то другим, чтобы продолжить историю. Реприза* — короткий шуточный номер, исполняемый между основными выступлениями.