Под чужими звездами

Мы ехали с двумя крытыми повозками и четырьмя наемниками, призванными нас охранять. Эрнест, как и всякий мужчина, не выпускал из рук оружия, а я так и не призналась, что умею неплохо фехтовать. Боюсь, этот навык будет навсегда похоронен под счастьем семейной жизни. Я не разбиралась, куда мы ехали. Тряслись и тряслись, останавливаясь почти каждую ночь в новой таверне. В некоторых даже подавали Черную Кровь — единственное напоминание о прошлой жизни. Эрнест лишь неодобрительно смотрел на меня, но все же соглашался заказать бутылку, а потом я цедила вино и думала о том, куда заводит жизнь. - Никогда не поздно все изменить, - прошептала Лиз, когда я готовилась сесть на чужую лошадь. Подаренный Соро отправился в Кэналлоа вместе с бежавшими слугами. Я разумно расценила, что Эрнест не поймет, если я притащу с собой лошадь. К тому же, это будет знаком для герцога, когда он вернется на родину. Если вернется. - Вряд ли что-то изменится, - покачала я головой и потрепала коня за гриву. - Он хороший юноша, но мне на тебя больно смотреть. Зачем ты это делаешь? Я глянула на Эрнеста, который отдавал последние наставления оставшимся слугам. В конце концов, дом мы не продавали и планировали еще вернуться, когда все утихнет. - Я люблю его. - Ох, любовь. Всегда она. Тогда выше нос, - хмыкнула Лиз и обняла меня на прощание. Да, любовь, прошептала я себе под нос. Начинало вечереть и холодать, но до таверны было рукой подать. К счастью, ибо не уверена, что смогла бы еще раз ночевать в телеге. Мое здоровье после лихорадки оставляло желать лучшего — преследовала слабость, я то и дело засыпала в седле, а наши наемники подтрунивали о прибавлении в семействе. Ох, знали бы они… Точнее, знал бы хоть кто-нибудь, что творилось со мной. Тогда было бы гораздо легче переживать тяготы путешествия. Мы подъехали к таверне через полчаса. Вышедшая служанка сказала, что нам повезло — осталась одна приличная комната и общая для наемников, все остальные заняли солдаты и какие-то господа. Эрнест улыбнулся, кинул монетку девчонке и приказал готовить купальни и ужин. - Замерзла? - спросил он, помогая мне слезть с лошади, хоть я прекрасно сама могла это сделать. - Сейчас отогреемся и отдохнем. Пойдем. Мы вошли в зал, просторный и довольно светлый для вечера. Людей было действительно многовато, даже странно, в такой-то глуши. В этой деревне домов десять от силы. Среди незнакомых лиц я неожиданно увидела знакомое. Или нет? Я попыталась всмотреться в черты его лица и вдруг осознала, что за столиком в углу вместе с господами сидит Марсель Валме. Валме! Боже, он ведь уехал с герцогом. - Чего стоишь? Афина? - Эрнест вновь дернул меня за рукав. - Ты словно призрака увидела. Что с тобой? Пойдем за столик. Ты прав, Эрнест. Призрака. Я молча села на скамью и также молча сделала несколько глотков теплого вина. Какая вероятность, что где-то в богом забытом месте я встречу бывшего любовника и друга герцога? Он не замечал меня, конечно, болтал с мужчинами, иногда улыбаясь. Как он поразительно изменился. Я помнила его кучерявым, с наглаженными рубашками и праздным животом, а за столом теперь сидел мужчина. - Господин, там с телегой проблемы, - произнес один из наших наемников. - Хозяин таверны чем-то недоволен, бумажки протягивает, а я в грамоте не силен. - Хорошо, - кивнул Эрнест. - Афина, посиди тут, дождись ужина. Я скоро вернусь. Это было провидение. Воля случая. Судьба. Не знаю, как еще описать все те чувства, что завладели мной в тот момент. Руки противно задрожали. Только за Эрнестом закрылась дверь, как я встала и подошла к столику, где сидел виконт. - Господин Валме, - голос, словно чужой, но я боялась даже думать о том, что собираюсь сделать. - Сударыня, - блондин встал, как и его друзья. - С кем имею честь беседовать? Я откинула капюшон подбитого мехом плаща и легко улыбнулась. Быть может, вспомнит. - Мне надо с вами поговорить, господин Валме. Надо же, вспомнил. Его глаза чуть сощурились и внезапно он осознал и понял. На его лице проступило удивление. Он обратился к своим людям: - Прошу прощения, господа, но оставьте нас. Садитесь, сударыня. Я села на табурет и подняла глаза. - Сударыня, я удивлен насмешками судьбы, - произнес Марсель явно озадачено, но в глазах блестели озорные искры. - Признаться, я пытался вас найти после нашей последней встречи, но удача мне не улыбнулась. Но вот вы здесь. - Вы уехали в Фельп вместе с герцогом Алва. - Да, все верно. Но откуда вы знаете, сударыня? - спросил он. - И позвольте узнать ваше имя. Хотя бы сейчас. - Меня зовут Афина, - произнесла я и на мгновение задумалась. Если начну говорить, то обратной дороги не будет. - И я прислуживала в доме Алва несколько лет в качестве служанки. Но не побоюсь сказать, что я друг герцога Алва. Марсель замолчал и не в силах был говорить несколько минут. А потом кашлянул и посмотрел вопросительно. Конечно, служанка-друг герцога Алва. Звучит ужасно. - Вы наверняка знаете больше, чем я, господин Валме. Что с ним? - Он в Багерлее. Сдался Ракану, чтобы спасти короля. - Вы собираетесь что-либо делать? - спросила я и Марсель, кажется, растерялся окончательно. - Сударыня, я не понимаю, почему вас это интересует. Судя по вашему запястью, вы скоро выйдете замуж. Чертов браслет. - Господин Валме, я… А что ему сказать? - Я видела как герцог вернулся с оруженосцем, и видела как Окделл его отравил. Я развлекала его разговорами всю ночь, чтобы он не уснул из-за яда, а утром он ушел убивать и вы были секундантом. Мы ездили в Кэналлоа и вечерами танцевали вокруг костров, а потом вернулись в Олларию, чтобы остановить погромы. А перед отъездом в Фельп вы били алатский хрусталь вместе с Савиньяками. Этого достаточно, чтобы вы поверили мне? Господин Валме, я пыталась уехать, забыть все это, но я не могу. Я сорвала застежку на браслете и положила его на стол. Выбор сделан. - Это ошибка, - произнесла я. - Я не любовница герцога, а его друг, но в силу своего положения ничего не могу сделать и меня это убивает. Похоже, что в прямом смысле этого слова. - Сударыня, что вы хотите? - спросил Марсель просто шокированный внезапной тирадой. - Помочь, - ответила я. - Желаю остаться здесь, с вами. Вы его друг и наверняка уже что-то придумали, иначе бы вас здесь не было. Какова вообще вероятность, господин Валме, что мы познакомимся, запомнимся друг другу, а потом встретимся здесь, в этой глуши? В его глазах мелькнуло понимание вперемешку с сомнением. - Афина? - голос Эрнеста, впервые с жесткими нотками. Он стоял у двери, нахмурив брови, явно заметив сорванный обручальный браслет. - Вы угрожаете моей жене? Марсель вскинул брови и едва не рассмеялся. Эрнест вдруг подошел ко мне, схватил за руку и потянул на себя. - Что ты делаешь, Эрнест? - Сударь, отпустите даму, - спокойно сказал Марсель, встав с табурета. - Она явно не настроена идти с вами. - Она моя жена и только мне решать это, - произнес Эрнест, крепче сжимая мою руку. Я поморщилась и посмотрела на него, не узнавая. Что он делает? Что делает этот нежнейший мужчина со мной сейчас? - Вы не правы и к тому же не воспитаны, - сказал Марсель. - Отпустите даму, она способна решать за себя. - Афина, - сказал Эрнест. - Поднимись в комнату. Учтите сударь, я очень нетерпелив к дерзости. Особенно когда она срывает с чужих жен браслеты. Он наконец отпустил меня, но лишь на мгновение, чтобы взять со стола браслет, а потом подтолкнул меня вперед, словно нашкодившую кошку. Я обернулась, чтобы глянуть на Марселя, но столкнулась со взглядом Эрнеста, который не предвещал ничего хорошего. - Что ты делаешь, Афина? - спросил он, закрыв за собой дверь спальни. - Это ведь ты сняла браслет перед ним? - Да, - кивнула я и села на кровать. - Эрнест… этот человек, его зовут Марсель Валме, он друг герцога Алва. - Герцога Алва? - переспросил мой почти муж и вдруг его лицо изменилось так, словно он увидел перед собой дохлую крысу. - Опять соберано. Афина, что же ты делаешь? Что я делаю? А ведь действительно. Я решила ехать с ним на край страны, чтобы пожениться и жить жизнью, единственная которая у меня может быть, а вместо этого все продолжаю тянуться к Алве. Он прав в том, что осуждает и попрекает меня. Как иначе? Но отчего я чувствую такую болезненную привязанность с герцогу? Такую, словно мы сцеплены. Раньше присказка «с глаз долой — из сердца вон» работала отменно, тем более я никогда не была излишне увлекающейся натурой. Но то, что я чувствовала к герцогу едва ли можно описать простыми словами типа «влюблена». - Эрнест, я… это очень сложно. - Что сложно? Знаешь, Афина, что сложно? Видеть тебя каждый день и чувствовать, что ты не со мной — вот, что сложно. Я подняла взгляд на Эрнеста. Даже Лиз говорила, что он все понимает. - Я не обманывала тебя, Эрнест. - Знаю. - И я не люблю герцога Алва. Это не любовь. Ты не знаешь, но он спас меня, давно, несколько лет назад. Если бы не он, вряд ли бы я была жива или в относительном здравии. Этот человек очень многое для меня сделал, я хочу отплатить ему той же монетой. Эрнест потер брови, такой привычный жест, когда он расстроен или задумчив, и сел на стул у стола. - Так говоришь, словно я сделал меньше для тебя. - Не говори так, - прошептала я. В руках он держал браслет. Покрутил его, большим пальцем провел по узорам и вдруг кинул его на пол. - Не хочу больше слов, - сказал Эрнест. Браслет покатился и упал у моих ног. - Забери свои вещи, покои я тебе оставлю. Или надень браслет. Я подняла браслет с пола, почувствовав холод металла, встала и подошла к Эрнесту. Он был расстроен и растерян, а я не до конца осознавала, что делаю. Когда меняешь жизненный путь всегда кажется, что это происходит с кем-то другим. - Прости меня. Я не дурила тебе голову, но оказалось, что я не могу бросить соберано. Конечно, вряд ли ему нужна моя помощь, но есть долги, которые надо отдавать независимо от того, кто ты — мужчина или женщина. Я положила браслет на стол и поцеловала Эрнеста. Не думала, что он ответит, позволит, но он ответил и даже больше. Натянув одеяло чуть ли не до ушей, притворяясь спящей, я слушала как Эрнест в полной темноте одевается. В миг, когда он застыл у дверей, мне захотелось обернуться, сказать хоть что-то, вновь извиниться и быть может даже остановить его, но я только крепче сжала простынь рукой. Все забываются, как бы не было больно. Он закрыл за собой дверь и я перевернулась на спину. Надо собраться, успокоиться, немедленно. Нужно встать, одеться и спустить на поиски Валме. Нужно. Я закрыла глаза и зарыдала. Зачем я сделала этот выбор? Герцогу не нужна девчонка из другого мира, особенно сейчас, когда он в Багарлее, а в стране творится хаос. Почему меня так неистово тянет к этому человеку? В прошлом я любила сильно и взаимно, но после той аварии его не стало и даже после этого меня не тянуло так к Максиму, как сейчас тянет к Алве. Это что-то ненормальное. Такое же, как и мои сны, лихорадка, слабость и вообще пребывание в этом мире. Но если мир позволил мне существовать здесь, то почему я удивляюсь всему остальному? Я не заметила как уснула, а утром встала с легким сердцем, но тяжелой слабостью в теле. Как обычно. Марсель Валме нашелся внизу в обществе незнакомца. Незнакомец, завидев меня, откланялся, дав нам возможность поговорить наедине. Валме несмотря на все свои внешние изменения остался, пожалуй, все тем же весельчаком, которого я когда-то встретила в Олларии. Не знаю, по каким именно причинам он согласился на мое сопровождение, но думал он не долго. - Я здраво оцениваю свои возможности, вряд ли я как-то вам помогу, господин Валме, - сказала я, отпивая горячий шадди. Таверна хоть и не была роскошной, но шадди тут варили сносный. - Но могу заверить, что и хлопот не доставлю. - Сейчас хлопоты доставляет разве что Ракан, не беспокойтесь, сударыня, - развел руками Марсель, - тем более, я рад видеть вас снова. В нем стало много от Алвы. Я исподлобья посмотрела на мужчину, сидящего передо мной, и мысленно усмехнулась. Все, кто общается с герцогом достаточно близко рано или поздно вбирают его. Так происходит не только с ним или с нами, это просто человеческая природа. - Вы изменились, господин Валме. Марсель улыбнулся той улыбкой, которую я видела еще тогда, в Олларии. Он хотел что-то сказать, но вошедший человек его перебил. - Приехал господин Валме, сударь. Вас ждут. Господин Валме? Брат, отец или еще какой родич? - Прошу меня простить, сударыня. Папенька почтил свои присутствием эту скромную обитель и меня, правда, это удивительно. Ну что же, скоро спущусь!