Под чужими звездами

Листья на ветках были мелкие, зеленые, но выжженные солнцем. Солнечные лучи в кронах деревьев, ветер, глубокое синее небо. Я смотрела прямо перед собой без единой мысли, без единой зацепки и беспокойства, но сознание медленно пробуждалось. Я перевернулась на бок, чувствуя как болит спина и рука. Рядом лежал герцог. Это заставило меня приподняться и с диким страхом нащупать у него пульс. Он был жив. Каких-либо сил, чтобы встать не было, я только и смогла, что положить голову ему на плечо и отключиться. - Дорита. Я почувствовала прикосновение пальцев к лицу, жар костра, тяжесть плаща на себе и открыла глаза. Герцог сидел рядом, живой и даже говорящий. - Мне почему-то так плохо. - Воды? Он приподнял меня, помог сделать несколько глотков. - Где? - Около ямы. - Камни? - Стоят, как им и положено, - ответил Алва. - Подозреваю, что они спокойно будут стоять еще один Круг. - Хорошо, - в такой усталости не было ничего хорошего. Я закрыла глаза и, видимо, тут же отключилась. В следующий раз меня разбудил запах еды. Я очнулась, чувствуя в теле силы, чтобы приподняться. Герцог был рядом. Сидел у костра и жарил рыбу. - Вам лучше? - Лучше. Долго спала? - Два дня, - герцог на удивление выглядел нормально. Ни бледности, ни усталости.-Подозреваю, что я очнулся почти сразу. Что-нибудь помнишь? - Какая именно часть моего путешествия вам интересна? - пробурчала я, вставая на затекшие ноги. - Та, где я натолкнулась на вас слепого, побывала в своем мире и в нескольких других или та, где меня чуть не убили? - Удивительно. У меня все было до неприличия скучно и обыденно. - Например? - Я встретил герцога Окделла, - Алва поморщился и перекинул жареную рыбу на камень, застеленный какой-то тряпкой. - Подозреваю, что юноша мертв. - Ну и черт с ним, - фыркнула я, подбираясь ближе к еде. Запах зверски подстегивал желудок. Столовых приборов не было, салфеток тоже, поэтому есть пришлось руками. Хотя ни мне, ни герцогу не привыкать к таким условиям после наших путешествий. Я слопала рыбу в считанные минуты, даже не подумав, что это мог быть ужин и герцога. Алва флегматично смотрел на садящееся солнце, я молча дожевывала остатки еды, и заговорить о том, что случилось в той бездне так и никто и не решился. - Нам нужно вернуться в Олларию, дорита, - сказал герцог ранним утром, когда мы только проснулись. Я пожала плечами, но сама подумала, что это ему нужно возвращаться. Его будут ждать. Марсель наверняка видел эту дыру и подсчитал, что мы сгинули. Я бы сама так подумала, если бы сейчас отчетливо не ощущала солнечные лучи на коже. - Куда нам идти? - Мы недалеко от каменной реки. Вернемся к ней и спустимся. Если память мне не изменяет, то к вечеру попадем в деревню, а оттуда на лошадях по тракту. - Вы все вещи забрали тогда? - Да. И мы пошли. Вниз, по склону, вдоль намертво стоящей каменной реки, мимо места, где оставили тогда вещи. Я шла подле герцога, замечая, как он смотрит на меня, как хмурится в раздумьях. Сестра, наверное, сейчас ругается на чем свет стоит. Два идиота, причем больший дурак я. - Дорита, - вдруг позвал герцог. - По возвращении в Олларию у вас будет титул и дом. - Это вы так благодарность выражаете, да? - бросила я не без раздражения. Его слова взбесили до белого каления. Титул и дом, подумать только. - Скорее отдаю долг, сударыня. - Мы только и занимаемся, что отдаем друг другу долги. Алва усмехнулся. Он был прав, вечером, когда солнце уже коснулось горизонта, вдали показалась деревушка домов на пятнадцать. И в ней, к счастью, была таверна, а у нас деньги на нее. Хозяйка таверны, высокая плотная женщина лет пятидесяти, обрадовалась нам, как собственным детям — в таверне мы стали первыми посетителями за день. - И воду нагреем, и камин растопим, - болтала хозяйка, выставляя на стол горячие блюда. Господи, неужели у меня будет горячая ванная? За ужином удалось разговориться. Видимо, все потрясения стали как-то в голове укладываться. Я поведала о том, что видела. О сестре, о мирах, о том, что побывала дома и сама ушла, о мужчине, который пытался убить меня. А герцог рассказал, что пытался идти с Окделлом, но мальчишка артачился, болтал глупости и вообще вел себя гаже, чем несколько лет назад. - Я увидел колодец и решил отмыть руки от крови, - продолжал говорить герцог, отпивая из кружки белое вино — единственное, которое здесь имелось. - Вода была ледяной, кровь не отмывалась, ее становилось все больше, а потом я очнулся на теплой земле рядом с вами, дорита. - Вода — это проводник, так сказала сестра, - ответила я. - Мы нашли вас в пещере, герцог, точнее она нашла. Все сделала она, а не я. - Разницы немного, - проговорил герцог. - Нет, - покачала я головой. - Она другой человек и прошла другой путь, герцог. Вы бы видели ее. Это словно смотреть в зеркало и говорить с собственным отражением, причем оно тебе будет отвечать. Но у нас с ней есть одно колоссальное отличие. Алва заинтересованно поднял бровь. Вино ударило в голову, я посмотрела на герцога и поняла, что устала. Зверски устала от всего этого фарса и, пожалуй, в некоторой степени от лицемерия. Мы выползли из той стороны, он прекрасно знает, что я сделала, я прекрасно сознаю, на что пошла ради него и при этом мы не можем говорить об этом. Сестра была права — я вру. Себе, ему, миру. Герцог не просил меня брать удары на себя, лезть за ним в пекло, путешествовать с ним, не просил и возвращаться из моего мира. Я ведь могла остаться там, но вместо этого рванула обратно почти сразу. Вино в кружке закончилось и тогда я продолжила. - Она жила у вас, но пути окончательно разошлись, когда вы уехали на войну к морю. - Фельп, - кивнул Алва. - С него многое началось и многое закончилось. Значит, твоя сестра не лезла в пекло. Какая прелесть. - Да, какая прелесть. Знаете, у них не было утренних тренировок, совместной поездки в Алвасете, тех вечеров у моря, он не спас ее в Октавианскую ночь, а она не сидела с ним всю ночь после отравления. Ничего не было, герцог. Только книги. Она изучала магию и преуспела в этом, но так и не вернулась домой. Никто из нас никогда не возвращался, герцог. - Ты не изучала магию и лезла в пекло, - хмыкнул Алва. - Это не то отличие. Точнее то, но с другой его стороны, - сказала я и подлила вино в кружки. Синие глаза стали серьезными, в них отражалось пламя от общего камина. Он понимал, о чем я говорю. И духу у него не хватит сказать это первым. - Мы молчим, как идиоты, уже очень долгое время и это меня здорово бесит, герцог. - Есть время для того, чтобы говорить и молчать, дорита. - Понимаю. Нет, не понимаю. Я люблю вас. Это было странно, страшно и рискованно. Слова просто появились, я не думала говорить их именно так. Он молчал, да и что на это ответишь? Я смотрела в его глаза без какой-либо надежды на ответ. Просто слова, просто констатация факта и то, что я влюбилась — лишь мои проблемы. Выход нашелся сам собой, он прямо-таки висел в воздухе. - Я возьму лошадь. Никакой Олларии, герцог. Никакой больше совместной дороги, домов и титулов. Утром уеду. - Не смейте. - А то что? - прошептала я, вставая из-за стола. Хозяйка умная, как-нибудь додумается перевести для меня ужин в спальню. Денег было в обрез, но их хватило на лошадь и запас еды. Я похлопала коня по шее и посмотрела на светлеющий горизонт. Конюх стоял у стены и насвистывал какую-то песенку, птицы пели уже во всю и затыкаться не собирались. Сомкнуть глаза так и не получилось. Постоянно казалось, что в дверь стучат или по коридору кто-то тихо идет, или чудился голос Алвы. Он не поднялся за мной, не прислал записки и даже сейчас, когда я уже была готова уезжать, не вышел хотя бы проститься. - Будь ты проклят, - прошипела я и взобралась в седло. Зачем медлить? Чтобы убедиться, что он так и не выйдет? Так можно до полудня стоять. Конюх махнул рукой на прощание, а я смахнула слезы. Почему-то всегда кажется, что важные решения принимаются медленно, взвешиваются все «за» и «против», прикидываются затраты, но какое это заблуждение. Я гнала коня, не разбирая дороги. Она была — это главное. Остальное как-нибудь наладится. Вот только одна мысль билась в голове - он не остановил и даже не вышел проводить.