Под чужими звездами

Следующее письмо пришло через месяц. Рокэ был уже под Олларией и завтра, войдя в город, направится прямиком во дворец. Мне, как его жене, следует прибыть на празднование. Не так я представляла нашу встречу, совершенно не так. От мысли, что придется ехать во дворец на обозрение к людям, половина которых меня ненавидит, становилось тошно. Утром Лиз помогла с туалетом. После аудиенции с Ее Величеством я заказала гардероб практически на любые случаи, потратив внушительную сумму, но результат был шикарным. Портные по веянию моды желали нацепить на меня кучу оборок и рюш, но в конце концов пришли к выводу, что лучше сделать именно то, что я хочу и не переделывать платья в сотый раз. - Карета подана, герцогиня. Герцог Алва уже в городе, следует поторопиться, - произнесла служанка и я кивнула в ответ. Лиз поправляла прическу. - Тебе идет это платье, - сказала она, закладывая прядку волос назад. - Ты такая хорошенькая. Я действительно была хорошенькой. Трудно плохо выглядеть при таком образе жизни, да еще будучи замотанной в дорогие качественные ткани. Во дворец не следовало ехать в одиночестве, но у меня не было компаньонки или друга из высшего света, поэтому я была нацелена найти герцога как можно скорее. Я отодвинула занавески в карете, рассматривая улицы. В городе уже началось празднование. Несмотря на прохладную погоду, люди радовались окончанию войны и победе, на некоторых площадях раскинулись ярмарки. Я видела, как улыбались люди, как ходили между рядов с пестрыми товарами. Вспомнилось Кэналлоа с бочками вина на улицах и плясках у костров на берегу. Улыбка сама собой появилась на лице. Быть может, поехать летом в Алвасете? Уж лучше, чем скучать в Олларии. Перед главным входом во дворец была уже очередь из карет. Я видела, как знатные господа ступают по плитам, но никого из них не узнавала. Резко зазвонили колокола, карета тронулась и остановилась. Дверку распахнул паж. Он подал руку и поклонился, как того требовали нормы. Эскорт из кэналлийцев, который сопровождал меня по городу, остался где-то за пределами дворцовой площади, но это даже на руку. Не будут смотреть, как герцогиня Алва взбирается по ступеням в одиночестве. Центральный коридор и примыкающий к нему первый зал поражали воображение. Мне едва хватило воли не смотреть по сторонам с открытым ртом. Алвасете не уступало в красоте, конечно, но дворец Кэналлоа стал домом, а дворец Олларии не отличался гостеприимством. Я видела, как на меня смотрели. Видела, что узнавала. Дамы раскрывали веера, закрывая половину лица и, подозреваю, ухмылки. Но я шла вперед за остальными дамами и кавалерами. - Герцогиня! Голос показался мне знакомым, но я была столь напряжена, что не обратила должного внимания. - Герцогиня Алва! Зал, конечно, замер, а я повернулась на голос и с каким-то облегчением увидела графиню Савиньяк. Мы не виделись с того времени, когда она давала нам несколько лет назад краткий приют. Графиня была в семейных цветах и ничуть не изменилась за долгое время. Все те же стать и благородство. Я невольно улыбнулась и присела в должном реверансе в ответ. - Хорошо, что вы приехали. Росио попросил найти вас. - Где герцог? - В апартаментах с моими сыновьями и господином Валме. Церемония начнется лишь через час, пойдемте, - она взяла меня под руку и повела в боковой коридор. Когда мы наконец отошли чуть от толпы она повернулась, прищурив глаза, и покачала головой. - Об этом можно сложить притчу, - и увидев в моих глазах непонимание, пояснила: - о неприятии и последствиях. Пойдемте, герцогиня. Мы миновали несколько полупустых залов, где сновало больше слуг, чем господ, и пришли к приоткрытой двери. Я услышала смех Валме, голос Рокэ и тот час же улыбнулась. Паж открыл перед нами дверь. Мужчины, сидящие за столом, встали, но я видела не братьев, не Валме, а Рокэ в парадном черном мундире и с бокалом вина. - Добрый день, герцогиня, - братья поклонились почти одновременно. - Добрый день, господа. Рада видеть всех в добром здравии. Рокэ отставил бокал, подошел и поцеловал мне руку. От прикосновения пошла дрожь по телу, я посмотрела на него, едва сдерживаясь, чтобы с не кинуться ему на шею от радости. - Господа, пойдемте, - сказала графиня и я была ей так благодарна за это. - Ждать очень утомительно, Рокэ, - сказала я, когда дверь закрылась. - Полагаю, ты обрадуешься услышав, что следующая война будет нескоро. - Очень. От поцелуя закружилась голова. Зашуршало платье под его рукой. Он хотел меня, здесь и сейчас, но это было бы безрассудно, хотя Рокэ и безрассудство часто под руку ходят. Я мягко остановила его. - Прическу попортим. Где мне здесь камеристок взять? Рокэ присмотрелся к волосам и поморщился. - Ты обрезала их? - Совсем немного, - ответила я. Рокэ вдруг притянул к себе и крепко обнял. - Я тоже скучала, - проговорила я, когда смогла. Не знаю, сколько мы стояли так, но через какое-то время в дверь тактично постучали. На пороге не менее тактично стоял Марсель Валме. - Прерывать вас в такой момент может только исключительный дурак, но церемония начинается. Рокэ, без тебя не получится. Я пригладила немного растрепавшуюся прическу за считанные минуты, Рокэ поморщился и со словами «без вина обойтись не получится» опрокинул сразу весь бокал, Марсель посмеялся и взял бокал с собой. Церемония проходила в главном зале, высоком, светлом и помпезном. Господ было очень много, я надеялась затеряться в толпе, но получилось затеряться среди Савиньяков, особенно когда началась церемония. Королева протянула руку, Рокэ прикоснулся к ней как того требовал этикет. Ее Величество начала что-то говорить, но я едва различала слова из-за ее слабого голоса. - Ее Величество вызывала тебя на аудиенцию? - прошептал, склонившись, Марсель. - Да. Морозила в саду в середине зимы. Решала для себя, кто я. - И кто ты. - Просто девушка, которой повезло. Марсель хмыкнул и отпил вина. Церемония продолжалась. Вынесли награды, продолжились слова, Рокэ внимательно слушал, преклонив колени перед королевой. Ее Величество взяла красную ленту с медалью, рассмотреть которую у меня не хватило зрения, и возложила ее на плечи маршала. Я прям воочию увидела как эта награда будет валяться в дальнем ящике кабинетного стола и едва не рассмеялась. Рокэ еще раз прикоснулся губами к руке королевы и встал. Церемония награждения закончилась, но не сам праздник. Скрипки заиграли веселее, слуги ловко сновали среди гостей, раздавая бокалы с вином, ко мне начали подходить девицы и дамы. Я совсем не ожидала подобного внимания и не сразу сообразила, что они просто желают познакомиться. Я смотрела на женщин в их прекрасных ярких платьях, на господ и их детей и понимала, что лучше чувствовала себя в военном лагере, чем здесь. Хотя здесь тоже война, только своеобразная. И несвобода. Отчего-то вспомнилось солнце Фельпа, тот мост, на котором я продавала картины, крики чаек у моря, рисование по много часов в день, любовь с Франциском на верхнем этаже его мастерской. Отчего же тогда, когда я страдала почти каждый день в попытках забыть прошлую жизнь, я была счастливее? Почему свадьба с Рокэ наложила на меня такой отпечаток и взвалила ответственность. Или наоборот? Ведь я больше не отвечала за себя, мое благополучие перестало зависеть от меня в день, когда он пришел в тот дом с предложением. Большая часть женского населения Талига мечтает оказаться на моем месте, но отчего мне так не комфортно? - Вам не обязательно запоминать всех, - шепнула мне графиня Савиньяк и я вздрогнула не хуже королевы. - Боюсь, даже при большом желании запомнить всех невозможно. Графиня весь вечер находилась рядом со мной. Не знаю, было ли это ее желание или просьба герцога, но это меня пожалуй спасло. Рокэ периодически отлучался поговорить с Савиньяками и другими дворянами, имена которых я не знала. Когда начались танцы я предусмотрительно забилась в дальние ряды, потому что фехтовать у меня получалось гораздо лучше, чем танцевать. К счастью, Рокэ пришел раньше, чем кто-либо подошел за танцем. - Обрадуй меня и скажи, что мы уходим, - сказала я, когда мы вышли на крытую веранду, где стояло всего несколько парочек. Рокэ вдруг поменялся в лице и внимательно посмотрел на меня. - Кэналлийцы не докладывали тебе о покушениях? - Покушениях? На кого? - На тебя, Афина, - его лицо было серьезным и я поняла, что это не шутка. Сердце застучало в висках. - Меня хотят убить? За что? - Успокойся, - Рокэ сжал мою руку, но спокойней от этого не стало. - Откуда ты знаешь? - Госпожа Арамона. Я помнила эту женщину еще с той ночи в Олларии, когда Рокэ спас меня от насильников. Странно, что я не увидела ее здесь, хотя может не заметила… - А она откуда знает? - Госпожа Арамона освоилась во дворце в полной мере, на которую только способны умные дамы, - произнес Рокэ. - Она подслушала разговор в начале зимы, но не знает, кто это был. - Ничего не было, Рокэ, за мной никто не следил и уж тем более не собирался убивать, - прошептала я. - И вряд ли бы наши люди молчали о таком. - Значит, убийцы решили подождать. Какая прелесть. - Подождать? Может, передумали. - На моей памяти они не останавливаются. Я хотела открыть рот и поспорить, даже не знаю зачем, видимо, чтобы успокоить саму себя, но вспомнила его шрамы. Рокэ приказал проходящему мимо слуге заложить карету, но я не могла уйти не поблагодарив госпожу Арамону. Конечно, глупо было бы подходить к ней и говорить: «Спасибо, сударыня, за то, что предупредили меня о готовящемся покушении», но как-то дать знать я должна была. Ищущий всегда найдет. Госпожа Арамона находилась среди фрейлин Ее Величества и заметила она меня, стоящую у стола с вкусностями, почти сразу. Мы обе понимали, что идти друг к другу было рискованно, хватит и того, что она открыто все сказала Рокэ. Я просто улыбнулась одними губами. Женщина с тяжелой косой, обернутой вокруг головы, в ответ едва заметно кивнула и тут же отвлеклась на подошедшую дочь. И тут я поняла, что Луиза Арамона помогала не мне, ведь она могла найти способ предупредить гораздо раньше, а Рокэ. Ему ведь не напишешь из дворца, письмо могут перехватить, поэтому она сказала здесь и сейчас. И Рокэ это тоже понимал. Поганенькое чувство зародилось во мне и находиться во дворце теперь было выше моих сил. К счастью, карету подали быстро. В последующие дни Рокэ поднял на уши всех своих людей в попытках найти какую-либо информацию о покушении, но люди раз за разом приходили ни с чем. Время шло, Рокэ был спокоен, но в город я выбиралась под таким конвоем, что лучше дома сидеть. Что я и делала. В конце концов, возвращение герцога привнесло в жизнь больше красок и я не искала впечатлений за пределами дома. Весна наступила совершенно незаметно. Как и предполагалось, дом, купленный для Лиз в подарок, пришелся ей по вкусу. Да что там, она была в восторге. Я видела, что она уже стала томиться в поместье, ей необходим был воздух, ее работа и образ жизни. Бывший муж стал для нее не более, чем плохим и далеким воспоминанием, поэтому в начале весны Лиз собрала вещи и переехала в свой дом. Я помогла ей с переездом и в первый же день мы так засиделись с вином, что не заметили, как на улице стемнело. Кэналлийцы послушно ждали на улице, но стоило мне выйти на крыльцо, как один из них тут же встрепенулся. - Сеньора, зайдите обратно в дом. - Я думала возвращаться в поместье. - Ночью не поедем, герцогиня. Для вашей безопасности. Как бы мне не хотелось домой, но Рокэ с них три шкуры снимет, если они позволят ночную поездку по городу. - У нас есть еще вино, - шепнула Лиз. - Сообщите герцогу, пожалуйста, где я. - Уже сообщили, - ответил один из кэналлийцев, двойное имя которого я никак не могла выучить — до того оно было нескладное. - Я вижу, что у тебя проблемы, - сказала Лиз, когда мы вернулись в зал. Я подхватила бокал с вином и села на диван, подобрав ноги. - О чем ты? О покушении? - Не только. Оно тебя волнует меньше всего. Что с тобой? - Не знаю, как это описать, - проговорила я, рассматривая бокал в свете огня. Мы были уже достаточно пьяны, чтобы говорить о душевном и достаточно близки, чтобы понимать друг друга. - Иногда мне кажется, что я скучаю по прошлой жизни, когда не была герцогиней. - Тебе просто скучно, - фыркнула Лиз. - Найди себе занятие. - Какое? - Герцогу нужен наследник, - пожала плечами подруга. - Дети избавляют от тоски. Я усмехнулась. Вопрос о наследнике рано или поздно встанет особенно остро и я это понимала, и поэтому старалась вообще не думать об этом. - Ты не хочешь от него детей? - Я не знаю, что хочу. Просто меня это душит все. Тогда я делала, что хотела, был какой-то… драйв в жизни. - Драйв? Что это за слово такое? - Это… очень редкое кэналлийское слово и, к тому же, устаревшее, - выкрутилась я, надеясь, что Лиз не полезет в словари. - Его несколько затруднительно перевести на талиг, это что-то вроде постоянного приятного волнения жизни. - Ты валяешь дурака, Афина, - твердо ответила Лиз. - Я помню тебя, когда мы только познакомились. Ты была испуганной голодной девчонкой, у которой в кармане даже мелочь не звенела. Я шила тебе штаны, потому что на портного у тебя не было денег, помнишь? Ты спала и ела в поместье только потому, что мыла там полы и чистила столовое серебро. А в Фельпе ты зарабатывала деньги, продавая картины на мосту. Разве это все лучше жизни, которая у тебя сейчас? Она была права. Но лишь отчасти, потому что не знала, что я уже теряла привычный уклад жизни. Поразительно, но тот факт, что я была девушкой из другого мира, стал забываться, замыливаться в памяти, словно это происходило не со мной. Вполне логично, столько лет прошло, но вот чувство потерянности до сих пор не исчезло. И видимо оно будет преследовать меня всю жизнь. Но Лиз права в том, что совершенно неправильно жаждать жизни, из которой меня вытащил герцог. - Ты права, Лиз, я валяю дурака. - Займи себя чем-нибудь, Афина. У тебя куча денег, а яркая жизнь любит деньги, - усмехнулась подруга и опустошила бокал. - Больше всего меня бесит, что знать не принимает меня. Они ведь даже не знают, кто я и что я. Для них достаточно того, что я его жена, чтобы ненавидеть. Словно я не человек, а какой-то отросток от Рокэ. Они ведь даже не знают меня. - Но ведь ты ничего не сделала, чтобы они тебя узнали, - справедливо заметила Лиз. - Это я тебя знаю очень давно и твой муж, и твои слуги. Но другие видят выскочку, которая умудрилась охмурить герцога. Слухов много ходит. Я фыркнула и поставила бокал на столик. Хотелось то ли больше не пить, то ли разбить бокал, то ли надраться до невменяемого состояния. - Афина, просто будь такой же, как всегда. Ты пытаешься быть герцогиней, но ведь он женился не на герцогине. - Все опять сводится к нему, - проговорила я. - Меня судят из-за него, мое благополучие зависит от него. Я даже из дома не могу одна выйти, потому что он приказал. - Ты тоже можешь приказывать, - усмехнулась подруга, - герцогиня Алва. Мы продолжили пить и разговаривать всю ночь. Не знаю, слышали ли нас расположившиеся кэналлийцы в соседней комнате, да и даже если слышали — обычный женский треп вряд ли бы стал для них откровением. Ближе к утру я все же перебралась в спальню, чтобы поспать буквально несколько часов до рассвета. В зеркале отражалось нечто бледное и с опухшими глазами, но досыпать хотелось в своей спальне, поэтому я нагло разбудила охрану, попрощалась с сонной Лиз и отправилась домой. Рокэ я застала в спальне, выспавшегося и отвратительно свежего. Он, увидев меня, нагло засмеялся. - И сколько бутылок вина пострадало? - На пятой я перестала считать, - проговорила я и упала на кровать прямо в одежде. Рокэ хмыкнул, подошел ко мне и стал расстегивать пуговицы платья. Его озорной взгляд, родные руки, полуулыбка… Я притянула его к себе и стала целовать. Одна ночь вне дома и я так соскучилась. И как только умудрилась зиму пережить? Отоспаться удалось только к вечеру, когда сумерки спустились на город, но вставать я не торопилась и просто лежала в окружении подушек. Лиз была права в очень многих вещах. Я, что уж поделать, являюсь герцогиней Алва и у меня никогда не получится быть ею в исконном понимании этого статуса. Быть благородной, благочестивой и прочее, прочее. С чего я вообще решила, что нужно ломать себя ради титула? Изучать всю эту дребедень, забрасывать рисунок и фехтование — то, что нравилось больше всего. И вместо этого изучать житие святых, историю, танец, религию. Зачем? Чтобы меня признали? Этого никогда не случится, так почему бы не быть собой и наслаждаться положением? Первое, что я сделала — отменила кучу ненужных уроков, что освободило большую часть дня. Учитель был в шоке, отговаривал, призывал к трезвой рассудительности, но присказка, что Алва и безумие под руку ходят быстро остудили порывы учителя. Вместо стола с книгами в кабинете встал мольберт, полки заполнились красками, а убранная мебель освободила место под любимые картины, которые до этого пылились в кладовой. Потом я просто стянула с себя красивое, но громоздкое платье герцогини Алва и достала из недр шкафа штаны и рубашку. - Пошлите письмо в ателье, пусть ко мне завтра прибудет мастер, - сказала я служанке, которая в удивлении не произнесла ни слово. Рокэ был занят бумагами, когда я заявилась к нему. Он поднял голову и тут же отложил перо. - Решила вернуться к истокам? - спросил он, кивая на наряд. - Зришь в корень, - сказала я, пододвигая стул к столу. - Хочу вернуть тренировки. - Зачем? - Мне нравились они. Еще я освобождаю себя от конвоя. - Нет, - сказал Рокэ. От такого тона многие тушевались, но я прожила с ним под одной крышей достаточно времени, чтобы не пугаться. - Да. Рокэ, он мне надоел. Слишком большой, заметный, еще бы плакат растянули «Здесь идет герцогиня Алва». Его глаза нехорошо блеснули, но мне было все равно. - Я не могу толком никуда выехать, это крайне неудобно. Так что никакого больше эскорта даже во имя защиты. - Тогда ты не будешь выходить из дома. - Запрешь меня? Серьезно? - спросила я, не веря собственным ушам. - Да. - Я выходила за тебя замуж не для того, чтобы сидеть дома, обложившись стражей, Рокэ. Слушать его больше не хотелось, я встала и направилась к выходу, как услышала совсем недружелюбное: - Стоять. Только драматических уходов с хлопаньем дверей не хватало. - И не собиралась. Мне нечего больше слышать, решение принято, - ответила я, смотря прямо в глаза мужу. Он не был зол, хотя был тверд и властен, но явно не зол. - Что происходит, Афина? - Ты хочешь поговорить? - Да, - он встал из-за стола и пошел к секретеру за вином и бокалами. Я хмыкнула и опустилась в свое кресло у камина. Рокэ подал вино и сел рядом. - Я просто не справляюсь, - пожала я плечами. - Чтобы не справляться, надо что-то делать, - сказал Рокэ и я покачала головой. - Делала. Пыталась выучиться быть герцогиней, но это оказалось плохой идеей. Очень плохой. Рокэ, я запуталась. И посчитала, что лучше пусть общество ненавидит меня за то, что я являюсь самой собой, а не пытаюсь играть в герцогиню Алва. Герцогиня Алва существует только на бумаге, а здесь, в этой комнате, только я. И ты, человек который полюбил не за красивые платья и знания о жизни каких-то святых. Рокэ скривил губы и отпил из бокала. Я ожидала чего угодно: наставлений, порицания, усмешку, но вместо этого он просто молчал. - Я понимаю, что ты хотел видеть рядом с собой сильную и волевую герцогиню Алву, - продолжила я, не в силах терпеть его молчание. - Прям по всем канонам. Я честно пыталась, Рокэ, но это мне не подходит. - Я думал, история с Фельпом была поучительной. - О чем ты? - О том, что не следует додумывать за меня, Афина, - сказал Рокэ. - Слушать то, что гавкают в спину неразумно. В нашем случае слухи будут всегда, но я не думал, что они тебя беспокоят. - В истории с Фельпом виновата не я одна, между прочим. Но ты прав, меня действительно беспокоит мое положение. Ты искал убийц и не нашел, меня ненавидят, хотя единственное, что я сделала — стала твоей женой. Это так глупо! Пусть у них хотя бы реальный повод будет. - Вернешься в Кэналлоа? - поинтересовался Алва и я от такой наглости аж дернулась, а потом рассмеялась. - Рокэ, не надейся. Какая из меня герцогиня Алва, если буду отсиживаться дома? Теперь рассмеялся Рокэ. - И что герцогиня Алва изволит делать? - Кое-что построить, - ответила я, улыбнувшись.