Под чужими звездами

Сознание, помутненное снадобьями, температурой и общим плохим состоянием, возвращалось медленно. Я просыпалась и тут же засыпала обратно, иногда будил лекарь, чтобы дать новую порцию лекарств. Он пытался говорить, что-то спрашивал, но я не понимала и, в конце концов, начала отказываться от снадобий, чтобы немного прийти в себя. Окончательно проснуться удалось ночью, а заодно получить полный спектр неприятных ощущений. Слабость была свинцовой, боль в ранах, уже не такая сильная, но все же ощутимая, заставила меня недовольно зашипеть в попытках приподняться на подушках. Лиз спала в кресле у растопленного камина, свернувших калачиком. - Лиз? - сказала я и тут же закашлялась от сухости в горле. Подруга мгновенно проснулась. - Афина! - она подобрала юбки, встала и подошла ко мне. - Как ты себя чувствуешь? - Без бурды лекаря гораздо лучше, - проговорила я, принимая от подруги стакан воды. - Ты бредила. Эта бурда, как ты выразилась, вытащила тебя из лихорадки. - Сколько я спала? Что вообще произошло? Где Рокэ? - Почти двое суток. За мной послали на рассвете той ночью. Когда я приехала, ты уже лежала в бреду, а герцог Алва собрался и уехал. Он вернулся лишь час назад. Я пыталась тебя спрашивать, но ты не отвечала. Афина, что произошло? - Покушение, - просто и ясно ответила я, мысленно прогоняя прочь воспоминания, но эти слабые попытки были тщетны. - Мы почти прибыли в Олларию, как показались всадники, они ехали нам навстречу. Я думала, что обычные путники. Стрелять начали резко, один выстрелил в меня, но задел ногу. Их убили, Лиз. Кэналлийцев, всех. Я видела это и упала в обморок. Проснулась в какой-то хижине в лесу. Их осталось двое, один надрался касеры, а другой решил меня изнасиловать. - Я сказала герцогу Алва, что тебя не насиловали, следов не было, - тихо произнесла Лиз. - Я права? - Да, он не успел. И… я убила его, Лиз. Слезы сами полились из глаз, я закрыла лицо руками и почувствовала объятие подруги. Она ничего не говорила, просто дала возможность выплакаться. Лучше так, чем я буду раскисать перед Рокэ. Кстати, где он? - Рокэ в кабинете? Позови его. - Он отдыхает в покоях, - ответила подруга и опустила глаза. - Он… - Что? Говори. - Он зол. Хуан сказал, что вчера он убил троих на дуэли, а сегодня еще четырех. Ну, право, это не те новости, что нужно тебе сейчас знать, дорогуша. - Ступай спать, Лиз, - проговорила я, задумавшись. - Ступай. Сколько ты уже не спала? Поверь, я не собираюсь падать в обморок и чувствую себя вполне сносно. - Хорошо, - с недоверием кивнула Лиз, но видимо усталость брала свое. - Я буду в соседней комнате. Подруга ушла, осталось подождать. Я прекрасно знала, что никто в здравом уме отводить меня в наши с Рокэ покои не будет. К тому же, мне не хотелось его будить, только глянуть на его лицо, только удостовериться, что все нормально. Минут через двадцать я откинула одеяла и встала с постели. Конечно, это было отчасти безумием, но я хотела увидеть его, а не лежать в бывшей спальне. Наши с Рокэ покои находились на одном этаже, но в другом конце коридора. Идти получалось только по стеночке, нога болела, слабость накатывала так сильно, что от малейшего движения сбивалось дыхание и казалось, что задыхаюсь. На середине пройденного пути я поняла, что погорячилась, но звать на помощь слуг было унизительно, тем более, стояла глубока ночь и даже дежурный паж в своей каморке спал как убитый. Я едва дотащила себя до спальни, открыла дверь и сразу почувствовала сквозняк. Рокэ спал на не разобранной постели прямо в одежде. В комнате стоят дикий холод, видимо, он даже слуг не пустил к себе, чтобы растопили камин. Я доковыляла до шкафа, где лежали шерстяные одеяла, взяла несколько и одним укрыла Рокэ. - Афина? - темные глаза смотрели с диким удивлением. Конечно, он всегда чутко спал, даже когда бодрствовал несколько суток подряд. - Рокэ, я… Он тут же встал и помог мне сесть на кровать. - Карьярра, зачем ты встала? Он зажег несколько свечей и бесцеремонно задрал ночную сорочку, чтобы проверить перевязки. Крови не было. - Хотела увидеть тебя. Он был уставшим. В свете нескольких свечей я видела круги под глазами, бледность и беспокойный взгляд. Многие не замечали этих вещей, но мы были женаты уже год и видели друг друга в разных состояниях. - Поразительное упрямство. Ты могла упасть. - Этого не произошло. Рокэ, прошу, разожги камин, здесь так холодно. И помоги лечь. Он что-то неразборчиво сказал на кэналлийском, но помог. Силы окончательно меня покинули и боль стала нарастать. Вот так и начинаешь ценить здоровую жизнь, когда можешь свободно встать с кровати, потянуться и пройтись. Дрова в разожженном камине начали трещать, Рокэ достал еще одеяло и укутал меня. - У тебя опять жар, - сказал он, прикасаясь ко лбу. - Боль? Я молча кивнула. Все лекарства были в той спальне, Рокэ принес знакомую склянку и протянул мне. - Раны серьезные? - С серьезными ранами ты бы не ходила, - ответил муж, прижимая ладони к глазам, - воспаление, полагаю, удалось остановить, жар пройдет. Поправишься. - Хорошо, - улыбнулась я и выпила содержимое склянки.- Знаешь, я бы не отказалась сейчас от антибиотиков и обезболивающих моего мира. Рокэ знал, что такое антибиотики, поэтому усмехнулся. - А я бы не отказался знать, кто организовал покушение. - Ты будешь еще убивать? - Возможно, - ответил Рокэ, потушил свечи и лег рядом. - Под твою горячую руку могут попасть невинные. - Те, кто нарывался, уже поплатились. А невинные гибнут всегда, Афина. - Ты, получается, устроил показательную порку? Рокэ, прошу, не надо больше смертей. - И да и нет. Афина, - он приподнялся на локте, - я не позволю, чтобы на мою жену охотились. А теперь спи, мы поговорим завтра. - Я хочу поцеловать тебя, но не могу приподняться, - прошептала я и тут же получила то, что хотела. Он провел по волосам, подозреваю, которые были далеко не в идеальном состоянии, поцеловал еще раз и лег рядом. От снадобья начало клонить в сон, а я так много хотела сказать, хоть слова и не шли. Мы лежали в ореоле света от камина, Рокэ уже начал дышать глубоко и, полагаю, засыпать. - Рокэ, - прошептала я и муж приоткрыл сонные глаза. - Я так боялась. И я убила. Никогда не думала, что это произойдет. Алва посмотрел уставшими глазами и просто поцеловал меня в макушку. Его руки коснулись лица, он всегда так делал, выражая нежность и успокаивая, и я прижалась щекой к его ладони. Глаза предательски защипало. Конечно, он был моим мужем, а меня чуть не изнасиловали и убили, я могла плакать при нем, но стыд за слабость не позволял и я только сжала зубы. - Я боялась, что не вернусь. Он сказал, тот блондин, которого я убила, что покушение купили. - Люди Чести и прочие ызарги не марают руки сами. Афина, - он еще раз поцеловал меня, - тебе никогда не была к лицу железная маска благородной леди. - Я сейчас расплачусь, Рокэ, - ответила я и почему-то рассмеялась. Но непрошеные слезы все равно потекли. Такие сильные чувства не спрашивают разрешения, просто сметают все на своем пути и прут, как сорняки из земли. Я уткнулась в грудь Рокэ, чувствуя как он гладит меня по волосам и спине. У Лиз была на мой вкус скверная привычка, выработанная за долгие годы работы — просыпаться ранним утром. Иные слуги не вставали в такую рань, как она. Подруга, конечно, первым делом пошла ко мне и, обнаружив спальню пустой, кинулась тарабанить в наши с герцогом покои. Рокэ дернулся от внезапного шума, послышалась кэналлийская ругань, а я осознала, что во сне перевернулась на раненную сторону и ахнула. - Герцог Алва, герцогиня, Афина, она пропала! - закричали из-за двери. Рокэ встал с кровати, накинул халат и открыл дверь. Подруга с горящими глазами завалилась в комнату, всплеснула руками и похоже, пошла красными пятнами. - Сударыня, успокойтесь. Афина в кровати. - Ее нет в кровати, соберано! Она исчезла! - Лиз. Подруга уставилась на меня и теперь точно пошла пятнами, но теперь от гнева. - Как ты здесь оказалась?! Ох, герцог, прошу меня простить. Герцог не выдержал и рассмеялся. - Я ночью пришла, Лиз. Прошу, дай нам доспать. - Пришла?! - воскликнула подруга. - Ты бредила большое суток, как ты вообще на ноги встала? - Сударыня, я тоже был удивлен. Но теперь извольте покинуть наши покои. - Прошу прощения, соберано, - сказала Лиз, присела в реверансе и тут же ушла, бросив на меня гневный взгляд. Я аккуратно перевернулась и увидела кровь на бедренной повязке. На этот раз мне удалось в полной мере ощутить все прелести обработки воспаленной раны без обезболивающих. Рокэ делал все быстро, четко, так, словно каждый день этим занимается, но ощущений меньше не стало. К моменту, когда новые повязки были наложены, слуги принесли завтрак. Рокэ не стал спускаться в столовую и присоединился ко мне прямо в кровати, хотя до этого жутко злился, когда я хрустела очередным печеньем, валяясь с книгой. Есть не хотелось, хотя я умом понимала, что не ела слишком долго, поэтому пришлось заставлять себя. После завтрака Рокэ попросил рассказать все о покушении и я послушно рассказала все, каждую деталь, каждую мелочь вплоть до того, что сбежать мне помогла сестра. - Я познакомился с этой особой, - произнес Рокэ. - Что? Как? Ты ее увидел? - Она была удивлена не меньше моего. Полагаю, из-за прошлого Излома и нашей связи. - О чем вы говорили? - Это совершенно не важно, - ответил Рокэ, надевая черный колет поверх белой рубашки. - Вы удивительно разные личности. - Шах и мат тем, кто считает, что люди не меняются, - фыркнула я.- И все же? О чем вы говорили? - Мне пора ехать во дворец, - отвертелся Рокэ, подошел ко мне и поцеловал. - Поговорим, когда вернусь. Отдыхай и не смей вставать на ноги. - Слушаюсь, соберано. Но поговорить нам так и не удалось. В последующие дни герцог был столь занят поиском моих несостоявшихся убийц, что мы виделись хорошо если раз в два дня. Я решила больше не повторять ночные подвиги и с кровати действительно не вставала. Время при постельном режиме тянулось до ужаса медленно, но зато я успела разобрать всю присланную корреспонденцию. Весть о нападении разнеслась по Олларии со скоростью света и уже на второй день пребывания в поместье, слуги стали приносить письма от благосклонных ко мне домов. Прислала письмо и сама королева, где выражала глубокое соболезнование моему состоянию и уверила, что уже ведется расследование покушения. Я лишь фыркнула — если Рокэ не может найти несостоявшихся убийц, то как это сделают дворцовые люди? Обычно я не отвечала на письма, иногда попросту не знала, что говорить, а иногда не было времени, но сейчас свободных часов был такой излишек, что я от скуки начала выдумывать витиеватые ответы. Почти каждый день приходила Лиз докладывать о состоянии дел в центре и дела, к счастью, шли неплохо. Под конец недели мне не терпелось уже заняться какой-либо полезной деятельностью. Я начала в тайне от слуг вставать и ходить по комнате, чтобы хоть как-то разминать затекшее и непослушное тело, но быстро уставала. Говорят, сон лечит. А я похоже рисковала остаться больной на очень долгое время. По ночам я стала часто просыпаться от кошмаров. Иной раз так металась в кровати, что меня будили слуги или Рокэ в те редкие дни, когда мы ночевали вместе. Я даже не помнила, что снилось, было просто ужасно страшно. Успокаивающие настойки помогали мало, а самовнушение не помогало совсем. Я ничего не понимала в своем состоянии и это немного страшило само по себе. Спустя почти месяц после нападения, когда раны уже зажили, а кошмары продолжали сниться, мне удалось понять толику логики во всем этом. Рокэ все это время приходил домой таким уставшим, что не прикасался ко мне, а если и хотел, то позволить этого не могла я из-за боли. Физические раны, к счастью, заживают. У Росио была славная особенность, иногда он в полусне прижимал меня к себе и начинал целовать и ласкать, что иной раз заканчивалось очень интересно для нас обоих. В очередной такой раз, когда раны мои уже не беспокоили, я сквозь сон почувствовала прикосновения ко спине, которые спускались ниже, к бедрам, руку на запястье, другую внизу и от этого волна страха окатила меня. Я резко закричала так, что застучали в двери слуги. Рокэ воскликнул что-то на кэналлийском, я ничего не соображая, стала отбиваться. Он схватил мои запястья, но мне удалось вырваться и тут я попросту упала с кровати на пол, что привело немного в чувство. - Афина! - Рокэ встал с кровати и наклонился ко мне. - Афина, что с тобой? Меня била крупная дрожь, а слуги все продолжали стучать. Рокэ приказал прекратить и вновь повернулся ко мне. Я посмотрела в его глаза и поняла, что он все понял. Этот потемневший взгляд показался страшным. - Элизабет сказала, что тебя не насиловали. Афина, это так? Повисло молчание. Мне хотелось забиться в угол, не отвечать, переждать. - Афина? - Да, но он был так близок к этому, - выдавил я из себя. - Рокэ, я не знаю… почему так реагирую. Я не могла сопротивляться, было слишком больно! Он… меня уже пытались насиловать, очень давно, но я почти ничего не помню, а в этот раз все иначе. - Что он сделал? Я давясь словами рассказала, потому что не могла не рассказать. Возможно, не следовало это делать, но Рокэ был моим мужем и самым близким человеком на этой земле. - Ничего страшного, Рокэ, - сказала я и зачем-то добавила: - Бывают вещи хуже, гораздо хуже. Он ничего не сказал, прижал к себе и я почувствовала его напряжение и тяжелое дыхание. Он был зол, ужасно зол. И был нужен мне прямо сейчас, в эту секунду. Я вытянулась и стала его целовать. Он едва отвечал, потонув в гневе, но я знала, что надо делать и спустя несколько минут он уже ласкал меня так, словно мы не виделись долгие месяцы. Он спал в бриджах, их тяжелее снять, чем мою сорочку. Колени уперлись в твердый пол, больно, но мне было все равно. Мне нужен был он, здесь и сейчас. Бедро заныло не сразу, а когда все же разболелось Рокэ заметил это и холод пола обжег спину на мгновение. - Я скучала, - шепот в тишине прозвучал даже громко. Рокэ уже полностью остановился и приник губами к плечу. Руки чувствовали шрамы на его спине, никогда не забуду нашу первую близость, когда я увидела эту исполосованную спину. Но заканчивать он не собирался, улыбнулся, прошептал ласково на кэналлийском и поцелуями начал спускаться вниз.