Под чужими звездами

Герцог Алва явно преувеличил количество своего свободного времени. Я была готова начать картину хоть на следующий день, зная, что львиную долю моего внимания съест детализация. Но герцог то ли не хотел спешить, то ли не мог раньше... В любом случае портретом мы начали заниматься спустя три недели после того вечера. И то, лишь после того, как я поставила мольберт посреди гостиной, приготовила декорации и фон, и вызвала герцога самостоятельно. Рисовать я решила на фоне военных трофеев и герба семьи Алва. Свет из окна был удачным — гостиная располагалась на солнечной стороне. Герцог явился в одной черной рубашке, сшитой на кэналлийский манер, и вид у него был такой, словно он провел ночь весьма интересно. По крайней мере, утром на тренировку он не явился и я была вынуждена тренироваться самостоятельно. Слишком веселый для его обычного состояния, герцог подошел к столу, взял маленькое яблоко из вазы, которая между прочим служила декорацией, и с явным удовольствием вгрызся в фрукт. Я повертела в руках карандаш для первых набросков и, смотря на герцога, спросила: - И где ваши мундир, перевязь и шпага? - Им можно найти другое применение. Особенно шпаге. Меня раздирало от любопытства. Надо будет спросить Инес, что она знает о сегодняшних приключениях герцога. Конечно, можно и в лоб спросить, но это будет невежливо. Хотя раньше бы я спросила. Что в этом такого? - Вы пропустили тренировку, теперь желаете пропустить рисование? - Прошу меня простить, сударыня, за отсутствие тренировки. Одному юноше понадобилась помощь, - усмехнулся герцог, бросая огрызок яблока на тарелку. - И что на этот раз сделал герцог Окделл? - спросила я, посмотрела на готовые к работе инструменты и со вздохом начала собирать все обратно. - То, что положено юношам его возраста — вызвал на дуэль других юношей. - Юношей? - я посмотрела на герцога. - Сколько их было? - Семеро. Я ахнула, выронив несколько кистей. Семеро! - Он жив? - Цел и здоров, - ответил герцог. - Советую вам принять следующую новость со спокойствием. Вы к нему особенно не расположены. - И что вы хотите мне сказать, соберано? - Каждый день в семь, сударыня. Вместе с герцогом Окделлом, - произнес герцог, прищурив глаза, словно довольный кот. Я попыталась представить это: невозмутимый, отчасти ироничный герцог, который по утрам мастерски скрывал зевоту, хотя я все равно ее замечала, заспанная я в мужской одежде, и юный герцог Окделл, который едва ли относится к слугам хорошо. По крайней мере, смотрел он, что на меня, что на кэналлийцев с некой долей брезгливости и напыщенности, как мне казалось. - Вы будете учить его фехтованию?- со всем спокойствием, которое у меня было, спросила я, так и не повернув головы, чтобы герцог не увидел, что именно я обо всем этом думаю. - Придется, - пожал Алва плечами. - Юноша вызвал на дуэль и меня, а я не настолько мерзавец. - Он вызвал вас! - воскликнула я, дернувшись. Юбка зацепилась за шкатулку с кистями и та с грохотом упала на шелковый ковер. - Как он мог так поступить после того, что вы сделали?! - Не забывайтесь, Афина. Собственное имя подействовало несколько отрезвляюще. Я подняла шкатулку с пола, чувствуя на себе взгляд герцога, и кивнула. - Каждый день в семь. А потом взглянула на парадный портрет герцога и на него, стоящего рядом - злого, яркого, с руками по локоть в крови, которой, конечно, не было видно, но она была, а еще опасного, вызывающего страх и восхищение одновременно. И внезапно поняла, увидела то, что нужно было увидеть и понять. Зачем рисовать парадный портрет, который уже есть? Я ведь никогда не рисовала копии. - Герцог Алва. - Слушаю, сударыня. - Я знаю, что мы будем рисовать, - сказала я, смотря герцогу прямо в глаза. - В вашем кабинете, у камина, а на фоне рабочая зона. Рядом с вами бокал «Черной крови» и откупоренная бутылка. Вы в свете огня в этой рубашке. Можно добавить синего. А еще гитару на фон. - Вы хотите нарисовать... - Рокэ Алву, - перебила я его. - Будьте добры, если у вас есть время, герцог, отправляйтесь в кабинет. Слуги перенесут мольберт, а я кисти и краски. Так началась наша общая работа. За несколько часов, которые герцог стоически выдержал в одной позе, я сделала первые наброски. Фон решила не прорисовывать тщательно, а вот над портретом герцога постаралась как следует, чтобы не беспокоить его потом слишком часто. Закончили уже ближе к вечеру, когда для работы требовались свечи. - Поберегите глаза, сударыня, - сказал Алва и велел слугам отнести мольберт обратно ко мне. Я только пожала плечами, поблагодарила за работу и ушла. Конечно, может, он хотел, чтобы я осталась, разделила с ним ужин и выпила вина, но я не могла об этом думать. Я старательно гнала от себя подобные мысли, потому что прекрасно знала, чем такое заканчивается. Для такой как я — ничем хорошим. Следующим утром герцог Окделл на тренировку не явился. Я не стала ничего спрашивать у соберано и даже не удивилась — Инес, ворвавшись ко мне в комнату, когда я была еще в постели, сразу начала причитать, что юноша уехал вчера с бароном Капуль-Гизайль, да так и не вернулся. Я, да все были наслышаны про эту семейку, поэтому я только усмехнулась, когда застала лишь герцога Алва на площадке, где мы по обыкновению тренировались. Герцог подал мне шпагу и я с удивлением заметила отсутствие защитного колпачка. - Зачем? - только и спросила я. - Вам пора учиться сражаться, - произнес герцог, рассматривая сталь своей шпаги. - Вы не понимаете, что такое шпага. - Я... Я понимала, но не осознавала. Тут он прав на сто процентов. Юный Окделл вызвал семерых на дуэль, где убивал такой вот шпагой. Алва пролил кровь сотни людей этим оружием, а для меня оно было просто шпагой, инструментом утренних тренировок. Я крепче сжала эфес. Смогу ли я хотя бы ранить человека этой штукой? - В обществе, где я росла, дуэлей не существует. Никто не имеет права ранить или убивать. Это просто незаконно. - Какая прелесть. И как же молодые люди развлекаются? Таскаются по кабакам? Я усмехнулась. - А еще сидят в Интернете, пьют кофе в Старбаксе, занимаются спортом и любят. Или ненавидят. Кого на что хватает. - Напомните мне, чтобы я спросил у вас, что такое «интернет», «кофе» и «старбакс», - задумчиво произнес герцог и, надев перчатки, скомандовал. - В позицию!