Под чужими звездами

Тело блаженно ныло. Я перевернулась на другой бок и открыла глаза. Рядом, завернувшись в одеяло лишь по пояс, дремал светловолосый парень. Волосы, за которые он так постоянно беспокоился, хаотично раскинулись по подушке, и я усмехнулась, увидев эту картину. На голубой стене огненной полоской горели лучи предзакатного солнца. Значит, проспала целый день? Какая прелесть. Я встала с кровати, белые простыни упали на пол, но я и не думала их поднимать. Вместо этого подошла к окну, в чем была, и потянулась. - И зачем ты проснулась? - Глупый вопрос, - отозвалась я, смотря в окно. Мой любовник проснулся, а я думала о том, что сегодня должен был вернуться соберано. Вдали смутно виднелся дворец. Я видела герцога в последний раз в начале лета, когда он спешно собирался в путь, а сейчас осень. И вот-вот будет целый год моего пребывания здесь, в этом мире. - Ступай в постель, - не унимался мой новоиспеченный любовник. Я знала его имя, он мое — нет, и меня это полностью устраивало. Я не собиралась больше с ним встречаться, сегодняшний день вообще случайность. Случайность, которая привела меня к нему в постель. - Марсель, мне надо домой. Я должна была вернуться еще утром. - Может, ты скажешь свое имя? - он сел в постели и посмотрел с интересом.- Вам не кажется, сударыня, что это нечестно? - Да, - кивнула я с улыбкой. - Если вы мне понадобитесь, господин Валме, я буду знать, кого и где искать. Я подошла к нему и поцеловала. Он пах мылом и благовониями, и еще чем-то сладковатым, но очень приятным. Даже жаль, что мы больше не встретимся. Я подняла с пола белье, нашла нижнюю сорочку, но яркие вспышки за окном привлекли не только мое внимание. - Что это? - спросила я. Там, на небе светили... Я быстро накинула сорочку, схватила колет Марселя и выскочила на балкон. Четыре солнца светили так, что слезились глаза. Я едва могла смотреть на них. Марсель выскочил следом. - Леворукий! - только и выдохнул он, и я была солидарна. Возможно, я бы не удивилась. На Земле тоже бывали фишки с ложными светилами, но то, что я увидела дальше, заставило сердце похолодеть. На небе начали проступать очертания короны, а под ней щита, а еще... я прищурилась и поняла, что вижу клинки. Небо стало отливать не алым, а зеленым, что окончательно меня испугало. Я отступила назад, налетев на стену. Не бывает таких оптических иллюзий. Не бывает корон и мечей в небе из-за преломления солнечного света. Первым за горизонт провалился щит, потом солнца, остались клинки, которые неумолимо приближались друг к другу. На мгновение, я готова поклясться в этом, в небе вспыхнуло и погасло сердце. А мое сердце, кажется, остановилось. - Что за чертовщина... - прошептала я. - Ты испугалась? - Марсель не выглядел испуганным, скорее восхищенным. - Это просто небесное явление, его описывал один ученый с неприлично сложным именем. Нам повезло его увидеть! Не ученого, конечно, а явление. - Дурак этот ваш ученый, - произнесла я и вошла обратно в комнату. Все же на улице погода не стояла теплой — лето ушло, что особенно чувствовалось в вечернее время. - Ты уходишь? - разочарованно произнес Марсель. - Да, мне пора. Правда, - я попыталась улыбнуться, но не вышло. - Может, встретимся как-нибудь. - Совсем скоро мне отчаливать к папеньке и я буду у него кучу времени, но надеюсь, что я снова увижу тебя в том парке. Весной. - Договорились, - кивнула я, надевая сапоги. Путь до особняка был не близкий, денег на повозку тратить не хотелось, поэтому я лишь плотнее запахнула плащ и пошла по улице. Небесная пляска все еще волновала меня. Это было ужасно странно. Я даже пыталась найти логическое объяснение всему этому, но с учетом моего пребывания в этом мире, логику можно было отложить в дальний ящик. Я хмыкнула и вышла на улицу, которая вела прямиком к особняку Ворона. После той пьянки, я видела герцога лишь однажды. Он вернулся домой за несколько дней до отъезда на кампанию и уснул в библиотеке. Я тогда читала, но, проголодавшись, спустилась на кухню набрать еды и сделать травяной чай. А когда вернулась с подносом в руках, увидела его спящим. Пришлось будить. - Вы как всегда вовремя, - сказал Алва и я не поняла сарказм это или нет. - Вы голодны, соберано? - спросила я, кивая на поднос. Лучше так, чем сказать ему в лицо, что он что-то хреново выглядит. - Не откажусь, дорита, - ответил герцог и мой ужин был сметен за считанные минуты. А потом он уехал, прихватив с собой юного герцога, и в доме сразу стало не так многолюдно. Мы больше не встречали десятки порученцев, чужих пажей и оруженосцев. Можно было расслабиться. Кэналлийцы выдохнули, сделали праздничный ужин в честь назначения герцога, и продолжили жить как ни в чем не бывало. А я обернула незаконченную картину синим отрезом ткани, не желая рисовать по памяти. Это... словно рисовать мертвеца, а такие мысли слишком пугали, особенно зная куда именно отправился Ворон. Но я быстро расслабилась. С первыми по-настоящему теплыми днями мои тревоги отступили, вместо них пришло умиротворение, которое я так долго ждала. Что-то изменилось во мне, словно перещелкнулось, и я перестала смотреть на жизнь здесь, в этом мире, однобоко. Здесь тоже было много прекрасного. Жизнь. Самая настоящая и живая. Я видела ее повсюду — эту яркую искру в каждом горожанине. Люди здесь много работали и хорошо отдыхали. Я видела счастливых детей. И семей, встречающих очередного ребенка, который, несомненно, будет расти в любви. Я видела любовь, ту, которая у нас умерла еще несколько веков назад, когда юная девушка впервые касается руки возлюбленного. Здесь так редко встречалась избитость обществом и тяжесть взгляда у юных, которые в свои восемнадцать уже познали слишком многое. Это была чистота и вера. Я не видела в этом ничего хорошего и поняла всю прелесть лишь летом. Как много хороших эмоций скрылось от меня лишь потому, что я росла в мире двадцать первого века? Кто-то пронзительно закричал и я резко остановилась. Там, в дали, прямо на дороге образовывалась суета, неясные очертания людей с факелами постоянно перемещались. Я прищурила глаза, пытаясь в темноте что-либо разглядеть. Что-то случилось. Определенно что-то произошло прямо у особняка. Я подобрала юбки темного платья и побежала. Неясные очертания быстро стали фигурами мужчин. В толпе я заметила старшего конюха, который сидел у... лошади? Это был Моро. Я растолкала толпу, протиснулась между слуг, кто-то толкнул в спину и я упала почти под ноги герцога Окделла, больно ссадив ладони, но он, кажется, и не заметил меня. - Не заметил, куда стреляли? Я быстро встала и отыскала глазами Алву. Он стоял, держа фонарь в руке, на которой была кровь. Неужели он ранен? - По-моему, стрелок был один и торчал вот в той нише. Всегда ее не терпел. Значит, действительно стреляли. Я заметила Инес с ведром воды и кинулась ей помогать. - Где ты была? - прошептала она, но отвечать я не собиралась. - Еще воды, - сказал конюх. - Мы перенесем его в конюшню, нужно вытащить пулю. Воду, бинты, инструменты и тинктуры. Быстро. Инес кинулась исполнять поручения, оставив на мне воду. Несколько раз я носила воду из колодца в конюшни. Только когда я принесла третье ведро, до верха наполненное водой, то заметила, что и мои руки в грязных разводах пыли и подсохшей крови из ссадин. Но мои руки могли подождать. Моро лежал спокойно пока ему доставали пулю, но дышал тяжело. Конюх, склонившись над лошадиной шеей, что-то говорил на кэналлийском, я улавливала отдельные слова: «проклятье», «все», «хорошо», «быстро», но общей картины не понимала. Было слишком страшно думать. Алва находился рядом, тихо отвечал конюху и гонял слуг за новыми бинтами. Воды больше не требовалось, но уйти я не могла, поэтому просто отошла в тень и смотрела, как двое мужчин борются за жизнь коня. Кажется, это продолжалось вечность, но, в конце концов, Моро встал на ноги и Алва с видимой радостью погладил вороного по крупу. - Повезло, - проговорил герцог и сказал несколько слов на кэналлийском конюху, отчего тот поспешно поклонился и произнес слова благодарности. Находиться в конюшне больше не имело смысла и я вышла во двор. Воздух показался ледяным, но это привело меня в чувство. Я отошла шагов на тридцать от конюшни, чтобы никто меня не увидел, и прижалась спиной к стене дома, чувствуя прохладу камня. Руки болели, голова начинала трещать, да и коленку неприятно пекло. Почему после таких хороших дней всегда случается какая-нибудь гадость? - Вам плохо, дорита? Я открыла глаза и с удивлением увидела перед собой герцога Алву с фонарем в руках. Подкрался, как кошка, черт побери. Лицо его было жестким, на щеке засохла кровь, а под глазами залегли темные круги. Или это свет фонаря сыграл злую шутку. - У вас порвано платье, - подсказал герцог кивком. Я посмотрела на юбку и действительно — дырища была знатной. Значит, и коленкой стукнулась. - Упала. Кто-то толкнул, когда я подобралась к толпе, - пожала я плечами. - Пострадало только платье. - Хорошо, - кивнул Алва. - А вы? У вас кровь. - Она не моя, - ответил Алва. - Пойдемте в дом, дорита. Уже темно, а у вас нет фонаря. Вы рискуете вновь упасть. - Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Кстати, поздравляю вас с победой, соберано, - сказала я. Алва лишь неоднозначно хмыкнул в ответ. Мы вошли в дом, дежурный паж сразу подошел к нам и принял у герцога фонарь. - Проследите, чтобы приготовили горячую воду, - сказал герцог мне. - Да, соберано. Воду для ванн готовят на кухне в большом камине, но слуги герцога Алва всегда были догадливыми — в большом котле уже закипала вода. Кончита сидела за столом, обмахиваясь веером, а рядом стояла Инес. Они о чем-то говорили и замолчали как-только я вошла. - Душенька, мы искали тебя, - сказала Кончита. - Думали даже Альберто посылать за тобой. - Простите, - выдавила я. - Соберано ждет горячую воду. - Скоро будет, - ответила Кончита. - Пойду позову наших мужчин, чтобы перетащили котел в купальни. - У тебя след на шее, - прошептала Инес, становясь пунцовой. Я прикрыла глаза и выругалась. - Могла бы и сказать, - произнесла она почти обиженно. - Все произошло... спонтанно, - я села за стол и потянулась к печенью. - Расскажи! Кто он? - Инес присела рядом и дернула мою руку. - Ну же! - Его зовут Марсель. Мы в парке пересеклись. Случайно. Начал сыпать комплименты, а я подумала, почему бы и нет? - Серьезно? Афина, а вдруг бы он насильником оказался или убийцей? О чем ты только думала? Я пожала плечами: - Не оказался, как видишь. Я хотела вернуться раньше, но уснула, а проснулась на закате, когда... Ложные солнца, корона, щит, клинки. Я вскочила с места и кинулась к двери. - Афина! Мне нужно было поговорить с герцогом. Возможно, он видел это. Возможно, это у них обычное дело. Если нет, то мне есть над чем подумать. Герцога не оказалось в кабинете, не оказалось и в покоях, видимо, он уже успел спуститься в купальни. Зато на одной из лестниц я наткнулась на герцога Окделла. Он поднял голову и мгновенно вскочил. - Вы... - произнес он. - Я. Меня зовут Афина, монсеньор. - Я помню, - ответил юноша. Что же, он даже возмужал после войны. - Почему вы занимаетесь фехтованием с эром? - спросил он вдруг. Я подняла бровь в удивлении. Почему? Может потому, что так получилось? Потому что так захотел герцог Алва? - Вас это удивляет или расстраивает, монсеньор? - Но вы... - он безуспешно пытался подобрать слова, но по его кислому виду все было понятно и без слов. - Служанка, мещанка, а еще, например, никто? В отличие от вас, конечно. - Вы разговариваете с герцогом Окделлом, сударыня. Злится, конечно. Юноша мне не понравился с первого своего дня в особняке, но я не могла сказать, чем именно. Заносчивостью? Глупым лицом? Этим безмерным удивлением? И он, к слову, отвечал мне теми же чувствами. - Я не забываю об этом, монсеньор. А вы забываете, что каждый может делать то, что ему по силам. - Вы служанка! - Кажется, я поняла. Вам зазорно быть в одной упряжке со мной? Ведь вы вернулись и занятия продолжатся и, скорее всего, вместе со мной. - Я этого не допущу, сударыня. Такие как вы должны знать свое место. - И что вы сделаете, герцог Окделл? - я подошла ближе и заглянула парню в глаза. Он действительно возмужал. И набрался гонора. - Пожалуетесь монсеньору? - О чем герцог Окделл должен мне пожаловаться? Алва вновь появился внезапно. Он успел переодеться, а волосы блестели от воды. - Афина, вопрос к вам. - Что я недостойна занятий по фехтованию с герцогом Окделлом, соберано, - ответила я, пожав плечами. - Прелестно. Юноша, мы, кажется, с вами об этом говорили. - Да, эр, но... - Эр? - Монсеньор. - Отлично. Афина — вина. Ричард, вы следуйте за мной. Я спустилась в погреб и взяла несколько бутылок «Черной крови». Черт бы побрал этого мальчишку! Как же он меня бесил. Когда я вернулась, герцог Окделл увлеченно рассматривал... меч? Я в удивлении застыла посреди комнаты, смотря на оружие. Значит, здесь не только шпаги используют? - Эр Рокэ, мы потеряли один камень. - Возможно. Где? Я проследила за взглядом герцога. И действительно, эфес меча украшали камни, но одного не хватало — гнездо было пустое. – Вижу. Что ж, раз меч Раканов носить мне, придется привести его в порядок. Здесь должен быть карас. У моего ювелира, помнится, был подходящий. – Карас? – А разве ты не видишь? Это символы Четырех Великих Домов, вернее, Великих Сил, как они изображались в доэсператистские времена. Каждому знаку полагается свой камень. – А почему все они разные? – Леворукий и все его кошки! Это я нанялся блюсти древние обычаи или Люди Чести? Вспомни, у каждой Силы было четыре ипостаси – Рассветная, Полуденная, Закатная и Полуночная, или, если так тебе больше нравится – Весенняя, Летняя, Осенняя и Зимняя. Потому у нас и месяцев шестнадцать, по четыре на каждую силу, а значит, на каждый дом. Ты никогда об этом не задумывался? – Нет… – И так во всем, – герцог взял пустой кубок, словно в нем было вино, – забыть о сути, не видеть очевидного и считать себя наследниками и преемниками… Правда, Оллар, называя месяцы, тоже напутал с камнями, но он был королем, а не оценщиком. Может, потому его календарь и не прижился… – Эр Рокэ! Можно я поищу выпавший камень? Он, должно быть, потерялся, когда упал Моро. – Нет. – Нет? Почему? – Потому что ночью на улицах опасно, – маршал подошел к камину, – убийцы, привидения, бродячие собаки и можно простудиться. – Рокэ перевернул меч, всматриваясь в нанесенный вдоль клинка узор из продольных и поперечных черточек. – «Их четверо, но сердце у них одно. Сердце Зверя, глядящего в Закат». Старый девиз. – Девиз?! – А как еще назвать надпись на мече? Это – гальтарский алфавит, от него отказались одновременно с принятием эсператизма. – Но вы его знаете. – Я много чего знаю, – согласился Ворон, – и половину того, что я знаю, следует забыть. Ладно, юноша, если вам неймется, можете взять Пако и поискать ваш карас. Будет забавно, если вы его отыщете. Афина, почему вы все еще стоите с корзиной? Вино. - Простите, монсеньор, - рассеянно прошептала я, впрочем заметив недовольный взгляд Окделла, когда он закрывал за собой дверь. - Вы узнали что-то новое? - поднял бровь герцог. - Мне казалось, вы уже прочли все те книги. - Я не знаю гальтарского. И этот девиз... - Его забыли. Как и многое другое. Я налила герцогу вина и подала кубок. Он сразу сделал несколько глотков, словно его мучила жажда и протянул кубок обратно. Я потянулась за ним, герцог повернулся и вдруг схватил меня за руку. Более инстинктивно, нежели от испуга, я отпрянула назад, но хватка у Ворона была железной. - Что вы... - Ваши руки, дорита, - сказал он, поворачивая ладонь вверх. - Вы поранились. Я посмотрела на ладонь и не нашла ничего умнее, чем ойкнуть. То, что мне показалось обычной ссадиной, было рассеченной раной пускай и не глубокой, но явно грязной. И как я не догадалась руки вымыть прежде чем идти подавать вино герцогу? - Где вы упали? - На улице, рядом с особняком, - ответила я, отнимая руку. - Значит, камень, - улыбнулся непонятно чему герцог, подошел к шкафу и открыл верхнюю дверцу. - Промоете водой и смажьте этим, - герцог протянул мне тинктуру в круглой колбе. - Потом наложите бинт. Если не справитесь, могу вызвать лекаря. - Спасибо, не надо, я справлюсь. - Тогда свободны. - Я хотела спросить, герцог Алва... - Продолжайте хотеть в таком случае, - Алва поднес ладони к глазам на несколько секунд и быстро их отнял. Он явно устал, а я ему надоедаю. По хорошему следовало уйти, но я не могла не узнать сейчас. - Эти пляски солнц, герцог... - Не более чем красивые иллюзии, - закончил за меня герцог, подошел к столу и сам себе налил вина. - Не беспокойтесь, дорита. - И часто здесь такое бывает? - Надеюсь, - хмыкнул Алва. - Что значит вы надеетесь? - вспылила я.- Вернее сказать - вы не знаете? Не бывает такого в природе, а электричество здесь еще не открыли. - Хватит, - спокойно сказал герцог, но от его тона захотелось отступить. Ледяная ярость всегда была и остается опасным явлением, но мне было уже море по колено. - То, что происходило вас не касается, - продолжил он.- Не думайте лишние мысли. - Боюсь, герцог, меня касается слишком многое. С того самого момента, как я оказалась здесь. - Нет, - сказал, как отрезал. - Как вы можете такое утверждать! Откуда вы знаете? - в порыве негодования я взмахнула рукой и выронила пузырек с тинктурой. Он должен был разбиться, но почему-то не разбился, а покатился прямо под ноги герцога. Алва невозмутимо поднял тинктуру с пола и произнес: - Сядь в кресло. Обращение на «ты» резануло слух, но я послушно села в кресло у небольшого столика. Герцог поставил на него канделябр с зажженными свечами, перетащил кувшин с водой и достал бинты из шкафа - Клади руку на стол. - Зачем вы это делаете? - Вы угробите себя раньше, чем найдете свои ответы, - произнес Алва и в его взгляде я увидела, господи, слишком много было в его взгляде. Я послушно протянула руку. Герцог намочил бинты и принялся очищать рану. - Запомните, дорита. Если произойдет что-то, что вас касается, я сообщу. - Это из-за вас, да? - прошептала я и рука герцога на миг остановилась, но лишь на миг. - Почему? - Этот вопрос можно задавать бесконечно. Терпите, - сказал герцог, откупорил пузырек и вылил немного жидкости прямо в рану. Я словно коснулась огня, дернула руку, зашипела, не в силах молчать, но герцог держал руку крепко. Боль отступила не сразу, она пульсировала, но с каждой новой волной боли было все меньше и меньше. - Средство из Кэналлоа. Жжется, зато раны не воспаляются. Вы ведь слышали, что было с герцогом Окделлом? - Да он просто идиот, - гулко произнесла я, все еще чувствуя пульсацию в руке. Наконец, герцог ослабил хватку и наложил бинты, что принесло большое облегчение. - Будете учиться драться левой рукой, - сказал он. - Кто бы сомневался. Спасибо вам. Герцог взял кубок, налил в него вина и протянул мне. Я улыбнулась и сделала первый глоток. - Я скучала по этому, - слова слетели с губ быстрее, чем я успела подумать. Конечно, я могла обманывать себя сколько душе угодно, но герцог единственный человек, с которым мне было комфортно, если это слово вообще применимо в общении с Вороном. Но он знает, кто я. Он не смотрит на меня удивленными глазами, когда я случайно скажу слово, которого здесь не существует. Мне не нужно врать о своем прошлом, не нужно лгать о настоящем и притворяться служанкой. Правда такова, что я хоть и была служанкой в его доме, но продолжала оставаться гостьей в этом мире. И едва ли что-нибудь могло изменить мое положение. Алва ничего не ответил, лишь сел в кресло у камина. Привычный вид Ворона заставил меня улыбнуться. Я потрогала бинты на руке, подхватила кубок с вином и села в соседнее кресло, чтобы через несколько минут услышать рассказ герцога о кампании.