Не маг, но чародей. Тайнобрачные

Набрался Орсино, увы, быстро. И теперь жаловался: – Я же по-честному, я жениться хочу! Тем более тайно, это ж красиво, и не только когда явно нельзя… – Ну романтично, ага. – Как бы её убедить в этом? Хотя и так каждый день боишься потерять навсегда. Скажешь лишнее слово – и всё. – Прямо так? – Жизнь показывает – не совсем, а страх остаётся. – Значит, постепенно наладится. – Ещё через пятнадцать лет, ага. Она когда обидится на меня – потом приходит… и хожу весь исцарапанный. А когда я обижусь – она даже не замечает. – Может, и замечает. Только не показывает. – Что же ей мешает? Ты ведь знал её молоденькой, какая она была? – Как солнце. В хорошем смысле, и в дурном тоже. – И светить, и обжечь? Понимаю. Только вот согревать… – А вот с полутонами у неё всегда было не очень. – Да, ей так, видимо, проще. И проще думать, что быть со мной – это только утолять страсть. – Возможно. – Тогда я понимаю, почему она обозвала меня сумасшедшим. – Ничего, договоритесь. – Когда-нибудь. На пенсии. Знаешь… Я принял трое родов у нашей королевы, а для Мередит я каждый раз варю зелье… ну и так берегу, поскольку, постольку это зависит от меня. Наверно, мне не должно быть больно. Мои дети – это Круг, ты поймёшь. Просто как подумаешь, сколько нам лет уже… Хотя кому-то, может быть, и совсем никогда не надо. – Может быть. – Об этом, конечно, надо договариваться заранее, чтобы потом не ссориться из-за главного. Но ведь мы вообще не должны были быть вместе. Просто не смогли, не устояли. – Судьба, понимаю. – Поэтому мне грех на что-то жаловаться. Главное сберечь то, что имеем. – Это всегда главное. – А напиться и заснуть всё равно хочется. – Иногда можно. – Наверно да… Вскоре Орсино пришлось бы сгрузить на горизонтальную поверхность. – Надо дойти до комнаты, – бормотал он полусонно. – А то Мередит меня убьёт… – Ничего, я провожу. И впрямь пришлось цепляться за коллегу, потому что ноги Орсино переставлял еле-еле. И хорошо, что можно было, цепляться-то. Дверь он, правда, открывал сам. Мередит лежала на кровати и, кажется, только и ждала, когда он наконец явится. Не сказала, правда, ничего. Но поджала губы, а в мелькнувшего Тенпо метнула такой взгляд… Самое мягкое, что он мог означать, было «приду за тобой с топором». – Прости, – выдохнул Орсино, через полкомнаты падая в сторону кровати. – Это я сам… – Я вижу. И даже руки не подала. Мол, сам, пьяный дурак, выбирайся. Что он и сделал, хватаясь за кровать. Она только вздохнула. Мол, потом поговорим. Орсино почти сразу и отрубился, как был – одетый. Мередит отодвинулась. Потом совсем слезла с кровати. И пошла прямо к Тенпо. Других-то вариантов всё равно не было. – Ну и зачем ты ему наливал? – Для поддержания разговора. – Секреты, значит, выпытывал. Низкий человек. – Ниже некуда, и ты это и так отлично знаешь. – А сколько знаешь ты? С чего он так? – Не знаю. Все хоть раз в жизни, да поддаются слабости. Кроме, может, тебя… если только ты этого не скрываешь. Она дёрнулась: – От тебя уже не выйдет. У кого-то слишком длинный язык. И он сам сплошная слабость. – Жалеешь? – Нет. – Ну а что ещё нужно? – Мне – ничего. Меня всё устраивает. Вот что ему не так? – Может быть, эмоций не хватает? – Хм. Поскандалить и… уже не эмоции? – Это, безусловно, немало, но это не всё, что имеет значение. – Остальное в нашем возрасте уже смешно. – Никоим образом. – Да ну тебя, сам-то, что ли? А все эти его «хочу взять тебя за руку…» Я прямо даже теряюсь. – А что я? Уж поверь мне, когда время проходит, а… ну хорошо, пусть глупости, остаются – это здорово. – Но не отвечать же ему тем же. – Почему? – Да я и не умею, – созналась она тихо-тихо. – Это несложно. – Не мне. Я пробовала. Давно, в семнадцать. Жизнь быстро его у меня отобрала. Страшно. – Посмотрел бы я на того, кто сейчас попробует у тебя что-то отнять. Не бойся. – Спасибо. Только вот, пожалуйста, он через тебя напился, а завтра будет помирать. – Ну, от этого средства есть. – Я знаю. Просто смотреть страшно. И, главное, с чего? Он пятнадцать лет спит в моей постели. Я в любом случае никуда от него не денусь. Какие ему на меня ещё нужны права? – Это не права, это… лишняя степень символизма, что ли, – Тенпо улыбнулся. – Забавно, принято считать, что если это и нужно, то женщине. Но ты – это что-то особенное. – Я храмовник. Не строящий иллюзий. И я до сих пор себе не верю, что спуталась с… – она вздохнула и не стала договаривать. Добавила вместо того: – Хотя некоторые вон даже с драконами… романтикой занимаются. – Ну о некоторых что и говорить. – Но хотя бы меньше считаешь себя странной и испорченной. – Что же здесь странного? – Тебе не понять, иначе не ушёл бы из Ордена. Зато я теперь понимаю, что в самом деле жизни своей не представляю без него. – Как и он. Это видно. – Он-то само собой. Думаешь, я его сюда звала? – Нет. – Вот. Но отказать тоже не смогла. И часто не могу. Но только не теперь. – Почему? Нет, не думай, я не настаиваю… – Ещё б ты настаивал, тебе-то что с этого. Потому что это совсем лишнее. – Как знать. – Слишком жирно кому-то будет, если я сделаю как он хочет. Место своё должен знать. – Может, ты ещё сделаешь как захочешь ты. Иногда это совпадает. Она явно задумалась. Может, не желая ещё в чём-то признаваться вслух. – Ладно, пойду я. Досплю под боком. А то ещё случится чего. – Конечно. Не смею мешать. Я скажу, чтобы к утру вам приготовили нужные средства. – За это отдельное спасибо, – бросила она совсем скороговоркой, как в детстве, и поскорее ушла.