Этот странный мир

      Эл и Мар как-то говорили, что весь этот мир — одна большая и добрая сказка про дружбу и взаимопомощь. Конечно, есть множество приключений, порой — крайне опасных, но именно в них друзья и становятся таковыми: общие враги, прохождение уровней и повышение прокачки, опыт игры в команде и, под конец, приятные бонусы.       И я хочу сказку. Я согласна на все эти накаматерапии, дружбомагию и прочие чудеса наивных и доверчивых пташек, только пусть никто больше не погибнет, а? Автор всего этого создавал историю с приключениями и дружбой, а выходит, что всего этого не особо и много.       Пираты такие пираты — грабеж, убийства и принижение тех, кто слабее и безвольнее. Вроде бы всё верно. Но где же тогда сказка, которая, в общем-то, из-за них и о них? Где добрые люди, вышедшие в море ради приключений и остроты ощущений, вывесившие эту осточертевшую черную тряпку, гордо зовущуюся пиратским флагом? Почему они не придут и не помогут? По сюжету, рассказанному Элом, они обязаны всех спасти.       Верно. Не помогут. А все потому что это — реальность. Гребаная реальность диктует свои условия, заставляя падать в грязь который раз по счету и, глотая сопли вперемешку с дерьмом, либо вновь подниматься и бороться, либо покорно подставлять зад для ебли. Слабые миру не нужны. Слабые нужны лишь для того чтобы существовали сильные, оттеняли их. Они живут для того, чтобы была разница: добрые и злые. Добрые в этот момент не тут, они где-то там, за правду и справедливость жопы рвут.       Да только и тут своя проблемка — добрым не обязательно быть, находясь только на определенной стороне. И от этого еще больнее, ибо разделить лагерь на черных и белых гораздо проще, чем выделять отдельных. Дерьмо рода человеческого есть везде.       Значит, нужно выбирать как жить. Какие идеалы нести и какую игру и роль в ней играть. Есть Дозор и пираты — Добро и Зло, что могут в мгновение ока поменяться местами, заменив друг друга. Так не раз уже бывало — тот же Зефир. Он тренировал нынешних Адмиралов, был хорошим другом Гарпу и Сенгоку, только предали его. Свои. Теперь он по другую сторону, и не сказать, что и там несет зло — только понятие справедливости у него стало грубее: преступник должен быть мертв. Тюрьмы — блажь для богатых, которым некуда деньги девать. В чем-то прав.       А Зло, которое преследуемо, все ли оно Зло? Тот же Белоус, исключение, будь он неладен — мы были на одном из островов украшенных его клеймом. Тамошние жители его любят. Он помог, он защитил. Он принес надежду. Какое же Добро, все же, интриган и сумасшедший — так закручивать сюжет и попадаться в самых несуразных местах. Гениально.       Только понимая всю картину можно сделать верный выбор. Я, зная все, частично даже наперед, так и не могу увидеть ее целиком. Создавший все это гений.       Выбрав сторону Дозора я все же считаю, что поступила верно — теперь уже соглашаясь с той судьбой, которую мне навязали. Дети, что рядом со мной — я не хочу их терять по глупости. Города, в которых бываю — я должна их защищать. Потому что сильная, потому что старше — и не на те утерянные несколько лет, нет. Я родилась на несколько эпох позже, я знаю больше. Я обязана и всё тут. И я обязана сохранять чистоту той гребаной надписи на накидке, которую мне приходится носить. У кого-то пиратское клеймо, а у меня эта надпись. Ненавистная до разбитых костяшек и сломанных костей, и столь же любимая и уважаемая. Потому что Добро. Потому что держаться на плаву гораздо труднее, не бросая все на самотек и опуская руки, падая во Тьму. Потому что так надо. Просто «надо».       И пусть все эти гребаные твари умоются своей кровью. И пошли нахрен йонко с шичибукаями и правительством. Я стану сильнее. Потому что слабые тут, рядом, и нельзя, чтобы сильные их обижали. Все просто и по-детски понятно. Только масштаб побольше, ага.       — Эй, капитан, выйди из сумрака, мы почти пришли, — подергал меня за подол безрукавки Уил. В своих размышлениях я и не заметила, как мы прошли лес и половину города, стоя теперь напротив верфи.       — Гляди, кораблик Дозора, — вскинула я брови, рассматривая судно. Незнакомый отличительный флаг, вздрагивающий на легком ветру, указывал на какую-то базу. Только неясно какую — я не особо углублялась в изучение всей этой геральдики, даже не предполагая в свое время, что меня зашвырнут в руководящие посты.       — Это с дальней части Гранд Лайн, если мне не изменяет память, — прищурился Уил. — Кажется, тут даже несколько баз, гляди, за парусом затаились — там еще три ниже прикреплены. О, один знаю — база Фокс.       О, мы опять выяснили, для чего нужны лейтенанты — отдельный носитель памяти!       — Пираты баяли, что мы не первые, кто к ним пробирается с этим тестом на храбрость, — почесала я за ухом, утягивая парня дальше, к виднеющемуся вдали огромному сооружению.       — Тогда, думаю, сможем пробраться и влиться в строй, — уверенно кивнул он, теперь уже меня таща на буксире. Мне бы такую храбрость, чтобы не тряслись колени…       В городе было тихо. Незаметно сновавшие по подворотням тени мигом разбегались, стоило нам попасть в их поле зрения. Тихий шепот пробирал до мозга костей, своим хором не давая ухватить хоть что-то понятное. Где-то на грани восприятия плакал ребенок. Сиделка пыталась его успокоить, но дитя, вероятно, не хотело облегчить ей долю, стараясь во всю мощь.       — Хм, какое… помпезное сооружение, — несколько обескураженно отозвалась я, созерцая главное и единственное здание Дозора на этом острове. Внушительные входные ворота были открыты нараспашку, створки вросли в землю, порастая травой. Огромный внутренний двор с фонтаном по центру, в котором стояла чья-то скульптура, множество лавочек возле здания и по краям территории и, наконец, жилой комплекс — большие входные ворота, центральный блок и два расходящихся от него крыла с дверьми поменьше. Три этажа, куча резных балконов и вычурно отделанных окон. Да и само сооружение отличалось огромным количеством лепнины — какие-то девушки в неглиже, боевые сцены, всадники…       — Зато теперь прекрасно видно, куда идут все денежки, — приняв добродушное выражение лица отозвался Уил. Я последовала его примеру, и мы быстро пересекли площадку, нырнув в здание, по указателю направившись к казармам. Видимо, заблудиться тут не трудно… Встретили нас удивленно: обширный холл, откуда шло несколько дверей, из-за одной из которых доносились аппетитные запахи, был полон студентов, что зевали и потирали сонные глаза.       — Дан, гляди, новички вернулись! — громогласно сообщил один из них другому, указывая на нас пальцем.       — Оп-па, селедки, вы еще живы? Что-то я вас не помню, — некто, по-видимому, Дан, подошел к нам, издевательски прищурившись. — Не особо хорошо смертничков запоминаю.       — Тогда, на всякий случай, посмотрись еще раз в зеркало, мало ли, — отозвалась я, меланхолично рассматривая окружающих.       — Это кто тут такой борзый? — косо улыбнулся он под одобрительные смешки воспрявшей публики.       — Борзый здесь только один, и это ты. Я солдат Дозора, к чему ты очень далёк, — Уил крякнул от неожиданности, слушая меня. Если что-то менять в себе, то лучше начать сейчас. Курсанты на заднем фоне радостно заулюлюкали, ожидая ответного хода Дана. Тот, зло сморщившись, вплотную подошел ко мне.       — Что, шавка, притащила сувенир от пиратов и рада? Понравилось, как тебя драли?       — Судя по тому, что ты спрашиваешь, у тебя самого есть особо интересные воспоминания на эту тему? Ты хоть понравился мальчикам, а? — ступила на опасную дорожку я.       — Сука, — не выдержал он, поднимая кулак. Однако был остановлен, по-видимому, своим товарищем.       — Успокойся, Дан. Они сделали, как мы хотели — теперь они свои. Оставьте разногласия и идем на построение, — подмигнул он нам. Дан, зло выдернув руку из захвата, обернулся ко мне.       — Еще сочтемся, сука, — боже, как стандартно! Я грустно вздохнула, понимая все очарование ситуации.       — А кувшинчик отдайте, мы его на полочку поставим. С подписями у нас еще не было, — подскочивший к нам очкастый паренек аккуратно забрал посудину.       — Так, что-то я не помню вас, — к нам подошла темноволосая девушка с журналом в одной руке и пером в другой.       — Мы не попали в общий регистр: приказ на наш перевод пришел очень поздно, поэтому мы, как бы, зайцем приехали. А на сам корабль с дальней базы перенаправили, — усмехнулся Уил, приветливо глядя на нее.       — Еще один подобный взгляд в мою сторону, и я оторву тебе член, — не отрывая головы от журнала отозвалась она. Уил вскинул бровь, удивленно глядя на нее. Я оторопела.       — Я не имел в виду ничего плохого, просто правила вежливости…       — Попытка оправдаться только подтверждает вину, — она что-то черканула и, наконец, подняла на нас взгляд. — Как вас зовут. По форме.       — Уильям Моркрафт, курсант с базы Фокс.       — Анта Дрого, курсант с базы Фокс.       — Значит, зовут вас Моркрафт и Дрого? Замечательно, — едко улыбнулась она и, как только мы попытались возразить, припечатала. — Вы что, первый день на свете живете? Привыкли, что за вас все делают, а вам только и остается в потолок плевать? Запомните, не будет такого!       — Да замолкни ты уже, — вяло выдохнула я, поворачиваясь к ней спиной и утягивая Уила за собой. — Ты же не первый день живешь. Вот и оформи правильно, зря, что ли, писарем устроилась?       — Если считаешь, что поставив Дана на место, ты чем-то прославилась, то глубоко ошибаешься, — откинула она волосы за спину. — И не таких тут видели.       — Я приму к сведению. — Кивнув ей, повернулась к выходу.        По сравнению с ней наша Маришка вообще верх вежливости.       На построение к нам лично вышел сам Франц Бутер, на проверку оказавшимся лысоватым коротышкой с обвисшим пузиком, упрятанным под богато расшитый камзол с накидкой капитана поверх. Пара секретарш с умопомрачительно длинными ногами, обутыми в туфли на высокой шпильке, спорящими по своей значимости разве что с глубоким декольте, из которого выпрыгивала высокая грудь, да короткими юбочками–карандашами, довершавшими образ состоятельного папика–мафиози. Кажется, нашей Сачи придется постараться, отвлекая внимание на себя. Пока мужская часть населения поедала их взглядом, а женская ревниво вздергивала носики, Бутер, важно пройдя туда–сюда, поздравил новобранцев со сдачей внутреннего экзамена, вступлением в ряды Дозора и под его крыло. Особенно под его крыло. Оторвавшиеся от созерцания секретуток дозорные радостно отозвались, что рады служить его светлости. На этом парад и окончился — мы толпой устремились в столовую, где, быстро получив свою порцию еды, расселись за столы. Разделившись с Уилом, мы быстро нашли себе новых жертв для беседы, ненавязчиво расспрашивая о здешней жизни.       — Короче, не будете соваться, куда не следует, и в точности выполнять задания, данные командованием, не отвлекаясь на детали и не споря — и закатаетесь как сыр в масле, — устал отвечать на вопросы избранный мною боец, оканчивая завтрак и спешно удаляясь.       Итак, что мы имеем: секция, выходящая к морю, закрыта от посторонних и просто так, скажем, заблудившись, в нее не попасть. Моя жертва крайне неохотно отвечала, так что вывод можно делать, опираясь скорее на интуицию, нежели на полученную информацию. Наблюдение через улиток определенно точечное, все по записи и часовому довольствию: ден-ден муши действительно было немного и все были наперечет. Но это кто еще знает, сколько их на самом деле. Не уверена, что такой человек, как Бутер, так легкомысленно отнесется к окружению, с его-то родом деятельности… Я просто уверена, что не все так радужно, как рассказывают. Главари находятся в центре здания, на последнем, третьем этаже. Капитан базы Дозора — Бутер, его помощник и заместитель Голем, еще несколько особо приближенных офицеров, да та пара секретарш. Кстати, о них: поговаривали, что дамочки с секретом. Каким — неизвестно, но сунувшихся к ним потом еще несколько недель держали в лазарете, складывая, как конструктор лего. Похоже, он нашел себе либо Рембо в юбках, либо фруктовиков. Про пиратов здесь знали, водили с ними дружбу, не стесняясь никого и ничего. Местное население молчало и не пыталось вступать в споры: пару раз заглянувшие в город пираты быстро подправили количество свободных граждан. Дозор и не пошевелился: всем платили, все были довольны.       А вот что было с недовольными я узнать так и не успела, а жаль. Уныло подперев щеку рукой и меланхолично помешивая чай в кружке я лениво думала о планах на будущее.       — Эй, сестренка, ты тоже новенькая, да? — послышался веселый голосок. Обернувшись, я нос к носу столкнулась со взъерошенным темно-русым парнем, улыбающемся во все тридцать два зуба.       — А, да. Я Анта, а ты? — встрепенулась я.       — А я Харута, рад знакомству! — весело засмеявшись протянул он руку для пожатия. Так же улыбнувшись в ответ я пожала прохладную ладонь. Шершавая, как будто он каждый день тренировался с мечами или… лазил по канатам. Стоп, что за не вовремя пришедшая паранойя? Когда бы такой мелкий мог бы успеть на корабле побывать матросом? Кто бы его взял?       — Эм, сестренка, может, отпустишь уже руку? Я тоже рад, что у меня появился товарищ по оружию, — подмигнул мне он, указывая на руку. Спохватившись, я отпустила, и только потом начала обдумывать смысл его слов. Да что за утро такое, а? Одни двусмысленные фразы!       — Извини, меня иногда уносит в дали. Ты не знаешь, чем сейчас нас загрузят? — во все глаза уставилась на него я. Загоревшее личико приобрело задумчивое выражение. Такой загар бывает только на море, уж я-то знаю. Обветренная шкурка, проворность ящерки — по берегу шляясь такого не получишь, а вот по канатам лазить — самое оно… Паранойя, привет, подруга. Ты привела с собой подозрения и догадки? Что ж, рассаживайтесь поудобнее, сейчас пойдет увлекательный сериал со мной в главных ролях.       — Кажется, ничем. У нас сегодня и завтра выходные, а потом начальство что-то придумает, наверное. Тут спокойное место, жители города не шумят, пираты не лезут, ну, ты понимаешь, — подмигнул он мне, как-то странно сверкнув глазами. Я бы сказала, что с отвращением, но все можно было легко списать на освещение и так не вовремя разбушевавшуюся фантазию.       — Хм, может, тогда устроим экскурсию по базе? Я не особо успела рассмотреть здешнюю архитектуру — уж слишком большие размеры у сооружения, — решила сменить я тактику. Прогуляться с Уилом это, конечно, было бы лучше, однако посторонний любопытный взгляд может что-нибудь, да ухватить.       — О, я тоже об этом подумывал! — подпрыгнул он на табурете. После, схватив за руку, буквально на себе вынес из столовой, не дав и чай допить. Уил удивленно проводил меня взглядом, впрочем, не отрываясь от беседы с каким–то парнем постарше.       Оказавшись чуть ниже и, похоже, младше, Харута уверенно вел меня по каким-то проходам и ходам.       — А куда мы идём? — не утерпела я.       — Туда, откуда начнем экскурсию, — уверенно отозвался он, сворачивая к двери с большой табличкой.       — Эм, «Управление ден-ден муши»? А ты умеешь выбирать достопримечательности, — одобрительно кивнула я, отворяя дверь. Оттуда на меня уставилась дюжина глаз, немигающих и внимательных. Вылетев обратно и впечатав Харуту в стену напротив я принялась судорожно дышать, привалившись спиной к злополучной дверке.       — Сестренка, ты чего? — простонал парень, хватаясь за голову.       — Там. Улитки. Глаза. Офигеть сколько! — резко выдыхая отозвалась я. Пару секунд переваривающий информацию Харута лужицей стек на пол, хихикая и подвывая. Я обидчиво на него уставилась, надув губы.       — Сестренка боится ден-ден муши? Ох, не могу… — счастливо простонало снизу.       В коридоре послышались шаги. Я удивленно повернулась в ту сторону, отстраненно замечая, как напрягся смеющийся до этого паренек. Из-за угла показался Уил в компании с парнем, с которым до этого сидел за одним столом.       — А что вы тут делаете? — удивленно уставились они на нас.       — Экскурсия. А вы? — насуплено посмотрела на них я. Незнакомый парень удивленно переводил взгляд с меня на Уила и на Харуту.       — Тоже. А почему это вы так… — он пригляделся к записи за моей спиной. — Анта, ты опять за старое?       — Братишка, прости: я паровозик, который не смог, — наклонив голову и стыдливо пряча заалевшие щеки за прядями волос отозвалась я.       — Хм, при чем тут море-поезд? — он удивленно посмотрел на меня. — Ладно, иди, гуляй дальше, я тебе потом перескажу. Не расстраивайся.       — Угу, — понуро кивнув головой я направилась дальше по коридору. Подскочивший Харута заспешил следом, заглядывая время от времени мне в лицо.       — Ты что, действительно боишься ден-ден муши? — его удивлению не было предела. По-моему, уже можно было понять…       — Ну, понимаешь, я не могу нормально воспринимать зубастую хрень с большими глазами и возможностью говорить, — попыталась объяснить я.       — Сестренка, под твое описание сейчас попало все говорящее население мира, — усмехнулся он.       — Да, я боюсь этих гребаных улиток! Доволен? — вспылила я, оборачиваясь к нему. Закушенная губа и неимоверное любопытство с какой-то задумчивостью во взгляде были мне ответом. Отвернувшись обратно и злобно фыркая я поспешила вперед, идя куда глаза глядят.       — Эй, подожди! Давай, сходим на третий, туда, где начальство живет. Говорят, у них там очень красиво, — предложил он, нагнав у ступеней. Я покладисто согласилась, расстроившись в себе окончательно.        К обеду я могла сказать только одно: денег, отданных на отделку внутренних и внешних помещений, хватило бы на годовое содержание города, что был рядом. К ужину я признала, что архитектор тоже не зря стребовал огромный гонорар за свою работу — столько помещений в неожиданных местах с еще более неожиданным дизайном точно стоили не мало. Выяснить удалось не много: комната с капитаном была заперта с табличкой не беспокоить, секретарши были заняты и неприветливы даже к обаятельному Харуте, заместитель был у капитана. Офицеры отлучились по своим делам — как поговаривали бывалые дозорные, ушли к пиратам в бухту.       Скрепя сердце я не смогла не признать, что паренек буквально спас меня — неимоверная энергичность и широкая улыбка помогли собрать хоть какие-то крохи информации, которые я сама в жизни бы не достала. Ну, легальным образом. А так, еще и чай у завхоза попить умудрились. С печеньками.       — Слушай, мне вот все интересно, а куда делись все те недовольные нынешним режимом? — сидя вечером на скамейке во дворе шепотом полюбопытствовала я. Ввиду моей фобии мы выбрали лавочку вдали от улиток со способностью следить и, применив Волю Наблюдения, я могла смело сказать, что рядом не было никого живого, способного подслушивать. Что, впрочем, не мешало мне спрашивать шепотом.       — Продали в рабство? — небрежно предложил парень, поедая ватрушку.       — Всех? Поговаривают, что тут и офицеры были, которым не понравилось самоуправство нового главы. Их нельзя в рабство, а ну как узнают дозорные, что будут рядом? Поговаривают, на Сабаоди, где обычно проводят аукционы с живым товаром, Дозор сквозь пальцы смотрит на дела. Но, а вдруг? Тогда же скандал будет…       — Хм, ты права, — встряхнулся парень, доев лакомство и облизывая сладкие пальцы. Свою ватрушку я прикончила еще раньше и сейчас, развалившись на лавочке, сонно смотрела в звездное небо. — Наверняка тут есть что-то типа тюрем. Должны же, в конце концов, тут где-то заключенных держать?       — Должны, — покладисто кивнула я, улавливая легкое шуршание. Мягко потянувшись, я села, поворачиваясь к парню и показывая то ему за спину, то на ухо. Тот на удивление понятливо кивнул головой, даже не напрягшись.       — Эх, хорошее тут место, — улыбаясь отозвался он, растекшись на лавке. Я тоже вернулась обратно, закинув голову на спинку и продолжая наблюдать за мерцанием звезд. — А какие у него секретарши — ух!       — Ты еще мелкий, чтобы подобные заявления делать, — смеясь, одернула его, улавливая приближающееся шуршание. Улитка, чтоб ее. — Эта чертова фобия меня не отпускает, — прозрачно намекнула ему я.       — А знаешь, просто представь себе ненадолго как борешься с ней, — немного помолчав, предложил он. Я повернула голову, наблюдая за сосредоточенным профилем.       — Эм, это как?       — Ну, — он повернул голову ко мне. Глаза удивительно серьезно для такого мелкого паренька смотрели на меня. — Представь, как ты ее солью посыпаешь. Улитки не любят соль.       Глядя на мои расширившиеся от удивления глаза он усмехнулся. Я опять села на лавке, повернувшись к нему лицом. Тот, вздохнув полной грудью, поднялся на ноги.       — Я не шучу. С фобиями нужно бороться — кто знает, что там, в будущем? — он потянулся всем телом, подняв руки над головой.       — Ладно, возьму на заметку, — так же поднимаясь и потягиваясь отозвалась я. — Соль, например, носить с собой буду.       — И метать ею на любой подозрительный шорох? — едко улыбнулся он.       — Ага, именно, — уверенно кивнула я. Маскировка маскировкой, а идея, скажем так, веселая. Братья Винчестеры могли бы мной гордиться. Харута, покачав головой, махнул рукой в направлении входа в здание.       — Идем, спать пора. Кто знает, что нам день грядущий готовит? — загадочно блеснул он глазами. Я приподняла брови, наблюдая за тем, как он скрывается в темноте арки. Спать, так спать.