Тройной Ключ

Дом, милый дом, встретил меня тишиной. Артур, привыкший к средневековым стандартам комфорта, не воспринимал жилье, площадью менее двухсот квадратных метров, пригодным к проживанию. Поначалу эта огромная квартира, после моих однокомнатных «хором», напрягала меня: я ощущал себя Робинзоном Крузо, который внезапно, по прихоти судьбы, получил во владение целый остров. Но надо отдать должное Завулону - у него был исключительный вкус. Неброская элегантность интерьера полностью соответствовала образу хозяина, ничем не напоминая варварское великолепие квартир некоторых зарвавшихся нуворишей или древних Иных, падких на позолоту и стиль французских королей. Именно элегантность во всем, в свое время, привлекла мое внимание к шефу Дневного Дозора. — Артур, — позвал я, проходя коридор и на ходу снимая куртку. — Артур, где ты? Аура Великого Темного явно присутствовала в квартире, значит, Завулон был дома. — Артур! — сказал я громче. Завулон сидел в своем любимом кресле с какой-то книгой в руках. Темный кожаный переплет так и манил провести по нему, хотя бы, кончиком пальца — все же в древности знали толк в создании книг: ручная работа — это не бездушная печать. Но от фолианта так «фонило» темной Силой, что я, при всем своём желании, не рискнул бы до него дотронуться. На нем были светлая рубашка и идеально отглаженные брюки — все сшито на заказ, другого он не носит. Привычка к уникальным вещам, не размноженным на конвейере, даже, если у этого конвейера громкое имя fashion-дома, - еще одна из черт, намекающих на его солидный возраст. Рубашка, ожидаемо, сидела на нем идеально: ворот был расстегнут, от галстука он успел избавиться, рукава также расстегнуты и закатаны назад, открывая красивой формы руки, унизанные перстнями, явно выполняющими не только роль украшений. Весь образ главы Дневного Дозора кричал о сдержанной мощи, и даже в этой домашней обстановке, не располагающей к официозу, он все равно оставался хищником, готовым напасть в любой момент. Мы живем вместе уже десять лет, а я все еще не могу привыкнуть к странному чувству напряженной, острой нежности, граничащей с дискомфортом, которое охватывает меня каждый раз, когда я смотрю на него. «Твоя красота — мой любимый враг, любимый демон, и я его раб…» - всплыл в голове мягкий, печальный голос. Я тряхнул головой. Артур явно слышал мой зов, но голову так и не поднял. — Завулон! — рявкнул я. Он посмотрел на меня, выглядя при этом спокойным и невозмутимым, впрочем, как и всегда. Но, прожив с ним так долго, я мог различать тонкие нюансы его богатой мимики. Слегка прищуренные глаза говорили мне о том, что в настоящий момент он раздражен. — Что-то случилось, Городецкий? Что ты разорался, как потерпевший? — меланхолично спросил он. — Хотел поинтересоваться, с каких пор ты перестал отзываться на свое имя, предпочитая официальное обращение. — Антон, ты не в духе? — Нет, у меня отличное настроение. — Считаешь нормальным, едва зайдя в квартиру, набрасываться на меня? Его бесстрастный тон взбесил. — Так почему ты не отвечаешь? Я звал тебя несколько раз. — Я и с первого раза услышал. Кроме того, щиты предупредили меня о твоем приходе. — Тогда отчего… — Думаешь, я буду перекрикиваться с тобой через всю квартиру? — поинтересовался он. — Еще раз спрашиваю: что за срочность? Раздражение усиливалось. — Ладно, неважно. Ты ел? — Ты пил? — вопросом на вопрос ответил Завулон. Под его прищуренным взглядом я почувствовал себя неуютно, что еще больше подпортило настроение. Я сам не понимал, отчего после работы пошел в бар, а не домой. Напряжение последних дней? Безумная рабочая карусель? Так все это мне не внове. После официального оглашения моей личной жизни, Гесер не слишком миндальничал со мной. А потом еще эта песня… Скользящий удар по нервам. — Семен зашел… — попытался я сказать полуправду. — Понятно, — прервал меня Артур. Он опустил голову и уткнулся в книгу. Повисла гнетущая тишина. Этот царственный жест, словно указывающий мне, что аудиенция окончена, вконец взбесил меня. — Идем ужинать, — напряженно выговорил я сквозь зубы. — Я не голоден, – последовал холодный ответ. Непонятно, что происходит. Я шел домой с намерением увидеть его, но, хотя находился в несколько смятенных чувствах, скандал явно не планировал. Сейчас же меня снедали раздражение и закипающее бешенство. Больше всего злило, что Завулон точно знал о моем состоянии и, при этом, намеренно бесил своими царскими замашками. Кроме того, я продолжал торчать в дверях кабинета, что еще больше подчеркивало для меня моё холопское положение. Наконец, он снова поднял голову и, не мигая, уставился на меня. — Я поел в ресторане. — И с кем же ты трапезничать изволил? — язвительно поинтересовался я. Бровь Артура поднялась вверх. — Решил изъясняться высоким слогом, Антоша? Это ласковое обращение, которое часто использовал Завулон, когда хотел ненавязчиво напомнить мне о своих чувствах, произнесенное сейчас с явной издевкой, резануло слух. Я молча ждал, глядя на него. Артур преувеличенно терпеливо вздохнул. — У меня была назначена встреча, хотя я не понимаю, отчего должен отчитываться перед тобой. Я резко развернулся и пошел на кухню. Вот, значит, как. Не понимает. Десяток лет семейной жизни уже не считаются подходящим аргументом. Кухня была почти такого же размера, как моя бывшая квартира, которую, кстати говоря, я продал через два года после того, как переехал к Завулону. Мудрость этого решения сейчас казалась мне спорной. Артур любил готовить, этот процесс доставлял ему едва ли не большее удовольствие, чем поедание плодов своих кулинарных трудов. В первые годы нашей совместной жизни мы много времени проводили на кухне — он готовил еду и рассказывал мне о людях, которых я знал только из книжек. В его устах они оживали, приобретали человеческие, живые черты, и книжный образ сменялся ощущением давнего и теплого знакомства. А однажды он рассказал мне о короле Марке*, настолько помешанном на страхе перед темными силами, что приказал изготовить ему кубок из тиса**, и пил только из него. В конце концов, это и убило его. «Забавный был старик» — с усмешкой сказал мне тогда Завулон. Сейчас же, холодильник отозвался грустным эхом. Готовой еды не было, лишь стандартный набор холостяка, подходящий разве что для быстрого перекуса. Я быстрым шагом вернулся в кабинет. — Нормальной еды я не нашел. Даже для меня самого это прозвучало слишком жалко. Что происходит?! — У тебя есть телефон, Антон. Закажи доставку из ресторана на свой вкус. Снова этот покровительственный тон! Я прошел в свой кабинет, сел за стол и тупо уставился в монитор компьютер, а через какое-то время перевел взгляд на детский рисунок Нади, который когда-то вставил в рамочку и повесил на стену. «Поскольку войну развязать не дано с тем, кому в принципе всё равно…» Да, девонька, ты снова права.