***
- Как-то скучно ехать такой маленькой группой, - слабо улыбнулась Джанет, поздней ночью ближе подъезжая на не совсем непослушной, шаловливой молодой верблюдице поближе к Себастьяну. На карманных часах Себастьяна показывало ровно три часа ночи. Приходилось ехать даже в такое время, чтобы поскорее успеть к месту назначения, так как песчаная буря длилась около трёх дней и отняла лишнее время, к тому же караван опять заплутал на несколько дней. Спать приходилось также на верблюдах, перед этим привязывая их к слону, знающему путь и идущему по назначенному маршруту без приказов хозяина. - Много ещё времени до цветка? - поинтересовалась Джанет, уже вся потрескавшаяся от перемены температуры и сейчас её тело полностью, а также половина рук и ног была потрескана. Единственными целыми местами оставались лишь лицо и плечи, всё же остальное было словно запутано паутинами. - Хорошо хоть, что я более менее уживаюсь с графом Транси и не только тебе приходится за ним нянчиться вместо Клода, - та косо поглядела на брата, свисавшего с верблюда и уже спящего, и ей сразу вспомнилось то, что этот "нелепый маленький ребёнок" ревнует её к Себастьяну и Червелло, думая, что если та будет всегда с ними, то забудет о нём, хотя тот был не против Финни, коего и направлял в её сторону. - До цветка осталось ещё километров сто, - ответил Себастьян, привязывая верблюда Джанет к своему. - Демоны могут и не спать, а тебе лучше отдохнуть. Именно в часы одиночества и уединения он нравился Джанет больше, так как только тогда раскрывалась его истинная натура, которую он скрывал от посторонних глаз. - А за сколько дней мы примерно до него доберёмся? - уже засыпая спросила девушка, обнимая шею животного. - Считая блуждания, если опять заблудимся, примерно пять-шесть дней. В запасе совсем ничего - три-пять часов. Твой дядя сказал, что вряд ли успеет сделать нужное снадобье за такое время, да и к тому же это как-то нужно налить Эллеоноре, - выделяя злым тоном последнее слово сказал Себастьян, левой рукой держа узды, а правой прикасаясь к потрескавшемуся фарфору. - Нужно надеяться лишь на то, что мы не заблудимся. Я стараюсь запомнить этот маршрут, чтобы переместиться обратно в Лондон. Горничная, ничего не говоря, переключилась от объятия шеи верблюда на объятие руки Себастьяна и так и уснула, прижимая самое дорогое нечистое существо к своему хрупкому телу. - Спасибо, что несмотря на всё, ты всё равно остаёшься со мной, - сквозь сон прошептала та.***
- Джанни, мы опять заблудились! - воскликнул Колин, тем самым разбудив свою сестрёнку. - Я не хочу, чтобы умирала!... - по щекам сразу покатились слёзы и тот, схватив узды, дёрнул их так, что не ожидавший этого верблюд свалился на землю, поднимая столбы пыли и песка, после чего Колин обнял ничего не понимающую Джанет. Червелло, скрипя зубами, ходил взад-вперёд, иногда покрикивая на Амара, оправдывающегося за то, что ветер переносит пески. - Червелло, лучше не нужно на него злиться. Нужно искать хорошие стороны даже в самых плохих случаях. Например, благодаря Амару вы нашли оазис и теперь можно запастись более нормальной пищей и перестать есть мясо ящеров и бедных тушканчиков. Спасибо Вам, Амар, - поблагодарила Джанет тут же расцветшего проводника, покрасневшого и застенчиво опустившего глаза в песок. - Ага... А ещё ты станешь едой для четырёх демонов! - не переставая успокаиваться проорал чуть ли не на всю пустыню Колин. - Для шести... - тихо прошептала та, - Ханне ведь тоже иногда нужно питаться. И да, это тоже плюс, - последнее предложение та произнесла более громко. Несколько дней, а точнее четыре с половиной, спустя, им всё-таки удалось отыскать цветок, но это ещё не было завершением работы. Тем временем Джанет стало хуже и, чтобы не повредить свою почти полностью потрескавшееся тело, на чьей руке зияла дыра, а единственным целым местом были губы и щёки, она весь день лежала в беседке на спине слона. Ей всегда было неловко, потому что с той обращались, как с королевой, а также та стеснялась, когда ей подносили еду, как графам и предпочитала есть сама, иногда прогоняя своего братца и Червелло, когда те обращалсь с ней, как с маленьким ребёнком, но после смирилась, когда указательный палец на правой руке окончательно отвалился. - Долго ещё? - поинтересовалась Джанет у Себастьяна, пустым взглядом смотря в потолок беседки. - Эх... Лучше было бы если бы я не ездила в Африку и навсегда осталась в таком состоянии. Сейчас же я совсем потрескалась и до того, как я окончательно рассыплюсь, осталось совсем недолго. Себастьян, сжав губы, сидел подле, сцепив руки и положив их на колени. - Ну хоть какая-то будет от меня польза, - как всегда, пытаясь улыбнуться, сказала та. - Или в таком состоянии считается, что у меня нет души? Демон, казалось, не слушал её, но, после произнесённого ею последнего предложения, резко развернулся, заставив сжаться Джанет в комок от страха и зажмурить глаза, но после та почувствовала поцелуи на единственных уцелевших частях. - Я быстро. Спрошу опять, - протараторил Себастьян и, в нерешительности постояв некоторое время, спустился вниз. Остальные разбили шатёр внизу. Амар, коему Джанет понравилась тем, что всегда находила лучшие стороны в его поступках и хвалила, когда, напротив, большинство ругали, был сам не свой. Он сидел на голом песке в позе Будды, прижимая к себе шляпу и что-то шепча, может быть, молитву. Слон опустился на колени возле него, дотрагиваясь до хозяина хоботом. Тут же подбежали Колин и Червелло, которые сейчас, казалось, изображали драматических актёров, смахивая слёзы, но боясь подойти ближе и притронуться к ней, боясь разрушить её. Вся эта беготня и суетня вокруг Джанет ей самой не нравилась и та считала, что в её смерти ничто не изменится. Был человек - и нет человека. Хотя, надежда всё-таки не угасала, так как она ни раз была на грани смерти и всегда одерживала верх над смертью. Но сейчас... Попытавшись встать, та лишь поломала левую руку, на которую облокачивалась, до локтя (боли как таковой она не чувствовала), после чего встала и, аккуратно ступая, направилась в сторону расположившегося в шатре дяди, чтобы провести, может быть, последние, минуты своей жизни возле своих родственников, друзей и знакомых. Себастьян, вышедший из шатра, немного удивился прыткости девушки, но после стоял со злым и одновременно жалостливым выражением лица. - Твой дядя говорит, что осталось совсем немного. Всего лишь около часа, тогда нам остаётся только двадцать минут, а Эллеонора всегда, без нарушений, пьёт чай в пять часов вечера, а сейчас в Лондоне только половина четвёртого, - сказал Себастьян. - До твоего превращения навсегда, как раз пятнадцать минут после приготовления. Твоё тело до конца не рушится только из-за твоей души, а тогда, когда ты станешь куклой, то твоя душа исчезнет, но сознание останется. Тогда ты рассыпешься совсем и умрёшь, а твоя душа перейдёт не к тем, с кем ты заключила контракт, а ей. - Теперь мне умирать тоже расхотелось, - опуская глаза вниз сказала та. Спустя час снадобье было готово и, как только Док хотел выйти и рассказать всем об этом, то забыл флакончик, а когда бегом вернулся за ним, то его не обнаружил. Тем временем Себастьян уже был в Лондоне и, чтобы его никто не видел, он сразу телепортировался в кабинет Сиэля, догадываясь, что воспользовавшись их отсутствием, Эллеонора будет расхаживать по поместью, нежиться в постели графа и питаться деликатесами. Чашка, как раз оставленная на подносе вместе с чайником, привлекла внимание Себастьяна и, немедленно воспользовавшись случаем, налил содержимое флакончика в чайник, перед этим обожгясь средством, приготовленным Доктором, так как правильно приготовленный напиток из этого цветка, может запросто убить, или же покалечить демона так, что он ещё долго не будет появляться на земле. Когда дело было сделано, демон удалился на такое расстояние, на котором бы Понмерси его не почувствовала и не заподозрила неладное, но тот по-прежнему видел всё происходящее вокруг. "- Лишь бы получилось и она выпила чай до этого времени. Только когда она вернётся обратно в преиподню, то Джанет будет свободна", - про себя произнёс Себастьян, даже в своей голове говоря слова "преисподню" и "Джанет" более нежно, нежели "она". - Ведь ничего не изменится, если я выпью этот чай сейчас, - произнесла вслух Понмерси, вся наряжённая поднявшаяся на второй этаж. - Да к тому же, я опаздываю на приём, а чай, хоть в это время, нужно обязательно выпить. Да, точно опаздываю, - та посмотрела на часы. - Четыре часа двадцать семь минут. Ничего не подозревая, та налила чай и выпила. После этого у неё сразу появились конвульсии и судорожные подёргивания, так как жидкость обжигала все её внутренности, заставляя её ещё к тому же и задыхаться. Когда та, спустя две минуты, упала на пол, а после медленно растворилась, Себастьян, улыбнувшись, телепортировался обратно в пустыню, но заблудился, так как опять переместились пески.***
- Спасибо! - Джанет, несмотря на свой рост, обняла Себастьяна сама, из-за чего её голова уткнулась ему чуть пониже груди. - Pro vobis aliquid, - произнёс Себастьян, не отпуская Джанет.