***
- Так. Когда полнолуние? - ближе к вечеру спросил Сиэль, когда все собрались в главном зале - самом единственном месте, которое не перемещалось по всему дому только из-за своих больших размеров. - Завтра, господин. Сегодня ночью будет обычная луна, - отозвался Себастьян. Разойдясь по разным сторонам (хоть они договорились спать, как хомячки или сурикаты, в одной куче), все заперлись в своей комнате с коробком спичек и множеством свечек (кроме демонов), надеясь на лучшее. Себастьяна Сиэль, чтобы позаботиться о Лиззи, отправил в её комнату, нисколько не сожалея о своём решении, думая, что жалеть будет утром, когда нужно будет поспешно одеваться и... надевать обувь с этими бестолковыми шнурками. Джанет, вновь вышедшая из своей комнаты за водой, которую забыла взять с собой, опять заблудилась. Блуждая, словно блуждающий огонёк в лесу, со свечкой в руке, та дошла до какой-то комнаты, дверь которой была запылена до такой степени, что потребовалось около пятнадцати минут, дабы оттереть весь этот слой, чтобы прочитать, какая комната находилась в этом месте (на каждой двери в этом доме висели таблички). - Как? Не написано какая комната? - разговаривая сама с собой, спросила Джанет. В нерешительности простояв минут пять, та всё же открыла дверь и вошла в комнату, чувствуя себя так, словно та падает с высотного здания, из-за чего она зажмурила глаза. Когда же она, решившись открыть глаза, прошла несколько шагов, то услышала бой часов, бивших двенадцать часов ночи. - Звук как-будто под водой. Так, куда же я попала? - проводя рукой по пыльной и влажной стене, Джанет, на свой страх и риск, продолжила своё передвижение. Свет свечи, упавший на стоявшую на тумбе лампу, а после отразившийся в зеркале, немного осветил комнату, на самом деле являющуюся огромным коридором, который, казалось, никогда не мог закончиться и обрекал Джанет на вечные блуждения и на вечность в полнейшей темноте и одиночестве - один из самых страшных ужасов для девушки. Решив повернуть обратно, Джи-Джи не нащупала двери, так как она переместилась, а коридор, не зависевший от двери, остался на месте. - С-Себастьян, - пискнула она, поспешно отодвигая ворот формы горничной. Обычно после этого дворецкий являлся моментально, но это место, казалось, было недоступно не только простому демону, как Себастьян, но и полукровке-сыну сильного демона, слабым демонам тем более, даже Ханне, которую Джанет считала самой могущественной из всех демонесс, встреченных ею (помимо её и Эллеоноры, она знавала ещё несколько представительниц демонов прекрасного пола). Сглотнув, та решила продолжить путь, всё-таки надеясь найти путь в этой кромешной темноте. Пройдя два-три шага, та остановилась. Её внимание привлекло то самое зеркало, в котором отражалась свеча. Вопреки всем запретам смотреть в зеркало по ночам, та полностью отодвинула ткань, закрывающую высокое зеркало, которое, казалось, по своим размерам превышало даже Клода. Когда ткань была убрана, из-под неё вылетел чёрный ворон и прокаркав, скрылся в темноте, скользнув чёрными крыльями по тёмно-каштановым волосам Джанет. Единственное, чего она не боялась сейчас - ворон, так как это был знак Себастьяна, да и к таким загадочным птицам та привыкла давным-давно, так как частенько проводила время поеданием печенья с Гробовщиком и прогулкой по кладбищу, расположенному совсем близко от его бюро, в одиночестве. - Эх... Вот бы сейчас Гробовщика сюда... - тихонько проговорила Джанет и её голос отдался от стен с эхом, но по-прежнему создавалось впечатление, словно она находилась под водой. Неожиданно та споткнулась и выронила из рук свечу, отчего та потухла. - Я тоже так думаю, - раздался голос за её спиной, когда она ползала по полу, ища свечу. Встав с колен, та слегка дотронулась до говорящего. - Джанни, может хватит тыкать моё лицо? - немного обиженно произнёс голос. - Ня! Грелль! - Джанет, обрадованная его появлением набросилась на него. - Хоть кто-то! Выслушав ворчание Грелля о том, что она испортила тому причёску и чуть не поломала ноготь на указательном пальце, горничная вновь занялась поиском свечи, немного стыдясь своего вида, когда та ползала на карачках, хотя та прекрасно понимала, что в темноте он, скорее всего, ничего не сможет увидеть, если же он будет использовать зрение жнеца, то он всё равно обладатель нетрадиционной ориентации. - Ты закончила? - спустя некоторое время поинтересовался Грелль. - Между прочим, свеча находится прямо перед тобой. По правую сторону тумбы. Огрызнувшись на то, что тот ничего не говорил, Джанет зажгла свечу, перед этим чуть не подожгя Грелля, чьи длинные волосы оказались слишком близко к свечке, так как тот крутил их от нетерпения. - Стой... А как ты тут оказался, раз даже демоны не могут сюда телепортироваться? - поинтересовалась та, уже с меньшим страхом продолжая своё шествие, несмотря на то, что сзади неё шло зубастое, немного сумасшедшее существо с бензопилой, которое хоть и бывает милым, может убить из-за Себастьяна. - Ну... - протянул Грелль. - Шинигами могут перемещаться в любые места, так как им нужно собирать души даже в таких вот подобиях чёрных дыр, а демоны, как Себастьянчик не могут... Ах, почему же это невозможно? Мы ведь смогли бы уединиться и спрятаться от чужих глаз, чтобы он наконец раскрыл свою настоящую сущность, - смягчая голос, а в конце чуть ли не пища от умиления и восторга от воспоминания о Себастьяне проворковал он. Вздохнув и покачав головой, Джанет продолжила свой путь. Спустя некоторое время та по неизвестным причинам потеряла Грелля, из-за чего вновь осталась в полном одиночестве. Тем временем коридор становился всё изощрёнее и удлинялся, пока она не нашла какую-то дверь, скрытую специально повешенной картиной, изображающей ужасные вещи. Войдя внутрь, та замерла, так как комната была полностью набита тёмными ожившими тенями, по форме напоминающими людей, но только с различными недостатками и кривизной, с длинныи языками. В комнате также находилось несколько картин, изображающих пытки и только на одной картине было изображено лицо смеющегося ребёнка. Как только Джанет оказалась в комнате, монстры ночи повернулись к ней и стали медленно и молча надвигаться, заглядывая в её лицо пустотой на месте глаз. Ей стали чудиться чужие голоса, плач детей, перед глазами стали с бешеной скоростью пролетать отрывки из чужой жизни - церковь, казнь родителей, узел из верёвки, завязанный на шее... Под конец той стало не хватать воздуха и та упала на пол, выронив свечу, тем самым отдавая себя ночи, поглотившей весь дом.***
- Джанет, - послышался незнакомый голос, отдающийся в темноте эхом, словно девушка сейчас находилась в бочке. Медленно открыв глаза, та поняла, что находится в кромешной тьме. Мимо неё пролетали белые фигуры и, казалось, будто она была в каком-то потоке безликих людей, как-будто очутилась на самом оживлённом перекрёстке Лондона. Она решила пройти несколько шагов. Её шаги отзывались эхом, как случалось на приёме у Алоиса, когда Клод, поспешно вынося все нужные вещи, оставлял одну из комнат почти пустой, где и любила гулять Джанет. Через некоторое время горничная почувствовала невесомость и словно поплыла, смущённо опуская подол платья, развевающийся так, словно она была на вершине горы. - Ну и куда я попала на этот раз? - произнесла вслух Джанет. Прямо перед ней выросло белое существо и прошло сквозь неё, тем самым напугав девушку. Отпрянув в сторону, она вновь остановилась. Перед глазами опять проносились воспоминания из прошлой жизни существа, прошедшего сквозь неё. - Погибла при постройке дома... Её... Её замуровали в стены дома? - Джи-Джи повернулась к привидению, постепенно принимающему женскую фигуру. Повернувшись обратно и пройдя несколько шагов, та увидела слабый свет и направилась к нему. - Джанет... - послышала она слабый голос из темноты.***
- Джанет! - Себастьян уже битые пятнадцать минут пытался привести Джанет в чувства. После вчерашнего ночного происшествия, когда она начала задыхаться, та упала в обморок в комнате с камином и чуть не сгорела в нём. Загорелась лишь одежда, но, словно это сделали ангелы, окно отворилось, запуская внутрь крупные хлопья снега вперемешку с частым дождём. Только благодаря этому кё удалось спасти. Сейчас она лежала с обгорелым, чуть выше колен, подолом и несколькими ожогами на теле. Горничная, еле открывшая глаза, своей мертвецки бледной холодной рукой дотронулась до Себастьяна, после чего сразу же убрала руку, словно ошпарившись. - Слава Богу, - краснея от того, в какое состояние пришла её одежда, произнесла Джанет, а после добавила. - И Сатане... С помощью обрадованного Себастьяна встав с пола, она направилась к двери, но когда дошла до неё, резко повернулась. - Я тебя помню, Себастьян Микаэлис. Ты виноват во всех моих несчастьях! - тыкая в него своим тонким указательным пальцем, чужим хриплым голосом произнесла она, после чего её глаза загорелись красно-желтоватым светом, но сразу же после этого, она пришла в себя. - Ой... Эм... Со мной что-то случилось? Я как-будто была в астрале. - Та самая? - удивлённо произнёс Себастьян. - Нужно передать господину. Найдя кабинет Сиэля, телепортировавшийся на место склепа, он зашёл внутрь, а после, оглядевшись по сторонам и ненайдя Джанет или других, которые могли услышать этот разговор, поспешно закрыл за собой дверь. - Господин, это сложно говорить, но... Анабель вернулась... - Анабель?! - воскликнул Сиэль. - Как и откуда? - При перестройке этого дома, погибло много рабочих. Анабель, как вы знаете, любившая различные обряды, пришла в этот дом и была замурована в стену одним из уцелевших работников, который принял её за одну из нчистых сил. Хотя, она и является ведьмой демоном, - ответил Себастьян, немного морщась от произнесении этого имени.***
- Уже полнолуние? - удивлённо произнесла Джанет, стоя на балконе своей полутёмной комнатушки. - И дождь накрапывает... Опять потеплело... Даже в этом ужасающем доме она любила побыть наедине сама с собой, на балконе. Именно балкон она считала своим кусочком в доме, который принадлежал только ей. За столь короткое время проживания в этом доме, Джанет уже успела обустроить свой уголок. Несмотря на холод, стоящий во всём пригороде, на территории этого дома погода была, как летом, поэтому можно было, без опаски заболеть, выходить на улицу без верхней одежды. Под балконом росли кусты с цветами, удивлявшие редко проезжавших тут людей, не знающих о тайне этого дома. На столике, установленном посередине балкона, были разбросаны различные бумаги, перо, бутыль с чернилами, стояла свеча. - Ай, опять голоса в голове, - Джанет опустилась на стул. - Что же со мной происходит? Опять голова болит. Дух Анабель, вселившийся в неё, вновь одержал верх над душой самой обладательницы этого тела. Как раз почти в это же время в комнату зашёл Финни, стучавший уже долгое время, и, не дождавшийся ответа, решивший что творится что-то плохое. Когда Финни уже почти вплотную подошёл к горничной, её глаза вновь загорелись таинственным огоньком, с некой долей пошлости, что заставило садовника одновременно покраснеть, испугаться и попятиться назад, держа перед собой шляпу, словно щит. - Наконец-то, - другим голосом произнесла Джанет. - Хоть один нормальный человек за последнее время. Себастьян уже изрядно выбешивает. Почему эта ненормальная обладательница этого дела вечно роводит время возле своего любимого графа, или болтает только с тобой или Себастьяном? - говоря это, она стала приближаться всё ближе, а Финни пятиться обратно к двери, охваченный ужасом перед столь, казалось, хрупким и трусливым существом, боящимся даже темноты. - Передай графу Сиэлю Фантомхайву, - злым тоном выделяя имя, произнесла Анабель. - Что я сделаю всё, чтобы вас всех тут не стало. Та, уже схватив садовника за рукав, потянула его на себя, но Джанет, переборов Анабель, вновь вернулась в своё тело. - Финни, прости, пожалуйста! - протараторила та, отпуская парня. - Я, надеюсь, ничего плохого не натворила... - Д-да н-н-нет, - медленно ответил тот, до сих пор не отойдя от ужаса.***
- Да, да, сейчас. Я только прихвачу что-нибудь с кухни, - стараясь подражать голосу Джанет, Анабель открыла дверь и зашла внутрь, но её место тут же обрела Джанет, которая уже как-то умудрялась видеть и помнить то, что происходит, когда она не владеет этим телом. - Анабель, не нужно. Можно ведь отплатить за всё то, что они сделали с тобой каким-нибудь другим путём, а не убийством. В этот миг обе души одновременно овладели телом и правая рука Джи-Джи стала тянуться к ножу, оставленном Бардом на столе, ещё с момента нарезки мяса для сегодняшнего ужина. Схватив левой рукой свою правую руку, Джанет хотела взять и выкинуть нож в открытое окно, но её место вновь заняла Анабель. - Наконец-то ты отстала, - облегчённо вздохнула ведьма-демонесса, беря нож и засовывая его вместе с пистолетами в кобуру, которая была всё время прикреплена к одежде предусмотрительной горничной. Выйдя из кухни, та сразу же с первого раза нашла склеп, что значительно удивило всех и заставило Себастьяна насторожится. Спустя некоторое время Сиэля, Себастьяна, Алоиса, Клода, Альберта, Акуму и Джанет поглотила тьма, от которой исходил холод смерти. Джанет, пришедшая в себя, первым делом, вытащив из кобуры нож, с закрытыми глазами (так как так не видела не только она, но и Анабель), спрятала нож в укромном месте. Говорить об этом происшествии было нельзя, поскольку Анабель, которой было наплевать на неё, могла убить её и переселиться в чьё-нибудь тело, например Алоиса, поскольку она говорила, что это самый подходящий кусок мяса после Джанет, так как тот отличался от всех ловкостью, садизмом и своими капризами, отчего его могли даже и не заподозрить. В склепе царил вечный холод и ужас. Было влажно. В склепе находилось несколько сотен каменных гробов. Сам склеп выглядел словно катакомбы ужаса, в которых по ночам блуждали души умерших людей, так и не попавших в рай или ад только по той причине, что не помнили причину своей смерти, или же просто шинигами, отвечающие за сбор их душ поленились, обречив их тем самым на вечные пытки бессмертия. Свечи, наполовину сгоревшие, стояли на крышах гробов, словно привидения специально поставили их для этой маленькой любопытной компании. Спустя некоторое время, в склепе потухли все свечи. После этого показалось слабое сияние и перед графами и слугами появилась девушка-призрак, окутанная ярким светящимся ореолом. - Идёмте со мной, - мрачно-спокойно проговорила та, маня их к себе.