***
- Господин, с Вами всё в порядке? - поинтересовался Себастьян, когда заметил весьма странное поведение Сиэля. Граф где-то полчаса, или чуть больше, спокойно сидел в одной карете с Себастьяном, Акумой и Альбертом, но после того, как карета пересекла границу города, направляясь в сторону того же самого болота, он стал вести себя как-то иначе. Всё это время он молча смотрел в открытое окно, но сейчас тот почему-то со всей силы сжимал пальцами, до побеления костяшек, материал сидений, словно испытывал такую боль, будто его живьём жарили на костре или ещё куда похуже. Первым же, конечно, это заметил Себастьян. - Скорее всего, просто лихорадка, - без страха пододвигаясь ближе к Сиэлю, проговорил Альберт, в столь юном возрасте более-менее разбирающийся в медицине. - На него ведь Жеводанский зверь не нападал? Микаэлис отрицательно покачал головой, стараясь предпринять попытки привести своего хозяина в чувства, но получая лишь какие-то нечленораздельные слова, больше похожие на ругательства, и удары тростью по рукам, к которой тот перешёл, оставив сиденья в покое. - Вообще-то, он вроде бы успел его немного покусать, - припомнил Акума. - Я понимаю, что Себастьян не мог разорваться между Джанет и графом Фантомхайвом, а я не могу оставить своего хозяина в беде, но я всё-таки предпринял попытки вызволить Фантомхайва. - Всё-таки успел, - почти нисколько не обращая внимания на слова своего дворецкого, сказал Альберт, только-только увидев на участке кожи, ближе к локтю, дырочки от передних зубов и клыков. - Нужно срочно выходить отсюда! Эти слова были произнесены поздно - глаза Сиэля приняли весьма странный желтовато-красный цвет, всё же оставив частички синего цвета, а тот, в свою очередь, затрясся всем телом ещё сильнее. - Жеводанский зверь ко всему прочему был заражён бешенством и... Он произошёл от скрещения оборотня и самки Жеводанского зверя, - боязливо протянул Альберт, отодвигаясь в сторону, дабы граф, в порыве бешенства, не цапнул и его - на демонов это действует также, как на человека укус маленькой собачки.***
- Мне или кажется, или Джанет опять себя как-то странно ведёт? - поинтересовался Колин, нёсший огнемёт. И, вправду, девушка опять, отделившись от всех, шла в стороне, осматриваясь вокруг и всем своим видом показывая некую отчуждённость. Может быть, ею опять овладела та самая поэтическая натура, а может быть почти то же, что и Сиэлем, так как и её успел покусать Жеводанский зверь. Во всяком случае, сейчас вместо весёлой и жизнерадостной горничной, по улице шла унылая убийца-мизантроп. Слабый свет фонарей падал на неё, создавая нечто наподобие слабого ореола, тем самым добавляя больше загадочности. Ко всему прочему, после того случая, как на неё напал Жеводанский зверь, Джанни стала ощущать невыносимо сильную боль в области поясницы и замечать, что её клыки постепенно немного удлиняются, но, по даже ей самой неизвестным причинам, никому не рассказала об этих явлениях - может быть, чтобы не заставлять кого-то волноваться, может быть, просто не хотела. - Джанни! - окликнул Финни девушку, пытаясь хоть как-то привлечь её внимание и привести в себя. - Не отзывается, - обиженно произнёс тот, когда она, на секунду остановившись, пошла дальше, словно всё это просто почудилось ей. Лишь ближе к границе города она словно ожила. - Ну вот и город закончился. Пора домой возвращаться, - протянула та, намекая на то, что хочет пойти ещё дальше. - На самом деле ты не хочешь. Ведь так? - Колин понял всё ещё тогда, когда до границы оставалось примерно метров сто. Почему-то Колин позволил ей так поступить (ну, конечно, после того, как потерпел поражение в словесной перепалке), но после стал сам сожалеть об этом. Дойдя до того же самого места, где с Сиэлем стало происходить нечто неизвестное, Джанет почувствовала сильную головную боль и почти в то же мгновение рухнула на землю, а после скатившись в небольшой овражик, расположенный возле дороги и уже успевший зарости кое-какой жимолостью. Очнулась та не скоро - в голове до сих пор гудело, да и Финни с Колином нигде не было поблизости. Может быть, они решили, что она могла покатиться не по той траектории и разделились, дабы обшарить весь овраг? Несмотря на то, что она была в сознании, Джанет всё же решила поваляться на траве, так как доверяла тому, что ей говорила мать её подруг, якобы являвшаяся знахаркой и предсказательницей (правда, про местонахождение пропавшей игрушки Джанет та была права - она и вправду находилась в ломбарде, куда её отправил пьяница, как-то пробравшийся в комнату девушки в её отсутствии и укравший её, чтобы сдать в ломбард и получить денег на выпивку, и которую впоследствии выкупил Капобанда), то есть тому, что, если ты упадёшь в обморок, или ударишься об землю, то нужно полежать ещё некоторое время, так как в противном случае ты можешь всё забыть или же у тебя попросту будет сильная головная боль. Было около четырёх часов ночи, а спать совсем неохота. Может быть, она уже привыкла - каждый день работает до поздна, примерно до шести часов утра, да к тому же та даже не помнит как и где уснула - Себастьян вечно относит её в комнату. - Что же этом может быть? - прошипела Джанет, вновь чувствуя боль в области кобчика. Резко вскочив, та, сама не понимая, что делает, прошла вокруг того места, где лежала, несколько кругов. Глаза невыносимо сильно заболели, словно в них воткнули острые кинжалы. - Себастьян... - слегка вскрикнула горничная, успевая оторвать кусочек воротника, закрывающий пентаграмму.***
- Микаэлис, успокой уже своего хозяина! - показывая свои эмоции лишь голосом да и то не так заметно, проговорил Клод, закрывая своим телом Алоиса, который словно напуганный котёнок прятался за его спиной. На самого Сиэля сейчас уже было страшно смотреть. Сам он уже сам начал вести себя, как зверь. Да и желтоватые глаза дополняли весь этот образ. И, действительно, на графа напала помесь Жеводанского зверя и оборотня - сзади, из под синего сюртука выглядывал бугорок, образовавшийся в результате появление нечто типа хвоста. Повязка в порыве бешенства была сорвана и тот самый глаз с пентаграммой, почти не изменивший цвет, горел синеватым цветом. Вскоре граф, уже полностью ставший наполовину животным, наполовину человеком, скрылся из виду. Себастьян немедля последовал за ним. - Фантомхайв со своими слугами действительно ненормальный, - с улыбкой проговорил Алоис, понявший, что ему ничего не угрожает. - Вообще-то, этим ты оскорбляешь моего брата и сестру, - заметил Альберт. Из-за этого возникло нечто типа спора, но Акума, всё время стоявший рядом и готовый защититься за своего господина в любое время, внезапно подскочил и умчался в противоположную сторону от той, в направлении которой скрылись Себастьян и Сиэль. - Знаешь, а вот насчёт ненормальности Акумы я с тобой полностью согласен.***
- Не спрашивайте, что со мной произошло, но, где господин? - набросилась на Акуму Джанет, как только демон подоспел к оврагу. Как не странно, такое буйное и бешенное поведение, как у Сиэля, она не переняла, зато пушистый собачий хвост и уши, а также некоторые собачьи привычки давали о себе знать. Не обращая внимание на оголённую шею (это в то время считалось недопустимой вульгарностью, ну, или сама Джанни всегда была одета почти также, как одевались раньше), она прыгала вокруг Акумы, который поначалу застыл в ступоре - у этого, наоборот, верх взяли человеческие привычки и эмоции. - Взбесился от укуса Жеводанского зверя и куда-то убежал, - не решаясь, ответил демон, ковыряя носом обуви землю под собой. - Странно. А тогда почему со мной так не произошло? - обматывая хвост вокруг ног, задумалась Джанет, даже не замечая, что тем самым вызла умилённое выражение у Акумы. - Скорее всего, это зависит от генов и самого характера... - предположил демон. - В любом случае - пошли спасать господина!