У демонов есть чувства.

- Джанет, ты чего это делаешь? - поинтересовался Себастьян, когда заметил в щели двери девушку, которая что-то вырезала из собственных штор.

- Да так, ничего, - краснея и нервно хихикая, она, в надежде на то, что тот не заметил, подмяла под себя кусочки ткани.

Себастьян, вздохнув, зашёл в комнату. Только сейчас ему удалось рассмотреть, что Джанет делала нечто типа балахона с весьма огромным капюшоном и каким-то несуразным подолом, который был кривовато подстрижен. Собачий хвост сейчас был завязан в узелок и заткнут за специальный пояс, которой тот удалось где-то отыскать.

- Ну раз госпожа приедет... Я ведь должна это хоть как-то прятать. Может быть, я постараюсь сделать так же и с господином, только будем уже делать с Мэйлин и будет поизящнее, - заметив, что дворецкий не так уж и сердится на её выходку, больше характерную для девочки трёх или четырёх лет, Джанет вытащила из-под себя фиолетовую ткань, случайно развязав хвост, который с шумом, но плавно, опустился на пол.

- Шторы лучше не тратить, - с некой улыбкой умиления ответил Себастьян, забирая поднос, поставленный им на прикроватную тумбочку несколько минут назад.

После того, как Микаэлис вышел, горничная вновь осталась наедине с собой, дошивать этот несуразный балахон, больше похожий на одежду мусульманок, из-за религии вынужденных прятать своё лицо. Хвост не переставал стучать по полу. Она так и не научилась контролировать этот шерстяной отросток, зато с ушами прекрасно справлялась и именно благодаря им могла уговорить Барда на этот раз приготовить что-нибудь вкусное (хоть прекрасно понимала, что по этому рецепту, скорее всего, будет готовить именно Себастьян), или же Финни, чтобы тот старался не подпускать к ней Плуто, от которого ей не было проходу и которого из-за этого посадили на цепь.

- Джанет, госпожа уже подъезжает, - потуже затягиваясь сигаретой, в комнату без стука и без предупреждения ворвался Бард, из-за чего от неожиданности со всей силой уколола себя иголкой.

Напялив недошитый балахон и позабыв заткнуть хвост, она помчалась к выходу. Благо, тут неподалёку тут был бугорок земли, уже успевший густо покрыться травой и цветами. Именно сюда и опустилась прислуга, решив дождаться госпожу тут - вид с бугорка открывался во всех направлениях, что лишь увеличивало шансы увидеть карету Лиззи.

Вскоре графиня приехала. Да к тому же вместе со своим братом и шпагой. Скорее всего, её так снарядили или родители, или Паула, которая плелась сзади. Вид у неё был весьма болезненный - глаза впали, а губы посинели. Лиззи тоже сейчас было не до смеха и не до того, чтобы выяснять, у кого одежда милее. Единственное, что заставило её улыбнуться - хвост Джанет, который Себастьян пытался спрятать за собой, а Алоис, наоборот, отпихивал неравного ему по росту дворецкого, дабы открыть эту картину, тем самым решив насолить Сиэлю, так как его невестка потом увидит это и пойдёт интересоваться, всё ли в порядке с Фантомхайвом, а после увидит его зверский облик.

- А где Сиэль? - Лиззи, уже окончательно пришедшая в себя, широко улыбнулась, но, не увидев того, кого ждала увидеть больше всех, вновь опустила уголки губ.

Прислуга трёх графов молча переглянулись между собой, ну, конечно, кроме Клода и Себастьяна, которым не то что разговаривать, смотреть друг на друга было противно. Джанет это ощущала более явственно, чем обычно - всё тело жгло так, словно с мест,где находились пентаграммы, живьём сдирали кожу, а после моментально чем-то мазали.

- Господин сейчас занят важными делами, - наконец ответил Себастьян.

- Ага, сидением в клетке, когда-то предназначающейся для вашей недособаки, недочеловека, - произнёс Алоис.

К счастью, эти слова Лиззи не услышала, так как Паула что-то зашептала ей на ухо.

- Джанет, постарайся пока занять госпожу чем-нибудь, - шепнул Себастьян.

Она послушно кивнула. Но на помощь пришла не она, а Бард, что-то вспомнивший. Когда-то давно Лиззи просила его показать, как готовится её любимое блюдо. Благо, оно было не из мяса, поэтому напугать девочку кровью было невозможно. "- Мне никто никогда не показывал, как готовится моя любимая сладость", - проговорила Лиззи во время последнего визита, но время было позднее и ей пришлось уехать.

- Госпожа, вы по-прежнему хотите увидеть, как готовится ваш любимый торт с фисташками?

- Да! Конечно! - графиня вновь улыбнулась и её улыбку больше ничего не подпортило.

Джанет, вздохнув и боясь, что Бард может вновь что-нибудь сожечь, как, например, форму для выпекания, направилась вслед за поваром, виляя хвостом из стороны в сторону, больше уже из-за нервов. Пока Бард показывал Лиззи свои кулинарные способности, Джанет успела сбегать в комнату господина, которую специально заперли на ключ.

Как только она зашла внутрь и после поспешно закрыла дверь обратно на ключ, Джанет погрузилась в темноту, так как даже окна были плотно закрыты, так как Эллизабет могла увидеть своего жениха и напугаться, да и сам Сиэль, в котором мог опять пробудится зверь, с лёгкостью мог причинить такому, на вид казалось хрупкому созданию боль - она не осмелится поднять на любимого человека шпагу. Вскоре глаза всё-таки привыкли к темноте и теперь она могла видеть хотя бы очертания кое-каких предметов, в том числе Фантомхайва, сидевшего в самом углу комнаты и смотрящего в одну точку, словно сбежавший псих из лечебницы. Джанет сейчас было не по себе - господина та видела в таком состоянии крайне редко, да и то только тогда, когда положение оказалось до того безвыходным, что выводило даже этого хладнокровного графа.

- Госпожа приехала, - коротко произнесла она, когда заметила, ято Сиэль повернул к ней голову.

- Попытайтесь задержать её и не подпускать к моей комнате, - тот поднялся с пола и направился в направлении к окну. - Вечером вам желательно будет перебраться в более безопасное место. Тебе придётся остаться со мной.

Это заявление, произнесённое спокойным голосом, отчего в него добавилось больше жути, было произнесено слишком медленно, словно Фантомхайв специально тянул время, чтобы побыть хотя бы с ней до того, как его рассудок окончательно затуманиться и он забудет нормальный язык. После этих слов Сиэль также медленно опустился в своё кресло и открыл книгу, стараясь отвлечь внимание на неё.

- Скажи Себастьяну, чтобы он не волновался. Сейчас же тебе придётся уйти, чтобы я тебе не причинил вреда. У меня по-прежнему бывают сбои внутри, - тот головой указал на стены с ободранными обоями.

Поклонившись, Джанет вышла из комнаты. Теперь её мысли были заняты исключительно тем, зачем ей нкжно бцдет оставаться в этом доме с господином. И почему же им нельзя ночью выходить на улицу и находиться рядом с другими живыми существами? Может быть, Сиэль, провозившийся вчера в библиотеке, что-то да и нашёл. В таком забытье и ничего непонимании горничная направилась на кухню.

***

- Господин попросил с наступлением темноты остаться с ним и никуда не выходить, а также предупредить, чтобы мы уехали? - переспросил Себастьян, когда Джанет, заставшая его за кормленьем кошек, рассказала о случившемся.

Она кивнула. Кажется, также как у Сиэля, внутри неё пробуждался дикий зверь, так как ей неожиданно сильно захотелось потоптаться вокруг себя и улечься на пол. Но этого не случилось, так как её человеческая воля препятствовала этому. Джанет вздохнула ещё раз.

- Он сказал, чтобы вы не волновались, - она опустилась на колени и прижала к себе рыжего котёнка. - Может быть, меня тоже на ошейник посадить? По-моему, со мной что-то не то происходит...

- Клыки начали резаться сильнее, - еле слышно произнёс Себастьян, замечая их во время того, как она говорила. - Сегодня луна будет в фазе полнолуния. Я всё равно постараюсь остаться с вами. Мало ли что с вами случится. Или господин перевоплотиться и загрызёт не перевоплотившуюся тебя, или ты его.

- А сейчас можно идти к госпоже? - Джанет открыла дверь. - Наверное, да. Сейчас я пока веду себя не как волк, а как домашняя собачка.

Тем временем,как она дошла до нужной комнаты, Бард закончил готовку и сейчас сидел вместе с Мэйлин, Финни и Танакой, думая, чтобы такого предпринять, чтобы Лиззи пока что никуда не ходила. Единственное, ячто взбрело в ум Финни - сделать госпоже украшения из цветов, поэтому тот сейчас сидела за кухонным столом и крутил из цветов нечто типа браслета или ожерелья. Листья, отрываясь, падали на стол вместе с кусочками грязи, от которых садовник решил избавиться после плетения, тщательно промыв изделие под водой. Всё же после решили отправиться на прогулку, прихватив с собой и сопротивляющуюся Лиззи, которую потащил сам брат, который только от вида Мэйлин понял, что происходит.

Вечереет. Джанет, незаметно отделившаяся от остальных, старается побыстрее дойти до дома, только вот тело не слушается, заставляя её встать на четвереньки и передвигаться так. За день хвост стал пышнее, а ушли заострились, тем самым давая знать, что волчья слюна окончательно растворилась в крови и вещества, отвечавшие за перевоплощение, достигли мозга. Как бы то не было, ей пришлось послушаться свои пробуждавшиеся дикие инстинкты. Всё равно ведь никого рядом не было. Только вот... Если её подсознанием окончательно овладеет оборотень, то ей ведь захочется избавиться от стесняющей движения одежды, но бегать голышом, словно ненормальный дикий человек ей вовсе не хотелось. Да и если Себастьян сдержит своё слово и отправится за ней?

Камни больно кололи колени, а ноги и руки были слишком разных размеров, чтобы держать туловище прямо, при этом не ползая на чувствительных коленях. Если бы она передвигалась, как настоящая собака, она была бы похожа на жука-бомбардира. Платье порвалось в нескольких местах из-за различных колючих растений, отчего вечерний ветерок казался ещё более холоднее. Да к тому же пространство было открытым и ветер, которому практически не было преград, дул со всех сторон. Хвост, превосходивший размеры по сравнению с маленьким телом, тащился где-то позади, напоминая коричневую волосатую змею.

- Не хочу, не хочу, - резко остановившись, Джанет попыталась встать обратно, но мозг, как и мозжечок, её совсем не слушался. - Будь проклято всё это!

Пришлось таким способом продвигаться и дальше. Ближе к дому ею окончательно овладели все волчьи инстинкты.

- С тобой уже это случилось? - удивился Сиэль, открывая дверь, когда услышал лёгкий скрежет. - Ну, наверное, остался хоть какой-то кусочек человечности. В любом случае, слушай... Сейчас, в это полнолуние самое главное - не смотреть друг на друга и в зеркало. Я нашёл в библиотеке нужный материал. Если нас никто не будет видеть, мы станем нормальными. Жеводанский зверь становится разъярённым только тогда, когда на него смотрят. Это выводит его из себя. Придётся тебе посидеть в темноте и в грозу. Надеюсь, что ты избавилась от этих страхов.