Забери меня.

развитие событий

***

      Джиа еще тихонько взгдрагивает, часто-часто моргая и оглядываясь по сторонам. В ушах неприятно звенит, но звон почти заглушает тошнотворные мысли и еще более тошнотворные шарканья Доктора туда-сюда. Ей так плохо, что даже не хочется накричать на этого мужчину, заставить его прекратить шататься из стороны в сторону, маячить у неё перед глазами в незаметной лишь ему одному попытке показать девочке, насколько она никчемна.       Она сидит на земле, кусает губы и выглядит еще более жалко, когда достает из кармана измятую пачку сигарет. Лихорадочно шарит в многочисленных карманах коротких шорт в поисках зажигалки и слишком сильно отчаивается, не найдя её. Не из-за того, что она была почти раритетной и Джи пришлось отдать свою любимую книжку, чтобы заполучить её, просто девушка знала, что если сейчас не покурит - просто-напросто покончит с собой. У неё чуть ли не потекли слюни от воспоминания ощущения горького ментола во рту, но вместо этого потекли слёзы.       Доктор искоса следил за ней, не прекращая свои бессмысленные хождения. Следил за бледными руками девушки, рыскающими по карманам; видел, как на лице появилось разочарование, затем слёзы. Как же он не любил слёзы. Доктор громко фыркнул, и, казалось, сам от себя этого не ожидал.       Джиа услышала. И не расстроилась. Ни чуть. Ложь пробивает череп. Она уже не могла больше расстраиваться из-за таких мелочей, не после того, что произошло. Так она себе сказала, такую установку дала. Но любые её установки рушились, стоило рядом оказаться этому волшебнику, колдуну.       Джиа поднимает глаза на Доктора, и оба утопают в симбиозе ненависти с одной стороны и холодности - с другой.       Она ухмыляется так зло, что у Доктора сводит зубы от раздражения. Она не имеет права улыбаться так. И хочется сделать с ней неизвестно что, лишь бы ярко выделяющаяся на её белоснежной коже красная от покусываний линия губ прекратила изгибаться в таком высокомерии, таком пренебрежении к нему. И Доктору почти становится не по себе от того, что он мог бы с ней сделать. Почти - потому что в следующее мгновение она раскрывает свой грязный рот, и слова кружатся вокруг Таймлорда вонючими мухами, влетая в одно ухо и уже не вылетая из другого. Теперь те вещи в его голове кажутся вполне нормальными, реальными, готовыми к исполнению.       Ему неважно, что она посылает его, обзывает и говорит прочие пошлые гадости. Слова - ничто, какими бы ужасными они не были. Суть во взгляде, который бросает на тебя оппонент, поливая грязью. И Доктора взбесила пустота её серых глаз. Словно наркотик, безразличие её взгляда подействовало на Доктора, вызывая вспышку недо-гнева. Её глаза стали почти чёрными, когда она выпускала на него всю злобу, понимая при этом (даже не на самом дне своей души, намного выше - ближе к голосовым связкам, но не настолько близко, чтобы она смогла это произнести) несправедливость, абсолютную, блядь, несправедливость по отношению к нему. И это осознание несправедливости плескалось серебряными отливами в её глазах, когда она наконец умолкла. Когда указала на все те места, где Доктору самое место.       Но мужчина не увидел никакого проблеска осознания в её глазах. И его осуждающий взгляд уже начал выжигать на лбу Джи пометку - ничтожество.       Джи зашлась кашлем, надеясь, что сейчас начнёт харкать кровью, надеясь, что окажется неизлечимо больной. Стать жертвой сейчас было бы очень кстати, очень выгодно. Но с учетом всего произошедшего она и так ею была. И жертвой. И, скорее всего, неизлечимо больной. Как иронично, обе её мимолетные, секундные мечты уже оказались сбывшимися, но никаких размытых проблесков счастья. Никакого облегчения. Она действительно ничтожна. // ~полчаса назад //       Джиа хочет блевать от собственной слабости и неизвестно как сдерживает позыв. Ночь холодная, ветер насквозь продувает тоненькую майку, заставляет мурашки вылезти на ногах, а зубы начать стучать. Но пару минут назад зубы ходили ходуном отнюдь не от холода, он был меньшей из проблем девушки. Она вновь затряслась от одной мысли о матери, о покойной матери. Стоявшей перед ней. В полном здравии.       Детали этой встречи королевской коброй сдавили девушке шею, мешая вдохнуть полной грудью, вдоволь насытиться кислородом, который сейчас был так ей нужен. Джи исподлобья смотрит на руки мужчины, стоящего напротив неё. Они теребят пиджак, то и дело застёгивая и расстёгивая пуговицы. Она с восхищением любуется его длинными, красивыми пальцами. Она думает, что мысли о Докторе помогут ей отвлечься, но когда она поднимает глаза выше - на его обеспокоенный думой профиль, она понимает, что ошиблась. Ей еще нужно ему всё объяснить. Ей еще нужно себе всё объяснить.        Мысли уже довели её до головной боли, до дрожи во всём теле, до внутреннего воя, она не могла больше думать о произошедшем. Ей нужно начать говорить. Нужно. Но это так чертовски сложно: начать рассказ, так или иначе раскрывающий её внутренний мир (чтоб он подох) перед этим мужчиной. Но её внутренний мир еще жив, еще утробно воет, бьется в конвульсиях и желает, чтобы ему дали слово. И она даёт.       Она рассказывает ему, как около полугода назад почувствовала нечто странное. На этих её словах Доктор закатывает глаза, но описать иначе Джи просто не может. Она просыпалась вся в поту и на утро не могла говорить - так сильно срывала голос в раздирающем гланды ночном крике. В обморок она стала падать чаще и посчитала, что виной тому аритмия. "Хренов доктор, вот кем она себя возомнила" - думает Таймлорд и еле удерживается, чтобы не сказать вслух.       Она рассказывает о том, что та встреча с матерью не была первой. Были и другие. Почти встречи. Она ощущала её присутствие и иногда могла слышать её голос, чувствовать аромат её клубничного геля для душа. На периферии зрения часто мелькал знакомый силуэт, и девочка боялась, что сходит с ума. Был лишь один человек, говорит Джиа, которого и человеком-то не назовешь - настолько этот тип был мерзким, ему Джиа могла рассказать о всем дерьме, происходящем с ней.       На этом моменте Доктор отошел на некоторое расстояние от девочки, внимательно изучая её лицо, стараясь выявить ложь. Но та говорила правду, и Таймлорд крайне заинтересовался таким поворотом событий. Цепочка уже начинала медленно собираться в его голове.       Этот мальчик выглядел абсолютно обычным: каштановые волосы, тощее телосложение, подростковые прыщи и средний рост. Но он отличался от остальных своим складом ума, точнее его отсутствием. Марк был до невозможности туп. Именно это в нём привлекло Джи: она увидела неплохую возможность и поспешила ею воспользоваться. В глазах Доктора промелькнул интерес. Джи не смущалась, говоря, что использовала парня в своих целях, выговаривая этому глупцу всё то, за что другие могли её осудить. Нет, не так. За что она сама бы осудила себя, если бы решила рассказать другим.       Джи смотрит в глаза мужчине, и между ними пробегает электричество взаимного влечения (?). Он знал, что она способна на такое. Она знала, что он знал.       Но Марк был не просто глуп. Он был еще и чертовски странным, в самом плохом смысле этого слова. Он был жестоким и мерзким, но жестокость эта проявлялась (и Джи была благодарна за это) лишь на словах. Так она думала. Так она хотела думать.       Действие наркотика уже давно закончилось, и почти вся история рассказана, но Джиа не хочет замолкать. Она смотрит на Доктора и зачем-то старается запомнить каждый миллиметр его лица. Он это видит. Всё равно она не сможет. Человеку свойственно забывать даже самых близких и любимых людей, думает Доктор, не говоря уже о нём. - Тот парень, у моста. Помнишь? - Её голос звучит как-то необычно робко. Она это чувствует и исправляется на следующей фразе, - Это моя мама его убила. И мне не жаль. Просто после продолжительного рассказа у Джи что-то замкнуло, и единственным возможным вариантом для продолжения беседы она посчитала напомнить о болезненно-кровавом происшествии. И самым разумным было, по её мнению, улыбнуться. - Доктор? - Джи встала и почти подошла к нему. - Молчи. Молчи! И отойди! - Мужчина выставил вперед руку, не давая девочке приблизиться. Тут Джиа нервно вынырнула из состояния психически-ненормальной. Просто вновь погрузиться в себя такую вдруг стало навязчивой идеей после почти что выворачивания души, наполнило легкие и затуманило разум.       Придя в себя, девушка вновь села на землю. И задрожала. // настоящее время //       Доктор рассержен. И когда девочка после своей гневной тирады собирается подняться с земли и уйти, Доктор сердится еще больше. Она нарочно проходит мимо него, хотя могла пойти в любую другую сторону, нарочно заглядывает ему в глаза и уже не нарочно дёргается: два синих айсберга промораживают в её теле одну большую дыру с левой стороны груди. Она буквально чувствует вибрацию воздуха от напряжения между ними двумя, но решает не останавливаться. Зря.       Доктор молниеносно хватает девушку за тонкие запястья, почти заламывая руки, но не добиваясь вскрика. Её руки кажутся ему хрустальными, и оттого хочется сломать их еще больше. Он ловит каждый её вдох-выдох в миллиметре от его лица и не знает, почему щемит в груди. Доктор - чёртов эгоист, и эта девчонка так просто не уйдёт, только не после своей истории. Он кажется ей безумным. Он кажется безумным даже самому себе. Джиа закусывает губу от неприятного жжения в запястьях, в которые вцепился мужчина, и с любопытством вглядывается в него. Она видит безграничное, но временное безумие сквозь раздражение и негодование Доктора. И ей это нравится настолько сильно, насколько не должно в её положении. Она считает, что сейчас самое время сказать ему своё имя, и выдыхает в полушепоте - Джиа.       Он не знает, зачем схватил её. Это ли влечение?       Да. Да. Да. Да. Чёрт. И Доктор осознает, что это его ошибка. Самая большая. И самая потрясающая. Он оправдывает себя случайностью происходящего. И внутренне ломает себе хребет за такую ложь. Запах корицы приятно щекочет ноздри, и в этот раз Доктору не приходится страдать от аромата, довольствуясь лишь утробным рычанием. В этот раз он может себе позволить. (нет) Но он уже позволил.       Доктор ни чтит неприкосновенность Джи, а она и не против. Он освобождает одну её руку, позволяет той коснуться его лица, зарыться в волосы. Сам переводит руку на талию девушки, ощущая её крайнюю худобу. Он не чувствует того возбуждения, желания войти в неё, и это хорошо, так он считает. Ему нравится касаться её рёбер, нравится, когда она теребит его волосы, он в восторге от того, как она закусывает нижнюю губу, стоит ему посильнее сцепить пальцы вокруг запястья. Доктор целует её, мягко, совсем не властно, и эта нежность до крайности удивляет Джи, Доктор видит это по её удивленным глазам. Они целуются, смотря друг на друга. Доктор надвигается на девушку, заставляя ту пятиться назад, пока не вжимает её в дерево. Он сводит её руки вместе над головой, сам несильно хватает ее за волосы, оттягивая голову назад, чтобы покрыть горло поцелуями. Сначала Джи напрягается, затем расслабляется и сдавленно хрипит. Опускает руки на спину мужчины и начинает выводить замысловатые узоры на его лопатках, пока Доктор почти что учит девушку целоваться. И она схватывает налету. ____________________________________________ http://cs836433.userapi.com/v836433842/27f43/Q9Lldpj_TXA.jpg