i am from a burning village

Микаса в одиночестве отрабатывала приёмы в подвале бараков. Это было плохо проветриваемое помещение, стены которого были возделаны из кирпича, а пол был обычной землёй; здесь она могла слышать только собственное дыхание. Она колотила мешок с песком, свисавший с потолка, тренируя своё тело и пытаясь привести в тонус свои мышцы после недель, проведённых в постели. Она ещё не полностью восстановилась. Время от времени она чувствовала колющую боль в рёбрах. Но она не хотела провести ещё один день в кровати, ей никогда не приходить оставаться в лежачем положении так долго. У неё всегда было чем заняться в своём доме или у Йегеров. И, поступив в Легион Разведки, обязанностей у неё не поубавилось. Она никогда не была такой. Но… тогда какой же она была? На мгновенье азиатка остановилась и вытерла пот предплечьем. Мешок с песком качался в тишине, в то время как Аккерман пыталась отдышаться. Люди бы не сказали, что она была такой вспыльчивой, как Эрен, или такой же умной, как Армин. Микаса не была столь же надёжной, как Саша, или самоуверенной, как Конни и Жан. Тогда какой она была? Они бы сказали, что она была верной. Верной Эрену. Но он не был верен ей. Она со злостью ударила по снаряду. Это был гнев, который она не могла описать словами. Йегер ей ничего не должен, и это разозлило брюнетку ещё сильнее. Потому что она ожидала слишком многого, но говорила слишком мало. Они почти не говорили о них. О её чувствах. Об их чувствах. Впрочем, у них было не так много времени, ведь с десяти лет они думали только о том, чтобы выжить. Хотя, это было последним, о чём они говорили. «Кто я… для тебя?» Микаса почувствовала лёгкую боль в голове, отдающуюся в черепе, и сжала мешок с песком. Это было последнее, что спросил Эрен перед тем, как уйти. Но в чём был смысл его вопроса? Не похоже, что её чувства могли утихнуть (да и вообще, могли ли они?). Но. Что она вообще чувствовала? Она обожала Эрена. Больше, чем что-либо на свете. Но. Была ли это… любовь? Откуда ей было знать? Последние десять лет её сердце знало только горе и отчаяние, такие вещи, как любовь и влечение были для неё чужды. Микаса услышала приближающиеся шаги, как вдруг из приоткрытой двери показалась голова Армина. — Микаса? — удивлённо спросил парень. — Что ты здесь делаешь? — Я… тренируюсь, — сбивчиво пробормотала азиатка, не до конца восстановив дыхание. Пару раз моргнув, Армин озадаченно посмотрел на неё своими глубокими голубыми глазами. — Но ведь… Ты же ещё не до конца восстановилась, разве нет? — Микаса закатила глаза. — Я в порядке… — сжав кулаки, брюнетка возобновила тренировку. Парень всё ещё стоял здесь, поэтому Аккерман пришлось сменить тему, чтобы он снова не начал отчитывать её. — А что ты делаешь здесь, в подвале? — спросила она, энергично нанося удары по мешку. — Пришёл повидаться с Энни? Армин вздрогнул и густо покраснел. — Ну… да, — пробормотал блондин и отвернулся. Микаса прекратила заниматься и схватила снаряд. Она замечала, что время от времени Армин пропадает в их свободное время в бараках, но она не знала, куда именно он уходил. У неё были подозрения, и они не были ошибочны. Азиатка поглядела на Арлерта пару секунд, а затем задала вопрос: — Это из-за Бертольда? — Почему все так думают? — грустно улыбнулся Армин, спрашивая больше себя, а не подругу. — Ну… Бертольду всегда нравилась Энни, и… — Мне тоже, — прервал её блондин и напряжённо посмотрел на Микасу. Настал её черёд удивляться. Она приоткрыла рот, но ничего не смогла сказать. — Что? — с усилием выдавила девушка. — Мне тоже… нравилась Энни, — признался он, опуская взгляд. — Я приходил сюда до того, как… до того… — Армин на секунду замолк и поджал губы. Возможно, ему было трудно говорить об этом. — До того, как я съел Бертольда. Микаса ничего не знала об этом. Арлерт, как и Эрен, никогда не рассказывал ей об этом. Она почувствовала, как в её горле образуется ком. Неужели она была… настолько ненадёжной? Блондин вновь посмотрел на неё, в этот раз его взгляд был уверенным. — То, что я владею Силой Титана, ещё ничего не значит, — отметил Армин. — Я до сих сам способен совершить свой собственный выбор. «Эрен тоже был способен…», прозвучал голос в её голове. Она зарылась пальцами в мешок и, противясь своей воле, положила на него голову. — Армин, — прошептала она, резко остановившись на полуслове, боясь продолжить. — Ты знал…? — Что Хистория носит ребёнка Эрена? — прервал азиатку парень. В ответ на его неожиданный вопрос, брюнетка подняла голову. Он всегда сразу всё понимал. — Да, я знал. Это тоже было его собственное решение… Значит он знал… Аккерман хотела разозлиться на него, но она не могла. — Почему ты не сказал мне? — выговорила девушка, на что Армин горестно улыбнулся. — Потому что я не хотел видеть тебя такой, — ответил он, скрестив руки на груди. Микаса несколько раз моргнула. — Какой? — Грустной. — Что же… Наверное, так оно и есть, — азиатка сдержала безрадостную улыбку. — Почему бы тебе не оставить свои занятия и не пойти со мной к Энни? — улыбнулся подруге Арлерт. Микаса нахмурилась. — Почему я должна хотеть видеть это… — девушка прикусила язык, вспомнив о чувствах своего товарища. — Что «это»? — спросил он, не скрывая любопытства. Аккерман закатила глаза. Армин был очень проницательным, но в то же время наивным человеком. Брюнетка покачала головой. — Ничего. Я пойду с тобой.

***

Спустя пару дней к Микасе пришёл доктор, чтобы осмотреть её раны на груди. Прошёл уже месяц с её последней миссии, и боли в теле азиатки почти прекратились. — Вы в полном порядке, мисс Аккерман, — сказал врач. — На самом деле, я удивлён Вашим выздоровлением. Всё обошлось без видимых последствий. — Спасибо, доктор, — радостно проговорила девушка. Она надела свою форменную куртку и сделала длинный глубокий вдох. Она была наполнена жизненной энергией. В конце концов, хорошо быть живой. В конце концов. Ей казалось, будто она может пробежать километры, запрыгнуть на лошадь, проехать от одного берега острова до другого и убить сотни титанов. Она могла проплыть целое море между Парадисом и Марлией и в одиночку вернуть Эрена обратно. Эрен. Её грудная клетка снова заболела, но Микаса была уверена, что дело не в травме. Она хотела увидеть его. Она так сильно хотела вновь увидеть его, что действительно начала думать, как же ей проплыть море. И вдруг она вспомнила, что высокопоставленные чиновники уже планировали миссию по возвращению Йегера. Как только врач покинул её комнату, она побежала в кабинет Ханджи, прокручивая эту мысль в голове. Если бы она могла найти командора и доложить ей, что она уже в порядке. Если бы она могла добиться от женщины разрешения на участие в миссии по возвращению Эрена. Если бы она пообещала командору, что она во что бы то ни стало вернёт его… А потом, свернув в коридор, она столкнулась с тенью. Она была так поглощена своими мыслями, что потеряла равновесие, но чья-то рука схватила девушку за предплечье и потянула на себя, не давая азиатке упасть. Чья-то тёплая рука. Она знала, кто это. — Смотри, куда идёшь, отродье, — сказал Леви, помогая ей встать на ноги. — Я… Прошу прощения, — пробормотала Микаса, озадаченная внезапным столкновением. Она уловила его мимолётный взгляд перед тем, как он ослабил хватку и ушёл прочь. Всё произошло слишком быстро. Но азиатка всё ещё чувствовала его прикосновение. Она вдруг вспомнила их последнюю встречу. Тогда он тоже пытался помочь ей, а она оттолкнула его. — Капитан, — позвала она его, прежде чем он уйдёт. Леви остановился, обернувшись через плечо. Его лицо, как всегда, было непроницаемым. — Я… Я хотела бы извиниться за то, что произошло в тот день, — вымолвила девушка. Он наклонил голову вбок. — А что произошло? — устало спросил мужчина. Микаса потёрла свою шею. Он уже забыл… — Я тогда выскочила из библиотеки, и… Ну… Да, неважно. В следующий раз я постираю Ваши рубашки, — сказала брюнетка, развернувшись на каблуках сапогов, готовая уйти, прежде чем он отчитает её за то, что она тратит его время. Но. — Микаса… — обратился к азиатке Леви. Она повернулась к нему. Мужчина стоял прямо перед ней, и девушке казалось, будто он уже вечность смотрит на неё. Его взгляд заставил её почувствовать себя неуютно. Микаса помнила, как она (почти) расплакалась перед капитаном, и покраснела от смущения. Она надеялась, что он не затронет их последний разговор. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, отчего она вздрогнула. — О чём Вы? — О твоих ранениях, конечно, — он нахмурился. — Или ты уже забыла, что тебя чуть не сожрал титан? — Нет… Я не забыла, — неловко ответила она. — Мне уже намного лучше, — она вспомнила слова Саши, произнесённые в тот день, когда она очнулась. — Должно быть, это всё из-за генетики Аккерманов… — почти небрежно бросила азиатка. Леви выгнул бровь. — То, что ты Аккерман, ещё ничего не значит, — мрачно отозвался однофамилец, заставив девушку почувствовать себя нелепо. Армин уже говорил ей что-то подобное пару дней назад. Не всё объяснялось тем, что он был титаном, не всё объяснялось тем, что она была из рода Аккерманов, и не всё объяснялось тем, что они были элдийцами. Разве не это они хотели донести миру? — Я… Я не это имела в виду… — Ты до сих пор в поисках… своих корней или что-то подобное? — прервал Леви подчинённую, и в его голосе послышалась насмешка. Микаса опустила взгляд в пол, вновь почувствовав себя ничтожной. Они снова об этом. По какой-то причине, они постоянно заканчивали разговор одной и той же темой: кем она является, кем они (они?) являются. Она сжала руку в кулак. И с чего бы ей оправдываться перед ним? — А что если я хочу знать, кто я на самом деле? — спросила она почти неслышно. Но он услышал. — Кто ты на самом деле? — повторил он её слова, изогнув брови. — Просто лучший солдат, который когда-либо был в Разведывательном Корпусе после меня, — Микаса подняла взгляд. Его глаза таинственно сверкали. — Этого слишком мало для тебя? — добавил он, отчего девушка покраснела. — Нет, я так не думаю… — ответила Аккерман. Мужчина вздохнул и наклонил голову, будто раздумывая о чём-то. Затем, подойдя ближе к азиатке, он взял схватил её за запястье. Снова. И в этот раз от его прикосновения по её спине пробежала дрожь. — Пойдём со мной, — сказал он. Леви был ниже Микасы, но его сила была непропорциональна его росту. Сильная, мускулистая рука решительно тянула её по коридору, и брюнетка тащилась за ним, словно лист, попавший в бурю. Её ноги следовали за ним почти по инерции, и только через пару мгновений она задумалась, куда они направлялись. Но её не пришлось спрашивать, потому что через пару минут они уже были в кабинете капитана Леви. Дверь за ними закрылась, и Микаса осталась стоять у входа, пока мужчина что-то искал в куче документов и папок на своём столе. Наконец он нашёл то, что ему было нужно, и показал папку девушке. — Это бородатое дерьмо по имени Зик одолжил мне эти манускрипты об Аккерманах, — сказал он, листая страницы. — Для меня они не представляют интереса, но я подумал, что они могут тебе пригодится для твоего… исследования, — добавил он. Микаса растерянно моргнула. — Но… Вы же сказали мне, что быть Аккерманом ничего не значит. Он вздохнул, похлопав папкой себе по плечу. — Это просто мои мысли. А теперь скажи мне, что ты думаешь, — сказал он и посмотрел на неё своими серыми пронзительными глазами. Микаса почувствовала, как её горло сжимается. Это был не просто вопрос, это был призыв разобраться в себе. Она отвела взгляд. Обычно она не чувствовала себя такой запуганной и неуверенной, но в Леви было что-то такое, что заставляло её нервничать. Словно он мог видеть её насквозь. Словно он знал, о чём она думает лучше, чем сама девушка. — Я уже ничего не знаю, — пробормотала она, глядя себе в ноги. — Ну да. Впервые ты можешь подумать о чём-то самостоятельно. Азиатке показалось, будто капитан ударил её в живот, и даже это было бы не так болезненно, как его слова. Она окинула его недоверчивым взглядом, но он отвернулся к окну. Многие считали, что без Эрена Микаса была лишь пустым сосудом, что она не могла принимать никаких решений без него. Она знала это, и ей было всё равно. Но. Почему-то ей стало больно от фразы Леви. Может быть потому, что он был первым, кто сказал ей это в лицо. Брюнетка несколько раз открывала рот, чтобы ответить, но она не смогла связать и двух слов. — Что… Что это значит? — вымолвила она. Мужчина снова взглянул на подчинённую, но она не могла понять, о чём он думал. — Хорошо, что для разнообразия ты решила подумать о себе, — сказал он. — Я уже думала о себе раньше, — Аккерман с трудом подобрала слова, чтобы ответить. — Ну и когда же? — ещё один вопрос, который таковым и не являлся. Его требовательный тон взывал к ответу, словно капитан испытывал азиатку, словно сбрасывал её с обрыва. И Микасе было трудно не упасть. — Я… Я… — она раздражённо стиснула зубы и одним молниеносным движением выхватила документы из рук Леви. — Я заберу это. Благодарю Вас, — пробормотала она и хотела уже выйти, но мужчина резко схватил её за предплечье, заставляя остановиться. Его электризованное прикосновение вызвало вибрацию в её рёбрах. — Подожди, — сказал он. Это была не просьба, скорее, приказ. Микаса злилась, но ждала. Он не сразу нашёлся, что ответить, будто подбирал подходящие слова. В кабинете повисла тревожная тишина, и азиатка чувствовала, как его прикосновение обжигает её кожу. — Вы так часто делаете это… — девушка попыталась разрушить это леденящее душу безмолвие. — О чём ты? — он посмотрел на неё, вскинув бровь. — Об этом, — брюнетка указала на его руку. Он посмотрел вниз на свою ладонь, обхватившую запястье подчинённой, и нахмурился, проанализировав свой поступок. — Да, потому что если бы я тебя не поймал, ты бы убежала, — объяснился он так, словно это была самая очевидная вещь на свете. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, ожидая внятных объяснений тому, почему же он удержал её. Но его глаза вдруг заискрились. — А что? Тебе не нравится, когда до тебя дотрагиваются? — этот вопрос был сравним с тем, если бы он бросил в Аккерман гранату. У Микасы пересохло в горле. Неожиданно кабинет Леви показался ей таким маленьким, и они будто находились слишком близко друг к другу. Воздух стал таким тяжёлым, его глаза стали тёмными, темнее, чем когда-либо. Азиатка вдруг поняла, что она совсем не дышит. — Я… Я не говорила этого, — пролепетала она и тут же залилась краской, осознав всю тяжесть своих слов. — Тогда что же это? — мужчина сузил глаза. Он не задавал вопросы, он хотел, чтобы девушка разобралась в себе. — Я… Я не знаю, я… — мямлила она. Он был ниже неё, но его превосходство не соответствовало его росту. Она ходила по краю ущелья. Было сложно не упасть. — Капитан!!! Неожиданно дверь кабинета распахнулась, и двое отпрянули друг от друга. Это был Жан. Весь потный, он тяжело дышал и держал в руке письмо. Он наконец восстановил дыхание и только потом заметил, что Леви и Микаса находились в одной комнате. Одни. — Подождите, что… — Оставь свои вопросы на потом, — сказал капитан. — Что случилось? — Жан нахмурился. — Капитан, мы получили письмо от Эрена, — сказал он, всё ещё неровно дыша. — Он написал из Марлии. Желудок азиатки сжался, и бумаги, которые дал ей мужчина несколько минут назад, упали на пол. В этот момент она вспомнила, что она собиралась перед тем, как столкнулась с Леви. Она хотела вызваться на миссию по возвращению Эрена. Эрен. Она может снова увидеть его. Леви, стоящий рядом с ней, цокнул языком. — Жан… Это… Это правда? — спросила Микаса. Она не могла поверить своим ушам, поэтому забрала из рук парня письмо. Азиатка слишком сильно нервничала, поэтому не могла сконцентрироваться на написанном на бумаге. Но это был его почерк. Это точно был он. Она хотела разрыдаться от счастья. Брюнетка сжала письмо, будто бы хотела ощутить тепло рук Эрена. Её вновь окутал запах из далёкой жизни, она чувствовала аромат дров и сосны. — Эрен… — самоотверженно прошептала она. Она обернулась к Леви, и его глаза казались ей почти чёрными. И свирепыми.