***
Минсок, весело напевая песню, собирает вещи в большой рюкзак. Всё, что ему будет необходимо, это одежда, деньги и подарок для любимого Чондэ. Мину надоело ждать. Он устал. Минсок последний раз оглядывает их с Чондэ комнату и выходит за дверь. Вокзал встречает его гулом проезжающих электричек и поездов и холодным зимним ветром. На улице плюс два, а в душе все минус сорок. Снег крупными хлопьями застилает угрюмый город, забирая жителей в свой холодный плен. Тёмно-синяя шапка Мина становится почти белой, и он сильнее кутается в пальто. Эта вечная не любовь к шарфам приведёт когда-нибудь к воспалению лёгких. Он берёт билет в незнакомую Осаку и садится в поезд. От Сеула до Осаки не ходят прямые рейсы, пересадками он будет ехать ещё восемь часов. Но ему всё равно, сколько придётся пробыть в дороге, потому что на том конце пути его ждёт Чондэ. Наверное, ждёт. Минсок не уверен. Он уже ни в чем не уверен.***
Что-то случилось с ним и Чондэ в конце этого тёплого лета. Сентябрь настал так скоро, что они даже не заметили его. В этом шелесте падающих листьев и были похоронены их чувства. Чондэ, раскачиваясь на качелях и болтая беззаботно ногами в городском парке поздним вечером, словно раздирал на куски все органы Мина. Вгрызался в его позвоночник, ломая все кости. — Я уезжаю на учёбу в Осаку. Поезд завтра утром. Чондэ не спрашивал Мина. Он ни о чем не предупреждал его, он не давал никаких обещаний. Просто поставил перед фактом. И говорить что-то было бесполезно, но в последний раз хотелось попробовать. — Мы будем вместе? - задержал дыхание Минсок. Он точно может сказать, что был готов к этому. Он отсчитывал дни, но всё-таки надежда тлела где-то глубоко в душе. — Нет. Я ухожу. Хочу начать новую жизнь там, в Осаке, - Чондэ оттолкнулся чуть сильнее, и качели поднялись выше. Он запрокинул голову, вглядываясь в небосвод, усыпанный яркими звёздами, и добавил: - К тому же, ты всё равно не любишь меня. Чондэ говорил, всё так же пялясь на звезды, как будто в них можно отыскать ответы на все вопросы. "Люблю", - думал Минсок. Он любит, любил и не перестанет любить, что бы не сделал Чондэ. Вот только никогда не скажет ему об этом. Чондэ не слышал ответа, а внутри него этим осенним днём шумела метель. По Цельсию не меньше минус сорока. Ему бы всего раз услышать "люблю", и он бы остался.***
Минсок терялся в своих чувствах. Любить Чондэ очень сложно. Пытаться казаться ему взрослым, равнодушным, пытаться не зависеть от него. Этот парень и так топчет его сердце, оставляя следы тяжёлых ботинок каждый раз, когда проводит вечера не с Мином. Каждый гребанный раз, когда его привозит незнакомая машина, он улыбается так мило и невинно, с жестокостью, присущей только ему, ломая взглядом все кости. Зачем ему все эти бляди? Сухо, у которого нет ничего, кроме денег, Чанель, у которого только его большой и толстый член. Зачем ему нужен Минсок?.. Ким Чондэ всегда был загадкой для изрезанного одинокого сердца Минсока. Ему никогда, кажется, не понять этого парня. Вечерами пишет о любви, будто совсем отчаявшись, а на утро Минсок снова встретит его возле дома Чанеля, пьяного и, похоже, хорошо оттраханного. Зачем говорить о любви, когда и так словно режешь без ножа? Но Чондэ навсегда в этом сердце. Как бы сопливо это не звучало. Больше ран, чем он рисует на сосудах его сердца, не сможет сделать никто. *** Минсок стоит возле общежития Чондэ, адрес которого ему любезно рассказала его мама. Стоит и снова рассыпается на части, чувствует, как из позвоночника тонким ручьем течёт багровая кровь, а кости хрустят и ломаются. Чондэ целует кого-то: сильного, высокого и красивого. Его прижимают за талию, и он хохочет. Минсок роняет мобильник, и на шум оборачивается Чондэ. Глаза его совсем пустые, и на глубине печаль. Он смотрит прямо на Минсока, прямо в его душу. А внутри Мина метель и снегопады заметают улицы и дома. Чондэ отходит от того парня и стоит совсем тихо, не шевелясь. Минсок подходит и шепчет в самые губы: — Я люблю тебя. Минсок шепчет и целует. И они как будто повисли в невесомости. Внутри Минсока метель и снегопады, а внутри Чондэ теперь капели и апрель. Они проведут эту ночь вместе, до рассвета упиваясь теплом друг друга. Апрель Чондэ будет пытаться растопить январские льды Минсока. А на утро Мин сядет в автобус и уедет. Просто он поймёт. Любовь всё стерпит, всё простит. Вот только сердце Минсока устало. Оно износилось, перестало трепетать при виде Чондэ. Оно лишь тихо отбивало свой неспешный ритм. Губы Чондэ не казались теперь самыми дорогими на свете, и душа его опостылела Мину. Внутри Минсока снова метели.***
Пройдёт время, и Мин, стоя на перилах, будет улыбаться, как глупый нашкодивший ребёнок, ожидая возле кафе Ханя. Вся душа его будет играть переливами света, просачиваться лучами сквозь кожу. Спасибо Лухану за тепло, улыбки и счастье игристое и воздушное. Спасибо.