Сердце Его Величества

Дверь осталась плотно закрытой, а Фрэнсис глубоко удивлённым. Он переводил взгляд с Лайама на Себастьяна, а после на Калеба, и лишь только через несколько секунд вдруг осознал, что последнему требуется помощь, а для вопросов ещё время найдётся. Калеб полулежал на полу, морщился и принимал неестественное положение, потому что древко от стрелы мешало лечь удобнее. — Стой, не шевелись, я сейчас вытащу, — Фрэнсис упал на колени рядом с ним, беспокойно осматривая рану. Стрелу следовало протолкнуть, он знал это, но Калеб и так кривился от боли, Фрэнсис не хотел причинять ещё больше. Он чувствовал себя беспомощным, и словно все уроки Эйдена выветрились из головы. Себастьян пришёл на выручку первым, отстранил одним движением Фрэнсиса, оттолкнул его и бросил: — Ты мешаешь, отойди. Лайам тоже присел рядом и приложил ладонь к лопатке Калеба, из которой торчала стрела. — Я не умею лечить, но смогу немного ослабить боль. Стрелу надо вытащить как можно быстрее. Если она отравлена, то яд может распространиться по телу раньше, чем мы сможем помочь. На, — он сунул в рот Калебу скрученное полотенце, — прикуси на всякий случай. Фрэнсис сидел на полу в стороне, сжимал шерсть Моргана пальцами и морщился, слушая, как стонет Калеб. Он вжался лбом в шею Моргана и прошептал: — Снова я виноват. Морган лизнул его в щёку, но жёлтых глаз не отводил от мучений своего самого верного подданного. Себастьян и Лайам действовали слаженно и быстро. Ладонь Лайама, которую он держал возле ранения, окрасилась голубоватым свечением, снимая чувствительность, а Себастьян в это время проталкивал древко стрелы до тех пор, пока её наконечник не вылез с другой стороны. Калеб замычал, кусая полотенце, выгнулся и зацарапал руками пол, ломая короткие ногти. Лайам отломил наконечник, Себастьян вытащил древко, и Калеб ослаблено опал. — Принеси воды, — скомандовал Лайам, оборачиваясь к Фрэнсису. Тот сразу же подскочил на ноги, стащил с огня тёплый котелок и приволок его ближе вместе с ещё одним полотенцем. Лайам в это время рассматривал наконечник и покачал головой, откладывая его в сторону. — Ничего хорошего. Стрела отравлена, — он смочил полотенце и приложил его к ране. — Нужно время, чтобы выяснить, что это за яд. Совместными усилиями они отнесли Калеба наверх, в кровать, в которой до этого спал Фрэнсис, уложили его, и Лайам дал ему выпить немного снадобья из пузатого бутылька. — Что это? — спросил Фрэнсис, сидя на краю кровати и кусая собственные пальцы. Он прекрасно понимал, что Калеб должен был защитить его, но это вовсе не снимало с него вины. Он не послушал и пошёл, он сам подставился, чтобы Калеб защитил его. Не специально, конечно, но чувство вины от этого вовсе не переставало грызть его изнутри. — Пока только снотворное и жаропонижающее. Ничего из того, что действительно может ему помочь. Оставайся тут, нужно следить за его самочувствием и менять полотенце, — Лайам поднялся и пошёл к двери. — Если ему станет хуже — сразу зови. Фрэнсис беспомощно ссутулился и приложил полотенце ко лбу Калеба. Тот судорожно и хрипло дышал, но спал. И сон его был беспокойным, от этого Фрэнсис ещё сильнее мрачнел. Морган ткнулся в его руку в поддерживающем жесте, но Фрэнсис лишь вздохнул и отвёл взгляд, теперь смотря в пол. — Я оказался прав, верно? — Себастьян ждал Лайама внизу. Он сидел на стуле, постукивал пальцами по деревянному столу и сосредоточенно смотрел на Лайама, который снова взялся за наконечник. — Им нужен Фрэнсис. Лайам молчал. Он собирал из шкафа несколько склянок с разноцветными зельями, выставлял их на стол и на Себастьяна предпочитал не смотреть. Себастьян чувствовал, что Лайам не скрывает и даже не переживает, что кто-то узнал о его секрете. Он просто не хотел говорить об этом. — Я слушаю, — надавил Себастьян, поднимаясь со своего места и подходя к Лайаму вплотную. Тот вскинул голову и приподнял брови, но выражение его глаз совершенно не изменилось. — Если я и должен что-то сказать, то не тебе. Фрэнсису. Но он не готов к правде. Оставь это, — Лайам сбросил руки Себастьяна со своих плеч и вернулся к склянкам. — Гораздо важнее сейчас найти противоядие. Или ты хочешь, чтобы Калеб умер? — Мне плевать, если так. — Мне нет. Поэтому отойди и не мешай мне. В голосе Лайма звенела сталь, и было ещё что-то, какая-то скрытая угроза, которая заставила Себастьяна отступить, вернуться на место, но взгляда от Лайама не отвести. Тот работал спокойно, смешивал зелья и поочерёдно капал ими на наконечник. Иногда что-то дымилось, иногда никакой реакции не было, а Лайам всё сильнее хмурился. — Ты понял это сразу? — вновь подал голос Себастьян. — Что он нужен Лесным жителям? — Он нужен не только им. Он нужен Лесу. И его жители идут за кем-то по просьбе Леса, а не по своей собственной воле. Никто не приходит в Лес просто так. — Мы, выходит, тоже? — Без вас всех он бы не добрался, — Лайам бросил на него быстрый взгляд. — Зачем он Лесу? — Нужен. — Это не ответ. Лайам вновь поднял голову. Он смотрел на Себастьяна своими круглыми жёлтыми глазами так долго, что Себастьян уже было подумал, что Лайам впал в транс. Но тот наконец ожил, склонил голову к плечу, почти прижимаясь к нему щекой, и сказал тихо, но отчётливо и отчего-то леденяще: — Везде должен быть Король. Себастьяну показалось, что он ослышался. Ему понадобилось несколько минут, прежде чем он осознал то, что услышал. — Король? — в голове никак не укладывалась полученная информация. Себастьян столько раз слышал это слово по отношению к Моргану, к себе, потом от подданных тех земель, в которые его сослали с Патрицием, когда они говорили о Густаве, но никогда не применял это слово к Фрэнсису. Тот всегда был в его глазах бестолковым омегой, бастардом, его Истинным, но не Королём. — Позже ты поймёшь, о чём я говорю, — Лайам вновь опустил взгляд к склянкам и покачал головой. — Это не тот яд, который они используют обычно. Что-то сложнее. Для противоядия понадобится время. — Сколько времени? — Я не знаю. — Сколько времени есть у Калеба? — Не больше суток. Себастьян закусил губу и пожал плечами. Потерять Калеба для него было бы не большой утратой. Но тот был сильным воином, а с его благородством мог потягаться разве что Фрэнсис, поэтому Себастьяну было просто жаль, если он погибнет так глупо. Даже не в битве. Никакой благородной смерти для благородного человека. — Тогда тебе стоит поторопиться, — довольно равнодушно бросил он, поднимаясь и уходя в ту комнату, которую он делил с Калебом. По крайней мере, у них были сутки, чтобы хотя бы попытаться спасти того, кто сам прыгает на смертельное жало. В комнате Фрэнсис исправно менял полотенца, обтирал им тело Калеба и прислушивался к его дыханию. Он не спускался вниз ни для того, чтобы поесть, ни для того, чтобы спросить у Лайама, как идут дела. Фрэнсис хорошо осознавал, что виноват. И что в его силах делать только это. Морган уснул у его ног, прижавшись головой к лодыжкам, а Фрэнсис даже если бы хотел спать, то не смог бы. Он с беспокойством всматривался в чужое лицо, которое иногда кривилось от боли, и кусал губы, не зная как помочь. Он мог только молиться, что Лайам быстрее найдёт противоядие, и тогда Калеб перестанет так мучиться и пойдёт на поправку. — Прости меня, — Фрэнсис протянул ладонь и прижал её к горячей щеке Калеба. Тот внезапно открыл мутные глаза, немного прояснившиеся, когда он посмотрел на Фрэнсиса. Он распахнул сухие губы, чтобы что-то сказать, оплетая запястье Фрэнсиса слабыми пальцами, но тот покачал головой и накрыл его рот свободной ладонью. — Тебе не надо говорить. Не трать силы. Хочешь воды? Калеб слабо кивнул, а Фрэнсис тут же взял с тумбочки стакан воды и поднёс его к губам Калеба, приподнимая его голову. Калеб пил мелкими глотками, смачивая пересушенное жаром горло, и после благодарно кивнул, снова глядя на Фрэнсиса теперь ещё чётче. Температура немного спала, но тело Калеба всё равно горело огнём от действия яда и того, как быстро он отравлял его кровь. — Не вините себя, — Калеб заговорил так тихо, что Фрэнсису пришлось наклониться к его лицу, чтобы расслышать. — Я сделал то, что должен был сделать. — Я знал, что ты это скажешь, — Фрэнсис слабо улыбнулся ему и вздохнул. — Но ты вовсе не должен жертвовать своей жизнью ради меня. — Я поклялся защищать короля Моргана и всё то, что дорого ему, — Калеб смотрел ему прямо в глаза, но Фрэнсис не был уверен, что он действительно видит его. — Спи, Калеб, Лайам обязательно тебя спасёт, — Фрэнсис накрыл ладонью его глаза и выпрямился, желая подняться и сходить за свежей водой, но Калеб перехватил его руку вновь, задержал его пальцы в своей ладони, и Фрэнсис обернулся, немного хмурясь. — Я бы всё равно пожертвовал своей жизнью ради вас. Даже без клятвы. Где-то внутри Фрэнсиса забурлило какое-то непонятное чувство, догадка, на которую он не знал, как реагировать. Калеб уже вновь ушёл в бессознательное состояние, его рука, держащая Фрэнсиса, опала на кровать, а сам омега продолжал стоять и смотреть в его бескровное лицо, пытаясь понять, правильно ли он услышал или ему причудилось признание в словах Калеба. Морган приподнял голову, просыпаясь. Но Фрэнсис не обратил на него внимания, застывая возле кровати и боясь даже вздохнуть лишний раз. Он совсем запутался и знал лишь только то, что ему нужно поговорить с Калебом, когда тот выздоровеет. У Фрэнсиса накопилось слишком много вопросов и к нему, и ко всем остальным. Но задать их сейчас он не имел права. Слишком много других поводов для беспокойств. Когда он всё же спустился вниз, Лайам заканчивал одеваться. Фрэнсис тут же встрепенулся и подошёл к нему, требовательно вопрошая: — Куда ты? — К Лесным жителям, — Лайам бросил на него короткий и непроницаемый взгляд. — Я не могу найти рецепт противоядия. Нам оно нужно, осталось мало времени. — Они дадут? — глаза Фрэнсиса удивлённо округлились. При всей своей наивности, которой его награждал Себастьян, он не верил в то, что любые нападавшие так быстро согласятся помочь тем, на кого нападали. — У всего есть своя цена, Фрэнсис. Поешь, тебе тоже нужны силы. Лайам застегнул последнюю пуговицу, набросил на голову капюшон и скрылся за дверьми, оставляя Фрэнсиса в кухне одного и в недоумении. Вокруг него происходило слишком многое, но он совсем не понимал этого. Ему казалось, что от него что-то утаивали, что-то очень важное. И хоть Лайаму он доверял, сейчас Фрэнсис чувствовал себя напряжённо и скованно, ожидая подвоха отовсюду. — Когда уже приедет тот маг, — негромко спросил он у пустоты, обессилено опускаясь на стул. Почему-то Фрэнсису казалось, что он поможет во всём разобраться, потому что у самого Фрэнсиса никак не получалось. Ему никто ничего не рассказывал, хотя все говорили о том, что он король или муж короля, что он заслуживает того же доверия, что и Морган, но всё равно утаивали важное, словно не считали его достаточно благоразумным, чтобы действовать правильно. У Фрэнсиса опускались руки, и сейчас он почувствовал это удивительно остро. — Не грусти, малыш Фрэнсис, — Себастьян вырос перед ним внезапно. Он задрал его подбородок, вглядываясь в растерянное лицо, и усмехнулся. — Быть может, Лайам знает, что делает. — Быть может? — Я не могу отвечать за его действия, но они кажутся мне уверенными. — Ты что-то знаешь, — нахмурился Фрэнсис, вставая и смотря Себастьяну прямо в лицо. Странно, но сейчас он всё реже чувствовал то влечение к нему, от которого подгибались ноги. Привык к запаху? Привык к Себастьяну? Привык и научился с этим бороться на уровне инстинктов? Фрэнсис снова не знал. Он совсем ничего не знал, и от этого чувствовал себя беспомощнее, чем даже когда только приехал во дворец к Моргану. — Я знаю только то, что у Калеба мало времени. И другого выбора, кроме как довериться Лайаму, у тебя нет, — Себастьян отошёл от него, наливая из котелка горячей воды в стакан и протягивая его Фрэнсису. — Следи за тем, чтобы он не умер раньше времени. По спине Фрэнсиса пробежался неприятный холодок, но он принял стакан и вернулся в комнату, в которой Морган продолжал лежать рядом с кроватью, а Калеб всё так же хрипло дышал. Лайам с самого начала догадывался, кто такой Фрэнсис. Его настоящая сущность не только даровала ему мудрость и проницательность, но и интуитивное чутьё. Делать выводы было рано при первой встрече, но позже, когда Фрэнсис раскрывал свой магический потенциал и характер, Лайам всё сильнее убеждался в том, что пришло ему в голову, когда он впервые увидел Фрэнсиса. Фрэнсис не был королевских кровей по своему происхождению, но стал супругом короля, пусть и бывшего. Вся его судьба вела его к короне, криво и не всегда коротким путём, но уверенно. Фрэнсис не мог знать этого, он жил совершенно в другом мире, столкнулся с магией лишь недавно и не представлял, какой глубинной и двоякой она могла быть. Лесные жители принадлежали Лесу. Лайам тоже принадлежал ему. Его естество, сущность, животное, живущее в нём — он был филином с самого рождения. Энрих, тот самый маг, которого искал Фрэнсис, буквально нашёл его в дупле старого дерева ещё во младенчестве. Брошенный собственными родителями, Лайам нашёл свою семью в Лесу и был предан ей до конца, зная о всех её помыслах и желаниях. Лесу необходим был Король. Благородный, умеющий нести справедливость и обладающий несгибаемым характером. Во Фрэнсисе, в его орле внутри него, всё это было, стоило лишь только развить. Лайам не обладал теми силами, которые могли позволить это сделать, Энрих мог помочь, но уже с самого начала Лайам знал, кто настоящий Король в этой шайке, решившей нагло просить помощи у них, Энриха и Леса. — Зачем ты явился? — когда Лайам вышел на заснеженную поляну, его встретили Лесные жители. Та малая горстка, которая уцелела после набегов ближайших человеческих племён. — Мне нужна ваша помощь, — Лайм был спокоен и уверен. Лесные жители не трогали ни его, ни Энриха. Они тоже принадлежали Лесу, и тот не приказывал убивать своих детей. — Ваша стрела ранила того, кто защищает Короля. — Мы защищаем Короля, — вперёд вышел самый рослый и широкоплечий. Он был Вождём, и у Вождей не было имени. Ни у кого из Лесных жителей его не было. — Это предупреждение. — Смерть — это предупреждение? — Нам нужен Король, мы не можем войти на вашу землю, но мы можем обстреливать вас, пока вы все не погибните, и Король не выйдет к нам сам. Лайам слегка усмехнулся, но едва заметно и едва слышно, тут же скрывая смешок за покашливанием. — Король не знает о своём предназначении. И он напуган. Он омега, всего лишь человек, который совсем недавно столкнулся с магией. Зато он знает, что тех, кто убивает дорогих ему людей, можно считать врагами. Дайте мне противоядие, и я попробую убедить его выйти к вам. Лайам знал, что встреча Фрэнсиса и Лесных жителей лишь вопрос времени. Он знал, что Фрэнсис не вернётся домой. Лес не отпустит его. И знал, что ради спасения Калеба, Фрэнсис сделает всё добровольно. Потому что Фрэнсис был только человеком, пока ещё не Королём, но благородным орлом, готовым пожертвовать чем-то ради чужой жизни. И Лайам не собирался этому препятствовать. От судьбы не уйдёшь. Лес не отпускает тех, кто предназначается ему.