«After. Dreadful thing, after»

Выпендрёжник, Я полагаю, ты прекрасно осведомлён, что эту переписку читает минимум половина сильных мира сего? Не то чтобы я лично заботился о копиях, но предполагать обратное было бы глупо. Мне их даже жаль. Продираться через мой ужасный почерк как через заросли дикого цвета и твои витиеватые жалобы на бесспорно чудовищную жизнь в Минратоусе — то ещё удовольствие, наверно… Вчера обезглавили ещё одну группу венатори. Я каждый раз надеюсь, что это будет последняя. И каждый раз ошибаюсь. На этот раз почти под самым нашим носом, в какой-то пещере во Внутренних землях. Предполагалось, что они сложат оружие и откажутся от своих безумных планов с гибелью своего обожествляемого предводителя. Те, что помудрее, так и поступили. Вернулись на родину, сжёгши все свидетельства своего пребывания на юге. А заодно всех, кто мог бы проболтаться. И теперь с ними сражаешься ты, только вместо разящего посоха и поля боя у тебя острый язык и насыщенные рауты. Оставшиеся же… были не столь благоразумны. Рапорт о нашей операции лежит сейчас на моём столе. Магистр Галлус. Ты никогда не рассказывал мне о том, каковы традиции именования мальчиков в Тевинтере. Но почему каждый треклятый маг из-за моря, которого я повергаю в небытие, носит имя, с которым было бы не стыдно вторгаться в любую страну? В Скайхолде остались только те, у кого теперь нет дома, в который можно было бы вернуться… или никогда не было такового. Сэра, Бык, Коул… Последний особенно счастлив находиться рядом — сейчас как раз его время, время утешения и восстановления. Кассандра уехала на поиски Искателей, как бы чудно это ни звучало, Варрик говорил про Киркволл, но что-то мне кажется, что он скорее окажется в Вейсхаупте по пути туда, Блэкволл наконец-таки присоединился к Стражам и выглядел при этом таким признательным, как будто я оказал ему честь… Как выясняется, надо было меньше вас всех вдохновлять на подвиги — может быть, тогда бы я сейчас был окружён толпой верных друзей, а ты бы до сих пор неупокоенным призраком бродил по моей библиотеке, критикуя жизнеописания Джустинии V… Всё чаще нахожу себя в обществе «Быков» и пенящихся кружек, нежели шелестящих таинствами страниц и пыльных томов. Ты был бы недоволен. Но делить твоё кожаное кресло с каким-нибудь историческим романом и вполовину не так интересно, как с историческим романом и тобой. Настроение внутри этих стен — вдохновлённая просветлённость и алкоголизм, как утверждает трактирщик в «Приюте». Только благодаря Каллену мои войска ещё не ушли в пьяный разгул. Не могу их однако за это винить. Победа отпразднована? Помянуть погибших. Отпели погибших? Отметить начало новой жизни. Жозефина тут выловила меня за ухо из очередной заварушки и представила на необычную свадьбу. Сказала, что молодожёны решили назвать ребёнка в мою честь. Пришлось улыбаться весь вечер и делать вид, будто я не предпринял бы попытки выброситься в окно, не будь мы на первом этаже. Я понимаю, почему она это делает. Пытается затащить меня на каждое мирное мероприятие по оба склона Морозных гор. Сила, которая не подчиняется никому, даже формально — представь, какой ужас мы должны внушать тем, кто до последнего считал нас неумелыми выскочками и балаганщиками. Кстати, с чего ты решил, будто меня утешает одна лишь Роза Рован? Недаром же я собирал бутылки по всему Тедасу, ревностней чем те же золочёные мозаики… По заверениям Крэма, они даже выработали некую градацию моего настроения в зависимости от названия пойла, с которым я заявляюсь в таверну. Аква магус — типичные проблемы Инквизитора, шастанье по дикой местности и истребление неугодных, ничего примечательного; Белый срез — день выдался дерьмовый, но терпимый; Пикет из Долины Безмолвия — жизнь могла повернуться к нему и другим местом для разнообразия; «Золотая коса» — за столиком будет царить скорбное молчание и ледяной холод; Желчемасло или Драконья моча — приближаться на свой страх и риск, а лучше дать напиться в одиночестве… Не знаю, кто после этого несёт меня до покоев, но я ещё ни разу не просыпался под стойкой, а «Быки» не признаются. Поздравляю с возвращением в привычную для тебя среду, тепличная орхидея. Так как теперь никто не напоминает мне про замерзающие пальцы каждый десяток шагов, горные переходы стали намного короче… но и намного холоднее. Завидую я этому ворону. Он совсем скоро окажется в твоих руках. А мне продолжать трястись в седле… — Диамант, всё ещё предводитель этой отъявленной шайки по устроению мира