«After. Dreadful thing, after»

Мои поздравления, магистр Дориан. Я отметил этот день в календаре. Что означает — через год я надеюсь отпраздновать его с тобой. И только попробуй отправиться к Создателю раньше. На самом деле я рад, что хоть кто-то из нас не сидит без дела. Помнишь, я говорил, что надеюсь каждый раз, что это будут последние венатори, которых я провожаю прямиком в Тень? Так вот те были последние. Никаких больше пантеонов самопровозглашённых божеств, никаких больше ритуалов на крови, никаких тайных лабораторий или раскопок. Когда перед тобой стоит чёткая цель, всегда проще. Всё время в пути, всё время наготове. Образ жизни, к которому легко привыкаешь. В конце концов ты начинаешь искать опасности там, где её можно было бы избежать. Драконы — прекрасный пример. «Охота ради охоты и модных аксессуаров». Признаюсь, мы могли бы тогда просто пройти мимо Большого мистраля или развеять прах в другом месте. Да, это было бы куда безопаснее. А знаешь, что ещё было бы безопаснее? Остаться с кланом в тот день. Я никогда не хотел изменять мир. К лучшему или к худшему. Подозреваю, что это для тебя не новость. Я всегда делал то, что должно. Так меня учили. Я был Первым, и когда-нибудь мне предстояло занять место Хранителя. Я учился принимать решения, основываясь на том, что будет лучше для клана. Но прежде чем это случилось — я оказался во главе восставшей из пепла и будто сошедшей с запылённых страниц истории шемленской организации. По двум причинам, которые никак не связаны с моими желаниями — у меня был Якорь и я стал своего рода символом, надеждой всего Тедаса. Я вынужден был принимать решения. И я принимал их как меня учили. Я делал то, что было лучше для Инквизиции. Она стала моим кланом. Моей ответственностью. Моей семьёй. Так как же так получилось, что то, что было «лучше» для моей второй семьи, уничтожило мою первую? Я говорю это не потому, что до сих пор скорблю о них. Я оплакал каждого своего брата и сестру, я взрастил адален абелас, жизнь из смерти, там, где никто не потревожит их боле. Ты не узнаешь подробностей, потому что я тебе их не сообщу, а единственный, кто сопровождал меня в этом путешествии, уважает моё право молчания. Я говорю это потому, что твоё желание сделать мир лучше, теперь, когда ты обрёл такую возможность, может обернуться против тебя. Ты многое мне успел поведать о своей родине. О её величии и славе. О её упадке и разложении. О наследии, которое валяется под ногами в ожидании кого-то, способного разглядеть его и воспользоваться им для возвращения былой мощи. И я не знаю никого более достойного этой задачи, чем ты, эмма венан. Я просто не хочу, чтобы ты забыл, что то, что было лучше для Империи, не было «лучше» для всех остальных. Для Арлатана. Для народа, который больше никогда не будет един. Который высмеивает Сэра, стараюсь забыть я и презирал Солас. Прости. Отсутствие дел приводит к свободному времени, свободное время приводит к размышлениям, размышления приводят… к таким письмам. И ещё открытое виски. Последнего мы, кстати, так и не нашли. Я имею в виду Соласа, а не виски. Раньше у меня было слишком много забот — голов, чтобы снести, раутов, чтобы посетить, долгов, чтобы вернуть — и я не особо задумывался над его исчезновением. В конце концов, он всегда был себе на уме, Морриган с острыми ушами. Но теперь я не уверен, что его внезапное исчезновение никак не связано с событиями минувших дней. Недавно я пытался найти его в Тени… или тех, кто мог знать его местоположение… Ничего. По крайней мере, ничего результативного. Лишь следы на песке — из тех, что смывает первый же прибой. В любом случае, это скорее тема для раздумий, чем повод для беспокойства. У тебя и без того должно быть полно других поводов, раз ты теперь магистр. Главное, помни первое правило всех магов — не дать врагу добраться до первой линии обороны. И второе — не стоять в первой линии обороны. Я не то чтобы против шрамов на твоей безупречной, опалённой солнцем коже, но боюсь, что шрамами в твоём случае дело не обойдётся. Я скорее поставлю на яд или на кинжал в сердце. Из сильверита. Легче будет не заметить среди всех остальных блестящих штук, что вы, тевинтерцы, таскаете на себе. Или вулканического золота. Видишь, как высоко я тебя оцениваю? По-моему, меня кто-то сейчас должен ждать в холле… какой-то важный вельможа… я не уверен… — Диамант, протирающий штаны в крепости, но всё ещё устроитель мира Горький. Невкусный. Обжигает горло. Это не поможет. Он это знает. Зачем тогда пить?.. Другой вкус. Терпкий. Уже не обжигает. Синяя вода. Яркая. Необычная. Подчинять сны. Это дорога. Его желания. Они направляют. Он следует… Нежность. Холодно, но тепло. Одеяло на его стороне. Опять. От этого холодно. Но внутри тепло. Утренний свет. Рука в его руке. Он ищет. Говорит, что Соласа. Но не Соласа.