Последствия правды

      Под жесткой кожей сапогов хрустела земляная пыль и мелкий гравий, то и дело колющий ноги. Сенред не затруднял себя обустройством главного города королевства и не мостил улицы камнем, как это много лет назад делал Утер, да и улица здесь была всего одна огромной спиралью ― она поднималась на холм и пропадала во дворе серого замка. Город производил впечатление большой, вечно голодающей деревни, в которой в разное время суток могло находиться от трех до десяти тысяч угрюмых наемников в длинных коричневых засаленных плащах.       Чем глубже в город заходил спасательный отряд, тем большую уверенность приобретал Артур. Его теперь почему-то не страшило возможное раскрытие, с каждым шагом он все больше уверялся в том, что Мерлину здесь не могли причинить большого вреда. Что можно успеть за неполные девять дней? Король снова обрел призрачную, но горящую ярким огнем надежду, и Элиану несколько раз приходилось одергивать господина, чтобы тот не слишком разгибался.       Слившись с толпой малопривлекательных наемников, идущих в замок, рыцари Камелота незамеченными прошли во внутренний двор.       Артур несколько раз мысленно прокручивал основные вехи своей части плана. Это успокаивало, с учетом того, что Леон уже ускользнул в маленькое неприметное здание охраны у замковых ворот. Трое рыцарей прошли еще немного, почти вплотную подходя к охраняемому боковому входу в нутро замка, прежде чем под громкий визг торговок и служанок обнажить мечи.       Первоначальное преимущество в виде внезапности полностью испарилось, когда прекрасно саботированные Леоном замковые ворота закрылись за спинами успевших вбежать во внутренний двор наемников. Артур искренне благодарил вбитые с детства инстинкты, позволяющие отражать удары противников, почти не глядя на них.       Массивная боковая дверь поддалась со второго раза, и, стараясь не открываться для удара со спины, Артур проскочил внутрь замка. Коридор, в отличие от внутреннего двора, был отделан облицовочным гладким камнем, и король схватился свободной рукой за стену, чтобы легче было бежать, перехватив поудобнее рукоять экскалибура. Коридор немыслимо петлял, уводя Артура вглубь замка, и, с каждым поворотом приводившим короля к лестнице, он все больше торопился, прекрасно понимая, что любая из лестниц может привести его в самую глубь замка ― в темницу.       Артур несколько раз упирался в тупики и сталкивался со стражниками, но ничего не могло остановить прославленного камелотского рыцаря. Заветная лестница, утопленная в нише из старых, покрытых мхом и слизью камней нашлась только через добрых полчаса, когда Артур потерял последнее терпение. У стражников в тяжелых доспехах, дежуривших у основания лестницы, просто не осталось шансов, и, схватив увесистую связку ключей, Артур помчался, стараясь не обращать внимания на умоляющие взгляды из-за решеток, и стремясь отыскать одну единственную черноволосую макушку.       Когда король достиг камеры чародея, последней и самой замурованной среди длинного коридора камер, то чуть было не пропустил её. Через маленькое решетчатое окошко, расположенное на уровне глаз, едва ли можно было разглядеть очертания чародея. Артур распахнул дверь нараспашку и застыл на пороге камеры.       Мерлин висел на обожженных до красных пузырей запястьях, подтеки старой, уже запекшейся и новой живуче-красной крови смешивались у основания магических оков, чтобы попасть дальше на изуродованную плетью, кнутом и раскаленным металлом нагую, но, слава всем богам старой и новой религии, мерно вздымающуюся грудь.       Задохнувшийся гневом Артур отчаянно сжал рукоять экскалибура, жалея, что не может покарать тех, кто сделал это с его лучшим другом прямо сейчас и, подойдя к бесчувственному Мерлину, принялся медленно снимать с него оковы. За то время, что чародей провел в плену, он заметно побледнел и осунулся, запястья так присохли к оковам, что Артуру потребовалось не одно мгновение, чтобы наконец-таки скинуть металл с чародея и подхватить его, предотвращая падение.       Стоило Артуру крепче взять его и попытаться приподнять, как Мерлин отчаянно, хрипло застонал, выплевывая сгусток бордовой крови и открывая затуманенные болью глаза.       ― Артур, ― хрипло прошептал он, и взгляд, на секунду просветлевший, отчаянно зацепился за взгляд короля. Мерлин из последних усилий поднял руку и вцепился в куртку короля мертвой хваткой. ― Артур, ― прошептал он снова, прежде чем закрыть глаза.       Король не смог этого выдержать. Медлить он больше не стал. Зная, что причиняет Мерлину боль,он рывком поднял того на ноги и, крепко перехватив, не дал упасть. Лихорадочно соображая, как будет проще нести болезненно-легкого чародея, Артур выбрал самый простой способ и, закинув одну из рук Мерлина себе на плечо, крепко подхватил его вокруг талии. Под рукой прощупывались кости, и Артур был искренне рад, что сумел подавить комок в горле. Убедившись, что Мерлин не пришел в себя, а голова чародея покоилась на артуровом плече, король понес чародея прочь из этой жуткой камеры, чей пол был густо залит кровью.       У лестницы их ждала новая порция бойцов Сенреда в полной боевой амуниции. Артур не задумывался о том, сколько еще воинов сумел собрать черноволосый король за то время, пока он освобождал своего чародея ― он просто рубил, широко и не жалея ударов. Он просто шел напролом, изо всех сил стараясь, чтобы Мерлин при этом не испытывал неудобств и не получил удара мечом даже случайно. Воины улепетывали куда-то наверх врассыпную.       Коридор, который Артур раньше прошел с такой легкостью, теперь представлял серьезную угрозу, но королю Камелота теперь было всё равно, сколько именно бойцов выставит против него Сенред. Человек, сотворивший такое с Мерлином, заслуживал самой жестокой казни, и Артур, как справедливый король, считал его вооруженных подданных в равной мере виновными.       Однако, стоило Артуру, крепче схватив Мерлина, выйти во внутренний двор, как запал прошел, уступая место спокойной суровой ярости. Во внутреннем дворе, по прикидкам Артура, собралась почти вся армия Сенреда, что в данный момент присутствовала в городе. Рыцари Камелота были окружены со всех сторон, но пока не обезоружены, и Артур знал, что они будут биться до последней капли крови. Он и сам потряс мечом, приготовившись к атаке, когда услышал тихий полустон-полухрип своего чародея. Мерлин как будто пытался сказать что-то, но Артур не мог понять, что именно. Прежде чем чародей снова потерял сознание, его глаза осветились золотом.       Возникший в следующее мгновение неизвестно откуда огромный дракон яростно полыхнул пламенем.