***
Когда поток бытовых миссий сошел на нет, Какаши объявил о тренировке, имея целью поднять квалификацию своих подопечных и априори подготовить их к более сложным заданиям. Даже несмотря на то, что ребятам вновь придется провести время вместе, это все равно стало глотком свежего воздуха: не нужно отвечать за действия другого и стараться выглядеть единым целым. Какаши, не желая оставлять генинов наедине друг с другом на долгое время, опасаясь, как бы чего не вышло, пришел на третий полигон даже раньше них, чем несказанно шокировал Сакуру и Саске. — Хм, а где же Наруто? – озираясь по сторонам в поисках светловолосой макушки, спросил джонин. — Полагаю, что все еще спит, – стараясь, чтобы голос звучал безразлично, пожала плечами Сакура, про себя посмеиваясь над забавной ситуацией. – Он же привык, что вы постоянно опаздываете, вот и решил приходить на сбор позже. Мысленно пообещав всыпать наглецу, не чтящему слова старшего, по первое число, мужчина вздохнул и сказал: — Что ж, тогда начнем без него.***
Когда Наруто спустя два часа наконец объявился, он выглядел помятым. Сакура, украдкой бросившая на него взгляд, отметила про себя, что тот не собирается прекращать спать на жесткой лавке. Это казалось уже не просто странным, скорее, напрягающим. От него никогда не поймешь, чего ожидать. — Какой вы непостоянный, Какаши-сенсей, – глумливо протянул Наруто, опережая резкие слова джонина. – Мир меняется так стремительно, что мне даже не по себе. Где же те славные деньки, когда я знал, что вы вновь опоздаете?.. Если бы эта насмешка была обращена к кому-нибудь другому, мужчине оставалось бы только похвалить ученика за способность не лезть за словом в карман. Он и сам был таким же, любящим метнуть пару-тройку острых слов. Но в данном случае подобное раздражало, и наставнику приходилось молить бога о терпении, чтобы невзначай не прихлопнуть засранца. — Не стану ничего говорить, ты и так наказал себя сам, – нашелся, что ответить, Хатаке. – Я покажу лишь раз, что от тебя требуется, без всяких разъяснений. — Хорошо, – состроив выражение лица, словно он стыдился своего поведения, Наруто с интересом оглядел плоды тренировок своих сокомандников. Уже весьма подуставший Саске отчаянно старался взобраться на дерево по широкому стволу. Узумаки с восхищением наблюдал за тем, как тот двигался почти что параллельно земле и, достигая наивысшей на данном этапе точки, делал зарубки кунаем. Сакура отыскалась на соседнем дереве, сидя на первой ветке, свесив ноги вниз. — А почему ты ничего не делаешь? – окликнул ее Наруто, за свою беспардонность получив уничтожающий взгляд. Хмыкнув, девочка демонстративно отвернулась, а вместо нее ответил Какаши: — Наша Сакура оказалась весьма хороша в контроле чакры, поэтому ей не составило особого труда справиться с хождением по наклонным поверхностям. — А ты молодец, страшная девочка! – выкрикнул Наруто, мгновенно пробудив в юной куноичи жажду убийства. Сложив руки рупором возле рта, чтобы его услышали, мальчик обратился к Учиха: – Саске, что так плохо? Поднажми! Я верю, у тебя все получится! Тот факт, что его обошла бесталанная и бесклановая девчонка, и так не слабо бил по его учиховской гордости, так еще и чертова выскочка решила подлить масла в огонь. Саске затрясло, и он потерял контроль, не добравшись и до половины достигнутого ранее. Он не собирался спускать Наруто его слова, даже признавая, что тот сильнее, чем он. По его мнению, Узумаки не имел права голоса. Повернувшись к джинчуурики и утирая с лица пот, Саске сквозь зубы выдавил: — Еще раз услышу снисходительность в твоем голосе, и я вырву тебе язык. Сакура представила, и ее резко затошнило. Пришлось судорожно хватать ртом воздух, чтобы справиться с позывами. Она бы непременно наорала на светловолосую бестолочь, но побоялась нарваться на нелестный комментарий разъяренного Учиха. Какаши хлопнул в ладоши, останавливая разгорающуюся ссору в зародыше. Как же ему хотелось каждому отвесить тяжелого подзатыльника! — Саске, возвращайся к тренировке, коли у тебя хватает сил на перепалку. Сакура, ты свободна, можешь идти. А ты, Наруто, прекращай трепаться и приступай к делу. Саске, презрительно фыркнув, вновь повернулся к дереву. От концентрации, однако, осталось ни следа. Внутри ее сжигал интерес: справится ли с этим Наруто так же играючи, как и стащил книгу сенсея во время «отборочного» испытания. Сакура запаниковала и скачущим голосом бессвязно затараторила: — Я лучше останусь, мне все равно заняться нечем. Вдруг я через несколько минут разучусь, и придется начинать сначала. Хатаке лишь махнул рукой. Истинную цель Харуно видно даже невооруженным глазом: когда еще представится возможность безнаказанно понаблюдать за объектом обожания. — Итак, Наруто, ты же имеешь понятие о ручных печатях? – спрошено это было для проформы, ведь тот, кто находится на высоком уровне владения чакрой, а Какаши в этом не сомневался, раз тот смог одолеть Забузу, наверняка осведомлен об азах мира шиноби. Мальчик кивнул, но как-то без энтузиазма, что послужило первым сигналом для джонина. — Тогда сложи печать барана и постарайся сконцентрировать чакру в своих ступнях. — Именно барана? – переспросил Наруто, не спеша выполнять сказанное мужчиной. Какаши нахмурился и сложил печать, и только после этого его примеру последовал Узумаки. В голове прозвенел второй сигнал. — Хм, а на что это, интересно, похоже? Это как намазать масло на хлеб? — Пусть будет так, если тебе угодно… А теперь попробуй повторить то, что делает Саске. Глядя на то, как Наруто примеряется ногой к дереву, джонин остро почувствовал, что его дурят. Почему бы мальчишке сразу не сказать, что он владеет этим приемом? Зачем трепать ему нервы и дразнить и без того заведенного Учиха? — Ладно, поехали! – выкрикнул Наруто, и остальные тут же оторвались от своих занятий: Саске – от тренировки, Сакура – от созерцания Саске. Наруто сделал прыжок, но ни единого толчка от ствола не произошло. Мальчик попросту соскользнул вниз. И подобное повторялось раз за разом, при этом у самого Узумаки было совершенно непроницаемое лицо, будто от происходящего ему было ни жарко ни холодно. Пока Какаши укоренялся в мысли, что пацан его элементарно изводит, Саске не выдержал и, подлетев к Наруто, схватил его за грудки и яростно затряс. — Что ты, мать твою, творишь? – закричал Учиха прямо в лицо невинно моргающего Наруто. – Если ты нарываешься на драку, то ты ее получишь! — С чего ты так решил? – недоуменно спросил тот, отводя от себя чужие руки. — Да ты просто издеваешься, сволочь! Что я говорил тебе о снисхождении? Доиграешься ведь! Саске не мог припомнить момента, когда его смогли довести до белого каления. Этот парень воистину бил все рекорды. — Но я не издеваюсь, – запротестовал Наруто. Вдруг он резко повернулся к Хатаке и вновь повторил свой странный вопрос: — Точно именно барана? А можно использовать другую печать? Почему-то Какаши это ой как не нравилось, но хотелось посмотреть, что все-таки выйдет, если он ответит положительно. Поэтому он дал добро, не сводя со странного подопечного пристального взгляда. Наруто от его слов, казалось, даже расцвел. С улыбкой до ушей и глазами, полными радости, он со звонким хлопком сложил ладони вместе и прикрыл глаза. Сакура, чтобы ничего не пропустить, спустилась вниз способом, каким и забралась на ветку. Она не понимала, как подобный жест, даже не являющийся печатью и больше похожий на молитвенный знак, поможет ему справиться с тренировкой. Никто не решался прервать тишину. Все терпеливо ждали, когда Наруто предпримет первую попытку. И как раз тогда, когда Какаши ощутил слабый всплеск неестественной энергии, но, безусловно, ему знакомой, мальчик резко распахнул глаза и, рывком преодолев расстояние между собой и деревом, запрыгнул на ствол и пробежался по нему до уровня последней лучшей отметки Саске, после чего утратил контроль и спрыгнул вниз. — Ну вот, так гораздо лучше, – скромно улыбнулся тот и почесал затылок. Саске не хотел верить своим глазам. Ему стало тошно от собственных ничтожных усилий. Только Узумаки оказался полнейшим неудачником, как вдруг какая-то необъяснимая хитрость резко изменила положение дел, выставляя его, Учиху, дураком. — Эй, Саске, – вывел его из тяжелых размышлений Наруто, – давай кто первый доберется до верхушки? — Тц, заткнись, усуратонкачи, – пренебрежительно бросил Учиха и продолжил с еще большим остервенением атаковать исполосованное кунаем дерево. — Наруто, – обратился к нему Какаши, для которого прозвенел третий сигнал, поставивший многое на свои места: джинчуурики совершенно не умеет пользоваться собственной чакрой и в качестве замены пользуется силой Девятихвостого демона Лиса. Остается большой загадкой то, как мальчик смог использовать ее так умело и почему она не вышла из-под контроля. — Да? — Что это было? – джонин сложил ладони вместе. — Жест доверия, – охотно отозвался Наруто и тоже вернулся к тренировке.***
— Что-то я подустал, – пожаловался Наруто, устраиваясь на водяном полу. – Наверное, если бы мы не закончили в одно время с Саске, он бы набросился на меня. Зал заполнил глухой рычащий смех, с троекратной силой отразившийся от исписанных стен. — Будешь нюни распускать – прихлопну, – пригрозил Кьюби, для наглядности чуть приподняв огромную лапу с торчащими черными когтями. Они, толщиной с человеческую ногу, внушали уважение. — Кстати, Какаши-сенсей, похоже, наконец догадался, – как бы между прочим сообщил Узумаки, начав раскачиваться взад-вперед. — С каждым разом все больше и больше проблем вылезает на поверхность. Ты уверен, что собираешься превозмочь весь этот гемор? – серьезно спросил Лис. — Ага, а как же иначе? Ничего не поделаешь, если даже для того, чтобы сконцентрировать твою чакру, Курама, пришлось изобрести новый метод. И это только начало пути, ведь еще столько всего, с чем мне нужно разобраться, – Наруто обреченно вздохнул и обвел взглядом надписи, что составляли настоящий кладезь знаний.