***
Последующие три с половиной дня прошли в таком же режиме, и когда процессия из пятерых человек добралась до границы страны Огня, Наруто с Саске настолько притерпелись к чувству тяжести за спиной, что уже практически не обращали на него внимания. Город, куда они пришли, должен был стать последней преградой на пути в страну Травы, и поскольку до нее больше не было населенных пунктов, было решено основательно отдохнуть, расположившись в местной гостинице. После сытного ужина Сакура с огромным удовольствием приняла ванну, просидев в ней достаточное количество времени. Она думала, что все уже должны спать, поэтому удивилась, когда, проходя мимо комнаты Наруто, заметила, что дверь была приоткрыта. Повинуясь зову любопытства, она заглянула внутрь и нашла лишь брошенный посреди комнаты рюкзак, даже футон был не разложен. Пораженная этим фактом, девочка зашла внутрь и огляделась. Ее взгляд за что-то зацепился, когда она посмотрела в распахнутое окно. Подойдя ближе, она узнала Наруто, который, закинув ногу на ногу, лежал на козырьке крыши. — Полуночничаешь? – внезапно подал голос Узумаки, отчего Сакура вздрогнула, застигнутая врасплох. И как он только понял, что это она? — Да нет… – не нашлась, что ответить девочка. – Получается, спать, как все нормальные люди, тебя не устраивает? И это уже действительно начинало тревожить и все меньше и меньше походить на простую привычку. — Понимаешь, – спустя минуту молчания наконец заговорил он, – мне как-то не по себе, когда… — Когда… – подтолкнула его Сакура. — Когда я долго нахожусь в четырех стенах, кажется. Харуно поняла, что данная расплывчатость в словах нужна для того, чтобы не сосредотачивать внимания на сути проблемы. Догадка нашлась быстро. — У тебя боязнь замкнутого пространства? Узумаки перевернулся на бок, словно желая еще больше отстраниться. — Спокойной ночи, Сакура, – в разговоре поставлена точка. — Спокойной ночи, – тихо вторила ему девочка и покинула комнату.Глава 7.1. Сладкое обещание
8 февраля 2015 г. в 02:29
Какаши нравился их заказчик. Бенджиро, казалось, мог поддержать любую тему, при этом сохраняя свою позицию нейтральной, что порой, как думал про себя джонин, не мешало бы научиться делать некоторым личностям из правящих кругов. То, что Наруто назвал скучным, скорее можно охарактеризовать как непривычную их краю интеллигентность и нежелание разменивать слова по пустякам. Если Бенджиро что-то говорил, то его речь была лаконичной, однако не лишенной какого-то своего особенного лоска. А если суммировать все это с горделиво выпрямленной спиной и неспешностью в движениях, то можно было отнести мужчину к аристократии. Но, несмотря на подобные ассоциации, Ютани располагал к себе даже скептически настроенного к верхним слоям общества Какаши. В его поведении не было ужимок, а вежливо сдерживаемые эмоции не пропитаны фальшью и чувством собственного превосходства, что довольно часто проскальзывает в глазах и жестах дайме и дворян, а про придворную аристократию и говорить смысла нет. Он не был похож на всех остальных торговцев, с которыми Какаши приходилось иметь дело.
Сакуре же, идущей с другой стороны от Бенджиро и чуть позади, подобные мелочи были незнакомы, чтобы судить о них с высоты своей эрудиции. Зато она с охотой слушала о странах, в которых торговец успел побывать, о разных людях, несущих, соответственно, и разный менталитет, погрузилась в купеческие будни. А чем только Ютани не торговал! В начале своего путешествия на данном поприще он еле сводил концы с концами, а предметы его работы были скромны и не приносили особого дохода. Но поднаторившись в предпринимательстве, заимев выгодные связи как среди покупателей, так и производителей, он весьма преуспел в этой деятельности.
Бенджиро не просил об отдыхе и не жаловался на усталость, поэтому группа преодолела значительное расстояние, даже не беря в расчет их пеший способ передвижения. Если так пойдет и дальше, подсчитал Какаши, то к границе со страной Травы они доберутся раньше на полдня, а то и больше. Хатаке не мог не отметить выносливости нового знакомого и вновь приятно удивился. Видимо, Ютани привык путешествовать на дальние расстояния, не прибегая к длительным остановкам.
Где-то по прошествии часа после захода солнца было решено разбить лагерь. Больше всех этой новости обрадовались Наруто и Саске, выжатые практически до предела.
— Спасибо тебе, Ками-сама, за то, что создал ночь, – счастливо простонал Узумаки, наконец выпуская из ватных рук корзины и выпутываясь из лямок рюкзаков, порядком натерших ему плечи.
Саске хотел показать более достойное поведение. Он медленно избавился от ноши и аккуратно сложил ее рядом с той, что нес Наруто, словно ему было вовсе и не в тягость. Но как только наставник приказал им двоим отправиться за хворостом для костра, он невольно закатил глаза и с шумом вздохнул.
Еле передвигая ноги, мальчики скрылись из вида среди деревьев, оставляя Сакуру и Какаши подготовить все необходимое. Шиноби обычно мало что берут с собой на миссии, обходясь минимальным количеством бытовых предметов и скудной, но питательной едой, поэтому потребовалось совсем немного времени.
Рядом не было реки, и пришлось выделить немного воды из общего запаса. Крупа при варке получится липкой, но все равно останется вполне съедобной, особенно если учесть то, что голодные и уставшие ниндзя на задумываясь положат в рот все, что будет им предложено.
По возвращению Наруто просто напросто вывалил из рук все, что он насобирал, и сел на землю с таким видом, словно больше ничто не сможет заставить его даже шелохнуться. Узумаки насмешливо смотрел на то, как медленно усаживается чуть поодаль Саске, стараясь делать это так, чтобы как можно меньше приходилось сгибаться. Казалось, что еще немного, и он закряхтит, как старый дед под весом прожитых лет. Учиха поймал этот взгляд и, состроив угрожающее выражение лица, в отместку беззвучно пообещал разделаться с сокомандником.
Какаши развел костер, а Сакура поставила в центр огня небольшой котелок, уже заранее наполненный водой. Процесс приготовления прошел в полной тишине, нарушаемой лишь уютным потрескиванием веточек. Дело шло к осени, и песни цикад уже были едва различимы.
Каждому досталось по плошке отварной крупы и по два куска тонко нарезанного сыра. Как говорит старшее поколение, свой организм нужно тренировать и тщательно готовить к длительным миссиям, чтобы потребность в насыщении едой была не столь ярко выражена и не возникало чувство голода, ведущего к упадку сил в самый ответственный момент.
— Бенджиро-сан, – скромно начала Сакура и продолжила, когда мужчина положил палочки сверху плошки и поднял на нее глаза, выражая тем самым свою готовность слушать, – извините за то, что не можем предложить вам большего.
— Не стоит беспокоиться об этом, – тепло улыбнулся Ютани, – нет ничего странного в том, чтобы разделять пищу с теми, с кем ты разделяешь дорогу. К тому же извиняться следует мне за принесение неудобств вашим товарищам, – плавный кивок в сторону Наруто и Саске, которые уже успели умять каждый свою порцию.
— Генины на то и генины, чтобы причинять им неудобства, – весело сказал Какаши, – поэтому, как я уже говорил, не стоит волноваться об этом. Наоборот, они должны сказать спасибо за предоставленную возможность быть полезными своему заказчику. Не так ли? – он обратился к мальчикам, голосом намекая на то, что нужно ответить.
— Спасибо, старик. Мне так приятно сводит мышцы, – Наруто растянул губы в поддельно радостную улыбку.
— Спасибо, – мрачно буркнул Саске, и в этом «спасибо» прочитывались все те места, куда сенсей вместе с торговцем могут пойти.
Какаши прикрыл глаза, стараясь справиться с собой, чтобы не начать отчитывать подопечных прямо перед Ютани.
— Все же среди шиноби самая поражающая молодежь, – заказчик был тронут, на радость копирующего ниндзя, снова не разгадав подтекста в словах двух провокаторов.
Проказа Узумаки и вредность Учиха заставили Сакуру, охваченную весельем, прыснуть в кулак. От себя она не стала ничего добавлять, сочтя целесообразным потратить силы на то, чтобы удержаться от смеха: уж слишком Ютани Бенджиро был забавен в своей простоте.
— О! – тот вдруг поднялся с места и направился к своим вещам. – Зато у меня будет, чем вас угостить.
— Ну же, старик, только не говори, что все это придется перелопатить, чтобы найти нужное, – заныл Наруто, пугаясь нерадужной перспективы.
— Этого не потребуется, я знаю, где лежит каждая из вещей. В моем деле главное – порядок, – поспешил его заверить Бенджиро, и мальчик облегченно выдохнул.
Торговец уверенно засунул руку в одну из корзин и достал оттуда продолговатую черную коробочку. Дети наблюдали за ним, как за фокусником, в ожидании необъяснимого чуда.
— Надеюсь, вы любите сладкое? – довольно серьезно спросил мужчина, словно действительно боясь не угодить.
— А то! – резко выкрикнул Наруто, заметив, как Саске уже было открыл рот, чтобы высказать свое не очень позитивное отношение к этому виду пищи. Несмотря на порой проскальзывающую едкость в словах, от которой в силу своей натуры нет возможности избавиться, ему не хотелось как-то обидеть этого человека: тот был слишком невинен.
— Отлично, – Бенджиро открыл крышку и первым делом протянул коробочку Сакуре.
— Это же вагаси! – с детским восторгом выкрикнула она, аккуратно подцепляя пальцами мягкую сладость в форме хризантемы. Это напомнило ей о доме, о маме, которая к праздникам всегда старалась приготовить особенные вагаси, чтобы порадовать семью.
— Вагаси? – переспросил Наруто, когда дошла очередь до него.
— Ты разве никогда не слышал о таких? – удивился Ютани.
Наруто отрицательно помотал головой и, пожав плечами, целиком закинул сладость в рот, чем вызвал недовольство со стороны Харуно, которая откусывала небольшими кусочками, смакуя нежный вкус.
— Это тематические сладости, – пояснил заказчик, садясь на свое место, когда раздал всем. – Еще до того, как я стал торговцем, я посвящал много времени мастерству приготовления разного вида сладостей. Этот полюбился мне в особенности. Я могу заключить совершенно разные вкусы в наиболее подходящие времени и ситуации формы.
— Звуфит непохо, – проговорил Наруто с набитым ртом. Прожевав, он спросил, – приготовишь их специально для нас, когда закончишь свое дело?
— Буду только рад, – сразу же откликнулся тот.
— Имей в виду, ты пообещал, – пригрозил ему пальцем генин, будто стараясь припугнуть, чтобы Бенджиро не осмелился нарушить своего слова.