***
Наруто открыл глаза, как только услышал привычные звуки капания воды. Обведя равнодушным взглядом голые стены тускло освещенного коридора, он встал и пошел уже давно изученным путем. Углубляясь в недра своего сознания, мальчик не без иронии отметил, что это единственное место, где после долгого нахождения на него не накатывают приступы удушья. Скорее всего, он просто понимал, что, кроме него самого и впечатляющего дополнения в виде Девятихвостого демона Лиса, ему некому нанести вред, а если кто и попытается расшатать фундамент его сознания извне, то Наруто был уверен, что разберется с провокатором раньше, чем тому удастся достигнуть цели. Большая опасность, как он считал, исходила даже не от сгустка мощнейшей энергии, а именно от него самого. Что, как не собственный расшатанный разум, способно лишить тебя здравомыслия? Еще несколько поворотов, и Наруто оказался в более освещенном зале, настолько просторном, что в нем мог с комфортом уместиться огромных размеров биджу. Лис дремал, положив морду на лапы, и, когда почувствовал, как его джинчуурики вошел, приоткрыл один глаз и лениво осмотрел мальчика. — Сам пожаловал, или кто постарался отправить тебя сюда? – спросил для проформы Кьюби, потягиваясь. Пожалуй, когда клетка исчезла и Лис получил возможность располагаться там, где ему вздумается, стало гораздо удобней разминать затекшие мышцы. — Усталость подкосила, – ответил Наруто и, пройдя в центр зала, сел на пол, смотря на друга снизу вверх. Девятихвостый осклабился и запричитал, окончательно проснувшись: — А я говорил тебе, что чем меньше ты вложишь моей чакры в своих клонов, тем сложнее будет поддерживать их форму. Балда, мне откусить твою дурную голову? Узумаки поморщился и махнул на Лиса рукой, чтобы не начинал читать лекцию. Должен же он хоть где-то отдохнуть! — Если бы я сполна начинил их твоей чакрой, то отправить их на дело незамеченными мне бы не удалось, – огрызнулся он. – Какаши-сенсей пустил бы их по ветру. Тебе ли не знать, какая мощная у тебя чакра, ее заметить и отследить проще, чем ту, которой пользуются нормальные шиноби. — Нормальные... – эхом вторил ему Курама, отмечая, что, даже не способный распоряжаться собственной чакрой, Наруто произнес это без какого-либо сожаления. Кьюби знал, что мальчишка благодарен ему и нуждается в нем, и это знание некоторое время назад что-то перевернуло в его отношении к миру. Сначала Лис полагал, что они с Наруто похожи, ведь обоих предали и держали в заключении, однако Узумаки не был озлоблен и не посвятил свою жизнь мести. Он попросил помощи у Девятихвостого, который хотел лишь использовать мальчика и вырваться на свободу. Постепенно желаемое начало отходить на второй план... – И что ты в таком случае предлагаешь? — Поработать над контролем, чтобы впредь не растрачивать так много сил, – сказал Наруто, делая вид, что не заметил, как на краткий миг мысли Кьюби покинули пределы этого зала. – Интересно, сколько времени на это понадобится? Ведь на то, чтобы научиться преобразовывать твою чакру в нити и сшивать ими мои разорванные каналы чакры, у меня ушел год, а потом еще месяца два я тренировался, чтобы делать это моментально и параллельно с этим запускать циркуляцию чакры. Без этого мне в бой соваться заказано. — А до этого ты тоже целый год бился над тем, чтобы просто уметь накапливать мою чакру и направлять ее в каналы совсем на чуть-чуть, а то иначе она, вырвавшись из-под контроля из-за твоих проблем с целостностью, убила бы тебя, – хмыкнул Лис скорее для того, чтобы скрыть проскользнувшее в голос уважение к упрямому мальцу, никак не желающему сдаваться. Следующая пара минут прошла в тишине: каждый думал о чем-то своем. И пусть Наруто приходилось делить свое тело и подсознание с биджу, тот не стремился запустить свои когти ему в душу и как-то вклиниться в поток мыслей. Мальчику даже казалось, что с древним демоном общаться проще, нежели с людьми. Демон прямолинеен, и все эмоции, которые он переживает, непременно отображаются на его огненно-рыжей морде и в действиях. А вот людям свойственно утаивать, врать и предавать, зачастую очень сложно понять, почему они поступают именно так, и никак иначе. Наруто тоже ставил себя в один ряд с ними, так как многого не договаривал. Он верил людям не потому, что это правильно. Он верил тогда, когда понимал, что можно. Узумаки надеялся, что когда-нибудь избавится от этой привычки, ведь если людям не верить, они перестанут стараться доказывать, что не заслуживают такого отношения. — Ну так что, – первым прервал молчание Девятихвостый, – клоны помогли тебе исполнить задуманное? Наруто отмер, и его взгляд вновь приобрел осмысленность. Взлохматив волосы на затылке еще больше, он хитро улыбнулся и сказал: — Все прошло даже лучше, чем я рассчитывал. Не ожидал, что сенсей так быстро сориентируется и подыграет мне. Я, конечно, знал, что он супер, но не настолько же. Как минимум, он должен был повредничать... Хотя я не сомневаюсь, что все послабления, допущенные мне сегодня, аукнутся завтра, но до завтра еще нужно дожить. — Надеюсь, твое чутье не подведет тебя, и дело действительно окажется темным, – не разделил веселья Узумаки Кьюби. — Если я ошибаюсь, то меня оставят гнить в тюрьме и будут правы, однако даже несмотря на это, я все равно не смогу себе позволить отдыхать в камере, у меня ведь есть еще куча дел, – спокойно ответил на беспокойство Лиса мальчик. — А как же твоя боязнь? – не унимался демон. Узумаки, кряхтя, поднялся на ноги, отвернулся от друга и медленно побрел к выходу из зала. — Здесь время течет иначе, чем в реальности, поэтому, думаю, мне уже пора. Увидимся, Курама. Как только джинчуурики исчез из виду, растворившись в полумраке коридора, биджу, сквозь зубы процедив «идиот», вновь приготовился подремать, прекрасно понимая, что, когда кому-то требуется помощь, собственные страхи и домыслы начинают волновать Наруто меньше.***
Наруто проснулся оттого, что кто-то усиленно был его по щекам. Первым, что бросилось в глаза, были знакомые усы-перышки, а затем в фокус попало и все лицо Бенджиро. Лихорадочный блеск его глаз хорошо угадывался даже в темноте тюремной камеры, где они вдвоем были предоставлены самим себе. Долго же он находился без сознания, если процессия уже успела добраться до страны Жемчуга и посадить пару преступников. Зато теперь мальчик чувствовал себя выспавшимся на несколько недель вперед. Ютани, похоже, еще не успел осознать, что его юный товарищ уже пришел в себя. Он продолжал молотить его по щекам с суровой сосредоточенностью, поэтому, когда Наруто резко сел, столкнувшись с мужчиной лбами, тот испугался и мгновенно замер, даже не обращая внимания на ушиб. — Ты так долго спал. Все ли в порядке? – отойдя от шока, заботливо спросил их бывший заказчик, поправив сползшие из-за столкновения очки. — В порядке, в порядке, – заверил его Узумаки, потянувшись ладонью ко лбу. Однако тут он заметил наконец одну странность, когда ему не удалось сделать желаемое: его кисти сковывали каменные наручники, по всей своей толщине испещренные различными непонятными символами, правда, он заметил среди них несколько иероглифов, но это не особо помогло в выявлении сути, – не понял… Наручники были тяжелы, и, всякий раз пытаясь поднять руки, Наруто ощущал сопротивление. — Это все Содацу Ями, – тихо начал Бенджиро, но отсутствие еще каких-либо звуков и отражающие голоса стены заметно прибавили ему громкости. – Прежде чем бросить сюда, нас представили перед ним, и именно тогда он приказал надеть на тебя эти наручники, объяснив это тем, что ты его особенный гость. Вы раньше встречались? — Встречались? Да я раньше и про страну то эту не слышал, – Наруто возмущенно ударил каменными оковами о землю. – Кто вообще такой Содацу Ями? — Это советник покойного короля, теперь же он находится при его сыне, готовящемся взойти на трон. — Короче, очередная шишка, – джинчуурики прервал дальнейший рассказ о советнике. – На самом деле я хочу поговорить не о нем, а о тебе, старик. Я хочу знать правду о том, ты ли на самом деле убил короля. Мальчик буравил торговца взглядом, стараясь выявить хоть какую-то слабину, которая докажет его догадку. Но Бенджиро, казалось, таковых не имел. Он спокойно отвечал на взгляд, а его руки смиренно покоились на коленях. — Спасибо за твою доброту и веру, Наруто, – спустя недолгое молчание сказал Ютани, – однако я их не заслуживаю, ведь это именно я убил Его величество. Узумаки рывком подскочил и схватил мужчину за грудки. Его руки дрожали от тяжести, но мальчик не смел их опускать. Из-за лишнего груза Бенджиро повело вперед, и они вновь столкнулись лбами. Наруто не спешил отстраняться. — Вот только не надо говорить мне о том, что я зря устроил заварушку, чтобы меня тоже бросили в тюрьму, где бы я смог вывести тебя на чистую воду подальше от посторонних глаз! – с каждым словом он кричал все громче и громче, а потом вдруг резко перешел на шепот. – Если ты не скажешь правду и не позволишь тебе помочь, то я по твоей милости оставлю на этой земле свои кости. Если ты не хочешь думать о себе, подумай тогда обо мне, чертов ты эгоист! Наруто ликовал: поплавок закинутой в море удочки начал дергаться, посему осталось лишь вытянуть и подсечь. Ютани вдруг глубоко задышал и закусил в отчаянии губу. Он воспринял слова Узумаки слишком серьезно, и муки совести уже стали его донимать. Спустя миг томительного ожидания и внутренней борьбы мужчина согласился все рассказать. Наруто тут же выпустил чужую одежду и не без удовольствия опустил уставшие руки. — Тогда, пожалуй, следует начать с того, что короля звали Ютани Ниомо…