***
Ютани Идзи походил на брата разве что только глазами, в остальном же они были совершенно разными. Младший сын короля отличался высоким ростом и в силу своего характера при разговоре все время смотрел куда угодно, но только не в глаза собеседника, не желая, чтобы о нем подумали, будто он глядит на людей сверху вниз, хотя, наверное, и мог бы подобным побаловаться, раз является будущим держателем власти. Мягко-каштанового цвета волосы причудливо вились кольцами. Лицо с неявно выраженными скулами делало принца похожим на подростка, между тем как разница с братом в возрасте составляла лишь шесть лет. Идзи предстал радушным хозяином. Для шиноби Листа он выделил комнаты и велел накормить гостей, прежде чем принять их в своем кабинете. Он извинился перед седьмой командой за то, что те оказались втянуты во внутренние разборки. Чтобы загладить вину, Ютани поведал, что произошло в стране четыре года назад. Он рассказывал без видимой грусти, просто преподносил не очень удачные выдержки из истории Жемчуга. Он словно смирился и воспринимал события недавних лет как нечто, что нужно преодолеть и оставить позади. Идзи объяснил, что пожить Бенджиро дал их любящий и всепрощающий отец посредством письма, в котором говорилось, что Ниомо знал, к чему все ведет, и что скоро он расстанется с жизнью. Скрипя сердце преступника он свободно выпустил из страны, чтобы совершить кару уже через несколько лет. Идзи выразил восхищение великодушием своего отца. Также ему было наказано во всем следовать советам Содацу Ями. Хоть у принца и возникали с этим человеком разногласия, однако ослушаться короля он не смел: раз Ниомо приказал это, значит, считал приемлемой и правильной политику советника. Какаши, у которого еще были свежи воспоминания о первой встрече с Ями, укоренился в мысли, что по степени влияния тот напоминал будущего короля гораздо сильнее, чем законный наследник. Не хочет ли Содацу воспользоваться ситуацией и замолвленным за ним словом, чтобы через принца руководить страной? Джонин полагал, что, скорее всего, так оно и было: уже случались прецеденты, и каждый последующий не оригинальнее предыдущего. К тому же не добавляло доверия и то, как Ями отнесся к Наруто. На душе стало как-то неспокойно… Осталось лишь разобраться, какую роль играет в этом Бенджиро. — Простите мне мое любопытство, – как можно вежливее начал Хатаке, понимая, что собирается затронуть тему не из числа приятных принцу, – отчего бы вашему брату желать смерти королю? Идзи поджал губы в тонкую полоску, а взгляд на мгновение обратился к окну, как если бы мужчина надеялся, что подходящий ответ принесет на волнах ветра, изредка покачивающих светло-зеленые шторы. — Я не раз и не два ломал над этим голову, но достойной причины так и не нашлось. Я считаю, что хорошо знал своего брата. Он был нелеп в своей серьезности, всегда ответственно подходил к учебе что в управлении, что в кендзюцу. Он никогда не держал ни на кого зла и по сути был мягким человеком, однако способным в нужный момент проявить характер. Боже, да он даже бегал за матерью, чтобы она научила его готовить сладости и вязать. — А это значит, что в действительности ты ничего о нем не знал, – подал голос Саске, до этого тихо рассматривающий большую картину над рабочим столом принца, на которой красками застыло бушующее море. Генин смотрел на него с неким снисхождением: разве это шторм, разве это волны? В душе последнего Учиха стоял такой вал, что при взгляде на картину становилось смешно. – Может, ты и не знал, но предать легко. Сначала ты считаешь брата своим авторитетом, равняешься на него, а потом осознаешь себя у его ног и готовишься к смерти от оружия в его руке. Приходит понимание, что доверие ничего не стоит, раз даже близкий человек может оказаться оборотнем. Не такие ли мысли приходили на ум? Идзи выглядел полностью раздавленным, его взгляд опустился в пол, а плечи поникли. Казалось, он еле держался, чтобы не потерять лицо при посторонних. Саске охватил триумф, жизнь вновь доказала ему простую истину, которую он открыл для себя семь лет назад. Он с головой окунулся в злую извращенную радость. — На твоем месте я бы не дал ему отсрочки, а убил бы прямо там, в покоях отца, – мальчик хмыкнул, осуждая мужчину за, по мнению Саске, проявленную слабость, и вышел из кабинета. — И как легко поверить в то, что ты обманут... – тихо процитировал Какаши слова из одной прочитанной им книги. «Не говори так, Саске-кун, – взгляд Сакуры прирос к бесшумно закрывшейся двери. – Я не предам тебя. Ни за что не предам...» — Идзи-сан, – вновь обратился к Ютани Хатаке, – у меня просьба. Принц поднял голову, показывая, что готов выслушать. — Пока повремените с казнью Бенджиро. Если вы не против, я бы хотел поглубже вникнуть в происходящее. — Какой вам в этом интерес? – недоумевал наследник, уставший от бесчисленных наемников Содацу. Он уже привык, что надменные отступники без страха расхаживают по улицам столицы. — Скажем так, – Какаши улыбнулся, – у одного болвана возник личный интерес к этой истории. Напоминание о болванах заставило Сакуру поежиться от пробравшего ее неприятного холодка. Наруто! Девочка помнила, как нашла его в парке в ужасном состоянии и как испугалась за его жизнь. Если он подвергся такому на открытом пространстве, то что с ним должно стать в тесной тюремной камере? Ведь это она виновата, что его бросили туда! Если бы она плюнула на данное Узумаки обещание не распространять его страшную тайну и вовремя сообщила сенсею, тот бы наверняка смог договориться, чтобы мальчика, пусть и связанного, оставили при них. Раз она единственная знала, то была ответственна за его здоровье. Страх, словно яд, расползся по венам, парализуя и кружа голову. На негнущихся ногах Сакура подошла к Какаши и слабо дернула его за рукав. — Что с тобой? – заволновался Хатаке, понимая, что с его подопечной творилось что-то не то. — Наруто! Нужно быстрее вызволить его оттуда! – девочка яростнее дернула чужой рукав. — Есть причина для беспокойства? – мужчина напрягся, в голове перебирая возможные варианты. — Он… У него клаустрофобия, но это не все… Я не знаю точно, что с ним, но ему сейчас плохо! Испуг на лице Сакуры подстегивал к решительным действиям. Какаши взмолился, чтобы Идзи не оказался злопамятным. Он склонил голову перед принцем. — Идзи-сан, прошу, простите моего подопечного за учиненный беспорядок. Он не имел целью кого бы то ни было убить или искалечить. Все отделались лишь легкими ушибами. Я понимаю, что его поведение выходит за рамки дозволенного, однако сейчас ему требуется помощь, а за его поступок я расплачусь позже. Ютани пару минут буравил Хатаке тяжелым взглядом, но потом, остыв и вернувшись к прежнему расположению духа, довольно дружелюбно ответил: — Хорошо, я подумаю над судьбой мальчика потом. Пойдемте, я сопровожу вас. Сакуре казалось, что дорога до тюремного корпуса заняла целую вечность. В голове вырисовывались различные ужасы, которые в данный момент могли происходить с ее сокомандником. Если бы она знала дорогу, то уже давно бы умчалась далеко вперед, оставив словно плетущихся мужчин позади. Но ей лишь оставалось держать себя в руках и надеяться на лучший исход. Тюремный корпус – это грубое двухэтажное здание без каких-либо архитектурных изысков. Еще на несколько этажей оно уходило под землю и бередило воображение, подкидывая идеи, что же могло затеряться в мрачных коридорах. Идзи вошел в здание первым и тут же чуть не споткнулся о распростертое на полу тело. Лужа крови под ним не требовала дополнительных действий по определению, жив ли человек или нет. — Кто-то перебил охрану, – в голосе принца сквозила сталь. Он обнажил прикрепленный к поясу меч. – Полагаю, что дальше мы найдем еще больше трупов. Какаши с Сакурой переглянулись и тоже достали оружие, после чего пошли вслед за Ютани. Наследник оказался прав: по мере того как они спускались вниз, они обнаруживали погибших не только среди охраны, но и заключенных здесь преступников. Неизвестный, похоже, решил полностью зачистить это место. «Лишь бы обошлось! Лишь бы обошлось!» – твердила про себя Харуно, стараясь не поддаться панике. Такую картину она видела впервые, и ее еще не окрепшие нервы были не готовы принять суровые реалии этого мира. От крови мутило. Джонин же был менее подвержен волнению. Он сомневался, что Наруто можно запросто убить, ведь этот малец вылеплен из совершенно другого теста, нежели его сверстники, только-только закончившие Академию ниндзя. Но сказанные Сакурой слова немного подрывали его привычную холодность. За то время пока они добирались до камеры Бенджиро и Наруто, на них так никто и не напал. Какаши досадливо спрятал кунай, понимая, что здесь ловить больше нечего, да и чужого присутствия также не ощущалось. На этом относительно хорошие новости и заканчивались. Камера стояла пустой.Глава 7.7. Неприятности не стоят в очереди, они входят все сразу
17 июня 2015 г. в 20:21
Наруто слушал мерное повествование Ютани, и ему становилось жутко. На лице этого человека не дрогнул ни единый мускул даже тогда, когда он дошел до кровавой сцены убийства своего отца. Скорбь о погибшем и страх за младшего брата, единственную оставшуюся у него семью, разъели ненависть и высушили слезы. Наруто заметил, что под внешней непроницаемостью Бенджиро выглядел глубоко виноватым. Виноватым не в смерти короля, а в неспособности выполнить его последний наказ. Еще не осознав этого, Бенджиро простился со своим братом и опустил руки. Мужчина словно видел на них не только кровь Ниомо, но и Идзи, и своего народа.
Узумаки оттянул край горловины своей белой футболки и ощутил, как с виска, прокладывая дорожку вниз, стекла первая капля нервического пота. Чувства наследника престола серым комом заполнили их камеру, чье пространство внезапно показалось мальчику уже. Сдавливаемый со всех сторон стенами и насильно укрытый пепелищем прошлого Ютани, Наруто отметил, что дышать стало тяжелее.
— И, дай угадаю, - Наруто несколько раз тряхнул головой, дабы прогнать наваждение, – в этот самый момент двери распахнулись, и в покои влетает младший сын короля и застает своего брата стоящим с окровавленным кинжалом над распростертым на ковре телом отца?
Бенджиро горько усмехнулся, продолжая смотреть невидящим взглядом в стену позади джинчуурики.
— Банально, не правда ли?
— И как ты вышел из этого положения? – спросил Наруто, искренне не понимая, почему Ютани не схватили еще тогда, четыре года назад.
— Полагаю, все дело в том письме, что отец мне велел передать брату. Идзи был настолько шокирован, что не мог сдвинуться с места. Наверное, он отказывался принимать брошенные ему в лицо факты: отец мертв, а убийца – собственный брат. Проходя мимо него, я засунул пергамент в карман его брюк и затем поспешил убраться из страны, прихватив с собой немного денег и быстроногого жеребца из королевской конюшни. Судя по тому, что преследования не было, Идзи прочел письмо и исполнил волю отца. Правда, слетевшиеся на шум дворяне, гостившие в главном доме, накинулись на меня с расспросами, словно стая изголодавшихся коршунов. Словами от них отбиться было невозможно, все же испачканный в крови кинжал, который я почему-то так и не бросил, говорил гораздо красноречивее. Пришлось поработать кулаками, чтобы проложить себе дорогу. Среди них был и уже знакомый тебе Низе, его настоящее имя – Недзуми. Он то, я уверен, и раздул из мухи слона, будто я и их собирался отправить к праотцам...
Наруто не смог сдержать саркастического смешка. Бенджиро перевел на него вопросительный взгляд и укоризненно поморщился, будто спрашивая, что же в этом смешного.
В голову Узумаки начал просачиваться туман, застилая глаза молочной пеленой. Однако вопреки этому ум по-прежнему оставался ясным, и ухваченную где-то на периферии мысль мальчик собирался донести до мужчины.
— Твой папаша элементарно принес тебя в жертву, старик. В знак сочувствия я похлопал бы тебя по плечу, да вот только руки отваливаются, – Наруто развел ладони, наглядно подтверждая свои слова.
Ютани был возмущен сказанным Узумаки, но не мог отрицать, что это задело его куда сильнее, чем он мог от себя ожидать.
— Разве ты судишь небеспочвенно? – попытался урезонить мальчика принц.
— Хорошо, – Наруто выпрямился и вздернул подбородок, всем своим видом показывая, что не потерпит пререкательств, пока не закончит приводить доводы в силу своего утверждения, – давай по порядку. Ниомо, вместо того чтобы нести ответственность за свои поступки и отдать свою жизнь в руки народа, охотно вложил ее в ладони смерти, тем самым сбежав от проблем, ища оправдание в том, что сделал все по мере своих возможностей.
Взгляд Бенджиро сосредоточился на картине прошлого, а Наруто дал себе перевести дух. Он подполз к решетке и привалился к ней боком, стараясь заставить себя поверить в мнимую свободу. Железо холодило кожу лица, и стало как будто бы легче.
— Когда ты убил короля, люди наверняка сразу же забыли о доставленных им неприятностях. Ниомо вновь стал пользоваться их любовью и доверием, пусть и посмертно. И эти чувства перекочевали на твоего брата. Я прямо так и вижу, как каждый второй в вашей стране всплескивает руками и причитает: «Ах, бедный принц! Как тяжело лишиться обоих родителей! Как печально оказаться преданным собственным братом! Ох, зачем такая жестокость со стороны старшего? Неужели он так жаждал власти, что испугался, будто бы король лишит его престола? А вдруг он и младшего принца бы убил?»
Наруто хотел добавить артистичности, но голос почему-то слушался плохо.
— Итого, мы имеем: незапятнанные воспоминания о Ниомо, новый символ монархии Идзи и спокойный народ. Однако это только полбеды, – зловеще протянул мальчик. – Сейчас мы как раз подобрались к самому смаку. Король велел тебе спасаться и однажды вернуться в Жемчуг ради всеобщего спасения. Он даже передал Идзи письмо, в котором приказывал оставить тебя в покое. И вот тут как раз возникает неувязочка... Неужели спустя четыре года приказ благополучно забыт, а принц вспомнил о том, что ему вроде как нужно тебе отомстить? Бредово звучит, не находишь? В таком случае осмелюсь предположить, что в приказе именно на тот срок и сказано тебя не трогать. Зачем, спрашивается? За четыре года мразь, засевшая в стране, наверняка активно подпортила бы ей кровь, а значит, нужно с этим что-то делать. Король не верил, что за это время ты соберешь силы, способные перебороть имеющиеся в Жемчуге, отнюдь нет. План Ниомо заключался в другом: поймать и казнить убийцу короля на глазах озлобленной и ущемленной толпы. Это бы вновь на некоторое время принесло покой в эти земли. Ниомо пожертвовал тобой ради нескольких лживо мирных лет, ведь он знал, что не сможет надолго обеспечить безопасность. Поди, сидит на том свете с чувством выполненного долга.
Наруто хотел добавить что-то еще, но из-за того, что в последующее мгновение его грубо ударили о решетку, воздух покинул легкие. Мальчику хватило и этого, чтобы зайтись в судорожном кашле. Все его титанические усилия по сдерживанию подступающего приступа пошли псу под хвост.
— Неправда! – закричали совсем рядом. Но стянувшая сердце обида говорила об обратном.
— Разве? – прохрипел генин. Собрав остатки сил и стиснув зубы, Наруто поднял руки и коснулся ладонями головы Бенджиро, потом он заговорил, медленно гладя мужчину, дрожащего от ярости, по волосам, – я не могу сказать, хороший ли Ниомо король, хороший ли он отец, но одно я знаю наверняка: он плакал, когда решил обречь тебя на это, и сейчас он очень тобою горд.
— Откуда ты знаешь? – голос Ютани изменился, и Наруто невольно отвернулся, боясь заглянуть тому в лицо.
— Потому что однажды мой отец сказал, что гордится мной... Твой старик кое-чего не знал. Не знал он того, что ты обратишься за помощью в Коноху, и одному генину понравятся твои сладости. Поэтому позволь нам помочь...
Проваливаясь во тьму, Наруто различил полный беспокойства голос Бенджиро, зовущего его.