Дух Зимы

Наруто всегда считал ее особенной. Она была такая смелая, такая сильная. И казалась очень верной. Своим убеждениям и людям, которых пускала в свой круг. Узумаки смотрел на нее и думал, что быть рядом с ней - счастье. Сейчас же все эти мысли вспоминались как глупость. Сейчас Наруто знал, что счастье совсем в другом. Она каждую неделю покупала у Джирайи разжигательный порошок, и каждую неделю Наруто восхищался тому, что она становилась только краше. Еще лучше ее делало то, что она не пыталась заговорить с Саске или построить ему глазки, как многие прочие. Здоровалась только, в ответ получала легкий кивок - и на этом все. Наруто было шестнадцать, ей - на два года больше, но это не было преградой, конечно же. Точнее - не это было преградой. Узумаки шутил, как мог. Веселил, как мог. Улыбался максимально солнечно и предельно искренне. Но все это не было способно сдвинуть дело с мертвой точки. Ее звали Сакура - и Наруто казалось, что это самое восхитительное имя из всех возможных. Она же долго не могла запомнить, как его зовут. Узумаки подстраивался под любое ее настроение. Она же могла раздраженно отпихнуть его руку, когда он пытался быть излишне любезным. Все было так ново, так глупо. Так безответно. И главной ошибкой была смелость, когда переступил через черту дозволенного - и ухнул в бездну. Сразу после того, как поцеловал Сакуру. Звук пощечины еще долго эхом отдавался в голове. - Думаешь, если ты особенный - тебе все можно? Это было хуже любой насмешки, любого колкого словца от любого из соседей. Будто сердце разрубили. Будто улыбку навсегда стерли с лица. Наруто так тянулся к этой особенной, невероятной девушке, но в ответ ему даже руки не протянули. Все было так быстро, так сумбурно. Сакура пришла за порошком на следующий день. Она была тихая, даже неловкая. Задержала руку на прилавке - и неуверенно посмотрела Узумаки в глаза. - Прости, я вчера была слишком резкой. Наруто покачал головой и чуть улыбнулся: ничего, мол. - Я через неделю ухожу. В другую деревню. Меня туда один парень позвал, он славный, может, поженимся скоро. - Парень? Я не знал, что у тебя есть парень! Сакура промолчала. А потом, повысив голос и придав ему притворную бодрость, позвала: - Саске, я хочу купить одну из книг, которую ты переписал. Есть какие-нибудь стихи? Наруто стоял, уцепившись пальцами в прилавок, и совершенно не знал, что делать с миром, который обрушился ему на плечи. Узумаки действительно казалось, будто на него с высоченной горы летит снежная лавина - и вот-вот накроет. Похоронит под тоннами белого пресса. Звякнули деньги, тонкие пальцы сжали рукописную книжицу. Сакура стояла спиной к двери, но уже понятно было, что через минуту она уйдет. - Ну, лучше сейчас попрощаюсь. Удачи вам. - Ты любишь его? - Кого? Сакура мгновенно побледнела и сильнее вцепилась пальцами в мягкий переплет. - Того парня, к которому едешь. - А... В голосе промелькнуло облегчение, которое Узумаки явно не заметил. Он стоял и внимательно смотрел на девушку, ничуть не задумываясь о резкости и бестактности своего вопроса. - Знаешь, Наруто, не всегда остаются с теми, кого любят. За окном была поздняя осень. Ночью зима разлила по деревне первые заморозки, и земля мигом стала тверже и чуть светлее. Но утром все исчезло. И Сакура тоже исчезла за дверью, а Узумаки остался стоять за прилавком и сжимать руки в кулаки. Все ему сейчас казалось нечестным, несправедливым. В горячем порыве он схватил со стула ветровку, что снова стал носить в знак солидарности со всеми, - и замер, едва почувствовал под пальцами грубую ткань. Вчера Сакура сказала: "ты особенный". И это не было похвалой, это было плевком. В момент спонтанности и поспешной откровенности она вспомнила именно это. Для всех он именно такой - мальчик, которого пожалела Зима. Везунчик, который никогда не мерзнет. Ярлыки, условности - нетакими становятся по разным причинам, но каждой деревне нужен свой чудик. Свой повод для сравнения. Наруто понимает, что его отвергли, но не ищет иных причин кроме как в своей особенности. Все дело в ней, так? Злость подступает к горлу и грозится вылиться из-за любого пустяка. Из-за любой мелочи. Позади скрипнуло перо - и Узумаки вспыхнул. - Ты что - не мог выйти отсюда?! Не видел, что нам нужно было поговорить?! Без предупреждения, без подготовки, просто слова из головы, превращенные в крик. Голубые глаза смотрят с ненавистью, безадресной, но дикой. Почти неуправляемой. Но натыкаются на стену из такой же неприязни, выставленной как щит. Наруто пару мгновений смотрит в чужие глаза, черные, молчаливые - а затем с остервенением бросает на пол ветровку и выбегает на улицу, громко хлопнув дверью. В комнате мгновенно становится тихо. Мимо окна пролетает ворох красных листьев, подгоняемых осенним ветром. Саске пару секунд остается неподвижным, а затем встает со стула. Все очень глупо. Наруто, засунув руки в карманы, идет прочь от дома Джирайи с острым желанием повеситься или разбить что-нибудь, а Учиха поднимает с пола его ветровку, отряхивает ее и аккуратно вешает обратно на стул. Все так, как должно быть. Главное, быть в этом уверенным. *** - Наруто! Мичи, наконец, заметил, что друг стоит в дверях, и поспешил его окликнуть. Рука Мари замерла в волосах мужа, и это было плохим знаком. Как и то, что она так и осталась сидеть, не поворачивая к вошедшему головы. - Заходи, чего ты там застрял. Больше всего Узумаки боялся, что Мичи тоже начнет обвинять во всем его. Что отвергнет, отвернется. Что их дружба треснет и развалится на кусочки как старая ваза. - Я тут решил немного поваляться, может, хоть высплюсь. Такое вообще возможно, как думаешь? Наруто улыбнулся, неловкость постепенно затихала, капля за каплей, но начисто не стиралась. Мари положила руки себе на колени и произнесла ровным голосом: - Мне нужно поговорить с Джирайей, я скоро. - Хорошо. Голос Мичи звучал жизнерадостно, но все же было видно, что он тратит на поддержание подобного позитива куда больше сил чем обычно. Мари поднялась с места и, не говоря ни слова, прошла мимо Узумаки. Лишь одарила его косым взглядом, от которого холодок пробежал по спине. И сразу стало понятно, что она не отошла от вчерашнего. Что не простила. С глухим стуком закрылась дверь. Наруто прислонился к стене - и с тревогой во взгляде посмотрел на Мичи. - Ну как ты? - Порядок. Точнее - скоро будет полный порядок. Ты прикинь - уделать самого Духа Зимы! Хотя тут моей заслуги нет... Но звучит! - Это моя вина... - Наруто, слушай, мне Мари уже все уши про это прожужжала, а еще и ты вздумал то же самое повторять? С чего бы это тебе брать на себя ответственность за какого-то снежного психа, который думает, что морозить людей - это весело? - Он не понимал, что делает... нечто плохое. - Слушай, давай без этого: себя обвиняешь - его выгораживаешь. Мичи откинулся на подушку и уставился в потолок. - Теперь я зимой в плохую погоду на улицу ни ногой. Наруто не знал, что сказать. Что еще сказать. Вспомнился неприветливый взгляд Мари - и в сердце неприятно кольнуло острым осколком боли. - Вот такие дела: всю жизнь думал, что Духа Зимы нет, а он меня чуть не убил. Всю жизнь думал, что Саске - высокомерный молчун, а он мне жизнь спас. - Саске? Сердце в груди дернулось и разом будто тяжелее стало. Оттого и забилось куда ощутимее. - Я сначала и сам не поверил. Он же тщедушным выглядит - а тут меня дотащил, перед Духом дверь закрыл. Захлопнул даже, мне Мари рассказала. Тот разозлился, наверное, как только крышу нам ветром не снес. Наруто молча опустился на стул. Этот рассказ его не удивил, нет. Но чем больше подробностей он узнавал, тем больше в нем крепла уверенность в том, что здесь что-то нечисто. Учихе явно есть что скрывать. Быть может, они с братом откопали нечто такое, что никто никогда не откапывал. И об этом Саске в своей "сказке" не рассказал. - Слушай, Мичи... я книгу твою потерял. Вернее - у меня осталась одна страница, а все остальное из рук вырвало, когда Дух Зимы принялся... играть. - Играть? Хороши у него игры. А книга... жалко книгу, матери она не сильно нужна, но как вспомню, как бабушка с ней носилась, платочком протирала, страницы разглаживала, эх... - Прости... - Что теперь сделаешь. Было слышно, как в соседней комнате разговаривают Мари и Джирайя. Слов не разобрать, но звучание было плавным, далеким от агрессии. В звонком голосе девушки то и дело проскальзывали беспокойные, но без лишнего драматизма, нотки. - Я рад, что с тобой все в порядке, Мичи. - Взаимно, друг. Наруто улыбнулся. На душе потеплело. Всего пара слов, таких простых - и вот уже стало куда легче. Это тоже своего рода чудо. Верно, горы? *** Саске остановился, чтобы перевести дух. Позади возвышался Белый холм, а впереди чернел высокий лес. К краю которого прижался неказистый домик лесника. Тот раньше жил здесь, нелюдимый и ворчливый. Жил тихо и умер тихо. А жилище осталось. Но сейчас в единственном окне горел свет, и от этого становилось теплее даже на улице. Даже стоя на холодном снегу и обдуваемый своенравным ветром. Саске поднялся по скрипящим ступеням к входной двери и потянул ее на себя. Конечно, не заперто. У печки сидела одинокая темная фигура. Человек протягивал руки к огню, грея их неспешно и основательно. Учиха улыбнулся краешком губ, сделал шаг вперед и аккуратно закрыл за собой дверь. - Привет, Итачи. Человек, сидящий у печки, повернулся на голос и посмотрел на вошедшего. Казалось, что на его лице намертво застыло выражение близкое к спокойствию. Тонкая грань между маской и привычкой. Но вот что-то дрогнуло, не уловить, что именно - и тот, кого назвали Итачи, расслабил плечи и улыбнулся. - Саске. Темный лес скрипел обмороженными ветвями, снежная поляна с каждой минутой тускнела, не взбудораженная зимним солнцем, убаюканная тяжелыми тучами. - Я думал, что в этом году ты тоже не придешь. - Прости, в прошлый раз я опоздал. Теплый взгляд и тихий голос. Все казалось таким привычным, будто отмотали десятилетие - и вот уже этот же человек стоит перед тобой и дает обещание, которое никто и никогда на этом свете выполнить не может. - Как ты, все хорошо? Ты какой-то бледный. - Я простыл. Ничего необычного. Огонь в печи разгорается все жарче, разговор течет плавно и непринужденно. Саске согрелся, снял куртку и повесил ее на спинку стула. Итачи приходит раз в полгода в заранее обговоренные дни. Он все тот же неисправимый странник, стремящийся к поиску. Не желая останавливаться на месте, он прошел уже сотни дорог, встретил сотни людей, но так и остался одиноким и не желающим никого впускать в свою жизнь путником. - Я нашел еще пару рисунков о Духе Зимы. На стол ложатся скрученные в трубочку листы бумаги. Саске берет один, разворачивает, аккуратно перебирая пальцами, и долго, изучающе смотрит на изображение одинокой фигуры на фоне черно-белого неба и серого снега. - Странно. Так мало белого. На следующем рисунке - горы. Величественные, тянущиеся за верхний край листа. Кажется, что они никогда не прервутся остроконечной верхушкой или пологим "срубом". Тусклое солнце тянет к земле блеклые лучи - небрежные мазки серой краски, а на снежном склоне - еле заметная фигура, запрокинувшая голову и вытянувшая вперед руки. Будто лучи эти нелепые поймать пытающаяся. "У Духа Зимы нет дома. Ему не нужен дом", - читает Саске надпись, сделанную в углу листа и вздыхает. - Все так любят добавлять к своим творениям красивые слова. Не важно сколько в этом смысла, главное - как звучит. - Но горы похожи. Саске промолчал. За окном постепенно темнело. - Как Джирайя? - Нормально. Все такой же. - Наруто тоже? - Да, он вряд ли поменяется. - Ты все молчишь? Итачи смотрит неизменно спокойно, но отчего-то чувствуется, что этот вопрос куда важнее всех прочих. - Нет, пришлось заговорить. Он завел дружбу с Духом Зимы. - Вот как. Дух Зимы повзрослел? - Нет, он еще ребенок. Фразы становятся все более отрывистыми. Итачи берет в руки одну из картин и застывает взглядом на неярком зимнем солнце. - Хорошо, что ты заговорил с Наруто. - Это плохо, - резко, четко. Но подобный тон на Итачи никак не действует. - Почему же? Саске отводит взгляд в сторону и поджимает губы. Молчит, позволяя мыслям собраться в единое предложение. - Потому что теперь я не могу остановиться. Не могу не говорить или не отвечать. - Тебе не обязательно говорить обо всем. - Я не желаю жить во лжи. Уж лучше - никак. Итачи кладет лист, исписанный легкими мазками черной, белой и серой красок, обратно на стол и поднимает глаза на Саске. - Тогда - может, настало время уйти? - Куда уйти? - Со мной. Будем странниками как раньше. Это как - распахнувшееся окно. Это как - неумолимый бег дорог. Это как - возврат к прошлому и продолжение одновременно. Саске не знает, что ответить. Итачи не торопит. Он поднимается и проходит к печке, легко ступая по деревянному полу и успев на короткое время задержать руку у Саске на плече. Дрова догорают, превращаясь в черные головешки. Они фырчат недовольно и выпускают слишком много дыма. - Знаешь, в том году я был в родной деревне. - Ты давно этого хотел. - Верно. Я помню, что продал свой дом, но было странно видеть, что в нем живут чужие люди. Но я навестил могилы родителей. И брата. Ради этого я туда и приходил. Там все заросло, еле нашел. Саске промолчал. Все тело налилось усталостью, голова была тяжелой, по спине то и дело прокатывал озноб. Чудодейственные настойки тетки Цу всегда помогали, но, увы, не сразу. - Жаль, что ты там не был. У нас красивая деревня, аккуратные домики, широкие дороги. - Зачем мне туда. Там все чужое, как в общем-то и везде. Разговор полон коротких фраз. Что с одной, что с другой стороны. Итачи качает головой, подкидывая в печку свежих дров. - В деревне у Белого холма для тебя тоже все чужое? Саске не отвечает. Скручивает листы с изображениями Духа Зимы, неспешно, методично. Безумно хочется спать, но плохое самочувствие не могло заставить остаться сегодня дома. В тот день, когда Итачи приходит в дом лесника у самого края темного леса. - Ты сам захотел здесь остаться, Саске. Я прекрасно помню и понимаю, почему. Но жизнь Наруто не стала хуже, а твоя - лучше. - Наруто и так пришлось несладко. - И ты решил ему помочь. А сколько было ненависти в начале. Где она теперь? - Ее нет. - Это плохо. Скрип-скрип - мерещатся чьи-то шаги. Метели сегодня не будет. Она спит под сердцем у Зимы, которая уводит своего сына все дальше и дальше в лес, нашептывая ему наставительные слова. - Здесь нет ответов, здесь все изучено вдоль и поперек. И если ты не хочешь жить во лжи - нужно уйти, потому что Наруто все разболтает. Ты ведь помнишь, как это бывает. - Я уже понял, что ответа нигде нет. И дело не в этом. - В чем тогда? - Я не могу уйти сейчас. Это как сбежать, я так не поступлю. Жаль, что ты не пришел прошлой зимой. Белый холм дремлет, укрытый снежной дымкой. Сегодня можно без страха выходить на улицу. Но никто не знает об этом. Но никто не поверит, если скажешь, что еще минимум неделю погода будет спокойной и тихой. Никто не поверит кроме Итачи. Итачи всегда верил. И пусть он и Саске не братья по крови, но все же привыкли считать себя таковыми. С давних-давних пор. С тех пор, когда еще у обиженного Духа Зимы, что покорно следует за матерью, огибая темные деревья, не было таких черных глаз.