Итачи и его детсад

— Это жжж… — неспроста. © «Винни-Пух» — Что ты, что ты, деточка, — сказала Герцогиня, — во всем есть мораль, только надо уметь ее найти! © «Алиса в стране Чудес»

Солнце медленно скатывалось за горизонт, последними алыми лучами щедро раскрасив вечернее небо, придав застывшим в ожидании ночи облакам оттенок свежей крови. Не зря поговаривают, что нет ничего хуже неопределенности. Ее верным спутником является то щемящее состояние, когда нет никакой возможности повлиять на ситуацию. Да и вообще непонятно, что дальше будет. Вроде всё уже сделано, но вдруг этого недостаточно? Вот сейчас и Итачи оставалось лишь надеяться на то, что всё пройдет успешно и Коноха (в лице Тсучиното) заглотит наживку. Надеяться, но в то же время готовиться к худшему: быть начеку и ни на минуту не спускать глаз с тех, кого дал слово беречь. Поклялся на крови своего злосчастного клана… Итачи вернулся к их временному пристанищу, но входить не спешил, для начала заглянув в небольшое оконце, под самой крышей. Дети не спали. Они сгрудились в дальнем углу и что-то увлеченно обсуждали с радушной хозяйкой. Акэйн… Старший из клана Учиха не понимал, как относиться к этой женщине. Любовно выпестованная профессиональная паранойя, залог выживания любого Анбу, никак не могла пройти мимо связанных с ней серьёзных нестыковок. Стоит начать уже с того, насколько сильно выручало беглецов это неожиданное знакомство. И дело тут вовсе не в крыше над головой. Знахарка отнеслась ко всей пёстрой компании не как к непрошеным гостям — как оно было, по сути. Нет, она привечала их и баловала, будто нежданно нагрянувших любимых внуков. При этом умудрилась поставить себя так, что авторитет её среди ребятни был непререкаем. Итачи, готовый при случае осадить непослушные и горячие головы (Учиха, что поделаешь), весьма удивился, когда делать этого ни разу не пришлось. А ещё Акэйн всегда появлялась и возвращалась аккурат тогда, когда была нужна её помощь, а в остальное время растворялась на просторах леса, оставляя своё жилище в полное их распоряжение и никогда не жаловалась, даже после случая с пауками, когда уборку пришлось делать не один час. Разумеется, виновники переполоха помогали исправить последствия, но у обоих сильно не хватало практических навыков наведения порядка и львиная доля работы досталась хозяйке. А та ничего, улыбается, хлопочет себе, между делом учит неумех, с шутками да прибаутками. Акэйн охотно взвалила на себя все хлопоты по пропитанию, не скупилась на сказки и старинные предания, которых знала немерено. А скольким полезным навыкам она их ненавязчиво обучила: от поиска съедобных и целебных трав до изготовления посуды, веревок и всяческих нужных мелочей из подручных вещей. Многое и для Итачи было настоящим открытием, что уж говорить о младших, которые впитывали увлекательные уроки с горящими глазами. Тишина в землянке стояла поразительная, разбавленная лишь тихим треском лучины да писком вездесущих комаров. Дети задумчиво молчали, глубоко впечатлённые недавним рассказом знахарки, а сама она неспешно потягивала из глиняной чашки травяной чай, смачивая пересохшее от долгого разговора горло. Само-собой, долго так продолжаться не могло и вскоре островок покоя взорвался громким хлопком и возмущенным воплем Аямэ: — Не честно! Почему меня?! Несмотря на травы… Парень не понял, о чем речь, но слова Акэйн расставили всё по своим местам. — Ну-ну, не кричи. Сейчас помажем и пройдёт. А знаете, почему комары пищат? — задумчиво вопросила она, пряча лукавую улыбку и отставляя чай в сторону, чтобы дотянуться до заботливо приготовленной баночки с мазью. На лицах большинства крупными буквами читалась озадаченность, которую решительно озвучил прямолинейный Узумаки. — А что, разве причина нужна? — спросил он, озадаченно почесывая макушку. — Никогда бы не подумал! — Чтобы думать, мозги нужны, — по привычке съязвил Саске, ловко отмахиваясь от собственной мелкой писклявой поклонницы. Что-то в этом было такое привычное, знакомое… Сверкнувший глазами Наруто собрался было выпалить ответное оскорбление, набрал побольше воздуха, но не успел — схлопотал на пару с Учихой легкий подзатыльник. Акэйн нахмурила брови, давая понять что не шутит, но в карих глазах не было и намёка на гнев, только искреннее беспокойство и забота. — Не знаю, зачем вы ведете себя как кошка с собакой, но не в моем доме, ладно?! Задирайтесь поменьше, глядишь и обоим легче жить станет, — подмигнула женщина и продолжила: — Вернёмся-ка к комарам. Кто как думает? — Наверное, радуются, что добычу нашли, — буркнула малышка, потирая укушенное место. — Нет, не поэтому, — загадочно сказала травница, понизив голос и добавив: — Когда-то они вообще не пищали. — Да ну, — скептически отозвался Акира. — Комары и так в лесу приставучие, а если бы еще и летали бесшумно… совсем скверно было бы. — А так и было, — утвердительно кивнула пожилая женщина. — Ну всех лесных жителей одолели комары! Тёко тогда совсем крохотный был, его и вовсе замучили, окаянные. Уж не знаю почему. Может, очень вкусный был? — хитро улыбнулась она, и бросила мимолетный взгляд на своего питомца. Тёко приподнял мордашку, странно покосился на хозяйку и звонко чихнул. Акэйн усмехнулась и продолжила: — Комары за ним просто тучей носились! Пойдет гулять, на травке поваляться — комары тут как тут. Облепят его всего и жалят. Убегал он, куда глаза глядят, ничего не помогало… — Беняка… — Бедняжка… Самые младшие отозвались практически хором и переглянулись, после чего Хирото тут же застенчиво уткнулся в одежку своей сестры. Аямэ улыбнулась и подвинулась поближе, не прекращая слушать историю. — Да, — продолжала Акэйн, — а по ночам совсем скверно приходилось. Тёко почти и не спал, бедный, всё от комаров отмахивался. А те только пуще на него нападали! Долго ли, коротко так тянулось, однако вырос он и окреп, шерсть у него день ото дня всё гуще да длиннее. Не дотянуться комарам стало до его крови, не достать — попробуй-ка прокусить такую меховую защиту, пока сам Тёко настороже! А очень хочется… И вот собрались комары со всего леса, с окрестных полей да болот на совет, думу-думать, как бы это им исхитриться так, чтобы без лакомой кровушки не остаться. Долго судили-рядили, да ничего путного так и не сообразили. Так и разлетелись бы они по своим комариным делам ни с чем, кабы не маленькая пчёлка. Подлетела та поближе к комариному слёту и говорит: — Ах, комары-комарики, о чём вы толкуете, на что сетуете? Опечалились, что зверёк спать чутко стал? Так прежде, чем кусать, его убаюкать надобно… — А как? — удивились комары. — Сказки ему, что ль, сказывать? — Нет, это ни к чему, — ответила пчёлка. — Хорошо бы колыбельную спеть… И тогда он под вашу песенку заснёт крепко-накрепко, тогда и кусать сколько душеньке угодно. Обрадовались комары, поблагодарили советчицу и тут же на своем общем совете порешили, что с того самого дня, подлетая к своим жертвам, будут изо всех сил «петь». Ну, а что из этого вышло — всем известно. Всякий знает, что под громкое и назойливое комариное пение не особенно-то и подремлешь. Подлетит теперь комарик к Тёко, начнёт пищать — хорёк тут же просыпается и гонит пискуна. Так и стали комары кусать его куда как реже, а с ним заодно и остальных обитателей да гостей леса. Комары оказались очень упрямыми, не отказались от своего решения — с тех пор пищат и пищат, видимо, надеясь хоть кого-то убаюкать своим пением, — закончила свой рассказ травница и добавила: — Ну всё, пора мне за ночными цветами. Оставляю вас в надежных руках, — Акэйн, бросив лукавый взгляд на незаметно подошедшего Итачи, поднялась со своего места. — Всё это правда было?! — восторженно поинтересовался Узумаки. — Не, враки для малышни, — пренебрежительно фыркнул втайне впечатленный Акира. — Где твои манеры?! — топнула ногой его пятилетняя сестра. — И ничего не враньё! Сказки… Они добрые… и поучительные, — закончила она, на ходу вспоминая подходящие «взрослые» слова. — Ты права, Аямэ-чан, — согласился Итачи, — в любых легендах или рассказах можно найти что-нибудь поучительное. Рассказ про Тёко и комаров — не исключение. Ну-ка, скажите мне, кто из вас что понял из этой сказки?.. Дети растерянно переглянулись. Итачи решил им немного помочь. — Лично я сразу обратил внимание на то, как грамотно пчёлка подобрала слова дезинформации и умело добилась желаемого, — начал парень, — хотя основная мораль истории не в этом. Ну-ка, кто мне её расскажет? — Знаю! Я знаю! Нужно быть добрыми и умными, как пчёлка. Я ведь права? Да?! — загомонила Аямэ. — Скорее уж не стоит быть такими тупыми, как комары. Думать головой надо, а не чужие советы слушать! — озвучил свою точку зрения её брат. Остальные от комментариев воздержались. — В общем-то вы все правы, — не стал придираться Итачи. — Каждый, пытаясь отыскать мораль, заметит что-то своё. — А какую мораль ты нашел для себя, нии-сан? — спросил Саске, на удивление молчаливый до этого момента. — Нельзя забывать, что между упрямством и упорством огромная разница. Конечно, важно уметь фокусироваться на собственной цели, отметая все второстепенное, но также необходимо оставаться восприимчивым к разумным доводам и постоянно анализировать ситуацию. Иначе финал получится сродни комариному. На несколько минут в доме воцарилась тишина — все пытались понять, о чем говорил Итачи, но попытку детей продолжить разговор тот пресёк, бросив мимолетный взгляд на окно и сказав: — Всё, пора спать. Солнце давно село.

***

Хотару проснулась с первыми лучами солнца. Её застенчивый младший братик сладко спал в объятиях Аямэ, с которой у него начал налаживаться контакт. После смерти родителей Хирото стал замкнутый, мало разговаривал и не любил посторонних, поэтому его сестра была искренне рада, когда у Аямэ получилось подобрать ключик к малышу. Осторожно, чтобы никого не разбудить, Хотару взяла змейку и вышла с ней на крыльцо. Девочке ужасно хотелось научиться с помощью иллюзий общаться со змеями! Вот только сделать это было не так просто — все существа ведь видят мир по-своему, а значит, первоначально необходимо выяснить, какими особенностями должно обладать гендзюцу, дабы казаться максимально реалистичным… — Давно у тебя шаринган? — раздался знакомый голос из-за спины девочки. От неожиданности она подпрыгнула на месте и обернулась. Это был Итачи. — Примерно год, — нехотя ответила Хотару, разумно решив, что уйти от темы все равно не получится. — А почему скрываешь? — осторожно спросил Итачи, присаживаясь рядом. — Не то чтобы скрываю… Просто не использую без надобности. Да и с посторонними предпочитаю его не показывать. — Умеешь считать до десяти… — начал Итачи. — Остановись на семи, — кивнула девочка, заканчивая фразу. — Отказываться от использования кланового додзюцу неразумно, — задумчиво произнес парень. — Шаринган дает хорошее преимущество. — Да какое там преимущество, — кисло усмехнулась собеседница. — Я всего-то знаю парочку простейших иллюзий. А тайдзюцу… Даже если я увижу движение более умелого и быстрого противника, отреагировать все равно не успею, с моим уровнем. Неумех вроде меня и обычными глазами засечь не сложно. — А зачем ты его сейчас активировала, если считаешь бесполезным? — поинтересовался Итачи, хотя и сам уже догадался, что причина кроется в змее на коленях девочки. — Помню, ты рассказывал, что на змей можно воздействовать гипнозом, заставляя следовать тем или иным указаниям. Внушение происходит на уровне образов, не так ли? Гипнозом я пока не владею, но подумала, что с помощью иллюзорных картинок можно попробовать подружиться с ней и научить понимать лёгкие команды. — Интересная идея. Как успехи? — почти на автомате произнес Итачи. Он сейчас серьезно размышлял над словами девочки. Никто никогда не пробовал ничего подобного, однако мысль, несомненно, очень заманчивая. Находчивые детки воистину кладезь новых идей и свежего взгляда на привычные вещи. — Нужно время… Все не так просто, как хотелось бы. Но шанс есть, — улыбнулась Хотару. Это был первый раз, когда бывший капитан АНБУ увидел искреннюю радость на её лице. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В КОНОХЕ После множества неудач Данзо начал с недоверием относиться к любым «зацепкам». Теперь гений клана Учиха уже не казался ему наивным подростком-идеалистом, готовым на всё ради Деревни. Еще недавно Хомура был абсолютно уверен, что любого можно прижать к ногтю, если хотя бы поверхностно изучить психологию конкретного человека и нащупать верные рычаги давления. Но Итачи… Спокойный, исполнительный, преданный Конохе, ставивший работу в АНБУ превыше личного и кланового благополучия, оказался «себе на уме», и сейчас он, похитив главное оружие Деревни, с легкостью водит за нос лучших шиноби Листа. И это при том, что у него на руках куча детей! Когда Тсучиното заявил, что напал на след предателя, Данзо (в отличие от Хокаге) не спешил радоваться, а отдал распоряжение разузнать всё о девчонке-информаторе. — Докладывай, — умело скрыв своё нетерпение, приказал глава Корня вошедшему подчиненному. Яманака Фу* — именно так звали шиноби — не заставил себя долго ждать. — Игараси Сачико. Семнадцать лет. Дочь мелкого купца, его единственная наследница. Семья торгует редкими специями и пряностями, правда, оборот невелик — денег хватает лишь на сытную жизнь да вещи первой надобности. Раньше семья жила в достатке, но несколько лет назад Игараси-старший взял особо крупную партию товара и прогорел, после чего предпочитает работать лишь с проверенной клиентурой. Это хоть и не приносит большого дохода — зато и риски минимальны. — Что насчет родословной? — Есть дальние родственники в странах Земли, Воды и Ветра. Гражданские. Кроме того, Сачико — внучатая племянница одного безкланового чунина из Конохи. Правда, тот её в глаза не видел и вряд ли вообще знает о существовании родственницы. — Она сказала правду? — перешел к самому животрепещущему вопросу Хомура. — Неизвестно. Данзо нахмурился. — Поясни. — Сачико искренне верит, что сказала правду. Однако она, например, также считает, что вместе с Урасимой* побывала во дворце морского царя и получила там сундук с несметными сокровищами, которые на обратной дороге раздала бедным ребятишкам. И в том, что не раз спасала наших шиноби от лютой смерти, уверена. У девчонки слишком богатая фантазия, а самовнушение не знает границ! Стоит ей услышать интересную историю или книжку прочитать да представить себя на месте героя (или вместе с ним) — и Сачико в своей новой реальности… — Хочешь сказать, что профессиональные шиноби клана Яманака не способны прочитать воспоминания гражданской, у которой никогда не было ментальной защиты?! — голос главы Корне оставался ровным, но его аура… — Защиту хотя бы взломать можно постараться, — ответил Фу. — А эта девчонка… Все её воспоминания как на ладони. Вот только разобрать, какие из них истинные, непосильная задача. — Почему тогда её никто не считает сумасшедшей? — спросил Хомура спустя минуту. — Да потому, что она всё держит в себе. Только в детстве матери рассказывала… Но та попросила дочь молчать. Мол, волшебные существа открываются только избранным, и если она будет болтать обо всех этих чудесах, то лишится своего «дара». Вот Сачико и молчит. — Ясно. Свободен. Больше вопросов глава Корня не задал — только еще сильнее нахмурился, предаваясь тягостным размышлениям. Неопределенность угнетала. Данзо не хотелось признавать, что у Итачи не только всё просчитано вплоть до мелочей, но и козырные тузы в рукавах имеются. Нет, ну это надо же: среди тысяч людей найти ту единственную, что от природы обладает столь уникальной защитой! Так ведь еще и внешность, и голос — всё при ней! И говорит складно да ненавязчиво, как и нужно Итачи… Разве может всё это оказаться простым совпадением?! Хомуре и в голову не могло прийти, что Итачи просто выбрал в ближней деревушке одинокую девицу посимпатичнее, во вкусе Тсучиното, которой легким гипнозом подправил память за последние несколько дней. И сейчас гений клана Учиха не меньше страдал от неопределенности, нежели сам Данзо — ведь клюнул ли на неё Анбу и если да, то что в итоге рассказала девушка, насколько убедительно это у неё вышло — так и осталось для него загадкой, не говоря уж об ответной реакции Конохи.