Я всегда буду рядом

— Эмили, подойди, — небрежный юношеский голос эхом отразился от стен.       В зале было полутемно, Алоис сидел против солнца в роскошном кресле, от скуки поигрывая золотым кольцом. Его лицо тонуло во мраке, и невозможно было догадаться, о чем он думал, пока безразлично наблюдал, как девочка приблизилась и медленно склонилась в реверансе — жест, которым она всегда должна была его приветствовать. — Встань, сейчас не до этого. Ты, разумеется, видела человека, который заходил ко мне прошлым утром.       Она кивнула, и ее локоны дрогнули, словно крупные пружинки. — Ты же прекрасно знаешь, как я к тебе хорошо отношусь, — продолжил Алоис, отводя в сторону ее непослушную серебристую прядку, и Эмили крупно вздрогнула, качнула головой, но не посмела сдвинуться с места. — Так что, у меня к тебе небольшое поручение, от которого будет зависеть твоя судьба. Ты меня хорошо поняла? Я не прощаю ошибок, как ты уже изволила заметить, — он как бы невзначай дотронулся до плеча собеседницы, скрытого от посторонних глаз сиреневым батистом. — Итак, на этот раз никаких промахов, тебе ясно?       Транси с улыбкой поманил её пальцем, призывая подойти поближе, и что-то прошептал на ухо. — Ты поняла, что тебе нужно делать? — Да, — тихо отозвалась она. — Вот и отлично, — довольно проговорил мальчик и улыбнулся. — Ты умница, Эми, когда меня слушаешься, — добавил он и вышел за дверь.

***

— Сиэль, посмотри, какие здесь бабочки! — восторженно смеялась Кэтрин.       Рукой она указывала на множество насекомых, порхающих над цветами. Белоснежные крылышки трепетали на ветру, будто они вот-вот оторвутся и улетят навстречу догорающему закату. Янтарный свет пробивался сквозь ветви деревьев, играл солнечными бликами на детских лицах. Сиэль присел на старое, заросшее мхом бревно и смотрел вдаль, задумавшись о своем. Он уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы выйти на краткую прогулку, и сейчас с наслаждением вдыхал ароматный, медовый от цветов воздух, когда девочка с улыбкой водрузила ему на голову самодельный венок из колокольчиков. Он с трудом подавил желание снять его с себя. — Кэт, — мальчик уже собрался высказать свое мнение по этому поводу, но, видя перед собой счастливое личико, вдруг остановился. — Нет, ничего. Просто хотел сказать, что нам скоро пора.       Он обещал провести этот день с ней, так почему же не обрадовать её своим согласием? Да, даже если он невероятно глупо, как ему казалось, выглядит… — Сиэль, ты такой миилый! — Кхм, господин, — едва сдержал усмешку вернувшийся в это время дворецкий, но тут же невозмутимо продолжил, — солнце уже садится, не желаете ли вы вернуться в поместье?       Сиэль коротко кивнул и поднялся на ноги — венок слетел и, подхваченный ветром, плавно осел на траву. Кэтрин потянулась за подарком, но брат остановил её движением руки. — Не надо, Кэтти, — мягко, но непреклонно произнёс он, принимая в свою руку маленькую ладошку. — Идем.       Та не стала настаивать. День прошёл просто чудесно, как бывало, когда они всей семьей гуляли, а родители снисходительно улыбались какой-то их забавной выходке. Она уже не помнила, когда в последний раз выходила с ним на прогулку, и даже сейчас не до конца понимала, почему именно сегодня он согласился. Граф всегда был занят своими делами, ссылаясь то на очередные встречи, то на заключение всевозможных договоров. Этот день стал особенным. Они шли по тропке мимо маковых лужаек, под ногами перелетали с стебелька на стебелек маленькие кузнечики. Листья шумели, и в просветах между ветвями мягко светилось вечернее солнце. Нежно-алое, оно стояло еще совсем высоко.       Скоро показался особняк. Последние лучи солнца отражались в высоких, занавешенных окнах, сад, находящийся за поместьем, выдавал себя цветущими кустами роз. Финни постарался. Он часто гулял с Кэтти, и за играми маленькая госпожа училась ухаживать за цветами, узнавать, какое дерево еще живо, а какое вовсе высохло. Она собиралась быстро поужинать и спуститься в сад, поиграть, пока еще не выпала ночная роса, но сразу после десерта Себастьян вернулся в столовую и громко объявил: — К вам миледи Эмилия Роусфорд, господин.       Девочка зашла, изящно поклонилась и извинилась за неожиданное вторжение. Сиэль едва узнал ее без шляпки: волосы, собранные наверху в замысловатое подобие банта, теперь не касались плеч, а бледное лицо казалось намного уже и напоминало лисью мордашку. Сходство это усиливали глаза, немного скошенные к вискам. Ему определенно не нравилось их выражение, но он предпочёл сделать вид, что ничего не заметил.       За ужином незаметно настала ночь, плавно опустились синие сумерки. Среди призрачных облачных очертаний сиял полукруг луны, а блестящие, словно маленькие алмазы, звёзды холодно мигали. Было тихо, не считая уютного стрекотания сверчков и голосов, что раздавались на открытом балконе фамильного поместья Фантомхайвов. — Зачем вы к нам пожаловали, мисс Роусфорд? — отпив пару глотков чёрного насыщенного чая, осведомился граф. Он все рассматривал гостью, сидящую напротив него. На ее лице нельзя было прочесть и тени волнения. Она ответила не сразу, будто раздумывая, что именно тот хочет услышать. — Мне посоветовали остановиться в этих краях, потому что местный климат очень полезен для здоровья. — Неужели? И кто же? — Сиэль практически прожигал ее взглядом и про себя отметил, что девочка неплохо держится. Она молча передала ему письмо и опустила глаза. Фантомхайв одним точным движением руки вскрыл конверт, пробежался глазами в поисках отправителя и с нескрываемым недоверием принялся читать.       Себастьян наблюдал. Это та самая девчонка из поместья Транси, значит, почти нет сомнений, что она приспешница Алоиса и появилась не просто так. Но зачем именно, вот в чём вопрос. Он с нетерпением ждал приказа. Мальчик отложил исписанный лист в сторону и надолго замолчал. — Почему я должен вам верить? — наконец проговорил он. — Вы, как я понимаю, родственница человека, который пытался мне навредить, заявляетесь ко мне домой с оправданием, что вам нужно поправить здоровье? Все так? — Да. — Не находите ли вы все это странным? На данный момент у меня нет оснований ответить вам согласием. Прошу меня извинить.       Он поднялся и сказал, не оборачиваясь: «Однако, никто не сможет обвинить меня в негостеприимстве. Вас проводят, миледи». — Слушаюсь, господин, — Себастьян поклонился и пригласил девочку следовать за ним.       Они шли по тёмным коридорам, освещённым только светом лампы в руках дворецкого. Эмили спокойно шагала за ним, изредка разглядывая старинные портреты прежних владельцев дома. Лишь на мгновение остановилась около картины, изображающей графа в раннем детстве, но почти сразу же продолжила путь. Они остановились напротив одной из дверей в западном крыле: — Ваша комната, — негромко представил Себастьян помещение, в котором ей предстояло провести ночь.       Это была небольшая, но милая комната, отделанная в мягких сиреневых тонах, высокое окно с шёлковыми занавесками цвета фиалок было раскрыто настежь, и влажный ночной воздух проникал внутрь. — Располагайтесь, мисс, — на прощание бросил мужчина, уже собираясь уходить. — И осмелюсь вас предупредить: не бродите ночью по поместью, вы можете заблудиться — в темноте ведь все кажется совершенно иным. — Разумеется. Передайте вашему господину мою искреннюю благодарность. — Как скажете.       Он вышел, Роусфорд облегчённо вздохнула и прислонилась к окну. Слабый ветерок приятно охлаждал лицо и оголённые плечи. К счастью, никто в темноте не заметил загрубевшего шрамика, да, по сути говоря, он и не сильно выделялся. Всего лишь небольшая отметина, навсегда запомнившаяся невыносимой болью. Как давно это произошло? Год, два? Она не помнила. Знала лишь, что после этого смеяться для неё стало невозможно, тем более в присутствии Алоиса. Да, он спас её, но какой ценой ей это обошлось!       Она присела на край кровати. А здесь всё иначе. Нет того показного богатства, навязчивой роскоши, а главное — нет насмешливых голубых глаз. Она ненавидела золото, а между тем все в поместье Транси было отделано позолотой, везде этот отвратительный блеск, в отличие от сдержанного, мрачного изящества поместья Фантомхайва.       Часы с гулким стуком пробили десять. Эмилия поспешно переоделась и нырнула под тяжёлое одеяло. На небе сияли бриллианты звёзд, такие маленькие и близкие, что, кажется, встанешь на носочки и дотянешься рукой до крохотных серебряных песчинок. Она и сама не заметила, как погрузилась в сладостный, всепоглощающий мир сновидений. Ей снова снилась мать. Мать, которую она больше никогда не увидит.       Ласковые лучи утреннего солнца осторожно прокрались в комнату, озорными зайчиками заиграли на небольшом зеркальце и рассыпались по стенам. Занавески, пронизанные нежным светом, заколыхались на слабом ветерке, где-то вдали прокричала ранняя птица. Деревья мирно покачивались, шелестя клейкими листьями прямо у раскрытого окна.       Дверь, тихо заскрипев, отворилась. В комнату вошёл дворецкий, одетый в чёрный как смоль костюм и ослепительно-белые перчатки, он мельком взглянул на карманные часы и подошёл к кровати под сиреневым балдахином. На постели, под мягким одеялом, дремала Эмилия, поджав колени к животу и опустив голову.       Себастьян невозмутимо приблизился и наклонился чуть ниже, пытаясь что-то разглядеть, но тут веки ее беспокойно затрепетали, и он поспешил выпрямиться. — Мисс, уже утро, — сказал он в обычной для себя, совершенно бесстрастной манере. — Молодой господин ждёт вас в столовой к завтраку. Если я вам понадоблюсь, я буду в коридоре.       С этими словами он направился к выходу. Эмили приподнялась на постели и, ещё сонная, пробормотала: «Доброе утро». Тот учтиво кивнул в ответ и скрылся за дверью.       Девочка встала, оглядела свою комнату в поисках одежды — на спинке кресла было аккуратно развешено премилое платье кремового цвета. Замечательное, если бы не одно но… Тот самый день, когда её обвенчали с юным наследником Транси. То ужасное зимнее утро, когда на всё вокруг светили безразличные розовые лучи… Но она всё-таки надела его, привела себя в порядок и, даже не желая смотреть на своё отражение, спустилась по лестнице.       На стенах висели портреты прошлых представителей семейства: это и величественный прадед, на руке которого сиял сапфир всеми оттенками синего, и счастливая молодая пара. Говорили, они погибли при пожаре четыре года назад, когда сам мальчик чудом уцелел после ужасной трагедии. По слухам, после этого он потерял правый глаз, в результате чего теперь скрывает его за повязкой. По крайней мере, так думают, но она-то знает, что это не так. Совсем не так.        Эми добралась до столовой и, пожелав графу доброго утра, прошла к столу. Сиэль завтракал в тишине, так же молча кивнул и жестом пригласил ее сесть. Не было произнесено ни слова, пока не подали чай. — Как вам спалось, мисс? — поинтересовался Сиэль, держа кончиками пальцев фарфоровую чашку и время от времени отпивая из неё несколько глотков. — Замечательно, благодарю вас. — Вчера было слишком поздно, и мы не договорили. Не будете ли так любезны ответить на ещё один вопрос? — Пожалуйста. — Какова истинная цель вашего прибытия?       Она молчала. — То, что вы нам рассказывали вчера, звучит весьма неправдоподобно, согласитесь. — Возможно. Однако так оно и есть. — Вы не собираетесь говорить правду? — Я её сказала, а заставлять вас в неё верить в мои обязанности не входит. — Но это входит в ваши интересы, иначе мне, к сожалению, придётся попросить вас уйти. — В таком случае, ваша репутация будет испорчена, если вы выгоните человека, которому некуда пойти, — она непринужденно развела руками, но голос её задрожал. — А как же лорд Транси? — Мы не настолько близки. К тому же. я слышала, что у вас чудесный сад, — девочка натянуто улыбнулась. — Вы, миледи, бесцеремонно напрашиваетесь на приглашение.        В этот момент в кухне что-то загремело, и Себастьян недовольно вздохнул. — Всего лишь небольшие проблемы, господин. Я вам еще нужен? — Нет.       Дворецкий поклонился и покинул столовую, на прощание одарив гостью испепеляющим взглядом. Спустя несколько минут граф также поднялся из-за стола. — Даю вам один день.       И вышел. Дверь заскрипела, отворяясь, и Роусфорд осталась одна. Итак, времени у неё было гораздо меньше, чем рассчитывалось, все должно закончиться сегодня или… закончится для неё навсегда. Алоис слов на ветер не бросает. Пока же стоит быть на виду у Фантомхайва и его дворецкого, чтобы на неё не легло ещё большее подозрение. Она приняла самый благодушный и невинный вид и проследовала в сад, в укромном уголке которого обнаружились Фантомхайвы.       Сиэль не захотел облокотиться о спинку скамьи и сидел ровно, с головой уйдя в чтение. Даже сейчас он занят. Малышка лет десяти все сновала вокруг него и заразительно смеялась, убегала в гущу деревьев и возвращалась оттуда с новым цветком, необычным камешком или ещё каким-то сокровищем, которые так любят дети. Она осторожно несла в ладошке блестящего жука, когда поняла, что на неё смотрят. Девчушка покраснела, но в следующую секунду широко улыбнулась и помахала рукой, а её брат, заметив движение, поднял взгляд — суровый, но в то же время безразличный. Долго взгляд этот не задержался и почти сразу же вернулся к строкам синего тома, что был у графа в руках. Эмили, сама не зная почему, вздохнула и пошла по противоположной дорожке.