Прошлое бывает слишком тяжелым для того, чтобы повсюду носить его с собой. Иногда о нем стоит забыть. Хотя бы ради будущего.
Со второго испытания прошло пять дней и все эти дни казались Диане невыносимыми. Если не считать того, что она окончательно перестала верить взрослым, старалась лишний раз не оставаться с ними наедине и даже не пыталась объяснять своего поведения друзьям, то было ещё несколько событий, которые заставляли напрячься конкретно. Новая статья Скиттер. Эта "прекрасная" женщина (дрянная, ядовито думает Ди), лишенная такого понятия, как личные границы, написал не менее чудесную статью о чемпионах Турнира. Всё бы ничего, Диана бы даже не обратила на неё внимание, если бы не одна строчка в ней, которая привлекла не только её внимание. В ней репортерша упоминала (прямым текстом), что у Гарри был сообщник среди тритонов и русалок, который помог тому добраться до пленных раньше всех и сделать себя этаким героем, решившим дождаться освобождения всех. Мол, мальчик из-за недостатка любви родителей тем самым компенсирует внимание к своей персоне, выставляя себя в лучшем свете. Гарри, когда прочитал это, ничего не сказав, просто встал с места и ушёл на поле для квиддича, а Диана уже не смогла себя сдержать, с явным удовольствием сжигая все найденные в гостиной газеты. Запах стоял очумелый, отчего даже зашедшая староста умудрилась сделать ей замечание, но в тот момент рыжая находилась настолько глубоко в себе, что её даже не заботили потерянные пять баллов. Её волновало все тот же вопрос. Откуда этот таракан брал такую личную информацию? Откуда она могла знать ту информацию, которую произносили только в узком кругу и то, этой падлы поблизости даже рядом не было?! Откуда? Как? Кто? Три главных вопроса, которые крутились в рыжей голове, пока она шла на очередное занятие со Снейпом. И второе событие, которое омрачало её рутинную жизнь все эти дни было новое видение, которое, как в начале четвёртого курса, повторялось из ночи в ночь. Лабиринт, кладбище, вспышки запретного заклинания и что-то очень тёмное на фоне всей этой картины. Диану очень напрягали все эти видения, потому что учебный год почти подходил к концу, а это означало, что возможно приближались эти самые события. Для себя Поттер выделила пока только несколько видений, которые были самыми запоминающим и парализующим. 1) видение с разрушенными высотками и множеством трупов там; 2)лабиринт, который приобретал очертания кладбища. Всё остальные не были столь заедающими и не имели такого мрачного окраса. Хотя с её разумом это было странно. Спустившись на нужный этаж, девушка привычным ходом дошла до нужной двери и, не соизволив даже постучать (декан всегда язвил на этот счёт), толкнул дверь в кабинет Снейпа. Перед этим она отметила странные переговоры за ней, но руки оказались быстрее мозга и вот она стояла напротив двух мужчин, которые о чем-то яростно перешептывались между собой. В первом слизеринка узнала хозяина кабинета, а во втором с неким удивлением она признала директора Дурмстранга, который при виде неё тут же отдернул свою руку, натягивая рукав по самые пальцы. С несколько секунд они смотрели друг на друга и возможно они даже надеялись, что она испугается и тут же закроет дверь. Но честно рыжей уже так надоело бояться взрослых, что она, собрав всю храбрость в кулак, заставила себя закрыть за собой дверь и в наглую приподнять брови в немом вопросе. — Надеюсь, не помешала, профессор? — мило спросила девушка, наклоняя голову в бок. — Помешали, — не выдержал Снейп и холодно парировал её вопрос. — Я старалась, — фыркнула Поттер, отчего стоящий рядом с деканом Каркаров чуть не поперхнулся её ответом. — У нас с вами дополнительные занятие, если вы вдруг забыли. Я пришла. Ах, директор Каркаров, а вы здесь по каким делам? Снова своих ребят потеряли? И спросила она это таким тоном, словно только что заметила его. Ничего такого. Как будто не его студенты какие-то месяцы назад чуть не совершили преступление. Мужчина покраснел от злости из-за её вопроса, но ей было так тошнотворно-смешно. Ей так надоело, что взрослые слишком многое себе позволяли. Ей так хотелось как-то ответить им. Она испытывала голодную потребность в этом, заполняя жгучую пустоту внутри. — Ни в коем случае, — сквозь зубы произносит мужчина, справляюсь со своими эмоциями, на что Поттер усмехается, чувствуя в данной ситуации себя выше. Теперь не ей приходится сдерживать свои эмоции. — Мои бойцы в полном порядке. — М-м, бойцы, — ядовито тянет слизеринка, вспоминая нелестные слова Эди насчет их директора. —Какое у вас прекрасное отношения к вашим студентам. — В моей методике воспитания не сомневайтесь, мисс Поттер, — обходя девушку, бросает директор. И перед тем, как покинуть помещение, он успевает уколоть посильнее. — Я хотя бы научил их такому понятию, как честность. В отличии от вашего брата. Зеленоглазая только холодно усмехается, некоторое время стоя на месте, а потом, дождавшись полного ухода болгара, проходит на знакомый стул и поднимает взгляд на молчавшего Снейпа. Вся её поза говорит о напряжении, которое она испытывает в данный момент, но Снейп обращает внимание не на это. Нет, в первую очередь его удивляет её взгляд. Предупреждающий и проницательный, он говорил о том, что она что-то поняла и была готова, в случае чего, набросится на кого угодно, кто вызывал в ней опасения. — Я хочу, чтобы вы опять попробовали пробраться в мой разум, — решительно произносит четверокурсница. — Ничего нового я для себя не узнаю,— как-то устало произносит Северус, но хватает стул за спинку и пододвигает его к ученице. — Ваш блок слаб, вы не смогли за полгода выстроить его должным образом… — Просто сделайте, что я прошу, — почти угрожающе шипит девушка, отчего одна из заплетенных кос приземляется на грудь, когда слизеринка подаётся вперёд. — Я должна попробовать снова. — Это связано с вашими новыми видениями? — Если хотите узнать ответ на ваш вопрос, то просто залезте ко мне в голову, — переходит на провокации девушка, мысленно вздрагивая от его точного предположения. Ей нужно научится защищать свой разум для того, чтобы то тёмное из видения нечто не смогло пробраться в её разум. Девушка не знала, почему, но тёмная тень казалась ей очень опасной. — У меня должно получится. Черноглазый мужчина некоторое время смотрит в её глаза, а потом встаёт с места и одним взмахом волшебной палочки подзывает к себе Омут. Ещё несколько знакомых манипуляций, которые девушка наблюдает каждый раз на их занятиях и серебристая нить воспоминаний декана оказывается в чаше. В следующие секунды бывший слизеринец оказывается напротив неё и направляет на неё палочку. — Легилименс! Девушка не успевает напрячься. Боль в голове заставляет её закрыть глаза, а потом резко встрепенуться. Снейп привычно начнёт перебирать её воспоминания, пытаясь найти то, чего он ещё не успел узнать про нее. Знакомое противное чувство копошения в затылке заставляет её напрячься, но она была уверена, что в этот раз должно все получится. Нужно дождаться, когда он найдёт новое воспоминание и захочет его изучить. Она позволит ему выбрать, несмотря на жуткое желание оградить свои воспоминание. Она давно поняла, что это бесполезно. Нужно было действовать иначе: позволить хищнику изучить, а потом завлечь его в ловушку. Именно, стать тем, кто перехитрит хищника. Когда он углубляться в записи матери, из которых Поттеры многое почерпнули для себя, Диана понимает, что пора. Стены Выручай-комнаты, которые были в её воспоминаниях, медленно начинают меняться, а сидящие в самом центре комнаты ребята мельтешить, как в плохом телевизоре. В ушах закладывает от удаляющих слов её брата о маме, а потом голос Гарри заменяется голосом Грюма. Диана про себя назвала этот трюк наложением одного воспоминания на другое — когда она хотела скрыть что-то одно ценное, она представляла другое, менее ценное, которое Снейп уже видел. Так в этот раз зимние каникулы в Выручай-комнате превращались в уроки по Защите, на котором они проходили запретные заклинания. Те дни очень хорошо отпечатались в её подсознании, поэтому наложить их получилось лучше всего. Когда же декан понимает, что происходит и хочет снова вернуться к предыдущим воспоминаниям, тут-то она и решается на отчаянный шаг. Быстрая мысль о том, что она пока не умеет удерживать «наложение» дольше нужного неприятно царапает её подсознание, но она не заостряет на этом долгое внимание. Она мысленно вскидывает волшебную палочку и чётко произносит: — Легилименс! Как показывает теория и иногда практика, лучшая защита — это нападение. Диана несколько раз убеждалась в этом методе, поэтому решилась на эту рискованную методику. Она не знала, что из этого выйдет путного, но как показывали прошлые занятия, то иногда можно было узнать много интересного. А воспоминания декана имели свою ценность. Сначала её окружил привычный туман, который с каждый секундой приобретал новые черты. Голубое ясное небо, зелёную природу, нарастающий звук разговоров и смеха. Постепенно в этих чертах девушка начала узнавать территорию Хогвартса: холмы напротив озера, а если пройти дальше, то можно будет дойти до хижины Хагрида. Определённо, это воспоминание было ярким и очень летним, отчего девушка даже подивилась тому, что у декана могут быть такие воспоминания. Но отбросив ненужные мысли, она направилась дальше, к главному источнику воспоминания. А именно к небольшой толпе, от которой шёл нарастающей шум. Диане казалось, что именно эта толпа была эпицентром воспоминания. Её тянуло туда. Диана пыталась рассмотреть толпу у озера по дороге к ней, но сделать это оказалось сложней, чем она думала. Она мало, кого узнавала из них, хотя они и носили серебристо-зеленые или же золотисто-красные галстуки. Значит, данное воспоминание было задолго до её курса. Сделав ещё несколько шагов, она смогла достичь первого наблюдателя сцены, но стоило ей взглянуть в его лицо, как её горло что-то сдавило. Она точно не ожидала увидеть лицо молодого Римуса Люпина, на котором было ещё не так много шрамов. Он выглядел также, как и на колдографиях в фотоальбом Сириуса: очень высокий с чуть опущенными вперед плечами и слегка вьющими русыми волосами, которые явно давно не стригли. Только взгляд не совпадал с тем, который девушка привыкла видеть в свое время: в нем ещё не было той самой осязаемой усталости, которая отражалась на всем его лице. Да, это парень тоже выглядел уставшим, но для Римуса из её времени ему было ещё далеко. Потом девушка поймала себя на волнующей мысли, от которой она даже вздрогнула. Если здесь был Римус, то должны были быть их родители и Сириус. Тогда Поттер перевела взволнованный взгляд туда, куда молодой Люпин смотрел с напряжением в карих глазах. И она не прогадала, когда смогла найти глазами рыжую макушку мамы, которую среди всех остальных было заметить очень легко. Оказаться рядом с Лили, тогда ещё Эванс, было волнующем событием для Дианы. Увидеть её не просто на фотографиях, а живой казалось невероятным: Ди, не дыша, наблюдала за молодой мамой. Наблюдала за тем, как на её круглом лице сменялись разные эмоции, наблюдала за тем, как менялась мимика и все это казалось девушки не реальным. Именно последняя мысль привела её в чувство. Это и правда была не реальность, а всего лишь воспоминание, которое могло прерваться в любой момент. Поэтому нужно было сосредоточиться на ситуации и понять, почему мама была в таком подавленном состоянии. Голос незнакомого парня заставил слизеринку отвлечься и перевести на него взгляд. — Повтори, Нюниус, как ты назвал её? — прозвище резануло по ушам, отчего Поттер с неверием уставилась на точную копию брата, только с более растрепанными волосами. Отец, ещё молодой, казался очень злым и… удивлённым данной ситуации. Девушка поняла это по его неуверенному голосу и следящему взгляду, который перемещался с мамы на Снейпа. Так, а вот это уже было интересно. Диана мельком осмотрелась по сторонам, отмечая некоторых слизеринцев, которые внимательно следили за ними; Сириуса, который отчаянно пытался делать вид беззаботного парня, но его выдавала сжатая волшебная палочка в руке и Питера, который стоял за спиной отца и тоже сжимал волшебную палочку. Если возникнет ситуации атаки, то силы были равны: четыре на четыре. И почему-то Ди казалось, что мама определённо бы не участвовала в атаке. Нет, Лили Эванс была настроена на другое. Диана хотела понять, на что именно. — Поттер, не вмешивайся, пожалуйста — подала наконец голос Лили. Диана нахмурилась, чувствуя в голосе матери нехарактерные стальные нотки. Зелёные глаза гриффиндорки, не отрываясь, смотрели на паренька напротив, который явно чем-то провинился перед ней. — Ты уверен, Сев? Теперь она более внимательно присмотрелась к молодому Снейпу, который выглядела непривычно… жалко. Странно, но Диана никогда не видела профессора таким и если говорить откровенно, она никогда бы не подумала, что сможет вообще назвать Бэтмэна жалким. Злым, вредным, наглым, равнодушным, иногда гениальным, но никогда не жалким. Но разглядывая сейчас его молодую копию, другого слова она не могла подобрать. Он выглядел болезненно бледным, с растрепанными засаленными волосами и чёрными злыми глазами, в которых в данный момент было видно волнение. — Да хватит с ним болтать, Эванс! — Поттер взрывается, вновь направляя палочку на слизеринца. Стоящие неподалёку змеи напрягаются, но пока не спешат на помощь к своему однокашнику. — Он давно недостоин такого обращения от тебя! — Не тебе решать, как мне к нему обращаться, — слегка огрызается девушка, а потом громче добавляет: — Я хочу лично убедиться, что он намерено назвал меня так. Так ты и правда уверен в этом, Сев? Парень сжимается, нервно дёргает рукой и сжимает и так тонкие губы. Его грязное воронье гнездо на голове раздувает летний ветерок. Но парень продолжает молчать, а Ди медленно начинала закипать от понятия того, что она здесь ничего не понимает. Почему все так напряжены?! — Неужели ты и правда не поняла, что парнишка тебе сказал? — в этот раз голос подаёт уже парень из группы слизеринцев. Диана с неприязнью окидывает его взглядом, отмечая высокий рост и каштановые волосы, которые парень, кажется, всегда зачесывал назад. Рыжая слизеринка успевает заметить, что не одной ей не нравятся данные представители мира аристократов: крестный при виде парня тут же закатывает глаза, но позы не расслабляет. Явно хорошо знает его, поэтому не доверяет. — Не лезь не в свое дело, гряз-но-кров-ка! По слогам протянул парень, заставляя тем самым почувствовать Поттер сначала мгновенное непонимание, а потом медленно наростающую ярость. Неужели с мамой так обращались? Какого черта этот кусок плоти ещё дышал? — Закрой свой грязный рот, — прошипел Поттер, меняя направление своей волшебной палочки. Теперь под прицелом был уже новый слизеринец, в то время как Лили даже не обратила внимание на вмешательство слизеринца. Диана сама кое-как сдержалась от того, чтобы не направить оружие на морального урода, но все же какой-то частью мозга она понимала, что это будет не к месту. Да и отец был тут. — А то придётся промыть его хорошенько с мылом. — И сколько будет продолжаться этот спектакль, Сев? — Лили, которая явно не хотела обращать внимание на потасовку Поттера с Эйвери, снова обратилась к пареньку. — Лили… я… нет, то есть… — парнишка что-то невнятно проблеял, заставляя тем самым нахмурится Эванс, а Диану удивлённо воззрилась на будущего декана. — Ты просто не должна была лезть, я сам бы справился… — Меня сейчас меньше всего интересуют ваши с Поттером отношения, я хочу знать, ты уверен в своих последних словах? — Диана только и успевала оглядываться, пытаясь понять, что имела ввиду её мать. Чего Лили добивались? Черт, но почему она не может въехать в суть дела?! Диана с некоторым придыханием наблюдала за тем, как рыжая девушка почти в плотную подходит к слизеринцу, сжимая свою волшебную палочку. Будущий декан чуть ли не трясётся, пытаясь спрятать взгляд, который Эванс хотела перехватить. Стоящие позади ребята тоже тихо наблюдали за развернувшей сценой как есть: Поттер до сих пор направлял палочку на Эйвери, Блэк с Петтигрю были позади Джеймса, в то время, как Люпин наблюдал чуть поодаль, но судя по сжатом кулакам, был готов к потасовке. Снейп молчал. Нервы натягивались до предела не только у Ди, но, кажется, и у Лили. Эванс медленно вдыхает и выдыхает через нос. Отходит от друга, а потом переводит взгляд на зрителей. Диана может заметить как в её глазах бушует злость, которая медленно начинает оседать, а потом превращаться во что-то тёмное и холодное. Девушка сглатывает. Её мать была обижена? — Нечего сказать, да? — вдруг усмехается гриффиндорка. Слизеринец что-то хочет добавить, но девушка останавливает его взмахом руки. И в этом жесте видно все то, чего не видели окружающие. Мама устала. Диана как никогда понимала её. — Молчи тогда, потому что мне есть, что сказать тебе и твоим дружкам, Снейп. Мне плевать, как ты с подпевалами вашего господина будут меня называть. Магглорожденная, грязнокровка. Все равно! Да, я магглорожденная, да, я грязнокровка и я горжусь этим, потому что из меня не вышел такой моральный инвалид, как вы. Кажется, вам стоит разобраться в вашей чистоте крови, ибо у вас явные погрешности в ДНК на почве близко родственных связей. Провертись как-нибудь у специалистов. Диана сглатывает, наблюдая за тем, как маска Лили трескается по швам. Зелёные глаза разочаровано смотрят в чёрные и их обладательница только сжимает губы, не найдя больше слов, чтобы сказать. Эванс делает шаг назад, потом второй, третий, а потом разворачивается полностью и стремительно уходит в сторону школы. Звуки её шагов заглушают нарастающие звуки голосов, которые становятся громче. Кажется, отец хочет продолжить разборку, но его последующие слова взрываются тысячью осколков. Голоса превращаются в звон разбивающего стекла, на месте которого остаётся чёрное пространство. Данная реальность теряет свои барьеры. Диана понимает, что Снейп нашёл её, поэтому не сопротивляется, когда её вытаскивают из воспоминания. Она смиренно ждёт, а потом медленно открывает глаза, чтобы тут же отметить яростный взгляд декана. Она ожидает от него чего угодно, даже если он поднимает на неё руку, но точно не того, что он сначала сглотнет, а потом внимательно проследит за струйкой крови, которая скатывается по её губам и вниз на парту. Ей кажется, словно его сломали и собрали воедино снова. И она точно не может сказать, жалко ей его или она просто ещё никогда не наблюдала за такими сложными эмоциями человека. Это сбивало с толку, давило, и она просто пыталась понять, что он испытывал в данный момент, но все было тщетно. Барьер эмоций и воспоминаний был поставлен крепкий. От последней мысли ей внезапно стало грустно. — Перед тем, как вы пошлете меня, я хочу задать вопрос, — шмыгнув носом и чуть не захлебнувшись собственной кровью, Поттер внимательно следила за желваками Бэтмэн. — Вы успели извиниться перед ней? Если Снейп и хотел что-то возразить, то после её вопроса он передумал. Все также наблюдая за кровавой дорожкой над её губой, он пытался вытолкнуть перекрывающий образ Лили, который возникла на месте Дианы. Видение то возникало, то пропадало, лица накладывались друг на друга, с переменчивой точностью очерчивая друг друга. Лицо Лили, лицо Дианы, лицо Лили, лицо Дианы… Они были разные. Узким очертанием лица Диана пошла в отца. У Северуса гора с плеч свалилась, когда он понял, что не сошёл окончательно с ума. Декан только откинулся на спинку стула и покачал отрицательно головой, тем самым отвечая на вопрос ученицы. Слизеринка только покачала головой и чёрный глаз снова отметил привычку старшего Поттера. Эти дети не были знакомы со своими родителями, но привычки явно присутствовали в них… Или Северус окончательно свихнулся. Нет, он свехнулся намного раньше. Когда решил обучать эту девчонку и думал, что у неё ничего не получится. Поттер по привычке проводит рукой под носом, а потом встаёт с места. Бывший слизеринец внимательно наблюдает за тем, как она некоторое время задумчиво смотрит на свои пальцы на спинке стула, который она долгое время не выпускала из рук. И ждёт. Не зная сам, чего именно. Возможно осуждения, ненависти, жалости? Он уже не понимает, чего ожидать от этой девчонки. Он должен быть готов ко всему. А она спустя несколько минут молчания оставляет стул в покое и вопросительно смотрит на него. Вот тут профессор Зелий и напрягается, забывая на некоторое время, что именно он здесь должен злится и плеваться ядом за чужое вмешательство в его воспоминание. — Почему вы не выгоняете меня, как любите это делать обычно? Ему было это интересно тоже. — Пытаюсь понять, какие эмоции на данный момент вы испытываете, — девушка удивлённо приоткрывает рот, впервые слыша со стороны декана что-то настолько психологическое. — И честно, я в замешательстве. — Я тоже в замешательстве,— вздыхает рыжая, а потом усмехается. Только не радостно. — Вы долго были знакомы с ней? Какой она была на самом деле? Не нужно мне её описывать, как героиню и доброго человека, который понимал всех. Нет. Так она выглядеть слишком идеальной, а я не поверю, что человек может быть таким. — Зачем вам эта информация? — спокойно спрашивает учитель, но скорей для галочки, мол, его попросили сказать, он пытался отнекиваться, но сила напора была велика и он сдался. Это единственное, что она смогла понять в нем. Может быть Бэтмэн был не настолько ужасным? — Я хочу знать, какой она была, потому что все вокруг описывают её, словно она родилась только ради того, чтобы умереть ради нас в двадцать один, — зеленоглазая прикусывает щеку изнутри и несколько секунд смотрит куда-то в одну точку. — Но в вашем воспоминания я видела обычную школьницу. Не героиню. Обычную. Нам редко описывают их, как обычных учеников. Все мёртвые — всегда герои, — хотел сказать он, но сдержался, понимая некоторую абсурдность своего высказывания. Не все мёртвые — герои. Не все герои — мёртвые. Они просто мёртвые. Герои, злодеи, просто люди. Смерти было плевать, кем они были, она просто забрала их. И Лили не стала исключением для неё. — Вам пора, мисс Поттер, — Диана поражённо вздыхает и делает шаг к выходу, как слова Снейпа заставляют её замереть. — В первую очередь она была Эванс, которая странным образом гордилась своей особенностью даже в магическом мире. Идите, остальное потом. Остальное потом, — бьётся в её голове хаотичная мысль, пока она идёт по коридорам подземелья. — Потом, — девушка не может поверить в его слова, поэтому даже оглядывается назад на дверь декана, чтобы убедится, что это не очередное её видение. Снейп и правда пообещал ей рассказать о матери. Странно, но очень волнительно. Если бы она рассказала кому-то о том, что Бэтмэн сделал что-то такое, то, Поттер уверена на сто процентов, никто бы не поверил ей. Удивительно, как одно событие может изменить отношение человека. А может ли это быть просто секундное помешательство на почве воспоминаний? Диана хотела надеяться, что это просто её паранойя. — О, Поттер, вот ты где! — когда она почти доходит до входа гостиной, ей на встречу выходят два знакомых лица, одно из которых открыто улыбается на её вопросительное выражение. Забини как всегда был в прекрасном расположении духа, в отличии от его молчаливого друга. — Тебя там Гарри зачем-то искал, сказал, что ему нужна какая-та карта. — А женские комнаты его не пустили, да? — усмехается рыжая, вспоминая о заклинаниях на женских комнатах. Если на начальных курсах их только пугали проклятием, потому что мальчишкам не так часто нужно было лезть в их комнаты, то с четвёртого курса все изменилось. Хотя кто-то из девочек говорил, что это началось ещё на третьем курсе, но Диана особо не вдавалась в подробности. После Святочного бала кое-что изменилось. Какой-то пятикурсник попытался пройти в девичьи комнаты пятого курса и уединиться с кем-то, но его ждало неожиданное открытие. Заклинание реагировало таким образом, что стоит парню только пересечь порог комнаты, как на его ноги накладывался сглаз танцующих ног, которые уводили его подальше от комнат девушек. Главная ирония заключалась в том, что заклинание было построено таким образом, что танцор танцевал прямиком к кабинету декана. И судя по слухам, тот парень очень долго танцевал одиночное танго возле кабинета Снейпа, пока тот не пришёл. — Ну сама понимаешь, после такого фееричного танго никто не хочет больше так позориться, — фыркает Нотт, отчего Поттер улыбается и благодарит ребят за подсказку. Гарри оказывается в гостиной, играющим с Драко в шахматы, но стоит ему заметить рыжую макушку сестры, как он тут же забывает про игру и направляется к ней. Она в ожидании ждёт его дальнейший действий. — Ди, привет, — брат не успевает дойти до неё, тут же переходя к делу. — Мне срочно нужна… — Карта, я знаю, Забини уже сказал, — опережает его рыжая, тем самым ловя благодарное выражения лица. — Дай мне минуту, а потом скажешь, зачем она тебе. Быстро зайдя в комнату, по пути поздоровавшись с читающей на кровати Флинт, рыжая вынула карту из-под подушки и вынесла её брату. Но перед тем, как полностью отдать ему её в руки, она кивнула на карту. — За кем решил проследить? — Не за кем, у меня попросили её одолжить, — пожал плечами парень, пряча пергамент в карманы штанов. — Профессор Грюм. Сказал, что отец рассказывал ему об их изобретение и он давно хотел узнать, какие именно заклинания Мародеры использовали для создания этой карты. — Ты уверен, что он её не конфискует и не отдаст Филчу? — с сомнением протянула младшая, на что старший только отрицательно покачал головой и оглянулся по сторонам. — Мне кажется, он нормальный. Не такой, конечно, как Римус, со своими тараканами, но нормальный, — парень нахмурился, явно что-то вспоминая. — Он ведь нас не выдал тогда, даже помог. А с Невиллом? Как я знаю, именно благодаря книге, которую он подарил Долгопупсу, я смог пройти второй тур. Словно, он ненароком предвидел, что мне нужно будет. — Смотри, дело твоё, но все же я не стала бы верить этому старику до конца, — вздохнула девушка, на что парень только спрятал грустный взгляд за картой. — Ладно, я, наверное, пойду прилягу, занятия со Снейпом дают о себе знать. Он всегда такой эмоциозатратный. — У тебя, кстати, опять высохшая кровь здесь, — брюнет аккуратно указывает на верхнюю губу, не дотрагиваясь до кожи, на что девушка только отмахивается. — Что-то новое узнала? Гарри уже и не надеялся узнать что-либо, потому что о своих тренировках сестра всегда умалчивала. Она рассказывала некоторые моменты, что-то спрашивала, чего не понимала. Но не более. О самом главном она молчала, либо же говорила загадками. — У меня сегодня получилось отразить атаку и заглянуть в голову декана, — задумалась девушка. Брюнет внимательно прислушался. — Ты ведь в курсе, что он учился на одном курсе с нашими родителями? — Ты видела их?! — Да, родителей, Сириуса, Римуса, ну и ту крысу, — недовольно хмыкнула она. — Теперь я могу понять, почему они так ненавидели друг друга, но только не это меня привлекло. Снейп хорошо знал нашу маму, потому что то воспоминание показывала их ссору. И мне показалось, что они были очень близки. — Юношеская влюблённость? — предположил парень, на что девушка только пожала плечами. — Интересно получается, если судить по словам крестного, то отец был влюблен в маму с момента её перевода в Хогвартс, но откуда тогда декан знал маму? Не думаю, что они могли познакомится и подружиться так быстро. — Он точно не знает об её родословной, — сразу же сообщила она. — Он твёрдо назвал её Эванс без какого-либо колебания. А ещё, что в дневнике, что в воспоминании мама гордилась тем, что она была магглорожденной. Что-то на подобии того, что в её генетике не было сбоев, как у многих чистокровных. Как я поняла, после того, как она узнала об отце, все изменилось. Саймон тоже говорил ей об этом. Её мать перестала себя чувствовать особенной после смерти матери. Значило ли, что именно она рассказала ей об отце? Возможно. А знал ли дедушка Артур о том, что её мама не являлась его родной дочерью? Вот тут возникла очерной вопрос, который ей стоило спросить у тёти Петуньи. Если, кончено, она захочет ответить ей. — Нужно спросить у Сириуса, с кем ещё была близка мама, — понимает парень, который видел необходимость сестры в этом. Да и ему было это интересно, поэтому он не заставлял себя. — Тогда удачи тебе с Грюмом, — прощается рыжая и поворачивается к комнатам, а Гарри только кивает, решительно направляясь к кабинету профессора Зоти.***
— Зря ты ушёл, — хрипло хмыкнул мужчина, доставая личную фляжку из кармана и опрокидывая в себя её содержимое. На вкус было горько и кисло — точно описывая характер того человека, кем ему приходилось быть сейчас. — Очень зря, отец. Сделав точные два глотка, Грозный глаз щёлкнул фляжкой и выдохнул, чувствуя привычное напряжение в желудке. Искусственный глаз хаотично завертелся на месте, отмечая ненужных свидетелей, а потом мужчина опустился на землю, где уже лежала трансфигурированная набедренная кость. Поддев её пальцами, профессор повертел её в руках, а потом тяжёлой поступью направился в сторону лесничий хижины. Никто не сможет помешать ему в исполнении миссии Лорда. Никто. Даже его собственный отец.