Альтернативная история большого заговора

Умученному экспериментами любопытного сикера автоботу понадобилось довольно много времени на восстановление сил, прежде чем он снова смог активировать процессор. Программа самодиагностики тут же сообщила Миражу о потребности исправить оставшиеся мелкие ошибки — убрать избыточное напряжение в сочленениях, пополнить запас нанитов, закрыть внутренние системы обшивкой... ну и память дефрагментировать всё же по-нормальному, а не кое-как. Двигаться что-то мешало, поэтому он дёрнулся сильнее. Рванулся. И только тогда процессор вышел на тактовую частоту, позволяющую осознать, где он, в каком положении находится, и что теперь его корпус закреплен иначе. Скорректировав работу всех систем до стандартной мощности, автобот огляделся и просканировал окружающее его пространство, насколько это было возможно при лишённом теперь подвижности шлеме. Осознание, что единственным источником света в помещении является его собственная искра, бесстыдно выставленная напоказ, открытая и беззащитная, не добавило ему душевного равновесия. Ощутив, как дрогнули от этого его энергополя, аристократ поспешил свернуть их в привычный плотный кокон показного безразличия. Квает Спэйс обнаружился рядом. Тот сидел в позе медитации на огромной перезарядочной платформе, трансформированной из мебели гостиного блока. Теперь, когда появилось время рассмотреть обстановку, Мираж узнал этот комплект, и не мог мысленно не усмехнуться. Именно такие стояли в номерах люкс — он присмотрелся: да, точно, линия подсветки по краю, сейчас отключенная, точно модель «люкс», в других номерах, говорили, мебель без подсветки — элитной гостиничной сети специфического направления. Того самого, где номера сдаются поджоорово, а не поциклово. А чуть в стороне мощное кубическое кресло, и тоже знакомое. Только если модуль гостевой-спальной зоны был выдран из номера «Оффлайнофф», то кресло — из холла (холла, Праймус!) «Парк Суприм Симфур». Логично: в «Парк Суприме» даже в самых дешёвых номерах мебель встроенная, кресло можно выдрать только с механизмами половины этажа. Десептиконы... За время, пока пленник выгружался после эйфорического пика, Квает Спэйс успел посетить ремонтную Нокаута, куда его вызвали в принудительном порядке, чтобы заковать изломанные крылья в жёсткий стабилизирующий каркас, временно заблокировать шестерню трансформации и выдать официальный запрет на боевой вылет. Потом заправиться, выполняя рекомендации ремонтника, доступно и убедительно объяснившего юному грому, что тот так и будет безвылазно сидеть на базе, пока не перестанет игнорировать его назначения. И наконец сбежать от скуки ожидания в созидательную медитацию, чтобы переосмыслить полученный в ходе эксперимента с Миражом опыт. То, что он увидел, производя манипуляции над чужой камерой искры, насторожило — нет, даже напугало маленького меха. Он наблюдал абсолютную слабость, неспособность в процессе воздействия контролировать корпус и вокодер, полную уязвимость и зависимость от партнера, проводившего стимуляцию. У всех ли кибертронцев имеет место такая интенсивная реакция, он с точностью спрогнозировать не мог, ведь подопытный у него был всего один. Тем не менее, если это так, то для ведущего за собой пребывать в подобном бессилии непозволительно, просто невозможно. Как в таком случае инициировать связи в линке? Как его великий всесильный создатель зажёг его искру? Вряд ли Мегатрон согласился бы даже на одно мгновение впасть в подобное бесславное состояние. Возможно ли привыкнуть, притерпеться к такой стимуляции, облегчая нежелательный побочный эффект? Вопросов было много, и по крайней мере один, тянущий за собой остальные, требовал немедленного уточнения... Несмотря на роящиеся под шлемом беспокойные мысли, сидящий в позе медитации с закрытой оптикой Квает Спэйс выглядел расслабленным и умиротворенным. Прерывать чужую медитацию Мираж счёл делом недостойным, к тому же не имел ни повода, ни права на что-то жаловаться или с иными целями привлекать к себе внимание. Пользуясь временным отсутствием блокировки на важнейших системах, он запустил пассивное сканирование эфира... только для того, чтобы выяснить, что связь что-то блокирует. Тёплое жёлтое свечение дополнилось едва заметным алым. Квает Спэйс открыл оптозатворы, очерченные по верхней линии чёрными заострёнными к вискам защитными планками. — Мираж! У всех так? Все трансформируются в безвольный шлак на время этого? Или только ты такой особенный? — первым делом спросил юный вожак вожаков, желая получить ответ на тревожащий его разум страшный вопрос. Надеясь услышать подтверждение его догадки об очередном аспекте уникальности пленника. — «Этого» — это чего? — уточнил пленник, предвидя очередное сложное обсуждение и желая сразу договориться о терминах. Этику и логичность концепции сначала запытать до полной потери контроля и аварийного офлайна, а потом обзывать безвольным шлаком он решил не обсуждать. — Я хочу понять, Мираж, буду ли я в том же жалком состоянии, что и ты, во время процесса инициирования моих ведомых? — без тени смущения ответил десептикон. — Нет. С чего бы? — удивился было тот, но потом решил уточнить. — Хотя... Поясни, как у вас происходит инициация. — Линк — сам это термин обозначает связь. Создание искровой связи между ведущим и ведомым принято называть инициацией, — объяснил активированному ползать по поверхности благословлённый летать над ней. — Инициация это завершающий этап формирования естественного линка, без неё сикеры просто боевая группа. Ты не в курсе? А откуда, по-твоему, в наиболее успешных из них такая высокая степень синхронизации. — Теперь в курсе, спасибо, — Мираж ненадолго задумался, формулируя ответ с учётом не только вопроса, но и того, что его вызвало. — Во-первых, для искрового слияния от ведущего требуется начать процесс, а дальше уже всё само происходит, следуя заданному вектору. Во-вторых, в процессе участники ощущают себя не безвольным шлаком, а сопричастными божественных сил, и всякое суетное, вроде того, как выглядишь или звучишь, перестаёт волновать вообще. В-третьих, поскольку этот процесс связан с энергиями предельно допустимых величин, после необходим полный ребут всех систем. Если очень надо, можешь выставить таймер, чтобы выдернул в онлайн почти сразу, но будешь какое-то время полной развалиной. Коротко усмехнулся. — Ну и в-четвёртых. То, что ты сделал со мной, не имеет к вышеперечисленному никакого отношения. — Спасибо, Мираж, я удовлетворён ответом, — произнес юный лидер офицерского линка, однако сказанное мастером не уняло его беспокойства. Автобот, как всегда, был красноречив и объяснил суть процесса максимально деликатно, но главного «нет, не будешь» Квает Спэйс так и не услышал. Теперь он в полной мере осознавал, на какую чудовищную жертву согласился его великий создатель, чтобы дать ему жизнь. После такого он был готов скорее умереть, чем разочаровать Мегатрона. Слишком высокую цену заплатил повелитель за его искру. Получив новую пищу для размышлений, но решив отложить её на потом, Квает Спэйс обратил внимание на показатели пленника, выводимые экраном диагноста. — Тебе нужен металл и масло, — констатировал он. — Не хватает строительного материала для увеличения нанитной массы, и окислы бы не помешали. Сикер опустил опоры на пол, выдвинул нижний правый ящик секции, которая раньше была тумбой, достал из него три бруска разного пищевого металла, уже разделенные на небольшие плитки для удобства поглощения. — Будешь ужинать, автобот, — утвердительно произнес маленький гром, вставая. — Топинг какой предпочитаешь? Он подошел к стене, надавил на одну из прямоугольных плит, открывая секцию хранения, которая явила его взору большой выбор масел и других полезных заправочных субстанций. — Масло белое, черное, красное, или как там красное называется... бальзамное, бальзамическое... один шарк, не важно. О, есть голубой нектар, наверное, опять Скай Тинт из храма притащил, вкусное, будешь? — поинтересовался он, словно собирался угощать дорогого гостя. — Дашь — буду, — осторожно проявил дипломатичность автобот, озадаченный новой линией поведения. И, пользуясь периодом предположительно хорошего настроения своего пленителя, рискнул поинтересоваться: — Я так понимаю, развязывать меня, чтобы я сам поел, ты не собира... Он осёкся, разглядев, наконец, фейсплейт Квает Спэйса. Последние наноклики перед офлайном пронеслись в памяти. — Что у тебя с лицевой? — спросил он, захолодев. — Это... я тебя? Он же обещал не причинять вреда десептиконам. Даже прикрывая отход командира, он сумел извернуться так, чтобы и задачу выполнить и слова своего не нарушить, и вот — перед ним стоит десептикон (да ещё и маловорновый!) с отчетливыми следами ровных дент и явно недавно сломанным носовым конусом. — А если я тебя приглашу за стол, ты будешь вести себя смиренно? — спросил десептикон, приподнимая уголки разбитых губ вверх, давая собеседнику понять, какая из двух тем первична, а какая неважна. Он звонко хлопнул в ладоши, вызывая виртуального помощника. — Трансформировать платформу по второй схеме, включить освещение на 30% мощности. После чего достал из ячейки прозрачный пирамидальный сосуд с белым маслом, и еще один — с голубым нектаром. Вернувшись в меблированную зону, которая вновь приняла форму гостиной, он поставил их на стол, туда же упали бруски металла. — Ты, меня? — десептикон раскатисто рассмеялся. — Нет, Мираж, это я об тебя ударился, сам, два раза. Случается же такое! Так что забей. Лучше скажи, на какой лоток по правилам сервируются разные виды металла? Мираж внимательно выслушал, отметив и порядок смены тем и выбор слов... «Смиренно», надо же! Он ждал «смирно». Но главное — «сам ударился». Неоценимый подарок. Он сощурил оптику, оценивая, точно ли мелкий полностью понимает, что сказал, после чего подчеркнуто серьёзно кивну... проклятье. Он опять забыл о фиксаторах. Встряхнуться, возвращаясь к делу, тоже пришлось сугубо мысленно. — Обещаю, что буду вести себя со всем смирением. Покажи, какие лотки у тебя есть. — Хорошо. Квает Спэйс кивнул, улыбаться было всё ещё больно, но довольный оскал сам наполз на разбитый фейсплейт, настроение продолжало повышаться. Возможно, он опять совершал ошибку, но соблазн пообщаться с Миражом как с мудрым мехом и наставником, а не пленником, переживающим период жестокого наказания, был очень велик. Еще один хлопок. — Отпустить буйную бибику, — дал он команду виртуальному помощнику. Тот тут же вывесил на экран контрольный запрос. — Да, — подтвердил сикер. Держатели пыточной рамы расширились, позволив пленнику высвободиться от креплений. — Сделаешь глупость — буду пытать тебя нежностью до конца актива, каждый праймусов орн, понял? — сделать жёсткость тона достойной произнесенной им угрозы оказалось затруднительно. Вопреки приложенным усилиям его голос по прежнему пронизывали нотки радости. — Иди сюда. Сервировочная ерунда у меня тут. Ещё один скрытый слот хранения в стене, на этот раз выдвижной. — Угроза страшнее, чем ты думаешь, — мрачно проронил автобот, пользуясь этой паузой для адаптации систем. Очень плавно, чтобы не качнуть манипуляторами, которые только что провели много джооров до предела натянутыми, а сейчас резко освободились, он спустился на пол. На котором уже не было ни одной из снятых недавно пластин брони. Зато была заметная вмятина, как от кулака. Разговор о сервировке напомнил о правилах приличия. И что кто-то здесь собрался за стол без обшивки. — Ты позволишь мне прикрыться? Намеревавшийся использовать свои иллюзии мех с непониманием воззрился на протянутый изолетик. Зато сумел не поморщиться, когда манипуляторами пришлось-таки работать. Впрочем, они быстро оживали. Мираж обмотал плотную фиолетовую материю вокруг ободранного торса и через плечо, отчего освещение в каюте стало менее жёлтым, и приступил к изучению содержимого сервировочного набора. — У тебя здесь комплект не для торжественного приема, а для скромного домашнего ужина. Всё верно. Смотри, нас за столом ожидается двое, значит, нужны два вот этих индивидуальных лотка. Щипцы тоже подойдут базовые — они самые универсальные, а за домашним столом правила не слишком строгие, можно и два блюда одним прибором съесть. Он расставил названные лотки и положил рядом с каждым щипцы. Ещё лоток, побольше. Надпись «Кристалс Казино Ресорт» в шикарном вензеле на каждом приборе ясно указывала, какой именно буфет был разграблен для заправочной принца. Комплект, кстати, неполный, а щипцы вообще из другого набора. Его дворецкий удавился бы, но на таком не подал. А настоящий джентльмех не только ценит комфорт и изысканность, но и умеет не ропща обходиться без них. — Кладём сюда наши бруски. Это металл, который принято есть холодным, поэтому вот эту крышку в форме купола мы сегодня не используем. Окисленный — это десерт. Для него нужен не какой-то определенный лоток, а самый красивый из подходящих по форме и размеру. Крии обычно выкладывают на широкий плоский, чтобы хорошо было видно каждый. Длинные узкие брусочки окисленного металла принято ставить в высокий узкий, желательно прозрачный куб с толстыми стенками. У нас окисленный брусок один, поэтому... — на стол лёг небольшой лоток, на один брусок как раз. — Как правило, такие используются для крупных крии, но такое применение тоже допустимо. Окинув взглядом сервировку, доложив щипцы к десерту и к общему лотку, он с изящным поклоном пригласил: — Прошу к столу. Сам сел только после старшего по положению. — С общего лотка надо накладывать себе специальными щипцами этого лотка, не личными. Даже если они чистые и только что из шкафа. Приятного аппетита. И снова замер в ожидании: первым есть начинает старший. Мираж как всегда был очень занимательным, следить за ним было интересно, слушать ровную искусно сформулированную речь приятно. Квает Спэйс жадно впитывал новую информацию, составляя сценарии поведения, записывая их короткими файлами, чтобы позже вычленить действительно важные и прописать в личностные поведенческие программы. Автобот пока исправно выполнял своё обещание, демонстрируя вполне приличное для пленного поведение и понимание своего места в их примитивной иерархии. — Приятного, — ответил десептикон на пожелание и налил себе голубого нектара в простой энергофор. Сделал глоток. Употребление металла в его планы не входило, он вдоволь насытился, пока колёсный пребывал в режиме выгрузки, а сам юный вожак вожаков осмысливал запрет на боевой вылет, выданный ему заместителем главы медслужбы. Получив молчаливое разрешение приступить к трапезе, Мираж взял ближний брусок пищевого металла и понемногу от него откусывал. — Тебе идет этааа... — Квает Спэйс расслабленной кистью обвел воображаемый круг в воздухе — Обмотка! — наконец найдя подходящее слово, произнес он, после чего снова отпил из энергофора. Пленник легко поддержал беседу на отвлечённую тему и столь же легко принял смену её направления. — Эта штука называется тога. У нас регулярно случалась мода на какие-то элементы белковых культур, это один из таких. Только в нормальной версии она длиннее роста владельца в три-четыре раза. Вдруг осознав, зачем его мастер по искусству атмосферно-космического боя периодически таскает за собой длинный, по его мнению нелепо выглядящий кусок материи, а после представив его и в том, что аристократ назвал тогой, юный лидер линка, слегка сощурился, а после весело рассмеялся, прикрывая фейсплейт ладонью. — Праймас всемогущий, я хочу это расфантазировать — произнес он вслух вертевшуюся в процессоре мысль. — Ты так делал? Ты надевал это поверх брони? Или как сейчас? — настрой на серьезный разговор, который он собирался начать, растаял как иней на крыльях по прибытии в тёплый взлётно-посадочный док. — А в чем сакральный смысл этого безумия? — Мода — это такой социальный маркер, культурный код... Как маячок свой-чужой, — быстро перевёл он «для военных», увидев пустоту в линзах слушателя. — Надевали это поверх обшивки, разумеется, зачем из своей брони-то выпрыгивать. Я такое не носил, эта мода прошла, когда я был младше тебя сейчас. Удовлетворившись таким объяснением, сикер обвёл донышком энергофора воображаемый вертикально расположенный в воздухе диск, взволновав его содержимое, посмотрел на просвет, оценивая прозрачность. — Тебе нравится этот момент? Только не тешь себя напрасной надеждой на лёгкое искупление. Его не будет. Мираж серьёзно кивнул и честно ответил на вопрос: — Настораживает. Однако, должен признать, сидеть за столом мне нравится больше, нежели висеть на раме. «И заправляться самостоятельно, а не из твоего шланга.» Не услышав продолжения и сочтя паузу невежливо затянувшейся, временный наставник по этикету попытался вернуть разговор в интересующее его русло. — Мне показалось, ты планировал поговорить о чём-то кроме моды? — Да, ты верно расценил мои намерения. Однако я дам тебе возможность предположить, о чём я планировал говорить с тобой прежде всего. Маленький гром серьёзным взглядом посмотрел в оптику цвета солнца, спонтанно возникшая весёлость растворилась, сменившись нейтральной деловой сдержанностью. Теперь потомок Мегатрона желал понять, насколько точно способен предугадывать его замыслы и настроение невольный союзник. Дожевав очередной кусок, аристократ заговорил, особенно тщательно подбирая слова. — Вступление наводило на печальные подозрения, что меня сейчас опять будут призывать одуматься, мотивируя моим же аргументом о разнице между столом и тем кольцом. Но я надеялся, что и с этой темы сумею вырулить на то, чтобы ты поведал мне о своих планах относительно меня, если они уже определены. Признаться, неизвестность меня изрядно... нервирует. По его мнению, он достаточно изящно обошёл формулировку «процессор клевать будешь, но я что-нибудь вытяну». — Твое предположение ошибочно, Мираж, — опроверг слова автобота сикер, удовлетворенно отметив, что вопреки собственным ожиданиям не столь предсказуем для пленника. — Ты, как профессионал, должен понимать, что твоя вербовка завершена, мне больше незачем тебя мотивировать на сотрудничество. Теперь всё просто. Подчиняешься — живёшь спокойно и достойно. Ошибаешься — получаешь наказание. С каждой новой ошибкой всё более жёсткое. Упоминание новых ошибок вызвало у автобота вопросительно-недоверчивое поднятие надлинзового щитка — он не предполагал, что у него ещё будет возможность совершать ошибки, и не скрывал этого. Маленький гром стал водить указательным пальцем по верхней кромке своего энергофора. — Масляный нектар похож на твой энергон, не так ли? — затем, сделав паузу, круговым, почти изящным движением кисти снова взволновал светло-голубую субстанцию. — Скажи мне, мастер, как ты оцениваешь содеянное тобой с точки зрения нарушения нашего договора. — Сначала встречный вопрос — насколько подробно Танец Ветра доложил тебе о нашей встрече? Только результат или весь разговор? — Я знаю всё, что знают мои ведомые, и даже немного больше. — Хорошо. Тогда ты знаешь моё мнение о том договоре. И у нас произошло то, о чём я говорил. Если подойти формально к глифе договора, я не проявлял неповиновения твоим приказам — поскольку их просто не было — и не причинял вреда десептиконам. Разве что Танец Ветра мог ободрать краску, падая на меня. Хороший адвокат может доказать, что сейчас ты нарушаешь договор, наказывая меня ни за что. Но в суд ни ты ни я не пойдём, соревнования крючкотворов не получится. Тогда у нас остаются личное чувство справедливости, клятвы — у которых, в отличие от договора, есть не только глифа, но и дух, — и право сильного. Он помолчал наноклик, формулируя дальнейшие мысли, и замаскировав это необходимостью глотнуть масла. — Сила сейчас на твоей стороне: как ты захочешь, так и будет. Но я бы предпочел всё же закрепить это официально. Процедура проста и отлажена ворнами, а отношения сторон регламентируются неписаными правилами. То есть традицией и всё теми же внутренним чувством справедливости и силой. Справочник по традициям, если захочешь, сидит перед тобой. С последним куском пищевого металла закончилось и вступление, гонщик перешёл к сути. — Я лично ещё с момента нашего с тобой последнего разговора в той разделочной считал себя твоим личным пленником и ориентировался на неписаный кодекс. И — да, признаю, я нарушил его, помогая Джазу бежать. Тот факт, что это была ваша провокация, не является смягчающим фактором, так как я это видел. Не разобрал только, против меня, Джаза или Танца Ветра она была направлена, поэтому подстраховал, как смог, обоих. То, как изящно я при этом посмеялся над договором, может повеселить тебя и смягчить мою участь, а может рассердить и ухудшить. Оба варианта вполне укладываются в неписаный кодекс. Всё время разговора Мираж очень старательно не делал лишних движений, избегал прямого взгляда в оптику, который мог бы быть расценен как вызов, и в целом олицетворял собой смирение, воплощённое в металле. Наигранности и фальши в его поведении не чувствовалось. За разговором он съел один брусок металла и, не притронувшись к остальным, отложил прибор, показывая, что на не свою порцию не претендует. — Ты невнимательно изучал договор, Мираж, раз полагаешь, что не нарушил его, — сикер взял сосуд с белым маслом и наполнил его содержимым пустой куб собеседника. — Продолжай заправляться. Я сыт и составляю тебе компанию лишь условно. Он демонстративно подвинул лоток с металлом ближе к автоботу и сделал еще несколько небольших глотков из своего энергофора. — Пункт 63 подписанного тобой договора гласит о запрете организаций побегов для военнопленных автоботов. Проявленная тобой этичность по отношению к моему ведомому сыграла тебе в плюс. Поэтому ты сидишь со мной за одним столом, а не валяешься в собственной отработке в карцере. Мираж тоже не испытывал голода, но энергофор с маслом и последний брусок металла пришлось взять. К тому же кто знает, когда ему позволят восполнить заряд и запасы минералов в следующий раз. — Я не сомневался, что Танец Ветра с его проницательностью раскроет мой нехитрый манёвр. Однако, благодарю, что не в карцере, — он вполне серьёзно поклонился, тактично опустив подробности, не подходящие для обсуждения за столом. — Со всем уважением осмелюсь заметить, что пункт 63 входит в раздел 1: «О лояльности режиму». Который с твоего разрешения был вычеркнут. — О! Не одобряй изменений договора всуе! — на манер другого своего ведомого произнес лидер офицерского линка. — Ты абсолютно прав, мастер, мой промах! Но я его прямо сейчас искуплю. Кхе, кхе, властью, данной мне пунктом номер один, по сей орн неприкосновенно существующего в договоре, приказываю тебе, Мираж, быть при мне, диверсий против десептиконов не планировать и не учинять, пленным автоботам побеги не устраивать, и ведомых моих не обижать. Принц веселился, пряча за маской раскованности глубокое недовольство своей ошибкой. — Делаешь успехи, юный ученик, — с совершенно серьёзным видом поддержал веселье Квает Спэйса Мираж. — Находиться при твоей особе, не планировать и не учинять диверсий против десептиконов, не обижать твоих ведомых и не устраивать побеги пленным автоботам. Принято. А теперь скажи, что будет, если кто-то другой решит помочь сбежать мне? Сам я теперь свой побег организовать не могу, так как тоже являюсь пленным автоботом, но если организует кто-то другой, могу ли я сбежать? И, если да, как это решить? Весёлая хитринка в оптике и напряжённый взгляд. Похоже, ответ и впрямь был важен. Теперь, видимо, настало время удивительных открытий для потомка повелителя. — Ммммм, Мираж, какие чудесные перемены! — тоном довольным и с лёгкими нотками азарта произнёс сикер. — Ты принял решение остаться со мной, ты готов принять меня? Сикер улыбнулся собеседнику, оптика его горела ровно, а раскрывшиеся поля были мягкими и покровительными. Юный вожак вожаков всегда был щедр со своими подчинёнными, но ровно до тех пор, пока они оставались верными, покладистыми и исполнительными. — Мой трофей теперь ищет способы поместить себя в рамки, чтобы в момент ментального срыва удержаться от соблазна снова исполнить долг автобота. За это нужно выпить! Десептикон материализовал из сабспэйса два маленьких кубика перезаряженного марочного. Один передал Миражу, другой оставил себе. Вскрыл, подождал, пока аристократ сделает то же самое. — Я помогу тебе с этим! А сейчас до дна! «Твой трофей сказал тебе это прямым текстом дюжину ротаций назад!» — подумал колёсный, но вслух сказал иное: — В момент ментального срыва меня смогут удержать только когти-ингибиторы или что-то подобное. Поддержав тост, он снова заговорил, лишь схлопнув пустой кубик. — Станешь ли ты закрывать мне последнюю лазейку, решать тебе. А я снова вынужден просить тебя аннулировать этот уродский договор. Учитывая, что я не отказываюсь от своих обещаний, озвученных Танцу Ветра, это уже кроет договор как, извиняюсь, шарктикон скраплета. Или ты хочешь услышать развернутый список аргументов? — Не хочу, — ответил десептикон уменьшая интенсивность свечения оптики и расслаблено откидываясь на спинку кресла. Ощущение невесомости процессора накрыло его почти сразу, всё же чистое перезаряженное топливо для его неокрепших ещё систем было слишком крепким, однако ясность разума он не утратил. — Конечно, стану закрывать. Я отношусь к тебе с уважением, ты заслужил его, некоторые аспекты твоей сложной многогранной личности вызывают во мне восхищение и желание подражать, я хочу тебя (речь не про интим, а про наличие рядом), но, Мираж, я тебе не доверяю. Поэтому с этого момента и впредь я запрещаю тебе принимать помощь третьих лиц в организации и реализации твоего побега, а так же обязую сообщать мне о данных прецедентах и личностях, задействованных в них. Также я приказываю тебе защищаться в случае, если тебя попытаются вернуть на сторону автоботов насильственными методами. Вопросы? Мираж задумался, оценивая новое распоряжение. Не самые гладкие и исчерпывающие формулировки, но ведь он сам говорил, что дух важнее глифы? Он с улыбкой поднял манипуляторы в жесте «сдаюсь». — Никаких вопросов. По рукам и ногам, крылатый, по рукам и ногам. Веселья, правда, в улыбке наблюдалось мало. — Позволишь теперь комментарий от наставника? Нудный, но поучительный, как всегда. Тот позволил, готовый впитывать новое знание. — Во-первых, ты меня удивил. В хорошем смысле — дополнительными требованиями. Считай, пятерку получил. Во-вторых, бывают ситуации, когда лазейку оставлять надо. Это тема для отдельного большого урока, расскажу когда скажешь. Этот раз был... да, скорее правильно, что не оставил. Самим пленником по этому поводу владели смешанные чувства. Помимо законной гордости наставника, было же ещё и личное. С одной стороны, его грызла совесть, что помог врагу, надо было не подсказывать, оставить себе хоть какой-то способ обойти требование. С другой — испытывал облегчение, что хотя бы этот вопрос больше не будет разрывать его на части между долгом бойца алой фракции (выжить, бежать, наносить урон врагу где только можно) и личной, снова забрезжившей надеждой на мир. Участвовать в строительстве нового мира, воспитать достойного правителя... В очередной раз Мираж отодвинул свои внутренние противоречия, обратившись в данный момент к долгу наставника. — И в-третьих. Говорить кому-то, что не доверяешь ему — вообще оскорбление, достойное вызова. Да, даже если это всем известный врун. Но в данном случае никаких претензий не будет — и не по причинам разницы в положении, а потому что опять послужило на пользу. Сейчас я и сам себе не доверяю: ты вполне грамотно меня повязал приказами и обязательствами, но если меня сорвёт с нарезки — а вероятность этого всё ещё есть, и немалая, — я просто наплюю на все свои обещания и сделаю что сочту нужным. Надо придумать, как остановить меня в таком случае, потому что всё время держать меня распятым на раме или непосредственно при себе ты не сможешь, а я воспользуюсь моментом и возможностью со всей моей изобретательностью. Похвала за базовый для лидера линка навык огорчила сикера, ведь указывала на низкие ожидания наставника и его снисходительное отношение. Едкое высказывание Миража про неспособность боевых моделей усваивать знания, произнесённое в зале для допросов под видом провокации, теперь обретали истинное звучание. — Тебя очень просто удивить, Мираж, — ледяным тоном произнес Квает Спэйс, медленно собирая длинные пальцы в кулаки. — По второму пункту завтра утром жду обещанный урок. Обратив внимание, что автобот частично проигнорировал его приказ, оставив окисленный брусок нетронутым, десептикон разозлился. Перезаряженный энергон перегрел его пока еще слабую нейросеть, заставляя остро реагировать даже на лёгкие раздражающие факторы. — Мираж, тебе десерт в бак через порт дозаправки запихать? Жри, я сказал, — маленький гром резко выпрямился, тяжёлый чёрный кулак сильно ударил по подлокотнику кресла, оставляя глубокую вмятину. Если ты надеешься обрести больше свободы, чем сейчас, — он распрямил пальцы, сразу выпуская боевые когти: — я тебя разочарую, ты будешь при мне всегда, даже когда меня не будет рядом, — серебристые острые лезвия впились в подлокотники кресла, прорезая мягкую обивку. — Что касается твоих вероятностей, поверь, у меня хватит сил справится с ними. А если нет, — принц зло ухмыльнулся, втянув когти обратно, — наквинта я такой Мегатрону! Повесив паузу почти в два клика, сикер отвел взгляд к иллюминатору. Растворяя сознание в бесконечном сумраке космических глубин, он смирял собственный темперамент. Десерт? Вот этот окисл тоже предназначен ему? — Но это же... — в последний момент непроизнесённые слова «спаркское лакомство» накрыли озарением. — Слушаю и повинуюсь. Первый же откушенный кусок был именно таким омерзительным, как он помнил. Крошащийся, вяжущий, заставляющий все анализаторы поджиматься и вопить о полной несъедобности этого. Это только у спарков вырабатываются в достаточном количестве соединения, позволяющие восстановить металл из окислов, у них денты слабые, им сразу металл потреблять трудно. Пленник давился несовместимым угощением и разбирал озарение, кляня свою эгоистичность. Он так увлёкся собственными переживаниями, что не увидел лежащего на поверхности. Сказанного прямым текстом. Теперь же кусочки головоломки сами складывались в единую картину. Скачущее настроение его маловорного победителя. Спарковское лакомство, едва не силой вбитое в единственного рядом взрослого. «Смешное для моего возраста звание», «мне сегодня одобрили боевой вылет», «я после каждого вылета ему крылья паяю», «наквинта я такой Мегатрону»... Огромная платформа, слишком большая для одного сколь угодно избалованного сикера, особенно с учётом необходимости экономии места на корабле — даже у самого любимого и героического отпрыска лидера фракции каюта однокомнатная. Весь его линк сейчас на боевом вылете! А его оставили дома. Как маленького. Лечиться, пока прочности не наберёт. А наберёт он, когда война давно окончится. Его стремление к власти, его поистине недюжинные таланты (в том числе организаторские, Мегатрон просто так звания не раздаёт) — и всё это, по его мнению, полностью перекрывается в оптике взрослых мехов его возрастом. Или хрупкостью обшивки? И, насколько Мираж знал сикеров, ведомые наверняка тоже постоянно брыкаются и пытаются пересмотреть вопросы иерархии. А Квает Спэйсу, соответственно, приходится перепоказывать. Хотя Танец Ветра, наверное, не брыкается — не похож на такого. В каком же напряжении этот малыш живёт дома. Да он на задании на базе Элиты отдыхал, наверное. И худшее, что можно сделать, это назвать его малышом. Любые указания на возраст наверняка воспринимаются им в штыки. Вон, и сверхзарядку где-то добыл — чтоб как взрослый. Хорошо, Мираж ничего ему тогда по этому поводу не сказал — Праймус отвёл, не иначе. Надо будет сказать ему, чтобы слал в шлак мнение всех, кроме того, чьё на самом деле важно. В его случае создателя, очевидно. К концу бруска мысль о запихивании через порт дозаправки уже не выглядела совсем неприемлемой. Например, там нет вкусовых анализаторов... Паузой на подумать (и впихнуть в бак невпихуемое) оба воспользовались с полной отдачей. Первым заговорил Квает Спэйс. Почувствовав способность продолжать разговор в спокойном ключе, он произнес: — Теперь вернемся к договору, — сообщил он Миражу о смене темы. Голос его звучал спокойно, оптика светила ровно и в меру ярко. — Я готов его аннулировать, но только заместив традиционной вассальной присягой. Поскольку твоя прошлая ещё в силе, я не смогу получить желаемое, следовательно, договор не может быть отменен. Однако у меня возник вопрос, что будет с твоей присягой, когда Прайм сдохнет? Порыв забить последние слова обратно в произнесший их вокодер кулаком и немедленно Мираж удержал на лету. Родившиеся вместо него хлёсткие и язвительные ответы — как легко глумиться над павшим героем, которого сразил не ты, про оскорбить может только равный, что не относится к сыну шахтёра, поносящему своей грязной глоссой Прайма в присутствии связанного аристократа, даже про то, что словом связать можно только того, у кого есть честь, но откуда же это понять примитивному разуму — не были произнесены сразу только потому, что аристократ замешкался, выбирая. За это время голос процессора сумел пробиться сквозь пламя гнева. Нельзя! Со всем смирением! Он обещал. Не в силах погасить яростный взгляд, Мираж стиснул дентапластины и с усилием наклонил голову. Когда нанокликом позже он снова её поднял, оптика горела уже почти ровно. — При всём уважении, милорд, я прошу вас взять эти слова назад, — неестественно ровный тон. — Я не могу позволить, чтобы в моём присутствии безнаказанно так говорили о моём сюзерене, и одновременно я не могу ни вызвать вас на дуэль, ни даже ударить. А под шлемом билась одна мысль. Квает Спэйс сказал «когда». Не «если». Он намерен добить Оптимуса, чтобы получить свою колёсную добычу ещё полнее. Либо у этого спарка-принца-военачальника ещё осталось достаточно совести, морали, этики, наконец, чтобы осознать, что это так не работает, либо останется только один способ убедить его отказаться от этого плана — заранее лишить награды. Спровоцировать пьяного обиженного на жизнь юнца добить пленника не должно быть трудно. Поймав обратную связь на слова, брошенные бездумно, эмоционально, слишком грубо, и оказавшиеся нестерпимо болезненными для пленника, Квает Спэйс понял, что перестарался. Он развернул поля искры, позволяя собеседнику прочесть их. Принц, хоть и желал Прайму смерти, но не стал бы добивать его. Преимущественно потому, что пленный автобот хотел своего лидера так же сильно, как сам Квает Спэйс хочет Миража. Слишком глубока оказалась ментальная воронка, слишком хорошо потомок Мегатрона понимал чувства аристократа и разделял их. — Прости... — серьёзно и искренне произнес сикер, глядя в оптику напряжённого меха. — Мне приходится делить тебя с ним, и за это я его ненавижу. Но, видят вечные звёзды, если бы я мог его спасти, я бы сделал это для тебя. Десептикон встал, подошел к пленнику со спины, выражая сочувствие и обещая покровительство, положил манипуляторы на плечи, слегка сжал их. — Я сформулирую вопрос иначе. Что будет с твоей клятвой, когда славный лидер алой фракции почиет в вечности? Медленно, словно боясь поверить, пленный аристократ отпустил стальную хватку собственного самоконтроля. Разворачивая и собственные поля: искренность за искренность. Теперь в манипуляторах сикера был просто очень уставший, но по-прежнему готовый сражаться мех. — Если, — с мягким нажимом уточнил он, — если Оптимус Прайм уйдёт во Всеискру раньше меня, возможны различные варианты, зависящие от множества факторов. Не последним из которых будет моя личная трактовка вассального долга в текущих обстоятельствах. Знакомый огонь, уже зажегшийся в жёлтых линзах, говорил о том, что он и это сумеет повернуть к общему благу. Деактивироваться Мираж не хотел. Равно как и ввязываться в безнадёжную драку или начинать новый виток едва окончившейся войны. Особенно последнее. — Между прочим, ты только что пообещал помощь врагу, что является подрасстрельной статьёй, если кто узнает и захочет воспользоваться. Но спросить я хочу о другом. Ты сетуешь на необходимость делить меня с Праймом. Я не до конца понимаю, о чём ты. Никто из нас не принадлежит полностью и безраздельно только себе или кому-то одному. У тебя есть обязательства перед твоими ведомыми и твоим командованием. Обычно есть ещё друзья и семья, это у тебя они совпадают с сослуживцами. И все они имеют право на часть тебя, и зачастую их интересы пересекаются. Как распределить при этом приоритеты, каждый решает сам. У тебя сейчас больше прав и власти в отношении меня, чем у любой из этих категорий. Даже больше, чем у Прайма. Сам посчитай. Находиться при тебе или где скажешь, не пытаться удрать или увильнуть — да, у обоих. Использовать все свои таланты в полной мере, не халявя и не саботируя — да. Беспрекословное подчинение — формально да, а по факту он не имеет права приказывать мне определённые вещи. В отличие от тебя. Плюс ты имеешь право силой принуждать меня к подчинению, а он — только карать в случае свершившегося факта неподчинения или казнить за измену. Также у тебя по договору куда меньше обязательств передо мной, чем у него как сюзерена перед вассалом. А отменишь договор — вообще не будет. Абсолютная власть, куда уж больше? Или переформулирую: чего тебе не хватает? Явно не платформы, раз ты не ревнуешь меня к Голди. Добровольности с моей стороны? А что меня сейчас держит, кроме моего слова? — Разве врагу? — шепотом переспросил сикер, нагибаясь ниже, чтобы крепко, но вместе с тем бережно обнять своего любимого пленника. Эта простая тактильность наполнила его искру покоем, словно он только что избежал болезненной потери. Он прочувствовал еще острее, как опасно подошел к точке невозврата, обронив одну неосторожную фразу. — Я обещал помощь меху, попавшему в затруднительную жизненную ситуацию. Разница между представителями фракций будет стерта. Следующие поколение кибертронцев будет воспринимать войну как свершившийся исторический факт, не более. Тяжёлый чёрный шлем доверчиво опустился на лишённое брони плечо, почти не оказывая на него давления. — Да и что с этого обещания, ведь оно действительно только в том случае, если я буду располагать ресурсами для его осуществления. Таковых у меня нет. Замерев, Квает Спэйс наслаждался единением с тем, кого назвал своим мастером. Потом довольно долго думал над вопросом, так и не выпуская колесного из объятий, все глубже погружая того в свои мягкие, полные нежности поля. Найти ответ, а затем позволить себе принять его, потребовало от юного сикера много ментальных усилий. — Любви, — коротко и ёмко ответил потомок Мегатрона. Отстранившись, он сделал шаг назад. — Теперь укладывайся на диван спиной вверх, я хочу закончить с твоей бронёй.