Альтернативная история большого заговора

Другие члены офицерского линка, не бегавшие полночи в попытках наладить отношения глючного автобота и его спутницы, апнулись раньше своего сердобольного лидера. Первым, в конце девятого джоора утреннего цикла, признаки пробуждения подал Скайтинт. В эту ротацию потрепанные роковым рейдом сикеры Чёрной Армады получили увольнительную, так что привычной для них ранней побудки по штатному расписанию не случилось, чем юные офицеры без зазрения совести и воспользовались. Лениво потянувшись всеми выступающими частями организма, крылатый красавец выбрался из пухлой уютности изолетиков. Окинув быстрым взглядом оффное царство и не найдя причин ломать кайф долгой перезагрузки солинковцам, он поприветствовал второго бодрствующего в каюте меха и поинтересовался, куда пропала легитимная основа клубка. Оный мех, по-прежнему висящий на кольце, ночью ослушался приказа и после отправки отчёта вернулся к составлению плана обучения, позволив себе уйти в перезагрузку только когда оперативная память забилась ошибками до невозможности работать. Что, впрочем, не помешало ему апнуться, едва кто-то в каюте начал подавать признаки осознанного функционирования. На вопрос Скайтинта он очень вежливо, но твёрдо сообщил, что вскоре после отбоя Квает Спэйс ушёл по срочным делам, коими занимался пол ночного цикла, так что сейчас его не стоит беспокоить, а нужно дать отдохнуть. Если третий капитан испытывает сильное беспокойство по этому поводу, он может спросить ИИ Немезиса о местоположении лидера линка. От их ли тихой беседы или же потому что время пришло, в онлайн вернулось и сознание Пульсара. Обложенный со всех сторон тёплой покорностью обожающих его чужих ведомых, он какое-то время просто наслаждался эмоциональным фоном клубка и манящей нежностью Акустики. В таком расслабленном состоянии не хотелось даже возмущаться собственническим жестом Танца Ветра, подмявшего под себя правое крыло и опору Пульсара, а манипулятор прижавшего плотно к корпусу, блокируя возможность пошевелиться, не потревожив. Услышав разговор, он разжёг оптику, обозначая своё присутствие. — Благодарю, Мираж, в наведении справок о месте пребывания лидера я потребности не испытываю. Он на Немезисе, здесь сложно попасть в неприятности. Взяв пару кубов авиационного, капеллан направился к выходу: оставаться в каюте Квает Спэйса дольше необходимого он не собирался. — Передай остальным, когда апнутся, пожелание доброго цикла, и что я в тренировочном доке, вдруг кто решит присоединиться к разминке. — Хорошо, — согласился поработать секретарём колёсный и, едва тот ушёл, приветствовал четвёртого капитана: — Доброго утреннего цикла, Пульсар. От Скайтинта тоже. Он в тренировочном доке и приглашает туда вас. — И вам того же, — негромко откликнулся упомянутый. — Насчёт дока пока не знаю, решу как с новостями разберусь. — Топчик, неее, — тихо запротестовал второй ведомый маленького грома, словно почувствовав шевеление мыслей под черно-фиолетовым шлемом и сильнее замял под себя корпусу большего меха. — Ещё сигнала к подъему не было, офф давай. — Полностью согласна с предыдущим оратором, — вяло поддержала идею Танца Ветра дремлющая всё ещё Акустика, пытаясь ещё больше заползти на живую основу клубка, как будто это действие могло бы удержать мощь, закованную в чёрно-фиолетовую броню. — А где лидер? — не обнаружив искомой сигнатуры в помещении, спросил глянцевый гром, моментально взбодрившись. — Танец Ветра, забей, по делам утопал, — выражая недовольство, проскрипела в ответ беленькая. — Тебе что, плохо? Нет! Ну дак валяйся себе, не ломай кайф! — Ч-ш-ш... Вас никто и не гонит, никуда я вас не отпущу... — Пульсар прижал крепче порученных его заботам ведомых. Ещё немножко потискал обоих, кого-то боднул, кому-то ладонь под крыло сунул, занимая обоих делом, а сам обратился к тому, кого обоснованно счёл самым информированным. — Чего там про Кваета, Мираж? Он сказал, разберётся с тобой и вернётся на платформу. Что у вас приключилось? — Да я отцепился отсюда, съел вашего лидера и забрался обратно, переваривать, — опасно пошутил тот, но всё же ответил по существу. — Разбираться пришлось долго и не здесь, а потом он упал в перезагрузку где был, отдохнёт — вернётся. Пульсар оценил шутку, проверил местоположение лидера и, хмыкнув, отключился, отдав всё внимание двум тёплым и таким желанным корпусам на нём. Шутка пленного автобота зашла на ура и Танецу Ветра, отсмеявшись куда то в шею Пульсара, он приподняв голову прокомментировал: — Ну и фантазии у тебя, автобот, аж жуть взяла. — Танец, не парься, Мелкий в порядке. Он, кст, передавал, что Скримера сослали на Чаар, насовсем. Новость об отстранении Старскрима легла на искру второго капитана масляным бальзамом. — Откуда инфа? — Мелкий написал. Краткий всплеск собранности прошёл, и Пульсар снова погружался в пучину сладкого довольства активом. Получив ответ, бдительный Капитан Непогрешимость уронил голову обратно и слегка прикусил шейную нейромагистраль большего меха, словно вторя шутке колёсного, а на деле поддавшись импульсу второго сознания, которое со страшной силой магнитило его к грому, волей Повелителя не ставшего его ведущим. — Пульсарчик, дашь проводами подцепиться? — обольстительно прошептала крылатая фемма на самое аудио Сто Первого, желая сделать своё утро ещё добрее. — Ради такого случая, Беленькая, я даже позволю тебе это сделать, — он чуть не курлыкнул, и тут же сам сунулся проводами к Танцу Ветра. Поймав себя на мысли, что хочет запретной близости, облаченный в глянец гром предпринял попытку абстрагироваться от навязчивого желания, но тут Пульсар выпустил кабели из своей интерфейс-панели. Танец Ветра рефлекторно раскрыл щитки принимающих разъёмов, но тут же захлопнул их, сообразив что творит. — Чего ради Топчик, нет уж! Только в обраточку! Пульсар позволил себе вздрогнуть и недолго понаслаждаться сладко-болезненным укусом Танца Ветра, но потом проводами ткнулся снова. Тем временем Акустика с неистовой жадностью и резкостью подключений, соразмерной её желанию, заполнила все разъёмы потерявшего бдительность Пульсара, сделав предложенную Танцем Ветра «обраточку» физически невозможной. И сходу вжарила током, сильно, больно и ни разу не приятно. — В обраточку будешь, когда отомстишь, а это через несколько ротаций только, а пока ты мо...ауч! Цыц, мелкая! — ответный укус, полученный феммой был резким и злым, пусть и несильным. — Аккуратнее! И вынь половину, не жадничай, оставь и Танцу Ветра место. Мастер шакрама по привычке придержал дёрнувшегося партнера в той же бережной и настойчивой манере, которой обычно усмирял сопротивляющегося боли разнуления ведомого. Осознав, что сделал, он широко улыбнулся Пульсару. Посетившее его корпус желание отдаться почти моментально трансформировалось в противоположное — обладать. Четвёртый ведомый принца зарождающейся империи полностью соответствовал его вкусовым пристрастиям: он предпочитал ощущать под собой покорённую силу, и чем больше была эта сила — тем больше удовольствия от её покорения он испытывал. Все четверо ведомых Танца Ветра обладали выдающимися физическими показателями и ярко выраженным лидерским потенциалом, они были крупнее и выносливее своего лидера, однако ни один не мог бы победить его в честном бою. Мощь Пульсара же превосходила показатели его избранников, она дразнила, манила и обжигала вожделением. Сейчас, когда самый большой сикер армады был рядом, становилось совсем сложно контролировать желание, прижимая его к себе. И это распаляющее страсть напоминание об обещании отдаться... — Закольцуемся? Раз уж на то дело пошло, — предложил Танец Ветра, раскрывая панельки интерфейс-блоков. — Беленькая, перекинь половину подключений на меня. Только ласково! Грубости в интерфейсе не моя тема. — Закольцуемся, — согласился Пульсар, предоставляя возможность подключения. — Пусти, пожалуйста, — он мягко высвободил свой манипулятор, прижатый Танцем Ветра. Чемпион тренировочного лагеря лишь усмехнулся обдавшей его волне жажды обладания, но не стал ни вступать в поединок полей, ни подчиняться им. Вместо этого он обоими манипуляторами крепко обнял Акустику и одним слитным движением мощного корпуса втянул её сначала на себя, а затем мягко перекинул дальше, одновременно сам сдвигаясь набок — теперь тонкий белый корпус оказался уютно зажат между двух более крупных мехских. Пульсар дополнительно прикрыл её своим крылом, создавая правую часть купола; затем, ухватив крыло Танца Ветра, потянул его на себя, предлагая завершить форму. Тот согласился с безмолвно поданной идеей, теперь они были почти полностью скрыты от чужой оптики. Вместо того, чтобы принять в себя кабели Пульсара, Танец Ветра осторожно перехватил их манипулятором, собрав в крупный пучок. Кисть его была тёплой и намагниченной, а ловкие пальцы мягко поглаживали головки, дразня жаждущие соединения кабели. Он не пускал их внутрь своих разъёмов, пока сам не получил возможность занять гнёзда партнера. Пойманные в плен провода Пульсара тоже шевелились, но не пытаясь вырваться, а словно ластились к удерживающей их ладони. И остались в ней даже после того, как сам Танец Ветра занял освобождённые Акустикой подключения. Кажется, он хотел, чтобы второй капитан сам вставил его штекеры в свои разъёмы. Облачённый в чёрный глянец гром был не против исполнить желание напарника, впрочем, хорошо понимал, что действие это лежит на очень опасной грани добровольного признания собственной подчинённости. Нарочито медленно и плавно он погружал головки кабелей в свои гнёзда, иногда делая паузы и стимулируя чувствительный металл легкими разрядами тока, сильнее нагнетая желание партнера и давая тому понять, что вопреки его мнению, эту партию ведёт принимающий. Танцу Ветра доставляло огромное удовольствие ощущать трепетную дрожь нетерпения в своем манипуляторе, а Пульсар держался молодцом — даже когда напряжение становилось предельно сильным, он терпел сладкую муку, не позволяя себе вонзиться без его помощи. Акустика искренне не поняла, что так сильно не понравилось Пульсару, и зачем аккуратнее, ведь резкое подключение так ярко стимулирует нейропроцессоры. Её ведомые никогда не жаловались на интерфейс, которым она иногда их баловала. Поэтому укус, поданный солинковцем в качестве наказания, был воспринят как вызов. Юная фем-фаталь бездумно цапнула Пульсара в ответ, как привыкла: в шейную энергонную магистраль, распространяя по его системам свой эйфорический яд. — Не ты один умеешь кусаться, Пульсарчик! — победно заявила она, освобождая часть разъёмов большего грома и переключаясь в левый бок Танца Ветра, на этот раз более осторожно, но всё равно далеко от идеала. Капитан Непогрешимость слегка оскалился, однако спустил этот момент на тормозах, понимая, что их страстная, но неопытная вампирша пока не понимает, как следует делать правильно. Тем более ему было грех жаловаться, основной удар принял на себя старший из клубка. — Зато я умею делать это приятно... — негромко проурчал огромный гром на аудио Беленькой, иллюстрируя свои слова, нежно смыкая клыки на её магистрали. Не сминая, лишь чуть скользя вдоль, будоража нейросеть осознанием близкой опасности и не причиняя и намёка на боль. Отпустил, лизнул. — И подключаться можно очень по-разному... Скинул ей, как подключался к нему только что Танец Ветра — уверенно, без укусов током, без неуместной робости. Как немножко хотелось покориться этой уверенной власти, а немножко — вдвинуть самому. Как сейчас крышесносно ощущается, когда Танец Ветра — сам! своими манипуляторами! — берёт его провода и добровольно вставляет в свои разъёмы, а Пульсар в благодарность за доверие терпеливо ждёт щелчка вставшего на место штекера и только потом шлёт тестовый сигнал, активируя подключение. Доверие одного, аккуратность второго, оба хотят сделать друг другу приятно — и это ничуть не мешает обоюдному яркому желанию «ух, я тебя подомну однажды!». Впрочем, именно это желание как на лету трансформировалось в «подмять обоих» и «прямо сейчас». Распространяющийся по системам возбудитель делал своё дело, а не знающий некоторых особенностей отдельных солинковцев мех искренне считал нарастающее стремление угодить беленькой своей собственной идеей. Акустика позволила Пульсару себя развлекать, сама подставила длинную тонкую шею, наслаждаясь простой, но такой приятной тактильностью. Её нежные манипуляторы с настойчивым нажимом прошлись по широкой грудной броне крылатого меха, спуская с изящных ладоней обжигающие сенсорику энергетические разряды. Второй партнер по интерфейсу пока не был удостоен её внимания, белоснежный гром принимала его ласковые поглаживания, но слишком увлеклась первым. Тем, кто счёл себя вправе учить её искусству близости, чем сильно раздражал строгую госпожу, привыкшую к безропотному подчинению своих ведомых. Впрочем, Танец Ветра не собирался упускать возможность поиграть с самой желанной феммой новой империи. Пока Пульсар облизывал её шейные магистрали, он захватил чувственный ротик Акустики, увлекая в долгий томный поцелуй, подхватывая инициированную Сто Первым импульсную передачу, пока совсем лёгкую, расслабляющую, бережно разогревающую нейросеть, распространяющую по корпусу мягкий кайф. Его они собирались разделить на троих, постепенно добавляя интенсивность ритма и усиливая мощность передаваемых токов. Своеобразное пожелание доброго утра. Однако быстро «взлетевшая» их стараниями Тринадцатая была иного мнения: такой расклад показался ей скучным, и она добавила мощности от себя, резко и со свойственным ей безжалостным напором напрочь снося ритм гармоничной импульсной передачи. — Акустика! Ты оквинтела! Так нельзя делать! — резко разорвав поцелуй, возмутился Танец Ветра, потерявший в неравном бою с чужой глупостью чувствительность трети разъемов и еле успев перехватить болезненный откат, растворив его внутри своего корпуса. — Ой! Не шуми, Танец Ветра, бывает, — безразлично бросила та, пытаясь поцеловать Пульсара. — Уймись же, мелочь! — не менее резко отреагировал тот, вместо ответа на поцелуй крепко хватая ту за заднюю часть шлема. Он смекнул, что эгоцентричная фемма сейчас снова попытается укусить, а терпеть такое не в качестве ласки был категорически против. — Не только о себе же думать надо! Но, зная свой нрав, удержался от дальнейшего воспитания, предоставив это Танцу Ветра, как более дипломатичному. Бдительность чемпиона тренировочного лагеря и впрямь спасла его от очередного, теперь уже яростного укуса. По громкому щелчку резко сомкнувшейся мощных не по размерам челюстей стало понятно, что в этот раз белый гром намеревалась причинить объекту своих нападок нешуточный урон. Обладая характером злонравным и самолюбивым, Акустика сочла поведение мехов оскорбительным. Она ненавидела замечания и нотации, а специфический контекст нынешних поучений совершенно вывел её из себя. Мехи, которым она позволила насладиться своим роскошным корпусом, с которыми согласилась слиться в единое целое, посмели выразить своё недовольство её манерой импульсного обмена. Избалованная вниманием и уверенная в своей абсолютной неотразимости фемма страшно обиделась. — Бывает? — тоном, закованным в ледяную броню, переспросил Капитан Непогрешимость. Он ненавидел самодурство наделенных властью над другими. — Я теперь понял, почему у твоих ведомых самые низкие показатели на тестах! Если бы меня так пытали с определенной периодичностью, я бы тоже летать разучился! Акустика, интерфейс не должен причинять дискомфорт, а тем более травмы его участникам. Поймав себя на том, что в прямом смысле отчитывает равную себе, причём с упоминанием ведомых, что в свете последних событий было недопустимым, Танец Ветра сбавил обороты и смягчил тон. — Прости, это было грубо, — он сделал короткую паузу перед тем как продолжить. — Акустика, если не понимаешь как нужно, спроси у старших, это не зазорно. Есть рациональное предложение, ты теперь просто наблюдаешь, принимаешь передачу, пропускаешь её через себя, и ничего сама не делаешь. Согласна? И снова Пульсар позволил Танцу Ветра вести, просто наблюдая, услышала ли Акустика слова старшего меха и можно ли её отпускать, или придётся переходить к следующей фазе воспитательной работы. "Поинтерфейсились в охотку, ш-шлак." Поджав соблазнительные пухлые губки, которые так упоённо целовал Танец Ветра ещё пару кликов назад, она вспыхнула враждебностью и посмотрела на Пульсара испепеляющим взглядом. — Отпусти мой шлем! — грозно прошипела она, рванувшись вперед в попытке сесть. Её красивые длинные пальчики выпустили опасные тонкие лезвия. Второй ведомый Квает Спэйса, уже знающий, какими бедами обычно заканчиваются приступы бешенства у Акустики, медленно переместился к краю платформы подальше от источника неизбежной опасности. ~ Топчик, отпусти её, и не делай резких движений, — предупредил он партнёра, ещё не знающего психических особенностей первого капитана. — Акустика, звездочка, всё хорошо. Всё будет так, как ты захочешь, — попытался успокоить он бешеную вампиршу, готовящуюся впасть в буйную истерику. И снова Пульсар позволил Танцу Ветра руководить им, как более опытному в общении с данной фем. Шлем был освобождён, как только ему показалось, что она вроде как передумала кусаться. Он уже понял, что тройничок сегодня не заладился, и начал было штатным образом размыкать соединения, как та опять дёрнулась, рванулась... Оскалилась как дикая турболиса, рывком разорвала все подключения, снова зашипела, теперь уже от боли, причинённой самой себе, и вылетела с платформы так резко, словно ей закрылки оторвало. — Больше не хочу, — капризно выкрикнула она, уходя в санотсек. — Неженки! Слабаки! Подхваченный волной резкого разрыва соединения, Танец Ветра на автомате тоже изъял свои кабели из интерфейс-панели Пульсара. Длинные полупрозрачные волокна боязливо втянулись обратно, ища спасения от варварского обращения внутри корпуса своего носителя. Проводив взглядом стремительно удалившуюся фигуру, Пульсар вернул своё внимание более предсказуемому партнёру — интерфейса всё ещё остро хотелось. Потребность вернуть на прежние места только что отключенные от Танца Ветра кабели была весьма велика, да и недавнее сквернословие из уст Непогрешимости изрядно впечатлило. — Сильно обожгла? Давай сниму, — тёплая ладонь с ощутимым нажимом огладила пострадавшую панель. Ровным мощным магнитным полем накрывая, стирая недавний острый всплеск. — Терпимо, — без лишнего выпендрежа ответил Танец Ветра, принимая заботливые прикосновения партнёра, расслабляясь. Пульсар знал как сделать приятно, умел создать доверительную атмосферу, чем очень располагал к себе. Ноющая боль в боках быстро спала, уступая место неудовлетворенному желанию близости. — У нее бывает, Акустика иногда ведет себя очень странно, как будто не в себе. Ты привыкнешь. Сам-то как? Спросил он, сокращая расстояние между корпусами, понимая, что четвёртому ведомому Квает Спэйса досталась та же порция фемской дури, что и ему самому. — Норм. Я успел отключиться, — почти не соврал тот. — Позволишь подключиться или настаиваешь поровну? Приобняв чёрно-фиолетового сикера за талию, Танец Ветра ласково, подобно прирученному звероформеру потёрся шлемом о шлем большего грома, затем поцеловал его верхний выступ, и сместившись ниже коснулся губами губ, мягко, призывно, но вместе с тем деликатно. — Позволю, — сообщил он, прервав поцелуй. — Поровну. Но я подключу твои кабели сам, и ты позволишь мне забраться наверх. Хочу чувствовать как пульсирует твоя искра. Тот в ответ лишь насмешливо фыркнул. — Заползай. Облачённый в глянец гром сразу же воспользовался разрешением. Он грациозно и медленно, дразня крупную сенсорику партнера гладкостью тщательно отполированной брони, забрался поверх него. Сел, обнимая опорами широкие по сравнению с его собственными бедра Пульсара. Трансформировал свою грудную броню, закрывая выступающий кокпит и утапливая его глубже, чтобы ничего не мешало удобно растянуться на тёплом, пылящем ионизацией чёрно-фиолетовом металле. Провода Пульсара вновь вышли из слотов, но дальше не спешили, позволяя Танцу Ветра самому вытягивать их и подключать в наименее пострадавшие разъёмы. Сам он тем же отвечать не спешил — просто открыл доступ к приёмной части своей интерфейс-паенли, позволяя подключаться, а манипуляторы занял более интересным делом, оглаживая те части корпуса меньшего сикера, которые были ему доступны. Танец Ветра проделывал манипуляции с доверенными ему проводами очень бережно, слегка дразня блестящие серебром головки наэлектризованными подушечками умелых пальцев. Подключая один кабель партнера к своей интерфейс-панели, он тут же занимал один из его разъёмов своим. Оставшиеся невостребованными провода скрылись обратно. — А кусать меня будешь? — бархатистые нотки дождавшегося полного замыкания контуров "Изотопчика" создавали впечатление приглашения. — У тебя очень приятно получается. — Я полагал, что с тебя на сегодня укусов хватит, — удобно укладываясь на широкую грудную секцию чемпиона тренировочного лагеря, и положив кисти манипуляторов на его массивные наплечники, заигрывающим тоном ответил двадцать шестой. — Но если попросишь... Его острая глосса уверенно проникла между множества шейных магистралей, безошибочно найдя нейроволокно, заскользила вверх вниз по короткому доступному ей участку. ~ Это интереснее чем укус, верно? — не отвлекаясь от процесса передал он партнеру в канал личной связи. — Смотря чьи... их, — снова подставивший шею под чужие клыки мех сейчас расплачивался за свою доверчивость, его голос сбился. — Да-а... Сильнее. Говорить более связно Пульсар временно оказался не способен, так что свою мысль передал с помощью проводного соединения — и про то, что есть огромная разница между укусами Танца Ветра и Акустики, причём не в пользу последней (там ещё было что-то вроде «тебе — можно сколько угодно», но эту мысль Пульсар в последний момент успел не передать. Кажется, успел), и яркое желание, чтобы Танец Ветра продолжал делать то что он делает, и немного сожаления, что Акустику обидели, наверное, надо было потерпеть, сделать как приятно ей, и... Нет, вот это Пульс решил сказать словами. — Как же я хочу тебе сейчас вдвинуть... О, да. Это читалось в полях, это в прямом смысле горело под ощутимо нагревшейся паховой пластиной — так плотно сейчас придавленной всем весом коварного второго капитана. Танцу Ветра нравилось дразнить партнера, ощущать желание, всё сильнее накапливающееся под его прочной, толстой, но совершенно беззащитной против его продуманной нежности броней. Искренние не фильтрованные эмоции, не успевающие перехватываться блоком контроля мысли, так приятно тешащие его мехское эго, и эти потрясающе наполненные удовольствием поля, а пыль, эта его сводящая с ума радиоактивная ионизация. Пульсар оказался идеальным для него интимным партнером за исключением одной конкретной детали, которую мастер шакрама уменьшил бы если б мог. Впрочем, ради остальных преимуществ можно и потерпеть. Импульсный обмен, начавшийся с совсем уж лёгкой передачи, постепенно набирал интенсивность самым естественным образом, за счет накопления энергии откатов, в то время как сами участники почти не контролировали его, наслаждаясь свободным перетеканием токов между их корпусами. Танец Ветра, исполняя просьбу, чуть сильнее продавил глоссой нейроволокно, проверяя реакцию, ещё раз провел вверх и вниз по сплетению натянутых струн, приближаясь к пределу допустимого давления и поэтому опасаясь причинить боль, втянул глоссу обратно, сомкнул денты на ближайшей топливной магистрали, подержал несколько нанокликов, нагнетая давление, отпустил. — Неужели можно прямо всё! — прошептал он на аудио датчик Пульсара, вслух отвечая на украденные мысли. Сместившись вперед, чтобы снова иметь возможность дотянуться до желанных тонких губ, он азартно потерся о нагревшийся металл паховой брони партнера своей. — Мммм, вдвинуть хочешь, — он коснулся дрожащими от нетерпения губами губ партнера, но очень коротко, дразня. — Наши желания вторят друг другу! — ещё одно сладкое прикосновение. — Тоооопчик, хочу тебя, очень. Хочу овладеть твоим сильным, мощным корпусом, хочу медленно погружать скрутку в твой узкий нулёвый порт, хочу заставить тебя кричать в приступах эйфории, хочу чтобы ты был моим, только моим. Он снова покрыл губы Пульсара своими, в этот раз вовлекая в долгий страстный поцелуй. Поля второго капитана ЧА горели вожделением и властной силой: он точно знал кого хотел, как хотел и почему. ~ Не двигайся и доверься мне, я сделаю тебе очень страшно, но тебе понравится... Манипуляторы в черных глянцевых «перчатках» слегка изменили положение, приблизившись к шее большего грома. Расположив пальцы в определённом строго выверенном порядке, Танец Ветра резко выдвинул боевые лезвия, которые проникли чётко между магистралей, уперевшись в пучки струн нейросети. Разряд... Пульсар всегда помнил и о своей мощи и о том, что партнёр сейчас обожжён, поэтому изо всех сил сдерживался, осторожничал, повышая напряжение на каждом откате лишь совсем чуть, ориентируясь на партнёра... Фактически позволил ему вести, сам того не осознавая. Танец Ветра снова что-то говорил, что-то невероятно развратное, возбуждающее, немного тревожащее. Поглощённый желанием обладать, а не отдаваться, Пульсар слышал только вторящее его мыслям — скрутку, вдвигать, узкий порт... Остро осознал, что ещё чуть-чуть, и перейдёт к реализации, наплевав на запрет лидера. — Сожми меня крепче, — просьба срывающимся голосом дублируется манипуляторами, сильно сдавливая и без того плотно обхватывающие его бёдра. Вынужденный постоянно сдерживать силу, он любил играть на эмоциях, чтобы партнёр всем существом осознавал, что его актив в буквальном смысле находится на кончиках его клыков, и замирал, позволял это делать, отдавался полностью на волю ведущего. Пульсар страшно хотел сейчас зарыться когтями в сплетение шейных кабелей Танца Ветра, наблюдать как тот сначала замирает, а потом расслабляется, принимая его волю... И сожалел о невозможности этого: не сейчас, не спугнуть своим напором, не передавить. Поглощённый внутренней борьбой, он не понял, что ему говорит партнёр, только что он просит не двигаться и не бояться, поверить ему. Вот же прицепилось автоботское словечко... А потом дергаться было поздно, оставалось только изучать свои недавние мечтания с обратной стороны. И это оказалось... Ух, как оказалось! Восторг охватил огромный корпус дрожью, миг — и он вылился наружу стоном наслаждения. Бессловесная передача, мощно транслировавшая единственную мысль «делай со мной что хочешь», и разряд с когтей, ослепительно болезненный и такой же невыносимо приятный, сменил мысль на другую — «только не останавливайся!» И тот не остановился, продолжая гнать ток прямо в нейромагистрали, забивая поток, оглушая, отправляя в ребут. Облачённый в глянец гром уже предвкушал, как объявит сильнейшему сикеру ЧА победное один-ноль в свою пользу. Принимая восхитительно эмоциональные откаты, наслаждаясь ими и признавая Пульсара самым улётным из своих интимных партнеров, Танец Ветра решил во что бы то ни стало удержаться на границе онлайна. Он запретил себе падать в выгрузку, чтобы потом увидеть выражение фейсплейта непобедимого Сто Первого, когда тот поймет, что менее мощный мастер шакрама его вынес. Но с каждой новой волной эйфории держать контроль становилось сложнее, Пульсар щедро бомбил его своим безудержным кайфом, не давая возможности хоть капельку остыть, отвлечься, заставляя закусывать нижнюю губу чтобы не стонать в голос. Процессор туманился, корпус снова предал его, как и вчера, отдаваясь порочной страсти и чужой подчиняющей силе. Кажется он даже не дождался завершения процесса выгрузки Пульсара, спикировал сам с разницей в клик, едва успев отозвать лезвия когтей обратно, чтобы уберечь партнера от серьёзных травм. Очнувшийся бриймом позже Пульсар первым делом проверил состояние своей шеи — иначе это был бы очень нелепый деактив. А вторым — обхватил пока безвольный корпус Танца Ветра всеми свободными конечностями, приводя его в чувство совершенно счастливым поцелуем и перекатываясь по платформе, чтобы подмять его под себя. Но не обездвижить или придавить, а только смачнее к нему прижиматься, всем корпусом, потираясь... Снова стал целоваться, для удобства обхватив шлем меньшего грома обоими манипуляторами, и чередуя поцелуи со словами. — Мой. Никуда не отпущу. Никому даже трогать тебя не дам. А ты будешь мне каждый день так делать, вот. Выход из экстатического пике через половинку «бочки» с поцелуем стал весьма занятным опытом пробуждения для привыкшего всё контролировать Танца Ветра. Оказавшись бережно прижатым к платформе крыльями вниз, он поймал себя на мысли, что не может найти приемлемых сценариев побега из под Пульсара без урона для обеих сторон. После в его процессор проникла пугающая мысль о том, что партнер, апнувшийся первым, имел прекрасную возможность перевернуть его крыльями вверх и заставить обкурлычиться по полной программе. Однако тот ничего подобного не сделал, чем подпитал надежду второго капитана на приятное завершение их утренней разминки и укрепил доверие. — Ты всё ещё пылишь, — невпопад ответил облачённый в глянец гром, расслабленно балдея от остатков такой приятной для него ионизации. — Отпустишь, — крепко обнимая торс большего меха манипуляторами ответил он, — и трогать дашь: у меня четверо инициированных ведомых и лидер, пока маловорновый, но в будущем вполне способный на разного вида прикосновения. Он начал осторожно отключать кабели от боков Пульсара, казалось, уже полностью обломав романтическую направленность момента. — Каждый день не получится, но по возможности, если попросишь, буду, — Танец Ветра сделал паузу, спрятал вспыхнувшую вдруг лицевую в шею покрывшего его сикера. — Ты мне нравишься... К сожалению, очень... — Ведомых ты сам трогать будешь, а до совершенноворния Квает Спэйса ещё дожить надо, — легко отмахнулся тот, начиная тоже потихоньку отключаться, но не переставая обжиматься. — Так что никаких «к сожалению». Слова были подтверждены очередным поцелуем, а потом Пульсар вспомнил кое-что, заставившее его приостановить процесс разрыва соединения. — Ты, кстати, обещал мне скинуть, что там у тебя с тем автоботом было. Подпрограммы обоих сикеров определили их как идеальных партнёров и сейчас властно соединяли в единое целое, заставляя взаимные чувства развиваться с воспетой в легендах стремительностью. Но если один боялся, что его внезапную откровенность высмеют или примут за слабость, опасался не подчиняющихся его воле чувств, то второй, осознав, что не может повлиять на процесс, просто с наслаждением ему отдавался. Танец Ветра охотно ответил на поцелуй, и долго не отпускал губы партнёра, наслаждаясь любимой забавой. — Скину раз обещал, — подтвердил Капитан Непогрешимость. — Но есть условие, Топчик! Ты не будешь отпускать скабрезных шуток или глумливо отзываться о том автоботе. Произошедшее в том маленьком номере дешевого отеля при баре нейтралов было актом его автоботской наивности и моего эгоистичного любопытства. По факту я использовал того меха и не горжусь этим. — Замётано. И облаченный в глянец гром замолчал, передавая довольно объёмный файл огромному сикеру, так приятно прижимающему его к мягкому покрытию платформы. Пульсар жадно подгружал чужую память — Танец Ветра поделился не просто видеопотоком, а полным дампом, со всеми ощущениями. Тёмный нейтральский бар, алозначный собутыльник, фоном помнится долгая (и, память подсказывает, не первая) беседа. После безуспешных попыток утопить безнадёжную тоску в сверхзаряженном или излить неожиданно терпеливому слушателю крупный колёсный вдруг делается очень решительным и приглашает подняться в номер, типа шумно здесь. Наверху выясняется, что алозначный решил перейти к другим радостям жизни, и счёл юного красавца-сикера подходящим объектом для этого. Ошеломлённый Танец Ветра не сопротивлялся, так как склоняли его, как оказалось, к активной роли, да ещё как! Всё, что он слышал об автоботских нежностях, все эти вылизывания разъёмов (очень странно и очень приятно, как оказалось, только неловко — любой десептикон бы счел это унижением), откровенные ласки, тисканье скрутки руками, глоссой между проводов... Танец Ветра не представлял, как его самого надо избить, чтобы он согласился такое проделать (да уж лучше деактив, чем такой позор!), а колёсный делал это по своей инициативе, без малейшего принуждения и даже получал от этого удовольствие! Что он дальше вытворял своим ртом с огромной скруткой, Пульсар и в самых развратных фантазиях не мечтал. Невероятно пошло и невероятно горячо. Омрачалось всё только неумолимой бдительностью Танца Ветра, который не мог позволить себе выгрузится при враге, так что закончилось всё это веселье уже на базе самоудовлетворением в санотсеке. — Ух, — ёмко выразил свои впечатления снова разогревшийся Пульсар. — Я тоже так хочу. Мне срочно нужен автобот. Невовремя его взгляд упал на кольцо, где Мираж, не имеющий возможности тактично скрыться, всё последнее время усиленно делал вид, что его здесь нет. — Хм... — задумчивое потирание паховой пластины, под которой снова стало тесно, не укрылось ни от кого, хотя и было проделано под изолетиком. — Даже не думай об этом! — предупредил охочего до приключений четвёртого капитана Танец Ветра. — Мираж чужой автобот, это во-первых. Совсем не из той категории — он так точно не умеет, это во-вторых. Твой лидер оторвёт тебе за порчу этого колёсного скрутку самым жестоким способом, это в-третьих. Тебе достаточно доводов, чтобы не пытаться наделать глупостей? Он продолжил отключать кабели партнера из гнезд своих интерфейс-панелей. — Нам пора заняться делами, Топчик, и выгнать наконец Акустику из мойки, она весь горячий очиститель на себя выльет, уже три брийма там сидит. Если хочешь — пойдём мыться вместе, я помогу тебе крылья воском натереть? — Да ладно-ладно, — со смешком поднял, сдаваясь, манипуляторы тот, — хватит нудеть, я ж так. Пошутить уже нельзя. Давай Акустике крылья наполируем в четыре манипулятора, а то так и будет дуться. Мехи скрылись в санузле, однако взгляд, коим одарил Миража напоследок Пульсар, тому очень не понравился.