Альтернативная история большого заговора

Хозяин каюты, предусмотрительно вернувшийся только в первой половине вечернего цикла, обнаружил оставленных наедине гостей перезагружающимися на диване в самом откровенном виде. Впрочем, именно на такой исход встречи он и надеялся, притащив сюда Годди десятью джоорами ранее. Маленький гром быстро смекнул, что взрослые легко решают любые личные проблемы через физическую близость, в которой нуждаются не меньше чем в энергоне или гигиене. Поэтому без лишних сомнений воспользовался этой их особенностью для устранения причин снижения работоспособности Голди и лишней напряжённости Миража, мешающей процессу «приручения». Квает Спэйс не стал прерывать офлайн гостей, вместо этого он, проявляя заботу, осторожно укрыл их большим мягким термопледом, после чего удобно устроился в своем любимом кресле и стал ожидать их пробуждения, коротая время за работой. Мираж апнулся, когда в помещении появилась новая сигнатура, что означало, что он достаточно восстановился. Но пока он разрывался между необходимостью приветствовать должным образом господина и нежеланием тревожить перезаряжающуюся на нём фемму, тот успел подойти сам. Мираж активировал оптику, поймал фокус наклонившегося над ними грома и отчетливо кивнул. — Офф, — тихо, но резко отреагировал тот. — Потревожишь её — покусаю. Колёсный согласно погасил оптику и попытался выполнить приказ. Но если лежать неподвижно получалось без особых проблем, то офлайн больше не шёл. Видимо, это заметил и Квает Спэйс, так как вскоре Мираж ощутил уже знакомую волну накатывающей блаженной расслабленности. Совершив над собой усилие, он сосредоточился, передал: «Спасибо» и, наконец, позволил волне унести его сознание в далёкие края. Полностью довольный собой, молодой аристократ растирал последний слой полироли: совсем скоро ему предстояло радостное событие. Он так долго этого ждал, так стремился, столько работал, и вот, уже в ближайшие джооры — главный зал, торжественная церемония, и всё ради него! Он пройдет по ковровой дорожке, приблизится к Повелителю как никогда ранее, опустится на колено, положит к его опорам свой меч, и Повелитель примет его службу и его присягу. На грудь Миража точно напротив искры ляжет фиолетовая краска, приветственные крики новых товарищей огласят зал. Но... он же автобот? Или нет? Приветственные крики сменяются обвиняющими. «Предатель! Предатель!» — доносится со всех сторон, сопровождаясь щелчками предохранителей и гулом накапливаемого заряда. «Я за вас! Не надо! Поверьте мне, я свой!» — с ужасом он видит, как вожделенная фиолетовая краска на его броне стремительно алеет, острые углы инсигнии десептиконов оплывают, сглаживаются, превращая мордочку турболиса в лицевую робота. «Втёрся в доверие, чтобы предать в решающий момент!» «Нет! Вы неправильно поняли,» — он хватает кисточку сам, новый слой фиолетовой краски ложится неровно, скатывается с брони, обнажая ненавистный красный цвет. «Всё только для того, чтобы подобраться ближе к нашему Повелителю! Нанести удар со спины» «Не-е-ет...» ПРЕДАТЕЛЬ! — Мираж! Мираж. Ап! — чёрные как космическая мгла манипуляторы крепко сжали каркас плеч автобота, прерывая его беспорядочное трепыхание. — Всё хорошо, без паники, это была перезагрузочная симуляция. Маленький гром разжал пальцы, поднялся на опоры и, бросив на пленника обеспокоенный взгляд, пояснил: — Ты кричал. Тебе привиделось что-то очень страшное. Расскажешь? Оптика зажглась почти сразу, фокус навёлся с небольшим запаздыванием, автобот вернулся к реальности быстро, но остался в полной апатии. Сигнатуры Голди в каюте будущего принца Восса уже не было, крылатая фемма покинула ее джоором ранее. Уверенная в том, что слияние раскрыло избраннику её намерения, она предпочла сбежать от неприятного разговора, от возможности сдать позиции под натиском убедительности бондмейта. Квает Спэйс, будучи прямо заинтересован в появлении фиолетовой инсигнии на крыльях любимого доктора, поспособствовал продлению офлайна своего пленника. — Спасибо, что апнул. Плохо, что кричал. Разборчиво или вообще? Он всё-таки собрался с силами и встал — не по чину было разлеживаться. Строго говоря, и увиливать от ответа, задавая встречный вопрос, тоже не следовало, но, во-первых, разведчик был неприятно поражён тем, что расклеился настолько, что начал говорить во сне, а во-вторых, он полагал, что если Квает Спэйс спросил не из вежливости или пустого любопытства, он настоит. Маленький гром, понимая состояние любимой игрушки, отступил назад, давая тому больше свободного пространства и стараясь не давить своим присутствием. Ощущения выхода онлайн после кошмара были ему хорошо знакомы, после такой симуляции требовалось время, чтобы привести процессор в порядок. — Кричал, как будто падал с высоты и был не в силах спастись. — Хорошо, — с видимым облегчением кивнул тот. Десептикон ушёл обратно к креслу, над которым полусферой висели шесть голографических экранов, испещрённых многочисленными строками мелких глифов. Чин полковника, взваленный на него повелителем, Квает Спэйс тащил в полной мере, без поблажек и с полной отдачей. Он сел в кресло, подтянув под себя правую опору и уложив манипуляторы на широкие подлокотники спросил. — Если хочешь промочить горло, я не против, можешь взять энергон. Денёк у тебя выдался жаркий, да, моя бибика? — маленький гром усмехнулся, выразительно сверкнув оптикой. — Нежная или страстная, какая ты с ней бибика, Мираж? Тот сначала расценил бестактный вопрос как риторический и отвечать не собирался, однако повисшая пауза и требовательный полный голодного любопытства взгляд развеяли его надежды. — Послушная бибика я сегодня был, мой господин, послушная. Игрушка... — сам несколько озадаченный своим ответом и новым Птахиным поведением, протянул колёсный и тут же криво ухмыльнулся: — Ты даже позволишь мне самостоятельно пить? Долгая, пусть и не всегда приятная перезарядка практически вернула разведчику былую форму, и сейчас он без малейших усилий процессора перехватывал инициативу в разговоре, уводил в сторону от неудобной темы... Не потому даже, что пытался что-то скрыть, а на автопилоте. — Позволю, чего бы нет? Улучшение твоего состояния в моих же интересах. Экспериментировать с ослабленным подопытным менее информативно, чем с полноценным. Чёрный сикерлинг, предвкушая новые открытия, постучал по подлокотникам кресла выдвинувшимися кончиками когтей. — Однако сейчас меня интересует тема ваших с золотым доктором отношений. Твоё заявление о том, что ты исполнял роль игрушки, мне непонятно. У вас же любовь, разве нет? Когда Голди уходила, выглядела довольной, об этом же свидетельствовали и её фоновые поля. — Любовь, — согласился колёсный, пока не заостряя внимание на «подопытном». — Голди сегодня захотелось поиграть в определён... в доминирование, а я не видел причин ей в этом отказывать. Заминаться интерфейс-просвещением мелкого десептикона так скоро он не планировал, но понимал, что эта чаша его всё равно не минует. Сейчас ничуть не хуже, чем потом. Даже лучше: чем больше теории Квает Спэйс будет знать, когда настанет время переходить к практике, тем лучше. — Если позволишь, я сейчас схожу в мойку, а потом помогу тебе с документами. — Не позволю, Мираж, ты еще не заслужил права помогать мне! Пусть случай с расследованием не вводит тебя в заблуждение. А перед тем как я отправлю тебя угваздавшегося под струи очистителя, хочу услышать ответ на первый вопрос. Это важно. Тот мрачно качнул шлемом, недовольный необходимостью снова восстанавливать в памяти недавний кошмар. — Такие симуляции у меня всегда одинаковые, мой господин. В них я десептикон. Он тяжело и почти с вызовом уставился на Квает Спэйса, не сомневаясь, что на этом мелкий мучитель не остановится. — Ещё раз позволишь себе такой взгляд, оставлю без оптики, мой Бэль, — добавив в тон жёсткости, предупредил слишком осмелевшего автобота маленький гром, убеждаясь в том, что покидать кольцо на длительный срок его обожаемый мятежный мастер ещё не готов. — Не впервой, — твёрдо ответил тот, не отводя взгляда. — И дырка тебе от гайки, а не Бэль. Непристойный жест подтвердил, какая именно гайка имеется в виду. Оптика его сверкнула злым торжеством — возможно, последний раз. Расчёт был прост и очевиден: мало кто заслуживал бы именования «Бэль» меньше, чем сквернословящий мех с повадками обитателя Тупика. Неожиданно дерзкая, выражающая полное отсутствие уважения к личности Квает Спэйса реплика, картинно украшенная соответствующим хорошо известным всем движением манипулятора, на пару кликов завесила мыслительную деятельность десептикона. Такого ответа после проведённой с пленником работы по внушению правил поведения принц зарождающейся империи получить не рассчитывал. Теперь ему стало очевидно — упрямому колёсному для осознания своего места в иерархии нового общества предпринятых им мер было мало. Маленький гром рассмеялся над собственной наивностью, весело и зло: ведь он почти поверил в скорое смирение автобота и намеревался после эксперимента по выработке иммунитета камеры искры к прикосновениям завершить наказание. Тонкие металлические пластинки у основания шлема сикера, облачённого в чёрную матовость «убийцы света», резко встопорщились, отправляя слишком осмелевшего аяконского аристократа в штопор до гладкой серебристой поверхности пола. — Оооо, дырка от гайки вполне возможная для тебя перспектива, мой Бэль! — вставая из кресла, сообщил Квает Спэйс пленнику пугающе озорным тоном. Подойдя к валяющемуся безвольной марионеткой колёсному, лидер ЧА нагнулся, цепко ухватил того за шейную часть нейроствола и поволок в мойку. В этот раз Миражу удалось прилично разозлить потомка повелителя фиолетовой фракции и испытать на себе воздействие боевой версии «морока». По мере приближения к санотсеку зрение автобота падало, всё сильнее затемняясь, а к моменту грубого забрасывания в моечную капсулу пропало совсем. Створки той с привычным щелчком сомкнулись, а на обнажённые системы пленника хлынули жесткие струи ледяного очистителя... В целом «не Бэль» сознавал, что борьба против ненавистного именования только начинается и лёгкой не будет, так что сейчас больше гадал, ударит Квает Спэйс физически или придавит мороком. Попытается вырвать линзы или разбить? Удар внезапной слабости и тошноты был куда сильнее, чем в прошлый раз, во время демонстрации в тюремной камере. Боль сжигаемой видеокарты затопила сознание, в разверзшейся под шлемом плавильне исчезли все чувства и ощущения, оставив последним впечатлением, что его куда-то тащат. Он бы закричал, если б мог. Ледяные струи на миг принесли облегчение, показывая, что окружающий мир никуда не пропал, а Мираж не заперт в собственном шлеме. Следом в раскалывающийся от боли процессор пробился сигнал с гироскопов, интерпретированный как лежачее положение. Десептиконская сигнатура неподалёку. И сильнейшее желание стравить топливо. Последнему отказать. Подтянуть конечности, подняться... Доклад гироскопов не изменился, зато пришёл новый запрос на сброс топлива. Отказать. И где сигналы остальных систем восприятия внешней среды?! Новую попытку подняться колёсный предпринял поэтапно, благодаря чему выяснил, что всего напряжения воли хватает лишь на то, чтобы слабо проскрести по полу, и что от этого усиливается головная боль и желание стравить топливо. Следующие клики принесли знание, что ледяной омыватель по открытым внутренним системам вымывает тепло из механизма с фантастической скоростью, и что лишением оптики Квает Спэйс не ограничился, а выжег ему вообще всю сенсорику, кроме осязания. И, разумеется, полей искры — сигнатура виновника происходящего читалась отчетливо. Вскоре Миражу показалось, что выворачивающая внутренности слабость подотпустила и, собравшись с духом, он вновь предпринял попытку подобрать под себя конечности. Как раз и душ выключился. Зато снова взбунтовался бак, пришлось убеждать его, что топливо куда нужнее внутри, чем снаружи. Сигнатура приблизилась, знакомый захват за нейроствол, мгновенная блокировка опорно-двигательной системы, удар чего-то твёрдого и плоского в лицо и верхнюю кромку шлема... то есть лицом об пол. Верхний клапан всё же выходит из-под контроля, и бак опустошается фонтаном изо рта, после чего лицу и части туловища становится тепло. Почти приятно... пока не осознаешь, в тёплой луже чего именно покоится щека. Десептикон опять покидает мойку — видимо, он заходил только чтобы швырнуть едва приподнявшегося пленника обратно на пол. Намёк не вставать? Новое усиление слабости, тошноты и боли отбило всякое желание даже думать о том, чтобы пошевелиться. Что-то мягкое окутало корпус. Мягкое — и едкое. Моющая пена? Без газоанализатора трудно сказать, но будем надеяться. Явно не та, что использовалась раньше — по голым системам, особенно внутренним, жжёт весьма неприятно, хоть и слабее, чем под шлемом. Надо всё-таки отодвинуться из лужи стравленного. Совершив минимально необходимое движение, колёсный замер в ожидании новой кары. Которой на этот раз не последовало. Зато снова пришли колючие ледяные струи, показавшиеся на этот раз обжигающе-холодными. И были долго-долго, проморозив до эндоскелета, скоро энергон в магистралях и масло в цилиндрах от холода загустеет... Квает Спэйс самым циничным образом кайфовал, наблюдая за корчами провинившегося пленника, лишенного возможности к сопротивлению, зрения и, как оказалось, слуха. Принц почему-то был уверен, что в этот раз пленник не из вредности проигнорировал его приказ не вставать — ибо любая попытка проявления активности сразу после отмены воздействия «морока» вела к тяжелым поражениям нейросети, — а потому что не услышал. Но как же хотелось вломить ему посильнее! Ставшая уже привычной манера Миража держать достойный вид до последней капли сил, столь восхищавшая маленького грома раньше, теперь страшно раздражала его внутреннего монстра, побуждая добавить мощности воздействия, заставить мучиться сильнее, причинить больше боли, вдоволь напиться страданиями ослабленного противника. Тьма, расплескавшая свои омерзительные щупальца сквозь сдерживающий сосуд его самодисциплины, ликовала, пусть ненадолго, но всё же захватив сознание сопротивляющегося её власти хозяина. Ровные сдержанные поля бессильно распластанного по поверхности пола помывочной капсулы колёсного только на первый щуп дали желанный фон смирения. При более глубоком анализе десептикон понял, что это принятие ситуации и ожидание, не более того — разозлился сильнее. Необходимость физического указания на требуемое им от оглохшего автобота положение дала возможность злорадству монстра проявить себя в новом свете. Квает Спэйс малодушно обрушил голову пленника вниз, хорошенько приложив того о твёрдую поверхность пола. Позволив себе насладиться предвосхищающим аварийный сброс топлива всхлипом, принц удовлетворенно оскалился, а затем не стал мешать мятежному мастеру искупаться в том, что изверг из себя его сквернословный рот. Вновь захлопнув створку кабины и запустив продолжение программы автоматической глубокой чистки металла, он предвкушал новый виток страданий жертвы, когда вдруг увидел в полупрозрачном стеклопласте своё отражение. Пылающая бесконтрольной яростью оптика, искажённый уродливым оскалом жестокости фейсплейт, сгорбленная под тяжестью свирепой агрессии спина и вздыбленная как у юникроновского демона холка. Квает Спейс резко подался назад, отшатнувшись от собственного отражения — испугался. Осел на колено, погасил оптику, заставил себя отпустить «морок», а после долго и тяжело вентилировал, борясь с собой, унимая гнев, приходя к равновесию. Ему хотелось плакать, впервые за бесконечно долгое время. Сегодня он проиграл той части себя, которую ненавидел всей искрой и боялся пуще деактива, которую ощутил в себе с первой пульсацией искры и учился контролировать весь недолгий осознанный актив. Плавильни внутри шлема начали потихоньку остывать, и Мираж осознал, наконец, что за мысль всё это время билась между искрой и процессором. Он рискнул попытаться воспользоваться связью внутри корабля, чтобы извиниться перед Голди, что так недолго дал ей отдохнуть. Точнее, чтобы узнать, что попытки обращения к пережжённым модулям караются новыми вспышками боли. Сигнал виртуального помощника об окончании цикла помывочной программы вернул залипшего в недрах второго сознания сикерлинга к реальности. Квает Спэйс поднялся на опоры, активировал голозеркало, некоторое время пристально осматривал себя в поисках остаточных признаков поглотившего его недавно опасного приступа. С облегчением признав, что их нет, подошел к капсуле, раскрыл створки, теперь уже с ощутимой осторожностью подхватил автобота за шкирку и поволок к пыточной раме. Повесив главный экспонат каюты на положенное место, принц зарождающейся империи вернулся в санотсек, максимально открыл все возможные щитки брони, обнажая механизмы, зашел в капсулу и активировал тот же режим, которым пару кликов назад пытал Миража. Упустивший контроль над собственным монстром должен понести наказание. Злорадство по ту сторону тонкой стенки душевой кабинки было вполне логичным и ожидаемым, а вот потом.. страх, стыд? Алозначный разведчик отвлёкся на решение подкинутой ему головоломки. Одно предположение у него было, но его следовало проверить. Дальнейшие действия Квает Спэйса косвенным образом подтверждали предположение, но когда Мираж собрался с ним заговорить (если речевой центр тоже не перегорел, конечно), тот снова удалился. Куда, зачем? Кажется, тоже в мойку. Испачкался, пока таскал своё колёсное? Без запахов сложно было сказать определённо, однако по ощущениям Мираж был уверен, что его отмыли не то что дочиста — до блеска. До голого металла и растворения изоляции. Включив обогрев корпуса на максимум, замёрзший пленник принялся ждать. Сейчас его мучитель вернётся проверить, усвоен ли урок, Мираж опять огрызнётся и будет новый раунд воспитательных мероприятий. Надо успеть поговорить до того. Как-то он долго моется. Неужели Мираж прав, и юный принц устыдился собственной злости и сейчас пытается от неё отмыться? Или от того стыда, что пришёл позже? Волна холода от вернувшегося десептикона щелчком поставила детали головоломки на место. Волна нежности затопила искру — до чего же его господин и воспитанник чист и благороден! Забравшись с опорами в любимое кресло, порядком замёрзший и очень чистый десептикон голосовой командой запустил процесс сканирования распятого на пыточной раме автобота. Он уже вычислил, что нанес Миражу ущерба больше, чем намеревался изначально, но насколько, и нужна ли пленнику помощь ремонтника, только предстояло понять. На редкость легко читаемый фон искровых полей мятежного колёсного никак не вязался с происходящим между ними конфликтом. Квает Спэйс быстро проанализировал ситуацию ещё раз, и не найдя логического подтверждения способности Миража испытывать к нему видимые в ментальной ауре чувства, решил, что это подлая игра его второго сознания, выдающая желаемое за действительное в попытке сгладить последствия перенесённого только что стресса. Продлевая эффект от вытрезвляющей самосознание процедуры, юный принц запретил себе повышать мощность обогревающих контуров. Он должен был прожить это состояние до конца, надрожаться вволю, чтобы потом прописать в памяти как неотъемлемую часть приступа гнева, перекрывая полученное во время него извращенное ментальное удовольствие. Квает Спэйс сотворил бы с собой и что-нибудь посерьёзнее ледяного душа, но это могло быть замечено и вызвало бы ненужные вопросы. Получив полную информацию о состоянии здоровья пленника, маленький гром смог убедиться, что у дурной бибики нет повреждений, опасных для функционирования. По крайней мере таких, что не сможет исправить его продвинутая система саморемонта. Вспомогательные процессоры, отвечающие за обработку сигналов с оптики, аудиовоспринимающих и ряда других сенсоров, а также блока связи, были временно выведены из строя, как и выгоревшая видеокарта, которая по всей видимости будет восстановлена последней, учитывая тяжесть поломки. На искре потомка Мегатрона заметно полегчало. Пожалуй, он впервые порадовался своему малому возрасту, благодаря которому он не смог нанести попавшему под раздачу гонщику фатальных травм. Теперь маловорновому полковнику ВВС десептиконов предстояло вернуться к текущим делам, абстрагироваться от личных переживаний и доделать вверенную ему не спаркскую работу. Мираж несколько растерянно осознал, что продолжать заниматься укрощением строптивого Квает Спэйс в ближайшее время не планирует. Вообще его словно не заметил, ушёл куда-то в сторону. С неудовольствием колёсный отметил, что его это задело. С неудовольствием — потому что понимал, что это означает. Не имея возможности отслеживать перемещения (проклятье, вот на сонар он всерьёз рассчитывал, когда гордо заявлял, что готов прожить без оптики!) иначе как по сигнатуре искры, он был вынужден сейчас ориентироваться исключительно на запомненное расположение мебели. Если, конечно, Квает Спэйс не трансформировал её за это время. Хотя, наверное, это должно было бы сопровождаться хоть какой-то вибрацией? Итого предположительно принц сейчас занялся документами. Которых у него не просто много, а ужасно много. Это значит, что, во-первых, он нерационально использует имеющиеся ресурсы — в роли помощника делопроизводителя или даже просто внешнего сопроцессора Мираж был бы куда полезнее, нежели просто как интерьерный элемент. А во-вторых, пленник будет предоставлен сам себе ещё долго. Что это, обида на несговорчивого пленника или продуманная тактика «приручения»? Впрочем, первые эти пункта можно рассматривать как один: неважно, по наитию так поступает мелкий десептиконыш или по науке, итог один — он весьма грамотно использует приём с депривацией. Как начал ещё тогда, в допросной, когда выбил согласие на сотрудничество — и пропал на много ротаций. Понимание того, зачем это делается и какой эффект ожидается, слабо помогло Миражу — он отчаянно скучал. По общению с Квает Спэйсом, по его прикосновениям, по его присутствию, в конце концов. Даже по любимой фемме он скучал меньше — для неё в его искре был отведён специальный уголок ещё до её появления в его жизни. Аристократ всегда знал, что немалую часть времени служба будет держать его вдали от его бонди, и заранее смирился с этим. Не так было в отношении маленького десептикона. Его требование «чтобы ты всегда был при мне» очень вовремя легло на недавнюю депривацию, и Мираж тогда решил не бороться с собственными подпрограммами, а напротив, позволить им прописать потребность быть рядом. Так ведь проще, чем сознанием постоянно следить за выполнением обещания? И вот теперь, когда его изголодавшиеся по общению подпрограммы и так рвались любым путём добыть хоть какого-нибудь внимания Квает Спэйса, обращённого на него, тот снова отправил своего пленника в игнор. Предварительно ещё и лишив практически всех внешних датчиков для более полной депривации. Мираж не мог не отметить действенности метода: ему страшно хотелось помочь перегруженному работой господину, хотелось быть рядом, пусть даже и на коленях возле его кресла. Даже глубокое проводное подключение, необходимое для такого взаимодействия, сейчас воспринималось желанным. И было недостижимым. Просчитать, к чему идут подобные желания, пусть даже и навеянные извне, было несложно. Хотя скорость развития их пугала, ибо одними только известными объективными обстоятельствами она не объяснялась: Мираж точно знал, что способен без заметных трудностей перенести гораздо более долгую и полную изоляцию. Впрочем, видимых проявлений своей тоски по тесному взаимодействию он и сейчас не допускал, пусть это и требовало ощутимых усилий. И всё же, бороться с подпрограммами, пока они не набрали силу, или оставить? Если оставить, ближайшие дни ему будет очень тяжело, зато в целом процесс «приручения» пойдёт быстрее и проще. Если бороться, это не только заставит его тратить силы, но и даст ощущение некого контроля над ситуацией. А потом придётся тратить силы, чтобы приучиться выносить его присутствие в любых дозах и любой форме. Приняв решение оставить как есть, позволив подпрограммам вписывать присутствие Квает Спэйса в список жизненно важных потребностей, и приготовившись терпеть второй сеанс депривации (ещё десяток ротаций без контактов, но теперь ещё и без сенсорики? он не выдержит!), колёсный принялся за более близкие и насущные вопросы. Вопрос первый — как предложить свою помощь в работе с документами? Как бы гордо и героично Мираж ни пытался выглядеть, страх наказания за неуместную инициативу был вполне весомым. Хотя его и можно было преодолеть. Вопрос второй — где взять моральных сил послать мелкого в направлении Юникронова болта, если тот снова назовёт его Бэлем (а он назовёт)? Ладно, минимум один раз он ещё сдюжит. Должен. И не один. Голова уже перестала болеть, и решиться снова обратить на себя внимание стало проще. Ну и вообще — сильно хуже уже не будет. Он прочистил вокалайзер. Во всяком случае надеялся, что прочистил. — Я всё ещё способен обрабатывать документы, а ты без отдыха скоро надорвёшься. До чего же трудно говорить, не зная, как ты звучишь и звучишь ли вообще! Не получив никакого ответа, Мираж не знал даже, был ли он проигнорирован или же модуль синтеза речи тоже был уничтожен. Он снова ткнулся запросом на активацию связи и чуть не зашипел от боли. А говорить было не больно. Видимо, всё же игнор. И ведь даже шлемом о стойку не побьёшься — на этот раз зафиксировали и его. Мятежный наставник изнемогал от осознания, что его ученик, хоть и действует сейчас правильно, но находится в полушаге от ошибки. И от невозможности подсказать ему. Отказ во внимании, когда оно так требуется, — наказание очень эффективное, но им нельзя злоупотреблять. Сначала жертве будет плохо, потом невыносимо... а потом она научится обходиться без этого внимания. Если хочешь подсадить кого-то на синтетик, надо периодически подкидывать дозы, поддерживать зависимость. Полное же лишение — это способ избавить от зависимости, пусть и болезненный. С отношениями всё то же самое. Словно отвечая мыслям автобота, возникла легкая вибрация, сообщая, что активировались какие-то механизмы кольца, следом пришло сообщение о незначительном повреждении магистрали. Обнаружена утечка энергона. Не понять, что происходит, было сложно. В прошлый раз это означало очень много джооров в персональной плавильне. В этот... либо у него сбоит восприятие времени, что не исключено, либо откачивание энергона из магистралей идёт значительно медленнее. Наблюдая, как жизнь покидает его по капле, настолько медленно, что автоматические защитные системы не спешат включаться (впрочем, что бы они сделали — перекрыли магистраль, снабжающую искру?), пленный автобот не мог не восхищаться изощренностью пытки, которой был подвергнут. Но жаль всё-таки, что Квает Спэйс отдал приказ установке дистанционно — Мираж предпочёл бы, чтобы тот воткнул иглу своими манипуляторами. Возможно, перед тем ощупав целевую магистраль. Вариант «вообще избежать пытки» он не рассматривал, как заведомо нереальный в текущих обстоятельствах. Вот утечка прекратилась. Совсем или пока заменяется наполненная туба для сбора? Потеря энергона возобновилась — значит, просто замена. Навалилась слабость, сильная и противная даже когда висишь в надёжных креплениях, не имея необходимости держаться на опорах самому. Автобот позволил сознанию провалиться в офлайн... и не удивился уже, когда был из него немедленно выдернут. В процессе сцеживания третьей тубы (сколько всего их запланировано мелким мучителем, если учесть, что в пяти уместится весь магистральный энергон Миража целиком?) пришла знакомая боль — системы уже не информировали о недостаточности питания, они кричали о необходимости срочно восстановить снабжение и предупреждали о нарушениях их работы. Пока терпимо, но это ненадолго. А потом сигнатура Квает Спэйса выдала яркую вспышку эмоций (радость была безбрежной и направленной отнюдь не на присутствующего автобота) и пришла в движение. Расшифровать которое не удавалось. Радость — понятно: получил хорошую новость. Замер, угомонился — тоже понятно: вспомнил о приличиях, необходимости держать лицо и проч. А о чём можно так долго и мрачно думать? Новость при внимательном рассмотрении оказалась не такой уж и радостной, точнее даже наоборот? Маленький десептикон уже вполне пристойно закрывался, так что просчитывать его приходилось более опытом и логикой. И сжимать денты, чтобы не стонать каждый раз, как новая капля энергона поступает из внутреннего топливного бака в магистрали, обжигая системы яростным пламенем. Вот, наконец, Квает Спэйс до чего-то додумался, двинулся к своему пленнику. Тот пока ещё владел собой лучше своего мучителя, поэтому вспышка опасливой надежды была усмирена, едва блеснув. Прикосновение — такое желанное и такое неожиданное! — обожгло нейросеть, заставив с коротким всхлипом потянуться навстречу, пытаясь всеми силами продлить контакт ещё чуть-чуть... Подавить стон разочарования, когда до обидного короткое поглаживание всё-таки прервалось, было не в пример сложнее, но он справился. Пока справился. Надолго ли ещё хватит его воли? Десептикон ушёл, Мираж остался один. Точнее, в компании безыскровой установки, продолжающей высасывать из него энергон. А кто её будет останавливать? Может, Квает Спэйс ушёл ненадолго и скоро вернётся? Или это последняя туба, установка высосет её и остановится автоматически? А если не остановится? Он же умрёт! Спустя довольно напряженную вечность третья туба закончилась и была заменена на четвёртую. Мираж уже довольно сильно закусывал губу, пытаясь сдерживаться, но уже не был уверен, что ни одного стона не прорвалось. Если честно, он был почти уверен, что несколько раз не то зарычал, не то завыл. Квает Спэйс так и не вернулся. Его пленнику оставалось около трёх джооров актива, если забор энергона не прекратится. Держать эмоции под контролем становилось всё труднее. Но надо: пока Голди знает только, что ему больно, и нельзя допустить, чтобы ей прилетел ещё и его ужас близящегося деактива. К тому же Квает Спэйс не допустит этого, ведь так? Пленник пересматривал последние события, пытаясь в них выискать намёк на ожидающую его судьбу. Вроде же на смертный приговор-то он не нахамил? Или принцу надоело возиться с несговорчивой игрушкой, и он всё-таки решил от неё избавиться? Мираж вспомнил почти бережные движения, которыми его господин приковывал его недавно, и почти успокоился. До тех пор, пока не осознал, что это могло быть прощанием. В эту же теорию отлично укладывался и последующий игнор — привязавшийся к нему десептикон спасал собственную психику, выкидывая из своего мира медленно убиваемого пленника. А потом и вовсе ушёл, не желая видеть его последние бриймы. Перед тем попрощавшись напоследок: иначе трактовать то сочетание нежности и сожаления, с которыми господин коснулся его перед уходом, не получалось никак. Мираж оставил попытки сдерживать болезненные стоны, сосредоточив всю волю на удержании этой мысли вне активного сознания. Его господин не такой. Решит убить — сделает это лично. А сейчас просто наказывает. За дерзость. От которой кое-кому и впрямь нехудо бы избавиться. Но становиться Бэлем было выше его сил. Скоро уровень энергона упадёт ниже критической отметки, и магистрали схлопнутся, переводя системы умирающего на малый круг энергонообращения — только искра, процессор и т-шестерня. И насос, конечно же. Интересно, кольцо и тогда будет способно раз за разом возвращать его онлайн? Расходы на жизнеобеспечение резко сократятся, в стазисоподобном состоянии он сможет держаться долго. Если, конечно, откачка энергона не продолжится и после этого. Точно, надо перенастроить энергосберегающий режим.