Альтернативная история большого заговора

— Блокировать восприятие болевых импульсов у бибики по команде. После, через пятнадцать кликов заполнить энергоновые магистрали из туб с первой по четвёртую. Ловко запрыгнув на кольцо, он схватился за центральную стойку рамы, обеспечивая себе надёжную опору, крепко обнял мертвенно холодный корпус Миража и придержал свободным манипулятором его на удивление горячую голову в нужном для проведения процедуры положении. — Я с тобой, — мягким как белое масло, тихим голосом произнес он. — Скоро всё закончится. — Выполнить директиву, — подтвердил приказ виртуальному помощнику сикер. Из третьего функционального слота пыточного кольца медленно выполз гибкий, толщиной в три пальца кабель с длинной острой иглой на конце. Визуально он напоминал ядовитую змею, готовую к атаке. Рассчитав идеальное место ввода, ИИ пыточной рамы вонзил иглу в центр шейного отдела нейроствола распятого на ней кибертронца, поочерёдно гася болевые импульсы в его корпусе. Пленник доверчиво жался шлемом к ладони, которая его держала, и откровенно наслаждался незатейливой лаской, не замечая за ней жесткой фиксации. — Я не боюсь. Ты же рядом. Лишённый оптики, он не мог видеть зловещую иглу, устремившуюся к его нейростволу, однако вибрация кольца, когда из него выдвинулся механизм, была смутно знакомой и очень пугающей. Противореча только что сказанному, Мираж тихо всхлипнул и пожаловался: — Страшно. Не отпускай меня. Больно! Больно-больно-больно... До чего же слабо он пытался вырваться, как мало энергии осталось в этом корпусе, как ужасно медленно она восстанавливалась, несмотря на свежезаполненные баки. Нет, он не вырывался! Он пытался сильнее вжаться! Что и подтверждали бессвязные слова: — Держи, держи, крепко, больно, не отпускай, крепко-крепко, больно! Интонации совершенно как у обиженного спарка. Впрочем, как и у спарка, жалобы стали быстро затихать по мере того, как отключалась нейросеть. Через обещанное время, показавшиеся обоим существенно длиннее, Мираж с удивлением затих, его мотор чихнул, сбойно застучал и наконец ровно замурлыкал. То есть не очень ровно — вскоре снова сбился, потом выровнялся, стукнул, продолжил урчать... — Вот так, мой Бэль, — тем же успокаивающим тоном произнес выкрашенный в «убийцу света» мучитель. — Ты молодец. Едва касаясь мокрого от хладагента синего шлема, он нежно погладил перегретый металл. Влага обильными струйками скатилась по боковым поверхностям и затылку, скапывая на лишённые защитного покрова плечи колёсного. — Сейчас будет ещё одна игла. Стоило упомянуть иглу, как поля автобота полыхнули неконтролируемым ужасом, и он закричал, не щадя полуживой вокодер. — Нет... Не надо иглу! Не надо больше, я хороший, не надо иглу! Я же не огрызаюсь, я терплю, не надо иглу! Он отчаянно вырывался, целенаправленно стремясь освободить последний оставшийся подвижным манипулятор. — Бояться не нужно. Я рядом. Боли нет. Игла вернёт тебе энергон. Ты хороший, — Квает Спэйсу пришлось придавить вырывающегося автобота сильнее. — Страха нет, мой Бэль. Я тут, рядом. Едва он успел произнести последнюю фразу как главная артерия, питающая камеру искры, приняла в себя хорошо знакомый Миражу шип. Впрочем в этот раз жало адской машины не потревожило его нейросеть, та молчала. — Уже всё. Энергон заполняет твои магистрали. Чувствуешь вибрацию? Мираж сквозь паническую атаку всё же смог расслышать его слова. Крики впавшего в спаркство меха постепенно сменились жалобным поскуливанием, он перестал вырываться так яростно, а через некоторое время совсем сник. Его и без того тощий, а сейчас ещё и ободранный корпус мелко дрожал, сам он пытался вдавиться шлемом в поддерживающую его ладонь ещё сильнее. Словно мечтал погрузиться всем корпусом внутрь своего защитника, как маленький, чтобы обняли, прижали и сказали, что всё будет хорошо. — Мой Бэль, пойдешь в клубок? — поинтересовался десептикон, оттягивая внимание Миража от происходящего с ним на перспективу ближайшего будущего. — Д-да... Клубок... Хочу... Обними меня. Так страшно... Злая игла. Искра болит. И голова. Лишённые стабильности поля искры теперь уже эталонно послушного колесного, внушали всё больше опасений. Самостоятельно справиться с собой Мираж не мог. Собственно говоря, с создания защитного фонового покрова и регулирования ментального состояния пленника Квает Спэйсу и стоило начинать. Но, увидев плоды своего чрезмерно долгого отсутствия, он сам утратил необходимую для этого психологическую устойчивость. Теперь же, вернув себе концентрацию, он поспешил исправить оплошность, позорящую саму его суть. Аура десептикона постепенно набирала силу и плотность, погружая пострадавшего от его собственной жестокости аристократа в мягкий кокон абсолютной безопасности, нежной заботы и лучезарного агапэ. Не по возрасту мощное искровое излучение потомка вождя коммуны Скитальцев легко проникло в изменчивые, лишенные стабильности поля пленника, смешиваясь с ними, бережно подчиняя, наполняя покоем, выравнивая. Маленький тиран снова гладил Миража по голове, успокаивая, жалея, прося прощения за нечаянную жестокость. — У нас всё будет хорошо. Обещаю. Мы научимся быть вместе. Мы всё преодолеем. Так же легко и послушно, без малейшего сопротивления энергополя пленника вошли в резонанс, позволили увлечь их, выровнять, подчинить... ничего общего с идеальным ведомым. Ведомый — это тот, кто добровольно признал власть ведущего, отдал ему право распоряжаться, подчинил свою волю воле ведущего, отказался от сопротивления. Но, как не может быть тени там, где нет света, так невозможно подчинение там, где нет сопротивления, ибо невозможно отказаться от того, чего и так нет. Невозможно вручить кому-то свою волю, если сам ею не обладаешь. И сейчас Мираж был именно таким. Марионеткой, а не ведомым. Примитивным ИИ с набором предустановленных реакций в корпусе знакомого меха. Всего несколько джооров назад Пульсар заправлял Миража. Замученного до крайности, обессиленного и сломленного, готового на всё ради сохранения собственной жизни — и всё же это был знакомый Мираж. Тот, кого Квает Спэйс мечтал называть Прекрасным. Тот Мираж, которому ещё не изменили ни гордость, ни чувство собственного достоинства. Даже на пороге деактива готовый и способный драться, предпочитающий брать своё, а не унижаться, выпрашивая. И так же готовый отступить, прогнуться, если надо, отдаться — сам, по своей воле. Потому что счёл необходимым. Как выяснилось, даже собственный актив он спасал ценой унижения не ради актива как такового, но защищая другого кибертронца, связанного с ним. Пульсару достался Мираж, Квает Спэйсу — пустые обломки. Зато согласные отзываться на обращение «мой Бэль». Чуть больше брийма понадобилось Квает Спэйсу, чтобы привести ментальное тело избранника в нормальное состояние. Теперь дело было за малым: починить манипулятор, дождаться окончания процесса заполнения энергонных магистралей, затем погрузить пострадавшего в крепкий здоровый офлайн и молиться, чтобы мыслительная деятельность к утру восстановилась. Впрочем, в последнем Квает Спэйс почти не сомневался: в пыточной Вортекса ему доводилось лицезреть Кибертронцев с гораздо более сложными психологическими травмами, и те восстанавливались после выгрузки и следовавшей за ней перезагрузки в полротации. У маленького монстра был запасной план, основанный на опыте, перенятом от самого опытного и безжалостного специалиста по пыткам среди десептиконов, — если не поможет ночная перезагрузка, спасёт жёсткая выгрузка. Как добиться от Миража второго, он уже в полной мере освоил. Фейсплейтом, уже давно требующим ремонта, он займётся позже и тонкой моторикой пальцев тоже, делегировав задачу Голди. — Мой Бель, нужно починить твой манипулятор, — начал объяснять ход дальнейших действий Квает Спэйс. — Я отпущу тебя, но буду рядом. Согласен? После мы пойдем офф. Вместе. Мираж покладисто согласился, но тут же забеспокоился, стоило его мучителю отпустить его из крепких объятий и спрыгнуть с кольца. — Я тут, — подтвердил свое присутствие рядом Квает Спэйс, почувствовав тревожность в полях автобота. Тот успокоился, только смятенно поворачивал свою слепую голову, отслеживая перемещения хозяина на слух. Ремонт прошёл без осложнений: заблокированная нейросеть в сочетании с хорошей фиксацией надёжно пресекали любые попытки пациента помешать процессу. Да и сама операция была простой, близкой к уровню первой помощи. Сначала десептикон удалил повреждённые части шлангов, затем заменил их на такие же, предварительно распечатанные по личной спецификации пациента на портативном регенераторе, имеющемся в его полевой аптечке. После оставалось только запаять небольшую трещину в помятом распределительном коробе. Выправлять смятое смысла не было, проще заменить совсем, но для восстановления функциональности манипулятора этого и не требовалось, достаточно было обеспечить герметичность. Гидравлическую жидкость заменить не удалось, универсальный компенсирующий состав был им уже потрачен, а новый для пополнения ремнабора у Нокаута ещё не получен. Впрочем, система саморемонта сама позаботится о его восстановлении, если добавить в рацион Миража масло, хорошенько заправить и дать отдохнуть. Спустя шесть бриймов ремонт был окончен. Инструменты аккуратно уложены на свои места, а давление в магистралях пленника достигло половины нормы. К тому моменту сам Квает Спэйс уже с опор валился от усталости. Опасность для актива Миража миновала, можно было спокойно падать перезагружаться, но им обоим был необходим клубок. Освобождать пленника прямо сейчас было нельзя: блокировка нейросети и подача энергона осуществлялись системами поддержания актива пыточной рамы. До полного заполнения энергонных магистралей оставалось приблизительно семь бриймов. Пережидал Квает Спэйс это время, сидя на полу возле пыточной рамы, прислонив шлем к правой опоре своего колёсного избранника, не обращая внимания на масло и начавший уже окисляться хладагент, плотно покрывающий весь его корпус. Когда виртуальный помощник сообщил об окончании процесса, сикер, всё время поддерживающий плотность и правильную ментальную структуру фонового кокона, облегчённо продул вентсистему, встал с усилием, словно на плечах его лежал тяжёлый груз. Теперь Миража можно снять с кольца, его не будет терзать обжигающая боль восстанавливаемого энергонообращения. — Мой Бэль, я отключу тебя от систем кольца, затем разблокирую фиксаторы — предупредил он аяконца, чтобы не вызвать новую волну нервного напряжения. Он своими манипуляторами извлёк иглы, бережно заглаживая каждый из проколов. После освободил корпус Миража от креплений и помог спуститься. Пока двое мехов неспешно добирались до зоны офлайна, виртуальный помощник трансформировал мебельные блоки в платформу. Усадив автобота на край, облачённый в «убийцу света» гром предложил ему устраиваться, сам же выдвинул нижний ящик, чтобы достать необходимое для самого уютного клубка. Сегодня они оба заслужили его как никто другой. Послушно позволивший себя вести Мираж слабо запротестовал: — Н-нет. Нельзя. Грязным на платформу нельзя. Надо в мойку. — Нет, не надо, — отклонил протест хозяин каюты, вручая в манипуляторы аяконца обещанный куб энергона. Тот на автопилоте попытался взять, но только впустую клацнул своей скрюченной клешнёй по стенке куба. Второй манипулятор так пока и болтался без движения вообще. Пришлось принцу нового мира опять поить свою игрушку самому. Тот заправлялся, пытался мурчать, погладить кормящие его манипуляторы, не жалея невеликой накопившейся в аккумуляторе энергии, фонил благодарностью... Борясь с новым приступом жалости к им же самим сломанному меху, Квает Спэйс дождался, пока куб опустеет, схлопнул его и выбросил оболочку. Следом споил пленнику ещё энергофор масла, после чего наконец демонстративно накинул на грязное уже пованивающее колёсное серебристое покрывало — чистое и пропитанное акриловым ароматизатором, укутав в него Миража, сикер осторожно завалил того на гладкую мягкую поверхность платформы. — Разве плохо? — Падая рядом и подтягивая на себя второе такое же, но фиолетового цвета, спросил Квает Спэйс. Плотно прижав к себе измученного тяготами последних двух ротаций пленника, он обнял его, сначала манипуляторами, а потом и крыльями, подсунув левое под Миража, чтобы сформировать над верхней половиной его корпуса полноценный купол. — Хорошо... — покладисто сообщил аяконец и, заставив себя приложить неимоверное усилие, развернулся фейсплейтом к своему мучителю в попытке его обнять. Но слабый и плохо слушающийся корпус быстро проиграл, так что всё, чего он смог добиться — это, зарывшись лицевой куда-то в область шеи десептикона, обхватить его рабочим манипулятором. — Офф давай, об остальном подумаем завтра, — словно забыв о всех предосторожностях, диктуемых здравым смыслом, вяло произнес Квает Спэйс, позволяя автоботу улечься как тому хотелось. — Хорошо. Спокойной ночи. Настрадавшись за последнее время от пониженной температуры корпуса, Мираж воспользовался возвращением уровня энергии и включил усиленный обогрев, что в сочетании с укрывающим его изолетиком и образованным крыльями куполом быстро дало результат. Офлайн не шёл. Ещё клик назад стоило огромных трудов не отключиться раньше, чем упадешь на платформу, а теперь подлый процессор никак не хотел перейти в спящий режим. Усталость давила, обездвиживая корпус не хуже стат-ошейника. ...под завалом было тесно и жарко. Двоих воинов фиолетового знака крепко прижало, одному из них тяжёлая плита придавила манипулятор. Вентиляция плохо работала, Мираж сунулся воздухозаборниками дальше вперед в надежде скоро дождаться помощи собратьев-десептиконов. И ещё. Повернул шлем набок, чтобы протиснуть в узкую щель, стало полегче. Хорошо хоть им ничего не поломало в этом завале — болели только порезы на лице. Точнее, один из них. Немного погодя контуженный процессор сумел осознать, что порез болит не сам по себе, а от того, что в него что-то упирается. Во мраке под завалом не удавалось различить, что именно упирается. Мираж ещё немного пошевелился, желая отодвинуться, но стало только хуже — узкая пластинка упруго изогнулась, сместив давление, но не ослабив его. А колёсный внезапно осознал, где уже видел такие пластинки — они веером поднимались на загривке врага и следом приходила боль! Сшибая с ног, гася весь мир, не оставляя ничего кроме плавильни под шлемом. Злые кусалки! Вырвать, чтобы больше не смели его кусать. Нет, нельзя: Квает Спэйсу будет больно, а это нельзя. Значит... Просто придавить. И пережать нейроствол — получится отличный живой пропуск, наконец он может спастись из плена сам и вытащить Прайма. В онлайн оба вывалились одновременно, спустя всего полбрийма с момента отхода в оффлайн. Потревожило их то самое движение манипулятора Миража по загривку принца нового мира. Ощутив пугающее давление на совсем ещё тонких, не окрепших и не покрывшихся бронёй пластинках излучателя, Квает Спэйс осторожно перехватил запястье автобота, медленно сместил его кисть ниже, к плечу, после чего отпустил. По всей видимости, в момент падения в бездну кошмарной симуляции манипулятор Миража оказался удачно расположен поблизости от уязвимого места десептикона. Поэтому для успешной атаки ему было нужно только немного сдвинуть его выше, перехватить и сильно сжать нейроствол мучителя. Тем не менее, задуманное пленнику не удалась: скрюченные в клешню заклинившие пальцы подвели. Или спасли — как посмотреть. — Ты зря не активировал на мне «когти», мой господин. Голос автобота звучал хрипло, но на удивление разумно, хотя в полях читалось полное смятение. — Мой Бэль, ты не сможешь навредить мне, даже если захочешь, — сонно отозвался маленький гром, отмечая про себя положительную тенденцию в состоянии Миража и перекладывая своего несостоявшегося убийцу к себе спиной. — А ты не хочешь. Так что обратно офф давай, я отдыхать хочу, замотался за прошлый орн так, что закрылки отваливаются. Небрежно почесав потревоженное автоботом место на загривке, облачённый в «убийцу света» сикер снова обнял пленника поперёк торса. — Будешь ёрзать — схвачу за камеру искры, понял?! — шутя припугнул он аяконца. Колёсного такое объяснение явно не убедило, но процессорных мощностей для аргументированного спора ещё не хватало. — Не хочу, — согласился он, устраиваясь чуть удобнее в новом захвате, — Но могу. Потому что должен. А потом меня перехватят, и ты опять накажешь, а... — судорожный всхлип вырвался из его вокалайзера, едва не заглушив окончание реплики: — я не хочу... я боюсь, я не выдержу ещё, лучше убей, чем опять... так... Период стабильности оказался не слишком долгим, первый же эмоциональный всплеск моментально стал неуправляемым. — Ты не сможешь... давить меня мороком всю ночь. А я... Твой оффный корпус в манипуляторах... Я не удержусь... я боюсь... не смогу сейчас... Единственным пока рабочим манипулятором он вцепился в обхватившую его конечность, как утопающий в спасательный круг. Спорить с Миражом Квает Спэйс не стал. Во-первых, потому, что опасения пленника имели под собой логическую основу, во-вторых, ему было лень, он слишком измотался за прошедший орн. Квает Спэйс активировал прикосновением когти-ингибиторы, закрепленные на спине между колесами аяконца, лишая того возможности двигаться. — Теперь ты доволен? - поинтересовался он, гася оптику. Ответом ему были мимолётный тихий стон, пока сдерживающее устройство жёстко замыкало сигналы в нейростволе, и следом облегчённо расслабившиеся поля. — Мирного офлайна, мой Бэль, — едва успев завершить фразу, сикер вырубился. — Благодарю, мой господин...