Я сделаю тебя счастливым...

Pov Паши Почему люди не могут родиться птицами? Почему люди не могут летать, как птицы? Если бы я родился птицей, я бы хотел быть чайкой… Белой, быстрой, красивой чайкой. Я мог бы взмахнуть крыльями и улететь далеко-далеко… Куда-нибудь за линию горизонта. Лететь и не думать ни о чем. Просто лететь… Лететь вперед… И ни на что не обращать внимания. Не обращать внимания на будничную суету людей, на их проблемы… Просто лететь, не оглядываясь. Не оглядываясь ни на что… Забыть про все обязанности, трудности… Может, только в этом случае можно прилететь к своей мечте? Возможно… Тогда почему бы нам не взлететь и не устремиться, как птицы, к своей цели? Но мы люди. Люди летать не умеют. А жаль… Хотелось бы попробовать полетать. Под дождем или снегом… Интересно, как это — парить, не думая ни о чем, приближаясь к своей мечте, под холодным, моросящим дождем? Эх… Хочется стать птицей… Pov Саши — Паша? Что он делает? — произношу почти шепотом, чтобы не спугнуть его. Но подойдя поближе, я прихожу в ужас. Мне настолько страшно, что я не хочу верить своим глазам: Доберман стоит у самого края крыши и смотрит вниз. По нему не видно, что он боится. Он просто спокойно стоит и смотрит на безграничное пространство под ногами. Я, ни секунды не думая, подбегаю и, схватив его за руку, резко оттаскиваю назад. Равновесие удержать не удается, мы падаем на бетон. По жгучей боли в затылке я понимаю, что разбил голову. Болит зверски, но сейчас для меня важны не мои проблемы, а Доберман. Блин, вот бы сейчас ударить пару раз этого горе-самоубийцу за мои страдания, но ему сейчас, наверное, еще хуже, поэтому начинать разговор с наезда — не лучший выход. — Саня? Зачем? Зачем ты дернул меня? Я тебя ненавижу! Кто тебе дал право, распоряжаться моей жизнью?! Кто тебя просил? Никогда не прощу тебя за это! Ты должен был дать мне умереть! — Паша рассердился не на шутку. Он так громко кричит, что еще немного и я оглохну. Но почему он так себя ведет? Я ведь спас его от бесповоротного решения. Спас ему жизнь. А он так… — Паша! Паша! Успокойся! Я ведь спас тебя! В этом мире нет ни единой причины, из-за которой ты мог бы кончить жизнь самоубийством! Успокойся! О чем ты вообще думал? Пока я говорю это, Паша все же слезает с меня, встает и хочет уже броситься к краю крыши, но я не позволяю ему это сделать. Схватив его за руку, я крепко прижимаюсь к нему, чтобы он уже точно не смог вырваться и сделать непоправимую ошибку. — Саня, ну почему ты здесь? Почему ты не даешь мне уйти? Почему держишь здесь? Я не хочу так жить! Уйди от меня! Оставь в покое! Уходи! — Паша кричит и плачет одновременно, но в нем уже нет злобы, он так ведет себя скорее от безысходности и расстройства. Или есть какие-то другие причины, которые мне нужно выяснить. — Паша, ты не должен этого делать! — я беру его за плечи и, чтобы он хоть немного пришел в себя, трясу. — Что бы у тебя ни случилось в жизни, как бы плохо тебе ни было, всегда нужно продолжать жить! Самоубийство — это слабость и не выход из ситуации! Будь сильным. Поскольку я тебя спас, я не позволю тебе сделать еще что-то! Думаю, тебе нужна моя помощь, так? Я смотрю в его глаза, полные боли, и спрашиваю еще раз: — Нужна? Он осторожно кивает, и из его глаз вновь текут слезы. — Давай тогда я тебя провожу домой, ты там успокоишься и приведешь себя в порядок, хорошо? А потом, если захочешь, мы поговорим, и я постараюсь тебе помочь. — Угу. Я обнимаю его за плечи, и мы медленно идем домой. Вот уже и его квартира. Он открывает дверь, и мы заходим. Кстати, а ведь я никогда не бывал здесь, хотя Паша очень часто устраивает вечеринки. Дело в том, что к нему приходят только избранные. Так вышло, что мы, даже будучи одноклассниками, вращаемся в совершенно разных кругах. У него множество преданных фанаток и каких-то сомнительных друзей. У него хватает времени на всех. Вокруг него всегда толпа народу. Как он так умудряется? А я скромный, общаюсь максимум с пятью друзьями. Но сегодня ситуация совсем иная. Всю дорогу от крыши до его квартиры (а она находится на 4 этаже того же дома, в котором живу я) меня не покидают мысли о Пашиной попытке самоубийства. Он не похож на человека, который мог бы сделать что-то подобное. Всегда веселый, душа любой компании. С родителями вроде нет проблем, с учебой тоже. О его личной жизни я ничего не знаю, потому что как-то не следил за этим. Что подтолкнуло его на такой поступок? Кажется, мне придется еще много чего узнать. Зайдя в квартиру, он сразу же проводит меня в какую-то комнату. По-видимому, в ней живет он сам. Очень даже красивая комната. Светлая такая, уютная. Даже и не скажешь, что комната парня. На стене напротив входа висят грамоты, штук семь. Он, оказывается, очень творческий человек, а я и не знал. Надо будет познакомиться с ним поближе... Осматриваюсь повнимательнее и вижу, что на стенах висят многочисленные фото. В основном он с друзьями, есть фото с девушками. На столе тоже есть фотографии в рамках. На них он с семьей. Счастливый такой, даже и не подумаешь, что он мог сегодня такое вытворить… Возле стола — стеллажи с книгами. Художественные, детективы, исторические, ужасы, энциклопедии... Ого! У него есть абсолютно разные книги. Интересно, а он их все прочитал, или держит просто так, для видимости? Также на полке стоят разные маленькие фигурки. Ангелок, держащий в руках крестик. Другой ангелок. Лежит и как бы смотрит в небо. Рядом с ним стоит миленькая обезьянка с книжкой в руках. Рядом с ней — машинка, наверное, коллекционная. Посмотрев на маленький значок, понимаю, что это Rolls Roys. Дальше стоят еще несколько таких же машинок. Несколько моделей Audi, Mercedes и BMW. На полке ниже находится маленький скрипичный ключ. Он золотой, с маленьким кристалликом. Еще ниже стоит фигурка футбольного мячика размером с ладонь. Рядом со стеллажом – гитара. Очень мило, он умеет играть…. Вот и еще немного я о нем узнал. Дальше стоит диван, на нем пара подушек и еще несколько книг. Напротив него – домашний кинотеатр с огромной плазмой и музыкальным центром, а рядом – небольшая тумбочка со стеклянной дверцей. Замечаю в ней диски. Интересно, что он слушает? Открыв дверцу этой тумбочки, внимательно читаю названия групп и исполнителей с дисков. В основном у него рок, металл, клубная музыка и пара дисков с классикой. Хм, по-моему, у него хороший вкус. Мне пока все нравится. Закрыв дверцу, я направляюсь к дивану. Убираю одну из подушек, и, не замечая пульта от центра, сажусь прям на него. «Весь этот мир был лишь для нас, а теперь остается лишь половина. И я плачу, вместе с тем умираю... Ты ведь видишь, страдаю, забери, умоляю…» — вдруг начинает играть из центра. Неосознанно начинаю тихонько подпевать солисту своей любимой группы. В этот момент в комнату заходит Паша, уже переодевшийся и, видимо, пришедший в себя. — Осмотрелся уже? Ты что-нибудь хочешь? — спрашивает он у меня грустным голосом. Он выключает центр и смотрит на меня. — Я? — от неожиданности я теряюсь, — Нет, спасибо! Может, ты чего-нибудь хочешь? — Я хочу зеленый чай. — Давай я тебе сделаю, а ты пока успокоишься и окончательно постараешься прийти в нормальное состояние. — Хорошо. Спасибо, — это был, пожалуй, тот из немногочисленных случаев, когда Доберман поблагодарил меня. И прозвучало это от чистого сердца, чему я очень рад. Он остается в своей комнате, а я тем временем иду искать кухню и делать ему чай. Когда я уже полностью накрываю на стол, Паша возвращается. — Спасибо тебе! Правда!- он выглядит очень потерянным и расстроенным. Явно не знает, что ему делать дальше. — Вот. Попей и успокойся. — Спасибо, — Паша осторожно берет кружку с почти остывшим чаем и делает глоток. — Вкусно! Я еще никогда такого не пил. — Да ладно тебе, пей давай, — я рад, что он хоть немного взбодрился и уже не выглядит таким потерянным. Когда чай был уже почти выпит, мой телефон внезапно оглашает кухню громким звуком. Паша широко улыбается. Видимо, узнал мой рингтон. Звонит наш однокурсник. — Да. — Привет, Сань. - Привет. — Слушай, ты не знаешь, что там с Доберманом? А то препод достал уже всех. — А, с Пашей? — в этот момент Пашка начинает махать руками. По его губам я понимаю, что он просит ничего и никому не говорить про то, что случилось сегодня. Я еле заметно киваю и продолжаю разговор: — Ах да, я встретил его сегодня в подъезде, и он сказал, что ездил куда-то с семьей. Больше ничего не могу сказать. — А, спасибо! Я передам преподу! — Спасибо, Лёш! Давай, пока! Потом увидимся. — Ага, давай. — Тебя все потеряли, — говорю я, обратившись к Паше, который уже допил чай. — Ага… Спасибо, что не рассказал. — Да не за что! Только больше не делай ничего подобного! Давай посуду помою, — я беру из его рук кружку и иду к раковине. Когда я поворачиваюсь к Паше спиной, он задает мне странный вопрос: — Саш, у тебя случайно голова не болит? — Что? При чем здесь моя голова? Нет вроде, а что? — Ну, ты не пугайся сильно… Но у тебя из затылка кровь идет… Подожди, это из-за того, что я на тебя упал? — Паша вскакивает и пулей подлетает ко мне. Он разглядывает рану с очень серьезным видом. — Поехали в больницу! — Что? Какая больница? Со мной все в порядке! — я дотрагиваюсь до затылка и, взглянув на руку, просто ужасаюсь. Она вся в крови. Но как я мог забыть про боль и ничего не замечать?.. Я оглянуться не успеваю, как Доберман, схватив меня за руку, тащит к выходу. — Стой! Куда мы идем? Не горячись! Со мной все в порядке! — Так, помолчи! Тоже мне, врач нашелся. Приедем в больницу и послушаем, что скажут. Это все очень серьезно, поэтому даже не упирайся. Это ведь из-за меня случилось, поэтому я должен о тебе позаботиться.