Fire inside of me

- Ах, какая жалость, нас обоих отвергли, - оттерев несуществующую слезу с щеки, Микеле вздохнул с притворной грустью, - Девушки так жестоки. - Ужасно жестоки, - подтвердил Карл, наблюдая, как покачиваются при ходьбе бедра Каролины. Несмотря на ее насмешливый тон и решительный отказ, он заметил, как та наблюдала за его представлением, и даже успел рассмотреть намек на румянец. - Ну вот что ты за изверг? – усмехнулся Ринальди, - Держу пари, тебе доставляет огромное удовольствие смущать ее. - Ты даже не представляешь, насколько, - смотря Каролине вслед, ответил он, - И я даже знаю, что сделать, чтобы румянец окрашивал ее щеки каждый раз, как она меня завидит. Так что пойду-ка я посплю. Хитро ухмыльнувшись, Драгомир хлопнул друга по плечу и, не забыв захватить свою одежду, направился в свою палатку, не дожидаясь, пока Микеле поймет, что за каверзу собрался устроить Карл. Тому много времени не понадобилось, и он согнулся пополам от хохота, когда понял, что такого может грозить несчастной, ничего не подозревающей моройке. Быстро приведя себя в порядок после оживленного махания мечом и катания по земле, Карл со всем возможным удобством устроился на кровати, намереваясь шагнуть в приветливые объятия сна. И, несмотря на то, что встал он недавно, заснуть снова получилось на удивление быстро, должно быть, все дело в магии. Поиск сознания Каролины тоже не занял много времени: среди всех прочих ее искра горела слишком ярко и пылко, затмевая собой ничтожные души простых людей. Драгомир протянул руку к этому пышущему жаром огоньку, сжал его в кулак и… Оказался посреди сражения. Все в точности, как и несколько дней назад, когда англичане пытались осадить Гастингс, но теперь Карл был лишь сторонним наблюдателем. Зато Каролина развлекалась на полную катушку, орудуя своей глефой направо и налево. Морой не стал долго удерживать это видение, сцены войны совсем не подходили тому, что было у него на уме. И когда острие пропороло шею очередного сакса, повреждая артерию, из его тела хлынул неправдоподобно огромный фонтан крови, окрашивая все в красный. Постепенно контуры и очертания фигур стирались, замалеванные слишком яркой кровью, пока от всего пыла битвы не остался лишь красный фон. Плоскость, на которой стояла Каролина начала прогибаться под ее весом, затягивать ее вниз сначала по щиколотки, потом по колени. И чем больше она пыталась выбраться, тем сильнее ее тянуло вниз, словно она попала в раскрашенные красным зыбучие пески, из которых не выбраться без посторонней помощи. Как бы она не сопротивлялась, вскоре мелкие красные частички сомкнулись у нее над головой, а сама она начала бесконечное падение в черную бездну. Здесь не было ничего: ни света, ни жизни. Словно некое междумирье, пространство между снами, в которое ее затянул Карл, пытаясь за полученную отсрочку во времени воссоздать новую реальность, подходящую его целям. Падение Каролины мало-помалу замедлялось, вскоре она уже могла встать на ноги, находясь в центре неизвестно чего. Ее окружала кромешная тьма, но в воздухе не витал дух опасности. Темнота была дружелюбная, она ластилась к девушке, сухим теплым дыханием оглаживая ее оголенные плечи. Прикосновения становились более осязаемыми, материальными, пока, наконец, из полнейшего мрака соткались мужские руки, обхватившие девушку за талию со спины. Держа ее в нежных объятиях, Драгомир положил подбородок на ее плечо и тихо прошептал на ухо: - Ты снова разгромила их войска, принесла мне победу. Меньшего от тебя я и не ожидал. Но пока ты была там, повергая в ужас врагов…, - морой на мгновение приостановил поток слов, поцеловав ее в шею, и только после этого продолжил, - …Я скучал. Пока он говорил, мир вокруг них начал неуловимо меняться. Сначала это были отголоски пения птиц, потом в воздухе разлился легкий аромат цветов. Изгибаясь и выпрямляясь, медленно проступали из тьмы очертания деревьев, под ногами появилась измятая их поступью трава, в которой то и дело виднелись маленькие светлые пятнышки цветов земляники. Стало светлее, над головами взошло солнце, его можно было рассмотреть сквозь шелестящую крону деревьев, но оно вовсе не обжигало бледную моройскую кожу, а лишь дарило тепло. Драгомир вдохнул чистый лесной воздух, напоенный ароматом смолы, цветов и запахом медных волос Каролины. Морой сжал руки, обнимая ее крепче, прижимая ее еще ближе к себе, словно боясь, что она может вырваться и исчезнуть в своих сновидениях. Мысль о возможном сопротивлении лишь разозлила его, подогревая желание, и Карл, развернув девушку лицом к себе, толкнул ее назад, впечатывая в ствол дерева, раздвигая коленом ее бедра. Он не дал ей времени, чтобы высказать возмущение от такого обращения, просто, не теряя ни секунду, впился в ее губы поцелуем, не отстраняясь до тех пор, пока им обоим не стало хватать воздуха. Разорвав чуть ли не навязанный силой поцелуй, он пьяными от желания глазами заглянул ей в лицо и, не найдя особо значительных признаков немого протеста, прильнул губами к ее скуле, к линии челюсти, спустился на горло. - Ты – настоящая богиня победы, в человеческом воплощении… Моя богиня победы, - перемежая поцелуями, бормотал он, утягивая ее на прогретую солнцем землю. Было жарко, душно и безумно хорошо. Нависнув над ней, Драгомир опирался одной рукой на травяной настил, другой же спешно распутывал завязки на ее одежде, желая как можно скорее провести пальцами по ее обнаженной коже, затем проследить тот же путь губами, оставляя влажные поцелуи или красные отметины зубов. Его рука потянулась к ее штанам… - Проснись! – с такой силой гаркнул Микеле ему на ухо, что Драгомир почти подскочил на своей кровати. - Чего тебе..? – едва раскрыв глаза, морой увидел перед собой счастливую рожу друга, который точно знал, что именно прервал, и радовался этому. Как ни странно, но у Карла возникло навязчивое желание придушить его. - Собирайся, через час мы выступаем в графство Кент, - светя лучезарной улыбкой, просветил его Ринальди и, покивав на недвусмысленную выпуклость на его штанах, добавил, тут же выскакивая из палатки, чтоб не огрести, - И тебе лучше разобраться с этим до того, как мы сядем на лошадей, а то, знаешь ли, неудобно скакать, лука натирать будет.

***

Каролина не могла допустить даже мысли, что этот самоуверенный морой, для которого девушки - лишь средство удовлетворения, проник в ее душу. Мало ли она встречала подобных красавчиков, которые считали себя самыми неотразимыми, а на деле кроме как языком не владеющие ничем? И все они вели себя более-менее прилично с ней только лишь потому, что Каролина принадлежала к королевской семье и имела титул Леди. Если бы не это и окружение других людей вокруг, наверняка все эти лорды стали бы такими же похотливыми самцами как и Карл. Каролина всячески пыталась убедить себя, что он не стоит ее внимания, и ей это даже удавалось ровно до тех пор, когда она вновь натыкалась на взгляд его зеленых глаз, проникающих в самую душу. Тряхнув головой, отчего рыжие локоны водопадом рассыпались по плечам, девушка постаралась выкинуть всяческие мысли о Карле Драгомире из головы. У нее были другие проблемы, другие цели. Поэтому, приведя себя в порядок, Каролина отправилась спать. Она недолго ворочалась в грубой постели, радикально отличающейся от мягкой перины, которая была у нее дома. Девушке даже нравились эти небольшие лишения солдатской жизни, с ними она чувствовала себя комфортней, чем в окружении сотен придворных. Сон постепенно мягким одеялом накрыл ее сознание, а потом мысли о Драгомире ушли сами собой, и Каролина наконец-то оказалась на полюбившемся ей поле боя, раз за разом переживая яркие моменты недавней битвы. Она купалась в крови, чувствовала ни с чем не сравнимое удовольствие, скользя по лезвию ножа, за гранью которого находилась смерть. Девушка настолько увлеклась схваткой, что даже не заметила, как постепенно все пространство вокруг нее начала заливать кровь. Она подступала к ногам моройки, медленно, но верно поднималась вверх, грозя накрыть Каролину с головой. Почва неожиданно стала мягкой как кисель, и чем сильнее девушка боролась, тем сильнее увязала в кровавой трясине, которая вскоре накрыла ее с головой. Каролина падала, и темной бездне, поглотившей ее, не было конца и края. Девушка потеряла счет времени, ей уже начинало казаться, что она всегда летела в эту черную бесконечность, и выбраться отсюда никогда не сможет. Время растягивалось в часы, хотя на деле пролетали лишь секунды. Но наконец падение замедлилось. Моройка к своему огромному облегчению наконец-то почувствовала твердую почву у себя под ногами. Она внезапно осознала, что все происходящее вокруг - это сон. И в любой момент, если девушка того захочет, она сможет проснуться. Но пока она не хотела, Каролина ощущала чужое присутствие в своем сне, но оно не было враждебным. Скорее, наоборот, и когда из окружающей темноты соткались мужские руки, девушка не испугалась и не попыталась их оттолкнуть. Теплые, сильные и удивительно нежные, они дарили ей чувство безопасности и спокойствия. В них она могла быть обыкновенной девушкой, а не воином. Кроткой и послушной, как домашнее пламя в родном очаге. А потом появился голос, и Каролина не сразу узнала, кому он принадлежал. Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить, о какой битве он говорил, а потом, поняв, мягко улыбнулась, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло от прикосновения его губ. - Ты можешь всегда полагаться на меня, я никогда не принесу тебе поражение, - Озера чуть повернула голову вбок, чтобы видеть зеленые глаза своего собеседника. - Скучал или соскучился? В этих словах немалая разница. Она не отстранялась, хоть и понимала даже во сне, что не может позволить себе отдаться влиянию чувств и позволить Карлу зайти ближе. Но ведь это был простой сон, пусть и очень реалистичный. Появившееся солнце по-настоящему грело нежную кожу, но не обжигало ее. Окружающий лес был прекрасен, Каролина растворялась в его звуках. Карл прижимал ее к себе, и девушка не хотела отстраняться, продолжая мысленно спорить с собой и давая себе же отсрочку. Она вспомнила горячий поцелуй парня в первый день их знакомства, и, словно прочитав ее мысли, Карл развернул девушку к себе лицом, прижимая спиной к дереву. Попытки оттолкнуть его были слишком слабыми - Каролина хотела ощутить вкус его губ на своих, изнывала от желания, и в то же время часть ее кричала о том, что Драгомир заходит слишком далеко. Его нетерпеливые губы прижались к ее, не терпя возражений и сметая последние крупицы сомнения. И Каролина, упершись ладонями ему в грудь, в конце концов сдалась, приоткрывая губы и начиная отвечать на жаркий сумасшедший поцелуй. Голова кружилась так, словно бы Карл целовал ее в реальности. Его горячие руки прижимали ее к себе, не позволяя отстраниться. Сопротивление девушки угасало с каждой секундой, и вот, когда парень спустился губами к ее шеи, из ее груди вырвался тихий вздох. - Пожалуйста... - прошептала она, опускаясь на траву вместе с Карлом и с неожиданной для нее мольбой смотря ему в глаза, затуманенные желанием, - я не могу позволить себе влюбиться в тебя... проиграть... Но ее слова тут же смолкли, стоило его губам вновь прикоснуться к ее. И теперь уже Каролина тянулась к нему, желая и боясь, чтобы он зашел дальше... Сон прекратился внезапно, и девушка резко села у себя на постели, тяжело дыша. Она тут же огляделась, словно ожидала, что Карл окажется рядом, но, к счастью, вокруг никого не было. Девушка не жила в общей палатке с простыми солдатами, слишком высок был риск, что ее первым мужчиной окажется какой-то подвыпивший рядовой, который воспользуется ее беспомощностью во сне. Протрубили подъем, и Каролина с облегчением выбралась из постели, стараясь выбросить из головы слишком реалистичный сон. Она не могла простить себе, что практически сдалась, подчинилась обаянию Драгомира. И в то же время она поймала себя на мысли, что хотела бы выяснить, правда ли его губы настолько горячие, а руки - сильные? Две недели длился поход к графству Кент, и каждую ночь Карл являлся ей во сне. Он так и не смог зайти далеко, Каролина или прервавшийся сон останавливали его, и днем, когда девушка встречалась с ним взглядом, ее щеки предательски наливались румянцем при мысли, что они вытворяли во сне. И чем дольше это продолжалось, тем было хуже, она казалась себе одержимой Карлом, и как бы сильно Каролина ни старалась, он неизменно каждую ночь приходил к ней и соблазнял. - Перестань преследовать меня! - с отчаянием вскрикнула она в очередном сне, обхватывая ладошками лицо Карла и заглядывая в его глаза. - В реальности и во сне... я становлюсь одержима тобой! На этот раз сон растаял раньше обычного, и когда девушка проснулась, то на улице еще было темно. Не переодеваясь в форму солдата, девушка в сорочке вышла из палатке и плеснула на лицо холодной водой из стоявшей рядом бочки. Она почти сдалась и теперь не могла от самой себя скрыть того, что все же влюбилась в засранца, и понимала, что, едва Карл догадается об этом, как пути назад уже не будет. Бесстрашная и стойко переносящая раны, она боялась привязанности и разбитого сердца. Боялась предательства и почему-то знала, что оно неизбежно. Каролина не сомневалась, что станет не первой и, к сожалению, не последней, чье сердце покорил Карл Драгомир. А если поражение неизбежно, стоит ли и дальше сопротивляться? Ты пожалеешь об этом, но не сможешь устоять и не попробовать подпустить его ближе, - произнес в ее голове пытливый внутренний голос, с которым нереально было не согласиться.