***
Получить, наконец-то, шанс нормально выспаться – просто божественно. Раньше ему все время приходилось залезать в сны Каролины, которая с завидным упорством отказывала ему раз за разом, и времени на отдых попросту не оставалось. И сегодня он мог праздновать победу: суровая воительница сама пришла к нему, желая получить то же самое, что он предлагал ей во снах, наяву. Но и здесь Драгомир умудрился облажаться. Обычно, если он и позволял себе пить из девушки во время секса, тут же залечивал след от укуса, и наутро она не помнила ничего подозрительного или странного и уходила весьма довольной. И именно в тот день, когда он был с девушкой, которая ему действительно нравится, которой он добивался почти что две недели, мучаясь от недостатка сна и усталости, морой каким-то чудом забыл убрать с ее шеи следы своих зубов. Расплата пришла в полдень, и Драгомир, еще толком не проснувшись, не понимая, за что такое обращение, обнаружил себя на полу с отшибленным при падении копчиком. - Какого черта ты творишь, женщина? – едва разлепив глаза, спросил морой хриплым со сна голосом. Смысл ее слов слишком медленно достигал его заторможенного мозга, а когда достиг – Карл все равно не понимал, с чего она так разозлилась. Все, что он делал для нее ночью, должно было с легкостью окупить небольшой, практически не причиняющий боли укус. - Эй, не кричи, - Карл зевнул, одной ногою все еще пребывая в мягких объятиях Морфея, - Разве тебе что-то не понравилось? Драгомир не видел в ее разъяренных воплях чего-нибудь, что заставило бы его испытывать чувство вины. Подумаешь, укусил, не велика проблема. Ему нужно было только немного времени, чтобы проснуться и побороть зевоту, и он сможет наложить на нее внушение, заставляющее забыть о его промахе. - Да, да, конечно, я никогда не думал так о… - слова застыли у него в горле, когда он уловил краем глаза, как в камине вспыхнул огонь, -…тебе. Морой схватил Каролину за предплечье и, дернув на себя, оказался с ней лицом к лицу, всматриваясь в ее глаза, будто где-то на их дне ожидая увидеть подтверждение своей догадке. И все те мелочи, которые он до этого игнорировал или не замечал, вдруг собрались вместе в одну предельно четкую картину. Кожа Каролины была не намного темнее его собственной, она тоже не любила солнце, и ей тяжело дался этот переход до графства Кент. Он вспомнил, что совсем недавно заметил мужчину со следами моройского укуса на шее, однако был почти уверен, что это не Микеле: тот уже довольно давно кормился из другого человека. Драгомир не придавал раньше этому значения, уверенный в том, что он и Ринальди – единственные морои в отряде. Но угасшее пламя вспыхнуло определенно не по его воле или по какой-то глупой случайности, и только что Каролина выкрикнула оскорбление, которое имело смысл только в устах мороев. Остатки сна как ветром сдуло. - Так ты моройка? – разом севшим от такого шока голосом, спросил он, чувствуя себя последним идиотом.***
Каролина была готова к многому и даже заранее настраивала себя на то, что их отношения с Карлом, если таковые вообще будут иметь место в реальности, не продлятся долго и обречены. Даже не будь на безымянном пальце парня злополучного кольца, было бы слишком наивно полагать, что его чувства к Каролине - на всю жизнь. Но с этим девушка смирилась и даже не жалела о том, что произошло этой ночью. В конце концов, что такое потеря невинности? И лучше уж сделать это с человеком, к которому испытываешь какие-то чувства, чем ложиться в постель к нелюбимому мужу, навязанному родителями. Однако, Каролина уж точно не могла смириться с тем, что ею, потомственной королевской моройкой питались, словно она была человеком или дампиркой. Да если бы и была! Она явно доказала, что не является шлюхой, раздвигающей ноги перед каждым встречным, и уж тем более - не кровавой. - Что мне не понравилось?! Не понравилось?! - взъерошенная, гневная, она была готова наброситься на Драгомира и попытаться задушить его голыми руками. - Да, разумеется, пытайся промыть мне мозги и дальше говорить чушь про то, что я особенная, и что укус - это лишь твоя эротическая шалость! Это не просто укус! Ты кормился мной! Пламя в камине разгоралось все ярче, и именно оно заставило Карла внезапно заткнуться и ошеломленно посмотреть на девушку. Мгновенно парень оказался рядом с ней, вглядываясь в карие глаза моройки и наконец складывая в своей голове все паззлы воедино. Каролина не удержалась от победной ухмылки, когда прочитала в его взгляде шок. Карл наверняка был готов ко всему, ну уж явно не к тому, что его очередное увлечение окажется со своими маленькими тайнами, лежащими на поверхности, но до сих пор им незамечаемыми. - Великий Карл Драгомир наконец-то открыл глаза и смог разглядеть то, что давно лежит у него под носом? И как мне доверять капитану, который за две недели не заметил таких очевидных вещей? - она оттолкнула его, спускаясь с кровати, а потом недобро прищурила глаза. Никакой триумф не мог ослабить ее праведный гнев. - Вот только не говори, что это что-то изменило бы между нами! Снова скажешь, что был идиотом?! - она вновь толкнула его в грудь, продолжая наступать. В комнате начало попахивать паленым - огонь словно тоже свирепел вслед за девушкой, владеющей им. - Кем бы я ни была, ты не имел никакого права кормиться мной! Словно кровавой шлюхой! Так ты относишься ко мне?! Я для тебя одна из бардельных девок?! Разъяренная девушка отступила на шаг, но лишь для того, чтобы взглядом поискать что-то тяжелое или острое в качестве более весомого аргумента, чем ее слова.***
Если раньше Карл плохо соображал потому, что еще не успел проснуться, теперь же он и слова не мог вымолвить от удивления. Лишь таращился на разъяренную Каролину глазами размером с блюдце и слушал ее гневные вопли, не смея вклиниваться в ее тираду. Умом он понимал, что лучше переждать бурю, лучше помалкивать и ждать, когда девушка выдохнется. Тогда можно будет успокаивающим, мягким тоном заверить ее в честности своих намерений. - Ну уж извини, что я кормился той, которую принял за человека! Но если ты не заметила, это то, кем мы являемся, и пить кровь для нас в порядке вещей! - иногда его язык работал гораздо быстрее мозгов и выдавал совсем не то, что нужно. Оставалось надеяться, что он случайно не взболтнет о том укусе, который он оставил не на шее, а на внутренней стороне бедра, иначе Каролина станет первой, кому действительно удалось прожечь человека взглядом. - Разве я не сделал все, чтобы доставить тебе удовольствие, чтобы тебе понравилась эта ночь? Разве я обращался с тобой, как со шлюхой? Был груб и не проявлял ни капли уважения? – вскричал он, злобно сверкая глазами из-под растрепанных волос, - Разве я принуждал тебя к чему-то? В конце-то концов, я мог просто внушить тебе переспать со мной или взять тебя силой, однако я ждал, пока наша благородная леди сама не решит узнать, зачем Господь Бог одарил мужиков членом между ног! Зря, зря он все это говорил. Каролина, разве только что сама от гнева не пылая, словно разгорающийся в камине огонь, отступила на шаг только ради того, чтобы выхватить его меч, который Драгомир, наивно полагая, что никто не будет пытаться убить его его же оружием, непредусмотрительно оставил рядом с кроватью. Никакой надежды на то, что она просто порубит стул в щепки, вымещая на нем свою злость, не было. Карл отчетливо понимал, что ярость, злоба и обида сделали из и без того вспыльчивой девушки настоящего берсеркера. Перед глазами не проносилась вся жизнь, как говорят, обычно бывает перед смертью, нет, его просто пробрала оторопь. Тело оцепенело, конечности не слушались, он не мог даже руку поднять, чтобы была хоть какая-то преграда между его головой и его же мечом. Все, что он мог, – это с ужасом смотреть, как взбесившаяся девушка отводит руки в бок для замаха. Мозг машинально оценивал обстановку, и Драгомир понимал, что если Каролина выполнит удар, то рана, скорее всего, будет смертельной. Мысли пронеслись со скоростью молний, а решение нашлось раньше, чем он смог его осознать. Магия, действуя без приказа, защищала своего носителя: по комнате прошла волна, полная очарования духа, заставляющая забывать о ненависти или злости, закрывать глаза на недостатки, оставляя лишь одно желание – нравится источнику этой ауры. Наверно, так люди и воспринимают влюбленность. Запах гари исчез сам собой, в воздухе появился теплый аромат чего-то цветочного и чуточку хвойного, навевающий воспоминания о том сне на лесной опушке, что они разделили на двоих. Острое чувство опасности, испытываемое Карлом, пропало, будто во всем белом свете не было никого, кто желал бы ему зла. - Стой! Неизвестно, что именно повлияло на Каролину – резкий тон, сила внушения в голосе или самоуправство его магии, а, может, и все сразу – но удар она так и не завершила, замерев с занесенным мечом. - Мы поговорим, но не сейчас, - возвращая себе самообладание, приказным, не терпящим возражений тоном сказал Драгомир, поднимаясь на ноги, - Иди в свою комнату и возьми глефу. Тебе нужно выпустить пар, иначе ты меня как-нибудь придушишь ночью во время сна.***
Что станет, если в хорошо разгоревшийся костер внезапно вылить целую бочку легковоспламеняющегося горючего? Полыхнет так, что, если кто-то окажется рядом, то этому неудачнику как минимум опалит брови и волосы. Как максимум - придется вспоминать этого невезучего человека через девять дней хорошим словом, а потом через сорок... Карл Драгомир не просто вылил это злополучное горючее, он сам стоял одной ногой в костре, вот только в последний момент понял, чем это для него чревато. Каролина вспыхнула мгновенно, рыжие волосы даже словно зашевелились на голове девушки, напоминая о древнегреческой мифологической Медузе Горгоне. - ЧТО?! - вскричала моройка. Не повезло тем, чьи апартаменты находились неподалеку от комнаты Карла. Наверняка этих бедолаг сладкая парочка уже разбудила своими воплями. - Это была не односторонняя акция, милый мой! Ты говоришь так, словно сделал мне одолжение, трахнув меня! Огонь разгорался все сильнее, а девушка уже не могла разумно мыслить, пребывая в ярости от такого обращения к ней. Она, конечно, понимала, что Драгомир - подлец и засранец, но не представляла, чтоб настолько. Перед глазами уже пылала кровавая пелена, и все, чего хотела разгневанная девушка - отомстить своему обидчику и заставить его пожалеть о собственных словах. Каролина не особо задумывалась, выхватывая из вороха одежды парня его же собственный меч, замахиваясь на жертву собственной самоуверенности... Это походило на озарение, внезапно осветившее ее голову, и девушка даже покачнулась, распахнув большие карие глаза от удивления. Она ясно понимала, что ее гнев на Карла - секундная эмоция, но на самом деле злиться по-настоящему на этого парня было просто невозможно. Он ведь действительно был обходительным с ней этой ночью, не причинял боли и словно повиновался каждому ее потайному желанию, будто читая мысли девушки. И сейчас он стоял перед ней обнаженный и как всегда прекрасный, сбитый с толку ее обманом. Вернее, тайной, которую Каролина до этого утра старательно скрывала. - Стой! Но она замерла за секунду до его властного голоса, ясно понимая, что, если сейчас опустит меч, то совершит непоправимое. Каролина хмурилась, смотря на Карла и пребывая в растерянности от собственных нахлынувших чувств. Раньше это были просто отголоски, и вот только сейчас она по-настоящему поняла, что испытывает к этому самоуверенному засранцу. - Кем бы я ни была, моройкой из королевской семьи или простой деревенской человеческой девушкой, ты не должен был так поступать со мной! - уже нормальным голосом, а не крича, произнесла девушка. Тяжело дыша, Каролина опустила меч и бросила его на пол. Новое незнакомое доселе чувство выбило моройку из колеи, и она уже не хотела вновь кричать и ругаться на Карла. Сделав пару шагов назад, девушка подняла с пола свою одежду и начала молча одеваться, обиженно поджимая губы и стараясь не смотреть на Драгомира. Он был прав: ей стоило остыть, иначе кроме нового скандала сейчас ничего не получится. - Спасибо за эту ночь, мой капитан, - она вскинула подбородок, с ей одной понятным вызовом взглянув на Карла, а потом, развернувшись, вышла за дверь.