***
Каролина постоянно отвлекалась, медлила с ударами, словно действительно боялась ему навредить, и совершенно не походила на ту разъяренную богиню войны, что ему довелось увидеть на поле боя. А мысль о том, что она в таком состоянии из-за него, грела душу не хуже жаркого костра холодной ночью. Сомневающуюся Каролину было слишком легко победить, и вот она уже осталась со своим единственным оружием – сарказмом. - Это зависит от того, насколько девушка симпатична, - рассмеялся Карл, прикидывая, заметит ли она намек на комплимент в его словах. Судя по тому, что он успел увидеть в ней, словесных баталий она не понимала, пусть они и были намного фривольней по своему содержанию, чем витиеватые формулировки дворцовых интриганов. Каролина была прямолинейна, все равно что древко ее глефы, и выражалась точно так же. Если ей что-то не нравится – весь мир тут же узнает об этом, содрогнувшись от ее негодующих воплей. Заткнуть ее могло, по его наблюдениям, одно лишь смущение, да и то случалось крайней редко, ведь обычно у столь вспыльчивой особы ярость всегда стояла на первом месте. Все еще недовольная, даже после его объяснения и небольшой потасовки, девушка снова взяла свое оружие в руки, явно намереваясь хотя бы попытаться прибить Драгомира. Кажется, монотонные движения в какой-то мере успокаивали ее, или она просто вкладывала в каждый замах частицу своей злобы, одновременно с этим выясняя их отношения. Он не нападал в ответ, не пользовался своим преимуществом в силе, лишь постепенно сдавал позиции под градом ее ударов, пока она не загнала его на небольшой холмик, к самой кромке берега, который резко обрывался над водой. Карлу не составляло труда отбивать все ее удары, а потом и провернуть небольшой трюк, развернувшись всем корпусом и пропуская глефу мимо себя. Не давая Каролине вернуть оружие себе после неудавшегося удара, он перехватил древко и резко дернул на себя. - Так, может, я просто не ищу легких путей, - ухмыльнулся морой, пристраивая наглые руки у нее талии. Моройка как-то сразу растеряла весь свой боевой запал, оказавшись в кольце его рук. И Драгомир на секунду засомневался: уж не собирается ли она принять его предложение, когда только что называла его последним подлецом и мерзавцем? Вдруг, Каролина раскраснелась именно потому, что он прижимал ее к себе? Вдруг, она сдерживала руку именно потому, что боялась поранить его? Тогда, возможно, стоит подтолкнуть ее к верному решению. Карл, собравшись с духом и приготовившись к тому, что его снова будут пытаться убить, поцеловал Каролину. На этот раз поцелуй не был глубоким, лишь просто касание губ, однако обещающее нечто гораздо большее, если у нее хватит смелости прийти и попросить. Он разорвал объятия и отошел на шаг от тяжело дышащей девушки, предоставляя ей самой выбирать. Кто бы сомневался, что ничего, кроме отчаянного вопля он не получит. - Это признание в любви? – иронично улыбнувшись, морой широко распахнул руки, словно призывая ее забыть обо всем и самостоятельно вернуть тепло его объятий. И надо же было ему именно в этот момент неловко покачнуться. Не спасла даже координация умелого воина: берег начал осыпаться, комья земли с насыпи падали в воду, а вместе с ними и Карл, успевший захватить с собой Каролину. Вместе плюхнуться в ледяную воду было хотя бы не так обидно, а ведь там было достаточно глубоко. - Теперь ты ненавидишь меня еще больше, моя милая леди? – отсмеявшись, спросил морой, пальцами зачесывая мокрые волосы назад, чтоб не мешались.***
Каролина злилась. Впрочем, это было обычное для нее состояние, которое никого бы сейчас не удивило. Скорее, знакомых повергло бы в шок, если бы девушка внезапно стала милой и приветливой. Такой ее удавалось застать крайне редко и на очень непродолжительное время. И сейчас, когда девушка пыталась выместить гнев на Драгомире, был явно не такой случай. Она злилась отчасти на Карла за его обаяние, чертовски привлекательную внешность и то, что все же сумел затащить ее к себе в постель. Но больше всего Каролина злилась на себя за то, что поддалась на все вышеперечисленное и умудрилась влюбиться. Карл отвечал на ее удары, но не переходил в наступление, а лишь отступал, что девушку совершенно не устраивало. Впрочем, понять собственные желания не могла сейчас даже она сама. Наконец Драгомир достиг берега и, решив, что падать ему совершенно не хочется, остановился, а потом, схватив глефу моройки за древко, потянул ее на себя. Каролина неосознанно сделала шаг вперед, тут же оказываясь в объятиях парня. - Но не до такой же степени, - она улыбнулась, не делая никаких попыток вырваться. Разум и сердце вступили в серьезную борьбу, и теперь Озера разрывалась между желаниями еще сильнее прильнуть к теплой груди мороя и тем, чтобы оттолкнуть его от себя и понаблюдать, как Карл плюхнется своей королевской задницей в прохладную воду. В итоге, сердце все-таки победило. По крайней мере, когда парень наклонился и поцеловал своенравную моройку, она не стала отстраняться, не попыталась ударить его или просто оттолкнуть. Каролина прикрыла глаза, отвечая на этот мимолетный поцелуй и жалея, что он не продлился дольше какой-то ничтожной секунды. И стоило Драгомиру отстраниться и позволить ей вновь думать головой, а не другими частями тела, как девушка с негодованием выкрикнула ему, что ненавидит этого заносчивого подлеца и засранца. - Что?! - она задохнулась от возмущения на его варварское предположение, но договорить не успела: Драгомир покачнулся и начал падать вниз, а чтобы лететь было не так скучно, а приземляться - не так мягко, он успел ухватить девушку за руку и потянуть ее за собой. Благо, что она глефу выронить успела, а то еще неизвестно, куда бы оружие Озера приземлилось после того, как парень с девушкой с громким плюхом упали в воду. Карл рассмеялся первым, и Каролина вторила ему хрипловатым смехом, даже не думая о том, чтобы слезть с мороя. Зачем? Ей и на нем весьма комфортно лежалось. - Ты даже не представляешь, насколько сильна моя ненависть, - прошептала она, весело улыбаясь и наклоняя лицо так, что ее губы касались губ Карла. - Я ненавижу тебя каждой частичкой своего тела и души, эта ненависть разрушает меня. И в то же время она - самое прекрасное, что со мной случалось. Каролина немного грустно улыбнулась, а потом, все же решившись, углубила поцелуй. Зачем понапрасну страдать, если только что витиевато призналась парню в любви и чувствуешь, что если это и не взаимно, то симпатия с его стороны уж точно есть? Правда, удовольствие было недолгим, и, отстранившись, моройка со счастливым смехом обдала Драгомира водой, звучно шлепнув по ней ладошкой. - И даже не надейся, что я буду тебя сушить. Но могу спалить твою одежду. Хочешь? Она вновь хохотнула, пытаясь подняться на ноги, но претерпевая фиаско - один подлый морой дернул ее за ногу, заставляя вновь плюхнуться в ледяную воду.***
Сидеть по ребра в ледяной воде – удовольствие сомнительное. Штаны серьезной преградой не стали, и вода легко подобралась к самому важному органу любого здорового мужчины, очень даже ощутимо подмораживая. Но все это как-то меркло по сравнению с тем, что над ним нависала настолько горячая девушка, от которой по воде чуть ли не пар шел в буквальном смысле. К тому же она вдруг решила забыть о своей чинности и принялась дразнить его самым наглым образом. А он не мог не признать, что это действительно работает: взгляд то и дело опускался на ее губы. - Значит, все-таки признание, - довольно ухмыльнувшись, Драгомир, едва дождавшись, пока она закончит говорить, поцеловал ее еще раз, более откровенно и развязно, ни капли не сомневаясь, что ей понравится. Еще бы, после таких-то слов. Карл был рад, что она выбрала именно такую замысловатую формулировку, свела все к шутке. Скажи она прямо, момент получился бы очень неловким, ведь он не смог бы ответить ей тем же. Она нравилась ему, но клясться на каждом углу в высоких чувствах и заверять, что его любовь к ней самая искренняя и вечная, он не собирался. Драгомир не стал бы лгать, а выкрикивать подобные слова лучше от чистого сердца. Но это не значит, что исповедь Каролины не польстила ему. Поцелуй только подлил масла в огонь, ему в пору было начать раздевать Каролину, только та, видимо, почуяв угрозу, отстранилась и отрезвила мороя брызгами холодной воды. - Эй, а если я из-за того, что ты меня не согрела, заболею и безвременно покину этот бренный мир? Что ты тогда будешь делать? Почему-то ему казалось, что ответ он услышит в стиле "станцую на твоей могиле". Наверняка, свой лимит откровенностей Каролина уже исчерпала, и ничего, кроме шуток и воплей о ненависти, Карл в ближайшем времени не услышит. За наглость и вредность моройка, когда попыталась выбраться на берег, была уронена в озеро во второй раз. - Я-то преспокойно могу пройти по лагерю в чем мать родила, - со всей возможной честностью заявил он, - Только вот ты пойдешь со мной под ручку. Уверена, что сознание не потеряешь от смущения? Усмехнувшись от представленного зрелища, Драгомир поднялся на ноги, рассудив, что все же вредно сидеть в ледяной воде, и потянул за собой Каролину. Чмокнув ее в холодный нос, когда она встала рядом с ним, морой проворчал: - Пойдем, затопим камин, раз уж ты такая вредная, что не хочешь ничего для меня делать.