***
- Что? Карл, я не понимаю... Ей казалось, что она могла справиться с чем угодно, везде найти выход или выстоять перед лицом неизвестной напасти. Вот только вид любимого человека, корчащегося от боли, совершенно сбивал ее с толку. Она была абсолютно бессильна, Каролина совершенно не знала, что делать, и единственной верной догадкой было то, что ей следует помолчать, потому что от каждого громкого звука Карл еще сильнее сжимал голову в своих руках, словно боялся, что она вот-вот разлетится на части. Это продолжалось несколько бесконечных минут, и Каролина уже собиралась отправиться за знахарем, когда Карл наконец-то моргнул и сфокусировал свой взгляд на ней. Он больше не кричал, но в его глазах девушка видела отголоски прежней боли. Что произошло? И почему это случилось? Вопросы роились в голове как рой разъяренных пчел, но Каролина не решалась произнести вслух ни один из них. Вдруг сейчас снова все повторится? Или станет еще хуже? Кажется, она даже перестала дышать, смотря на Карла и пытаясь понять, нужна ли ему еще помощь. - Ох, Карл! - моройка с облегчением вздохнула, как маленькая девочка обнимая Драгомира за шею и утыкаясь теплым носиком ему в плечо. На самом деле, это она должна была успокаивать его, но на мгновение Каролина позволила себе быть слабой, а потом отстранилась, с беспокойством смотря в его зеленые глаза, наконец-то не подернутые пеленой боли. - Я так... Как часто это бывает? И почему? Она обняла ладошками его лицо, пытаясь понять, обманывает ли он ее. И хоть Каролина плохо читала чужое настроение по глазам, сейчас она смогла понять, что опасности действительно не существует. По крайней мере, пока. А потом, когда Драгомир немного придет в себя, она обязательно расспросит, как часто такое случается, и можно ли ему как-то помочь, когда он корчится от боли? Каролине вовсе не понравилось чувствовать себя беспомощной в такой ситуации. - Пойдем. Думаю, наша тренировка окончена, - она мягко улыбнулась, вставая и помогая подняться Карлу. Каролина оглянулась в поисках своей глефы, чьи лезвия уже давно остыли, и ее губы озарила теперь веселая и отчасти самодовольная улыбка. - А я ведь одержала победу, сэр Карл. Перед самым твоим приступом ты и так практически выронил меч. Это было явно не то время, чтобы предаваться упоению от победы, но Каролина просто не могла сдержать собственных чувств. Она с самодовольной улыбкой взглянула на Драгомира, поднимая собственное оружие с земли, и вновь подошла к Карлу, твердо вознамерившись едва ли не за ручку довести его до их палатки.***
Головная боль почти исчезла, оставив после лишь тупое ноющее чувство где-то в висках, которое будет напоминать ему об этом приступе еще как минимум несколько часов. Но, по крайней мере, подобные последствия он давно научился игнорировать, и они не влияли на его действия и состояние. Гораздо больше его волновал слишком испуганный взгляд Каролины, который не сулил ничего хорошего: с нее ведь станется следить за каждым его шагом и пытаться запрещать то, что по ее мнению будет вредно для его больного организма. Пока в ней не проснулись материнские чувства, надо было срочно как-то утихомирить ее. - Каролина, успокойся, ничего серьезного, - заглянув ей в глаза, честно ответил Карл, - Просто я немного переусердствовал с духом. Теперь буду знать, что не могу поддерживать долго такое сильное давление на человека. Она всматривалась в его лицо, ища малейшие признаки лжи. Однако он на самом деле не считал это чем-то значимым, давно привык к таким проявлениям магического отката. Головокружение, повышенная сонливость или, наоборот, бессонница, нервозность, быстрая утомляемость, невнимательность, боли в области сердца или же головные боли, как сейчас. Иногда чрезмерное использование магии вызывало у него все симптомы, иногда проявлялось что-то одного, неизменным оставалось только то, что дух всегда требовал свою плату. Хотя учитывая предоставляемые возможности, Карл не мог не смириться с побочными эффектами. - Выронить меч? Женщина, как долго я по-твоему фехтую? – возмутился Драгомир, - Мое оружие уже практически стало продолжением руки. Ты смогла бы выронить свою руку? Недовольно ворчать у него долго не получилось. Озера так радовалась своей победе, что, смотря на нее, невольно начинаешь улыбаться. Если ей так хочется, пусть думает, что обставила его хоть раз. А на следующую тренировку морой возьмет что-нибудь полегче своего двуручника и покажет наивной девушке, как она ошибалась. - Ты так что? – припомнив оброненные ею слова, поинтересовался Драгомир, заинтригованный началом фразы. Конечно, он знал, что она имела в виду, он знал, что она хотела сказать: как сильно она испугалась за него. Но разве не приятно было бы услышать подтверждение своим догадкам? – Ответишь честно – получишь поцелуй. Коварно усмехнувшись, Карл принял ее помощь и поднялся на ноги, стараясь не делать резких движений. У него почти получилось: мир не спешил переворачиваться с ног на голову, но все же покачнулся. Пришлось опереться о ствол дерева и переждать несколько секунд. А как только лес перед его глазами перестал кружиться и он смог твердо стоять на земле, морой, не стирая с лица ухмылки, прижал Каролину к себе и склонился к ее лицу, так что их губы разделяло теперь всего несколько сантиметров. - Итак, что ты хотела сказать? – тихо выдохнул он.***
Несколько минут Каролина сверлила Драгомира взглядом, пытаясь уловить хотя бы намек на возможную ложь. То он корчится в агонии невыносимой боли, то уже смотрит на нее спокойно и даже насмешливо, заявляя, что ничего страшного не случилось. Хотелось как следует ударить это упрямое существо, которое являлось ее капитаном и по совместительству возлюбленным, по голове, чтобы Карл как следует пересмотрел свою точку зрения. Но такой отъявленной садисткой Каролина не была и бить парня после такого приступа не собиралась. Хоть и очень хотелось. - И все же, Карл, ты выронил его. В противном случае, не я же отшвырнула его на середину поляны, верно? Никакое сочувствие к состоянию Драгомира не могло заставить девушку не радоваться своей пустяковой победе. С первого дня их знакомства Карл неустанно на тренировках побеждал ее, как бы сильно моройка ни старалась. Разумеется, ведь он фехтовал едва ли не с младенчества с лучшими воинами своего замка, как и подобает юному лорду, а вот Каролине приходилось драться с деревенскими мальчишками, которые не просто не владели должными навыками боя, но и были простыми людьми, а не выносливыми мороями. И все же девушка быстро училась и лелеяла надежду, что когда-нибудь ей по-настоящему удастся одержать над Карлом победу. Сейчас даже она не была настолько наивна, чтобы приписывать себе безоговорочный выигрыш в этом поединке. Все же приступ скрутил Драгомира ровно в тот момент, когда он выронил меч, так что победа Каролины была несколько сомнительной. К счастью, морой не стал углубляться в эту тему, а просто перевел разговор. Хотя, нельзя сказать, что затронутые им слова девушки были тем, о чем она хотела бы вспоминать. - Поцелуй? Драгомир, ты слишком сильно ударился головой, когда падал! - Каролина рассмеялась, помогая парню встать на ноги, а потом не сопротивляясь, когда он прижал ее к себе. Если Карл Драгомир уже начал приставать к девушке, то это можно было считать его если не полным, то все равно достаточно большим выздоровлением. И как бы сильно Озера ни хотела ощутить вкус его губ, на уловки мороя она попадаться не собиралась. - Я хотела сказать, что так обрадовалась своей победе, что чуть не пропустила тот момент, когда ты упал. Было бы неловко, если бы я нечаянно убила тебя. Она пожала плечами, невинно смотря в зеленые глаза парня и едва сдерживая новое желание рассмеяться. Сделав немаленькое усилие над собой, Каролина выскользнула из кольца рук Драгомира и, отойдя от него, подняла с земли глефу, которую сама же и откинула в сторону, когда ему стало плохо. Лезвия уже давно остыли, но почерневшая листва вокруг них напоминала о том, что совсем недавно они были раскаленными едва ли не добела. - Пойдем в замок, сэр Карл. Я не собираюсь и дальше тебя калечить. Закусив нижнюю губу, Каролина не смогла скрыть веселый блеск в глазах. Ее настроение как и прежде стремительно скакало, и теперь Карлу посчастливилось наблюдать ту Озера, которая была беспечной и веселой в отличие от ее постоянного состояния в последнее время. Послав парню воздушный поцелуй, девушка направилась в сторону замка, не забывая при этом покачивать бедрами. Не только ведь Карл мог дразнить ее.***
- Какая разница держу я меч в руках или нет, если я не в состоянии сражаться? – как можно беззаботнее сказал Драгомир, стараясь лишний раз не обеспокоить Каролину своими головными болями, - Но если бы не этот приступ, ты не смогла бы выбить оружие у меня из рук. Никто не мог этого сделать с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать, и, при всем его уважении к моройке, как к войну, у него и мысли не возникало, что женщина могла одержать над ним победу в сражении. Это было бы как-то… оскорбительно. Как бы Каролина не была прекрасна в пылу битвы, Драгомиру она гораздо больше нравилась в их комнатах, что они делили на двоих, когда оставалась с ним наедине. Когда она смеялась над его шутками или краснела от его действий, когда она рассказывала о себе или пыталась заигрывать с ним. - Ага, ты скажи еще, что совсем не хочешь, чтобы я тебя поцеловал, - усмехнулся Карл, - Или, возможно, зашел еще дальше? Несмотря на свои слова, морой разжал руки, отпуская девушку, как только та стала выпутываться из его объятий. Он не собирался удерживать ее силой рядом с собой, это было бы совершенно бесполезно – принуждать ее к чему-либо. К тому же от него не укрылось мелькнувшее в ее глазах сожаление, что неимоверно польстило его самолюбию. - Как не стыдно тебе, Озера, врать прямо в лицо своему капитану? И, главное, так неправдоподобно! – возмущенно воскликнул он, - Я требую правды. Скрестив руки на груди, Драгомир, насупившись, наблюдал, как она поднимает с земли свою глефу, все еще дожидаясь ответа и всем своим видом выражая недовольство таким пренебрежением к своей персоне. Озера лишь хитро сверкала глазами и прятала улыбку, а потом, как ни в чем не бывало, заявила, что они возвращаются. Явно наслаждаясь всей ситуацией, она послала ему воздушный поцелуй и, отвернувшись, направилась в сторону замка, усердно виляя бедрами. И если она думала, что это окажет на него хоть какой-то эффект… то она была чертовски права. Карл просто не мог удержаться: быстро подобрав с вороха листвы свой меч, он поравнялся с ней и отвесил смачный шлепок по заднице. По ее великолепной заднице, которую он не раз видел и без скрывающих ее сейчас штанов. А пока Каролина размышляла, каким способом его убить будет сподручней, морой обогнал ее и, повернувшись к ней лицом, пожал плечами, словно и не при чем он здесь, а его рука сама среагировала. - Врунья, да еще и провокаторша, - укоризненно покачала Драгомир головой, изо всех сил стараясь не улыбнуться ей в ответ, - Вот не получишь ты сегодня секса.***
Настроение Каролины менялось так быстро, что девушка сама уже давно перестала пытаться контролировать его и просто ждала, когда очередная буря эмоций схлынет, и надеялась, что охватившее ее спокойствие продлится как можно дольше. Ей было жаль Карла, принимающего на себя все удары ее натуры, и в то же время Каролина ужасно раздражалась, когда он пытался выведать причину ее такого поведения. Было куда проще обидеться на несущественную ерунду и выставить Драгомира виноватым, чем исповедаться ему в том, что она ждет ребенка и не собирается от него избавляться. При всей ее смелости сейчас Каролина боялась. Боялась как простая смертная женщина, не будучи уверенной, что ее любимому придет по душе новость о том, что он скоро станет отцом. И уж точно это было некстати на войне, на которой они оба сражались. - Это была вся правда, мой капитан. Мы же договорились не лгать друг другу, сам помнишь. Подняв глефу, девушка поспешила к замку, прекрасно зная, что в кругу своих людей Карл не станет доставать ее вопросами. Но сколько еще она сможет бегать от него? Месяц, возможно, два. Потом ее положение все равно будет заметно, и если к тому времени поход не завершится, Каролине все равно придется все рассказать. "Вот и будем думать об этом потом, а не сейчас. Сейчас слишком рано." - Хэй! - возмутилась девушка, когда Карл нагло шлепнул ее по заднице. Впрочем, довольная улыбка на лице Озера говорила против того, что ей не понравилось. Да и сам Драгомир не повелся бы на этот дешевый спектакль. За эти два месяца он неплохо успел изучить ее. В особенности он знал, что Каролина млеет даже от малейшего его прикосновения к ней, но до последнего продолжает делать вид, что ей все равно. Впрочем, Карл легко ломал эту непрочную стену показного равнодушия. - Ха! И для кого из нас это будет наказанием? Или ты решил воспользоваться отговоркой большинства женщин и поведать мне, что у тебя болит голова? Каролина невольно рассмеялась, смотря на Карла. Когда морой не пытал ее вопросами, он весьма благотворно влиял на настроение девушки. И сейчас, она чувствовала это, дело было вовсе не в Духе, а именно в нем самом. Словно само присутствие Карла дарило ей спокойствие и покой, превращая непослушную и вздорную девчонку в жаждущую тепла и ласки девушку. Разительное изменение, которое доводилось видеть только Карлу. Рев горна заставил улыбку слететь с ее губ. Девушка остановилась, хмуря бровки и смотря на замок, который был совсем близко. Насколько она знала от Карла, наступать они пока не планировали. Так откуда этот призыв к вооружению? Ведь никто не собирается нападать на завоевателей... Или она ошибалась? Каролина не стала раздумывать на эту тему. Ускорив шаг, девушка почти бежала к замку, лишь изредка поглядывая на Карла, который хоть и пришел в себя, но по-прежнему был слишком бледен даже для мороя. Что, если сейчас им действительно придется сражаться? В любое другое время Каролина была бы только рада битве, но только не сейчас, когда перед ее глазами то и дело вставала сцена, как Карл падает на землю и сжимает руками раскалывающуюся от боли голову.***
- И ты нагло нарушаешь наш договор, - наградив ее укоризненным взглядом, сказал Карл, - За такие прегрешения тебя надо лишить секса как минимум на неделю. Хотя Озера действительно права, еще неизвестно, для кого это стало бы наказанием. Но Драгомир свято верил в свою силу воли и в то, что Каролина будет слишком смущенна для того, чтобы целенаправленно попытаться его соблазнить. В самом деле, не залезет же она в его сны в отличие от него. И, в отличие от него, у нее на лицо выползала довольная улыбка каждый раз, как он прикасался к ней, неважно, просто ли он брал ее за руку или же шлепал по попе. Словно у нее был какой-то безусловный рефлекс на его касания, который можно было перебить только вредностью или не вовремя вылезшей гордостью. - У меня все еще есть правая рука, - помахав перед ней названной конечностью, рассмеялся Карл, - И богатый опыт по ее применению. Знаешь ли, очень редко в военном лагере можно найти девушку. Как же я жил до твоего приезда, ума не приложу. Он смеялся и шутил, но звук протрубившего горна заставил его резко смолкнуть. Драгомир в недоумении застыл на месте, не понимая, с чего вдруг подали сигнал. Никаких донесений, предупреждений или каких бы то ни было еще предпосылок к новым сражениям не было. Карл переглянулся с Каролиной, у которой был точно такой же озадаченный вид. Рев прозвучал еще раз, призывая всех к войне, перекрывая поднявшие над замком крики собирающихся к атаке солдат. Ошибки быть не могло: на них напали. - Твою мать! – емко выразился морой и тут же сорвался с места. Внутренний двор замка уже был полностью забит суетящимися людьми. Они спешно одевали доспехи, брались за оружие, седлали лошадей. Но никто не был по-настоящему готов к сражению: они уже успели поверить, что одержали безоговорочную победу над этими землями, они не ожидали нового нападения. Противник был разбит, а они были победителями, но сегодня все могло измениться. - Карл! – его тут же нашел Ринальди, на сосредоточенном лице его виднелись следы паники, - Карл, это англичане, идут с севера. Мы не знаем, откуда у них столько людей и как они подобрались так близко, наши разведчики ничего не видели и говорят странные вещи, - Микеле понизил тон так, чтобы его не услышали обычные люди, - Скорее всего на их стороне есть свои морои. Или даже хуже. - Какого черта! Вильгельма уже давно короновали, так почему они все никак не успокоятся, - в сердцах воскликнул он. Драгомир устало потер глаза. Все это было так не к месту: у него только что случился приступ, а несколькими минутами позже от его решений уже зависят множество жизней. Он окинул взглядом толпу, охваченную суматохой, толпу, что была под его командованием, и понял, что не имеет права проиграть. - Отправь две трети солдат в лес, прикрой их туманом. Пусть сидят в засаде, мы выведем англичан прямо к озеру, - и, обернувшись к моройке, добавил, - Каролина, идешь с Микеле. Будешь подавать ему сигналы огнем к атаке, как только весь отряд соединится в лесу.***
- Фу! Как вы смеете говорить даме такие вещи о вашей правой конечности, сэр? Каролина рассмеялась, не в силах удерживать напущенное отвращение на своем лице дольше нескольких секунд. Сейчас она совершенно позабыла о разговоре с Микеле, который состоялся всего пару часов назад. Девушка была уверена, что найдет достаточные аргументы, чтобы убедить лучшего друга Карла ничего не говорить Драгомиру. Микеле ведь согласился до этого держать в тайне ее благородное происхождение. Возможно, если она сумеет доказать свою точку зрения, то и на этот раз он будет на ее стороне. Рев горна разрушил это веселье. Карл замолчал на полуслове, и Каролина вместе с парнем недоверчиво посмотрела в сторону замка. У них была отличная разведка, да и кто решится напасть на замок завоевателей? Только отчаявшиеся глупцы или же те, у кого в рукаве припрятан приличный козырь. Долго размышлять над этим не удалось - горн протрубил снова, и морои рванулись с места, спеша присоединиться к своим товарищам. В замке царила суматоха, все спешно готовились к предстоящему бою, пытались понять хоть что-то об их противнике, но никто по сути ничего не знал. Каролина оставила Карла выяснять все подробности нападения, в конце концов именно он был ее командиром. Сама же девушка отправилась за доспехами. Если верить царившему в замке настроению, бой предстоял нешуточный, и относиться к нему как к какому-то развлечению даже Каролина себе не позволяла. Через несколько минут она, облаченная в доспехи из дубленой кожи, уже вновь была возле Карла, выслушивая и запоминая его приказы. - Я могу остаться и с твоим отрядом, - возразила девушка, мрачно смотря на Драгомира. Она все еще прекрасно помнила о его приступе и не хотела оставлять Карла одного. Да, он был превосходным воином, в этом она уже неоднократно убедилась, и он действительно никогда не ронял собственный меч. Но слишком свежи были воспоминания о том, как он практически беззащитный лежал на земле, корчась от боли. - Ты идешь с Микеле, Каролина. И подашь мне сигнал, чтобы я смог найти вас в тумане. Это не обсуждается. Они могли бы спорить бесконечно, благо оба неоднократно имели разные представления о том, как следует вести бой. Но сейчас Каролине пришлось повиноваться. Времени на возражения не было, они и так слишком долго рассуждали, что именно стоит делать в этой внезапной атаке. Непростительно долго, если судить по тому, что враг уже был практически под их стенами. Микеле не стал тратить время на пустую болтовню. Он доверял своему другу и не понаслышке был знаком с талантом Карла как капитана. Ринальди довольно быстро организовывал солдат, и через несколько минут внушительный отряд уже выбирался из замка под покровом густого тумана. Один раз Каролина поймала на себе взгляд мороя, и ей это совершенно не понравилось. Микеле смотрел на нее также, как она сама еще несколько минут назад смотрела на Карла. Еще бы - он знал о ее положении, о котором сама девушка на этот раз предпочла забыть. Она сделала вид, что не заметила этого, и продолжила вместе с остальными солдатами пробираться сквозь заросли леса, который еще совсем недавно казался ей таким безопасным. Озеро, к которому Карл приказал вести солдат, было неподалеку, так что через несколько миль Каролина остановилась, посчитав опушку достаточно хорошим местом, откуда она сможет увидеть приближение отряда Карла и дать им сигнал. Здесь же ее пламя сможет разглядеть и Микеле. Благо, собственным туманом он мог управлять и делать его более редким. Совсем скоро она осталась одна, вслушиваясь в звуки леса и пытаясь уловить стальной звон мечей, который свидетельствовал бы о битве. Но нет, вокруг все было слишком тихо, а глаза уже начинали побаливать от пристального вглядывания в молочную пустоту. Она услышала их намного раньше, чем смогла разглядеть темные силуэты, движущиеся за белоснежным занавесом. Немного раньше, чем говорил Карл, но размышлять над этим было как-то некогда. Каролина воздела руки к нему, в воздухе образовывая внушительных размеров огненную сферу. Ее яркое сияние было различимо даже сквозь такой плотный туман, и Карл не мог не заметить это пламя. Вот только вышедшие из белого света солдаты были не людьми Драгомира. Туман Микеле на этот сыграл с ним самим и его людьми злую шутку, либо Карл в чем-то ошибся в своих расчетах. Виноватых можно было искать долго, но факт оставался фактом: вышедшие на пламя девушки люди были англичанами, и тех, кто оказался во главе отряда, почему-то явно не смутило стремительно потухающее пламя в руках хрупкой девушки. - САКСЫ! Ее истошный крик наверняка долетел до ушей Микеле. Большего сказать Каролина не успела - англичане захотели быстро заткнуть моройке рот, вот только и сдаваться без боя было не в ее правилах. Лезвия глефы стремительно накалились, и уже в следующий миг, когда девушка распорола глотку нападающему на нее англосаксу, в воздухе отчетливо запахло жареным, причем, в самом буквальном смысле этого слова. Азарт битвы захватил ее с головой, и теперь Каролина смеялась, смертоносным смерчем носясь по поляне и вонзая лезвия глефы в нерадивых врагов. Она упивалась запахов крови, предсмертными криками ее жертв, которых с каждой минутой становилось все больше. Два, четыре, восемь... Становилось труднее, но девушка упорно держала оборону, не успевая удивляться, что некоторые воины слишком сильные и выносливые для обычных людей. Нет, это были не стригои, эти существа не имели клыков. И будь у нее больше времени, Каролина бы смогла понять, с кем именно имеет дело. Круг сужался, она уже пропустила несколько серьезных ударов, но упрямо продолжала сражаться, не осознавая, что ее лицо заливает кровь, а дубленая кожа прорублена в нескольких местах. Новый противник, который почти не уступает в мастерстве Драгомиру. Или ей так только кажется? Вот только сейчас поблажек ждать не приходится, этот человек не остановит лезвие в нескольких дюймах от ее шеи, оглашая свою победу. Новый рывок - и глефа выскальзывает из рук моройки. Каролина едва успевает поднять глаза на своего противника, как в живот ей как в мягкое масло входит лезвие меча. Словно в замедленной съемке она видит, как враг отводит руку, и меч, следуя за его движением, оставляет чудовищную улыбку под ребрами Каролины. Она инстинктивно хватается за живот, чувствуя, как по рукам течет горячая кровь, а внутренности, которых больше ничто не сдерживает, не падают на землю только из-за удерживающих их пальцев. - Моройка. Я так и думал, - с усмешкой произносит этот человек и отступает, налюбовавшись картиной своего триумфа. Где-то поблизости в полном разгаре битва, слышится звон мечей, вот только в ней она уже не примет участия. Странно, но даже боли нет. Молочный туман становится сильнее, пока полностью не застилает девушке глаза, заставляя ее провалиться в эту белизну.***
Времени катастрофически не хватало. Мальчишки-пажи быстро помогали ему шнуровать кожаные доспехи, пока Драгомир пытался придумать способ, позволяющий выжить всем его людям. План не был идеальным, но это лучшее, что он мог сделать за столь короткое время. Замок им было не отстоять, они не выдержали бы засады. Атака в лоб привела бы к их полному поражению, слишком неравны были силы, а в лесу, скрывшись от вражеских глаз за магическим туманом, они имели хоть какой-то шанс. Не победить, но выжить. Он приказал Озера идти во второй группе, ждать в засаде, потому что так было безопаснее для нее. И безопаснее для него: не нужно будет отвлекаться на то, чтобы проверить, как она справляется. Ему и так придется несладко: нужно будет убедительно отыграть панику, вызванную многочисленным врагом, правдоподобно отступить к лесу, делая вид, что другого выхода нет. Но пока они будут обороняться, сколько людей погибнет? - Можешь, но не останешься, - бросив на нее холодный взгляд, приказал Карл, - Ты идешь с Микеле, Каролина. И подашь мне сигнал, чтобы я смог найти вас в тумане. Это не обсуждается. Он видел, что она колеблется. Не хочет оставлять его одного, боится недоглядеть и потерять. Ведь только что на ее глазах он выказал полную беспомощность, несостоятельность совершить даже простое действие, а сейчас ему предстояло командовать в крупном сражении, без какой-либо предварительной подготовки. Понятно, что она волнуется, но Карлу сейчас была нужна не переживающая за жизнь любимого человека девушка, а воин, способный четко и без возражений выполнять данные приказы. Видимо, у Каролины были свои взгляды на то, в чем он нуждается, и она не собиралась просто делать то, что ей велено. Устав от ее упрямства, Драгомир, вздохнув, ласково погладил ее по щеке, успокаивая своими прикосновениями и внушая ей уверенности безо всякой магии. - Иди. Все будет хорошо, - притянув ее к себе, он коротко поцеловал ее в лоб и тут же отпустил, легко подтолкнув в сторону Микеле, который уже раздавал приказы своей группе людей. На какое-то мгновение их глаза встретились, и Карл взглядом указал на Озера, молчаливо прося присмотреть за ней. Ринальди только усмехнулся и скорчил гримасу, которую иначе, как рожей влюбленного идиота, назвать было сложно. Хоть они и находились на пороге опасного сражения, он все еще не переставал шутить, но Драгомир знал, что тот сделает все, что будет в его силах и даже больше. Они выехали за ворота, и Карл запихнул все свои тревоги о двух близких ему мороях в самый дальний ящик своего разума. Перед ним лежала другая задача, и он не сможет выполнить ее хорошо, если постоянно будет думать, что же происходит сейчас в лесу и не нашли ли Каролину и Микеле англичане. Он чуть ли не силой заставил себя сосредоточиться на другом и, вскочив на коня, объяснил солдатам, оставшимся под его командованием, смысл их действий. Ни один из них и не подумал отказаться от рискованной затеи, хотя каждый понимал, что это будет не просто увеселительная прогулка в окрестностях замка. И за это Карл был им благодарен. Не теряя времени, они выступили за ворота замка и тут же встретили мощное сопротивление. На фоне саксов их жалкая нормандская кучка выглядела простым сборищем крестьян. Все их попытки как-то задержать англичан напоминали укусы комаров, от которых легко можно отмахнуться, а то и прихлопнуть. Они не добились ровным счетом ничего, а строй их сразу же оказался разбит. Англичане прорезали своими мечами их ряды, как горячим ножом – масло, и лишь некоторые задержались, чтобы основная группа не получила удар в спину. Оставшихся не набралось бы и пары дюжин, однако они превосходили людей: были быстрее и сильнее, выносливее. Их удары всегда были точны, а защита почти непробиваемая. Один за другим погибали люди Драгомира, пока он пытался сам не попасть под чужое оружие. Применять новый фокус, подавление страхом, морой не рисковал, боялся, что опять переусердствует и потеряет контроль над своим телом, что сейчас будет равносильно смерти. Однако был ли у него другой выход? Карл снова проделал тот же трюк, только на иной лад. Он не пытался охватить магией все поле битвы, а воздействовал на каждого чуть ли не индивидуального. Подошел слишком близко – получи порцию первосортных кошмаров. Невероятно, и все же это сработало: постепенно нормандцы получали преимущество, пока не перебили всех дампиров до последнего. И только тогда Драгомир подумал об оставшихся в засаде: саксы, те, что прорвались вперед, направились именно туда. Каролина, Микеле и остальные ждали сначала Карла, а затем уже собирались драться с противником, пришедшим следом. Его план оказался самым худшим, что только можно было придумать. "Что я натворил? Что, если они не выжили?" Его опасения только крепчали по мере того, как взмыленная лошадь мчалась к оставленной засаде: туман с каждой секундой рассеивался все больше и больше. Это не могло быть хорошим знаком, но он упорно убеждал себя, что все в порядке. А минутой позже он нашел Ринальди не так далеко от опушки леса. Морой тяжело дышал, воздух с жуткими хрипами вырывался из его горла, руками он судорожно сжимал свой бок, пытаясь стянуть свою кожу вместе, не дать крови еще больше раскрасит осеннюю листву в красный. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что рана смертельная. Чудом было, что Микеле еще жив и даже в сознании. - Нет…. – не веря своим глазам, простонал Карл, падая рядом на колени, - Нет, нет, нет, только не ты! Его руки сами потянулись к ране Ринальди, магия уже была готова сорваться с кончиков его пальцев. Чтобы стереть эти отвратительные увечья с тела мороя, вернуть его снова в мир живых и забыть случившееся, как дурной сон. Сколько раз они вместе попадали в передряги, и всегда выходили сухими из воды, может, не совсем невредимыми, но живыми. Он не позволит Микеле так легко уйти на тот свет, без какой-либо борьбы за его жизнь, когда в его силах все изменить. - Стой, - скорчившись от боли, Ринальди перехватил его руку, не позволяя применить магию, - Каролина... Она серьезно ранена и больше меня нуждается в тебе. Карл остолбенел, на его лице читался панический ужас. Сразу два дорогих ему человека на грани смерти, а он может спасти лишь одного, ведь он не всевластен. И как ему выбирать? Магия духа могла вознести своего пользователя до невероятных вершин, но он не мог стать Богом, Судьбой, Фортуной или во что там еще верят люди, не ему решать, кому жить, а кому умирать. Время утекало сквозь пальцы, так же как и кровь из раны, которую он пытался зажать ладонью, а Драгомир не понимал, что ему делать. Друг, что всегда был на его стороне, который всегда понимал его с полуслова, на которого всегда можно было положиться, или же девушка, которую он успел полюбить всего за несколько месяцев, удивительная, замечательная девушка. С самого раннего детства его приучали, что в будущем он должен будет принимать решения, которые могут стоять жизни. И вот оно, его решение, а у него дрожат руки, и полнейшая пустота в голове. Он не знал, как быть, никогда не смог бы сделать такой выбор в одиночку. Он отчаянно нуждался в чьем-нибудь совете, указании или подсказке. "Пожалуйста, хоть что-нибудь!" - Карл, - прохрипел Ринальди ему прямо на ухо, - Она носит твоего ребенка. Спаси ее. Две жизни по цене одной – вот его подсказка. Только от этого легче не стало. Чаша весов склонилась в пользу Каролины, и столь жестоко обошлась с Микеле, лишив его будущего и разом перечеркнув все его надежды и мечты. А ведь у него тоже были дети – остались там, в Румынии, и еще не знают, что больше не увидят отца. - Я… - он не мог просто так уйти и оставить Микеле умирать. Но он должен был, - Извини. Он просил прощения за то, что не смог исцелить, что выбирает не его. И ему было действительно жаль, однако это все равно прозвучало слишком лицемерно. Его друг умирает, а лучшее, что он смог придумать – так это извиниться. - Все в порядке. Просто настал мой черед, - Ринальди улыбнулся совершенно искренне и беззаботно, словно не стоял одной ногой за порогом смерти. Он умирал точно так же, как и жил – с улыбкой на лице, - Найди ее. Не издав больше ни звука, Драгомир поднялся на ноги, безучастно смотря перед собой. Словно в последних словах Микеле содержалось внушение, которое заставило бы его идти вперед, оставляя за спиной медленно умирающего друга. Перед глазами все расплывалось, поначалу он даже не мог понять, зачем продолжает шагать. Но потом в сознании всплыло одно слово, что еще могло поддерживать в нем желание двигаться. Каролина. Он нужен ей и их нерожденному ребенку. И он не имеет права опоздать. Ведь он обещал, что все будет хорошо. Но именно так и получилось: Карл пришел слишком поздно. Его леди была прекрасна даже после смерти. Украшенная багрянцем крови, она лежала на подстилке из желтых листьев, а волосы ее, словно языки пламени, разметались по земле – она была само воплощение огня. Лишь только глаза, мутные, остекленевшие, совсем не того приятного шоколадного оттенка, равнодушно смотрели в небеса и напоминали о смерти. Ее тело уже остыло, кровь из раны на животе больше не текла. Странно, дождя не было, от чего же по его щекам скользят капли? Карл присел рядом с ней, оперевшись спиной о ствол дерева, как делал еще каких-то несколько часов назад, когда она была жива и смеялась вместе с ним. Положив ее голову себе на колени, он принялся тихонько перебирать рыжие пряди, то и дело проводил пальцами по ее лицу, будто старался запомнить ее черты, отпечатать навечно в своей памяти, каков на ощупь шелк ее волос. Он сам не заметил, как начал напевать колыбельную, что когда-то в детстве пела ему его мать. Звуки незатейливой песенки всегда успокаивали его и придавали храбрости, если он вдруг просыпался ночью от кошмаров. Пусть теперь эта мелодия поможет и Каролине обрести покой во сне. Где-то в отдалении слышались звуки битвы, но какая теперь разница, кто выиграет? Он уже проиграл.