Разделить с тобой человечность

В уютном салоне автомобиля было приятно сухо и тепло по сравнению с капризами сегодняшней хмурой погоды, которая обрушивала свое недовольство на ни в чем не повинную матушку-природу. Об этом начинаешь заботиться, когда организм зависит от климатических факторов. На такие изначально кажущиеся столь неприметные мелочи не обращала внимания до этого, и скольким нужно владеть и уметь, чтобы более или менее удачно продержаться на этом свете. Ирония в том, что этому обучаются еще в ранних годах своего беззаботного детства, а в лучшем случае — инстинкты делают свое дело, но у меня нет ни первого, ни второго. О человеческих примочках забыла уже давно, а инстинкты со временем сильно износились. Хорошо, что я не собака и не участвую в экспериментах доктора Павлова, иначе он занялся бы выработками моих условных рефлексов. - Тебя ведь интересует, как я добралась целой и почти невредимой до Мистик-Фоллс? Знаешь, как рискованно было добираться автостопом от мотеля до города? Похотливые и изголодавшиеся мужланы так и норовили своими толстыми пальцами прикоснуться ко мне. А ту машину, которую я с трудом украла, пришлось сбросить в овраг, чтобы полиция не вышла на мой след. Смешно, правда? К списку моих проблем только хранителей закона и порядка не хватало. А с деньгами у меня проблем нет. Я состоятельная дама, - к губам подступила горькая усмешка, можно было подумать, что я взглянула на Дэймона счастливым взглядом, если бы сгусток черноты в зрачках не был таким измученным. - Вот только все мое богатство находится в нью-йоркском банке под чужим именем, которым я пользовалась без паспорта и других документов путем внушения. Так что теперь ни один банковский работник не поверит, что я сорокалетняя Жозефина Кройк. Забавно, если через двадцать лет я, наконец, получу накопленные деньги, - отвернулась лицом к окну и жестокой к самой себе улыбкой сверкнула в боковое зеркало. Издевалась сама над собой. Уж лучше я, чем кто-либо еще. Когда сама проговариваешь свое печальное и неизбежное положение, изрядно насмехаясь над неудачливостью, слова других воспринимаются как пустой звук, особенно если оппонент не обладает хорошим чувством юмора. Не плевать на мнение других? Бросьте. Не жажду слушать о себе из чужих уст, моя субъективность намного суровее всякой объективности, но смысл тревожить воспаленные раны? Лучше не оценивать и не прикреплять ярлыки. - Как у вас обстоят дела с Еленой? Еще не наскучило однообразие, или запекшаяся от жаркого летнего солнца голова пока не отошла от любовной лихорадки? Она еще так молода (почему при этом слове я была уязвлена?), новая обстановка, новый круг общения, столько непознанного и без этого города с ужасающей историей. Она рассталась с ним, оставила за спиной и, уверена, что через некоторое время, ей панически не захочется сюда возвращаться. И не только в этот город... - загадочно произнесла последнее на выдохе и, оторвавшись взглядом от ближайшего бокового окна, медленно повернула голову к Дэймону, давая понять невербальным действием продолжение своей мысли. Он был абстрагирован и не заинтересован в моем бессмысленном трепе, который, скорее всего, уменьшал до уровня мешающего монотонного жужжания, краем уха схватывая лишь обрывки сказанного. Мне было абсолютно все равно на его участие, только забить тягостную тишину, чтобы ни в моей, ни в его головах не возникали посторонние мысли. Я избегала сковывающего мое тело чувства стыдливости и надломленной гордости. Сколько истерзала себя прежде, чем приняла решение заявиться к нему. Пришлось сломать хребет своему излюбленному и извечному принципу: сама себя спасу. Вместе с этим сейчас я уверенно спокойная. Это ощущение испарилось, как и моя вечность; бродя в уязвленном состоянии, вряд ли обретешь спокойствие. Три месяца провела в чужих местах, с незнакомыми и неприятными людьми, и в итоге образовалось изрядное количество предосторожностей. А здесь я вернулась к старому и привычному. Но, тем не менее, Дэймон не перестает устраивать для меня незапланированные сцены. - Какого черта? - возмущение рвотным клубком обволокло мое горло, реагируя на заявление «Выметайся». Сведенные к переносице брови и плотно сжатые губы протестовали, рука дернулась к ручке дверцы, дабы закрыть ее обратно, и если надо, я вцеплюсь в самого Дэймона, но ни шагу не ступлю, и сейчас действительно плевать, как комически это смотрится. Я не говорила, что чувствую себя жертвой какого-то сатирика? Подступающая к истерике паника оковала мое прежнее спокойствие, и безжалостно раздавило его. Если я когда-то говорила о Дэймоне хорошо, забудьте про это. Я не успела ощутить клокочущую злость к вампиру, как оказалась вытолканной из машины прямо под проливной дождь. Они словно оба сговорились. Чего таким образом добивается Дэймон? Быть может, на ум пришло бы здравое объяснение, но застилающая глаза пелена всеобъемлющего гнева выгнала прочь из головы все, кроме жажды жестоко прикончить ублюдка. - Катись к черту! - со всем бурлящим кипением выплюнула слова в след уезжающей машине, собирая последние остатки достоинства, чтобы не упасть от досады и непомерного разочарования навзничь. Вместо этого я обессиленно опустилась на мокрый асфальт. Сколько потрясений может перенести человек и насколько я подобралась к критической точке? Если вы меня не найдете, обратитесь в псих.лечебницу, там ведь коротают свою жизнь обезумевшие, попивая цветные таблеточки и систематически болтающие с закрепленным к ним психотерапевтом? Там хотя бы тепло и сухо. Как бы состоящие из одной буквы название моего очередного плана не вместило подробное содержание мщения Дэймону. Может, мои ноги не так надежно стоят на высокой платформе элегантных туфель, но цели не потеряли своей стремительности осуществляться. Кэтрин Пирс не сдохла. Собирая свои волосы и запрокидывая их назад, устремившись взглядом в разбивающиеся об асфальт капли, я услышала приближение машины и щелчок открывающейся дверцы. Недолго продержался. – Я даже не успела соскучиться, - скорчила одну из кокетливых улыбочек, которая никак не гармонировала с безнадежно отчаянными глазами. Погибну, но не растрачу свое очаровательное свойство быть сукой. Вовсе не ожидала возвращения Дэймона, в долю секунды он мог отчетливо лицезреть в неконтролируемой мимике проблеск облегчения. Я снова оказалась в уютном салоне, только ощущение комфорта ко мне больше не возвращалось – одежда насквозь промокла и неприятно прилипала к телу. Я поняла, что Дэймон изначально не собирался меня бросать, поэтому часть обиды я с легкостью проглотила, но зашкалившие эмоции пробивали мою неустойчивую броню. – Только посмей еще раз так поступить! Кретин! – с внутренним восторгом выплеснула терзавшую меня агрессию, въедаясь пальцами в рубашку Дэймона с желанием затрясти его до смерти, с тем же рвением хватаясь за темную шевелюру. А когда пальцы свернула в кулак, намереваясь врезать по изящным скулам, он удачно ретировался, наклонившись вперед, из-за чего весь удар пришелся на пустое пространство. В следующую секунду мои руки были сцеплены и пережат рот властной рукой, не позволяя мне совершать опасных движений. Ну как опасных… Самой смешно. - Тшшш, - Дэймон опустил руку со рта и приложил указательный палец к своим губам. Его глаза крупно округленные, что свойственно только ему, и угрожающе предупреждающие целились на мое лицо, а это изрядно дразнило меня. Пришлось сдавленным глотком проглотить охоту расцарапать их. Некоторое время мы провели в таком положении, а когда он убедился, что я больше не нападу на него, наконец, освободил мои руки. Пожалуй, его это только веселило. Дьявол! Новый поток ударов направила на него, комментируя сочной нецензурной лексикой каждый пришедший на его грудь, живот, голову удар. – Мне придется тебя связать, или в этот раз я точно не вернусь, - он убедительно вжал меня в кресло на этот раз без всяких ехидных улыбочек. Я шумно и глубоко дышала, захваченная переполохом. Как ни странно, мне стало определенно легче. Если иногда его поколачивать, то мы вполне сойдемся. Остальную часть дороги мы ехали в той нагнетающей тишине, что невидимыми молотками била по ушам. – Так значит тебя заботит мое физическое здоровье? – задала вопрос риторически и, кинув мимолетный лукавый взгляд, выскользнула из остановившейся у мотеля машины. Мотель, дождь, рядом вампир… Какой-то малобюджетный ужастик, снятый неопытным режиссером. Ничего не теряя, и так промокла до нижнего белья, размеренно шагала в сторону своего номера, не заботясь об избегании луж. Вид двери с облупившейся краской навеял смертельную тягость. Дешевые мотели, грязные номера… А как вы провели лето? Коснувшись ручки и повернув ключ на два оборота, я развернулась к Дэймону со снисходительной улыбкой. – Я почти забыла про тот инцидент на дороге, но у тебя есть шанс полностью выветрить его из головы, – воркующим голосом прошептала ему и проскользнула по тонкой темной ткани рубашки Дэймона. Собственно, я предпочитала легко подающихся моим манипуляциям людей. Они спокойны и всегда предсказуемы, что не составляет труда удобно распоряжаться ими. Пару славных улыбочек и добыча в моих руках. Дэймона до поры до времени я также причисляла к этой предпочитаемой категории, но он выбился из моих цепких рук и при удобном случае теперь демонстрирует свою независимость. А это уже составляет трудности, с которыми не хочется, да и некогда возиться. Но недосягаемое зачастую неудержимо желанно. Ухватившись за не первую по счету пуговицу, я потянула его к себе, губами устремляясь к его лицу. Нетронутое спиртным дыхание (что нельзя сказать про мое)приятно обласкало подбородок и губы. Когда расстояние между нами сократилось до мизерного, я с напором и настойчивостью толкнула дверь. – Заходи, - избавившись от мимолетной томной интрижки, небрежно вскинула руку в знак приглашения, хотя без этого можно было обойтись. Скудная обстановка номера никак не блистала своей изысканностью. Все привыкли играть в рамках, где всё по высшему разряду, начиная от принесенных каждый день новых домашних тапочек и какого-нибудь раритетного и дорогостоящего канделябра на стене, заканчивая профессиональной вышколенной прислугой, подобранная с такой придирчивостью, что можно было обойти любую королеву с ее верными фрейлинами. Вот другая сторона медали. Слазившие в некоторых местах обои с жуткой флорой, одеяло не первой свежести, и лучше не представлять, каким образом оно достигло желтовато-коричневых оттенков, заржавевший душ, сломанный холодильник. Жалкая, но реально существующая картина. Быть может, свет вам показывают не с того ракурса и в небе не всегда красуется радуга? – Очнись, - шлепнула по щеке сидящего посреди комнаты мужичка средних лет, неброско одетого и весьма средней симпатичности. Вообще-то, он был привязан к стулу, обмотанный тугими петлями толстой веревкой. Лишь на половину соображая, он поднял залитые кровью глаза, устало устремляясь то на меня, то на моего спутника. – Его мы не будем забирать, с ним нужно разобраться, да побыстрее, - встала по левую сторону Дэймона, скрестив руки на груди. – Его явно прислали ко мне. Даже не потрудились отправить кого-нибудь масштабнее и сильнее, думали, мне не хватит сил одолеть человека, - кошачьими изгибами в теле, переводя вес на одну сторону бедра, показывала восхищение своей проделанной работой. Радуюсь по такому случаю? Кэтрин, диагноз на лицо. – Сколько можно повторять? Я в сотый раз говорю, что получилось недоразумение. Вы меня с кем-то путаете. Я ничего не помышлял против вас, разве что только хотел познакомиться, – его слова звучали твердо и отчеканено, словно до этого репетировал текст перед зеркалом. На деле, он и, правда, повторял мне эти слова весь вчерашний день. – Он врет! Его точно прислали за мной, - заговорщицки заговорила, понизив голос до полушепота, пробегая взглядом по сосредоточенному и озадаченному лицу Сальваторе. – Ты сказал: «Наконец я тебя нашел». – Я имел в виду в качестве судьбы. Обычный подкат к красивой девушке, - слова вылетали твердо, громко и с утрачивающей терпеливостью, опасаясь перехода к истерике. – Ты назвал меня Кассандрой Блэк. Откуда тебе известно мое имя? – не отступала я, до конца веря в истинность своих слов. Дэймон подозрительно молчаливо выжидал концовки данного развернувшегося спектакля. Понятно, что Кассанрда – поддельное имя, как и паспорт и выдуманная биография для перестраховки. – Я поинтересовался у хозяина мотеля, он без труда назвал ваше имя и указал на снятый вами номер. – Нет, я тебе не верю! Дэймон, ты понимаешь, что он блефует и, кажется, ему это внушили. А вдруг тот, кто ему приказал это сделать где-то сейчас рядом? – бросилась к закрытому жалюзями окну, раздвинув две окрашенные в белый цвет металлические полоски, выискивая на улице подозрительных личностей. Быть может, все это – правда, и меня мучает не больше чем банальная паранойя, что вполне вероятно при моем неуравновешенном состоянии? Если это не так, я убью его, а если я из-за него выставила себя дурой, я все равно убью его, ибо он мне чертовски надоел. Давать поводов для новых насмешек не хотелось и подавно, но я согласна на слежку, лишь бы не дурацкое разыгравшееся воображение. Я повернулась обратно к своему молчаливому зрителю и с немой приятельской просьбой в глазах взглянула на него.