Мертвой свастикой в небе орел повис Под крылом кричат ледяные ветра. Я не вижу, но знаю - он смотрит вниз На холодный цветок моего костра. Мир припал на брюхо, как волк в кустах, Мир почувствовал то, что я знаю с весны. Что приблизилось время Огня в Небесах, Что приблизился час восхождения Черной Луны. Сергей Калугин, «Восхождение Чёрной Луны»
Возле аппарели уже стояли полностью снаряжённые Аленко и Дженкинс. – Лейтенант, почему не проверили снаряжение капрала? Аленко попытался пробормотать что-то в своё оправдание, но Трейнор не слушала. Нажав на сенсор наручного пульта Дженкинса, она удовлетворённо поглядела на синеватый сполох кинетического щита. – Так солдаты и гибнут, Лерой, – Трейнор была совершенно спокойна. – Нельзя забывать о генераторах щита. Лучше забудь, что нельзя мочиться в штаны — это хотя бы не смертельно. – Вас понял, мэм! – козырнул Дженкинс. Закончив с подчинёнными, Трейнор развернулась к Найлусу: – Спектр, каков план? – Я высаживаюсь на точку один и обеспечиваю разведку. Вы идёте от точки два к последнему местоположению маяка. Далее по обстоятельствам. Саманта с глубоким сомнением поглядела на мини-карту, открытую на инструментроне: – Вы идёте в одиночку? – Один я двигаюсь быстрее, – Крайк с чётко слышимым щелчком закрыл шлем. – Кроме того, передовой дозор необходим, а брать кого-то из ваших в него... Саманта только кивнула. – Удачи, спектр. И спасибо.***
Иден Прайм пах дымом. Отвратительным дымом от горящих тел и едким дымом плавящейся синтетики. – Пока чисто, – отрапортовал ещё смущённый Аленко. – Разрешите... – Движемся по краю, – оборвала его Трейнор. – На перегибе — за камни, в центр тропы не выходить. Проверив поступление на инструментроны записи с фиксирующих камер, девушка двинулась за подчинёнными. Из-за камней перегиба били штурмовая винтовка Дженкинса, биотические удары Аленко и снайперка Трейнор. Маленькие серые дроны, пытавшиеся подавить группу высадки огнём, попали в свою же ловушку — стрельба с двух сторон тропы не оставила технике шансов. Когда последний дрон взорвался, Трейнор перекатилась к точке, куда упали наименее повреждённые обломки. – Найлус, говорит Трейнор, – раздоблайское отношение спектра к позывным бесило Саманту, но что поделать — турианец заранее оговорил, что общаться в эфире следует по именам. – Встретили сопротивление, потерь не имеем. Пять летающих дронов с масс-драйвами мощностью не больше, чем у «лансеров». Отметок производителя на обломках не наблюдаю. Приём. Через треск помех в наушницах пробился вибрирующий голос спектра: – Наблюдаю следы бомбардировки. Множество трупов гражданского населения. Противника не вижу. Движусь в сторону монорельса-пять. Найлус закончил. Саманта подтвердила окончание разговора и повела свой отряд среди причудливо выглядящих деревьев. Вторая группа дронов прижимала к земле укрывшуюся за камнями девушку в бело-красном «Фениксе». А чуть дальше в полный рост шагали четыре робота с гнущимися в обратную сторону ногами, светящимися сенсорами в головах — и штурмовыми винтовками в руках. – Огонь! Приказ Трейнор произнесла, уже выстрелив из любимой «нагинаты». Один из гуманоидных роботов упал, когда мини-пуля вошла в его «голову». Дженкинс открыл подавляющий огонь по дронам, пока Аленко копался в инструментроне, пытаясь найти управляющую частоту роботов и поставить помехи. Эффект действий лейтенанта был весьма мало заметен — но девушке в непрактичной броне хватило и этого. Выкатившись из-за камней, она дала длиннную очередь, зацепив одного из роботов — и откатилась обратно. Трейнор достала ещё одного робота, пока Аленко, отказавшись от борьбы с программами, разносил «деформациями» дронов. Последний гуманоидный механизм был расстрелян Дженкинсом. Спасённая грамотно приблизилась к группе высадки, используя укрытия. – Сержант Эшли Уильямс, отряд два-один-два! Мэм, вы здесь главная? После представления и краткого доклада Эшли замолчала, просматривая окрестности. Трейнор тем временем пыталась извлечь хоть что-то из электроники роботов. Опознав их, она прекратила безнадёжное дело: – Это геты. Судя по всему, тут они что-то хотят. Извини, Лерой, но единственная вещь, которая может вызвать хоть какой-то интерес на твоей планете — пресловутый маяк. Дженкинс мрачно кивнул: – Так точно, мэм. У нас тут только сельское хозяйство и руины.***
В лагере археологов оказалось немного гетов, много электрозомби, которых Эшли обозвала «хасками», и двое ещё живых учёных. Выяснив всё необходимое и возможное, Трейнор подняла руку, чтобы вызвать спектра — и в этот момент на тактической схеме погас огонёк, обозначавший Найлуса. – Найлус погиб или попал под глушилки, – констатировала Трейнор. – Движемся к последнему пеленгу, это монорельс-пять, двадцать три метра от входа на перрон. На площадке перед грузовым терминалом было несколько хасков и два гета. Один из «часовых» получил пулю в сенсор от Трейнор, второй ушёл за укрытие — и Уильямс достала машину из гранатомёта, покрошив попутно трёх хасков. Оставшихся зомби снял Дженкинс одной длинной очередью. Бойцы уже привыкли к жуткому виду тварей и работали вполне профессионально. Трейнор не спешила откладывать снайперку. Повела стволом чуть вверх... застыла на несколько секунд... – Вижу тело Найлуса, – голос Саманты был спокоен. – Пуля в затылок, вероятность выживания — ноль. Винтовка ушла в зажим на спине. Отряд спустился к грузовому терминалу — обшаривать местность. Обнаруженные выжившие из числа местных криминальных элементов были напуганы до потери разумного мышления — и еле-еле смогли описать случившееся. Разгильдяй-контрабандист Пауэлл, слышавший разговор Крайка с неким Сареном, был достаточно бесполезен — Саманта ещё на корабле позаботилась о том, чтобы информация никуда не подевалась в любом случае. Зато прятавшиеся в сборном домике фермеры хотя бы смогли рассказать, как всё началось... – Идём на перрон, – Саманта мрачно смотрела на труп Крайка, рядом с которым уже положила маячок. – Считаем, что он занят противником. Уильямс сунулась к ограждению перрона монорельса — и откатилась назад, спасаясь от пуль. Обычную железную пехоту подавили быстро, как и джаггернаута. Гет-ракетчик, прятавшийся почти на самой платформе монорельса, успел сделать только один выстрел... Кинетические щиты, укрытие и броня Ричарда Лероя Дженкинса почти удержали удар, пропустив только один осколок. В горло — и до шейных позвонков. Трейнор положила рядом с телом маячок. – Подберём позже. Сейчас надо спешить, – и, не обращая внимания на осуждающий взгляд Кайдена, сорвала с бедра пистолет. Два десятка пуль ушли в затянутое облаками багровое небо Иден Прайм. Находившаяся возле космопорта сапёрная группа гетов успела активировать только одну бомбу, когда отряд космопехов прибыл на станцию. Пока Эшли и Аленко давили огнём гетов на другой стороне перрона, Саманта обезвреживала бомбу. Взрыватель оказался на диво знакомым — как и само взрывное устройство. – Боевая часть устаревшей ядерной торпеды класса «Дракон», вероятно украдена со складов Альянса, – зафиксировала Трейнор свои наблюдения перед тем, как поддержать подчинённых огнём из снайперки. Отряд гетов не пережил кинжального огня с фланга. Один из штурмовых роботов попытался прикрыть снайперов барьером, но Аленко выдернул обе машины вверх «сингулярностью» - слабой, однако вполне достаточной, чтобы Уильямс длинной очередью из «Банши» положила конец сопротивлению. Боеголовок оказалось четыре. Трейнор аккуратно зафиксировала их идентификаторы и спектры излучения, прежде чем двигаться дальше. – Дредноут противника стартовал с посадочной площадки номер три, если верить карте, – Саманта дёрнула плечом. – Если тут есть что-то интересное, то только на её терминале. – Но дредноуты не могут садиться на планеты! – Аленко говорил не столько удивлённо, сколько непонимающе. – Их ядро эффекта массы... – Человеческие дредноуты — не могут, лейтенант, – Саманта ядовито усмехнулась. – Относительно дредноутов других разумных видов я бы не была так уверена. Оставленный вторженцами заслон на терминале-три оказался совершенно безграмотным. Геты и хаски ломились по длинному коридору между грузовыми контейнерами прямо под огонь космопехов — и, разумеется, не смогли причинить никакого вреда. В дальнем конце этого коридора сиял зелёным светом непонятного, не детектируемого имевшимися у космопехов приборами поля маяк. – Он так себя не вёл, когда его нашли, – Уильямс откровенно нервничала. Судя по всему, напряжение безумного дня наконец пробилось через скорлупу отточенного профессионализма. – Обследовать ближнюю часть площадки. К маяку не приближаться, – Трейнор в очередной раз изменила настройку анализатора и тихо выругалась. Излучение протеанского артефакта не желало пеленговаться. Никак. – Сержант, где на этом терминале подключение к сети безопасности? Не то чтобы от местной охранной сети мог быть какой-то толк... Но проверить следовало всё. Даже самые маловероятные возможности для добычи информации нельзя упускать — неизвестно, кто займётся расследованием и сможет ли этот «кто-то» использовать то, что отчётливо видела Саманта. И захотят ли следователи копаться в таких мелочах. Особой пользы от камер охранной сети ожидаемо не оказалось — они, как и камеры на станции монорельса, были уничтожены при выходе на сцену гетов. Никакого турианца, о котором твердили свидетели, в записи не оказалось. Что было предсказуемо — но, к счастью, не фатально. Саманта на всякий случай скопировала все файлы и обернулась к закончившим проверку терминала-три космопехам: – Мэм, обнаружено двенадцать трупов гражданских. Все фрагментированы. Вероятно, те, кому не оторвало ни конечностей, ни голов, были... превращены в хасков, – доложил болезненно-бледный Аленко. – Противник не обнаружен. Взрывных устройств не найдено. Трейнор кивнула, показывая, что поняла — и медленно пошла к маяку, по пути отмечая нетронутые стойки с оружием, которое по боевой тревоге должны были бы использовать охранники космопорта. Увидев терминал регистрационной службы, она приказала Аленко и Уильямс контролировать ситуацию, а сама вошла в систему... Бесполезно. Никаких рейсов за текущий день не было зарегистрированы. А за прошедший — только один грузовоз, ходивший между Иден Прайм и Арктуром уже не первый год. Посадочная платформа три вообще должна была быть свободна как минимум две недели! Более того, датчики не зарегистрировали давления, хотя температурный и силовой удар посадки и старта был виден. Создавалось впечатление, что дредноут висел над площадкой на антигравитационных двигателях. Впечатление бредовое — но не более, чем электрозомби или прямое воздействие на мозг колонистов. Или то, что спектр Крайк дружески разговаривал с тем, кто потом застрелил многоопытного турианца в спину. Во всём этом деле изначально не было никакой логики. – Просто прекрасно, – прокомментировала большую кучу ничего Саманта, копируя файлы. – К маяку не приближаться, держать позицию в метре за мной. Пульсация зелёного, неестественно-яркого поля била по глазам. Маяк претендовал на территорию в радиусе девяти метров от себя. Саманта остановилась в двенадцати метрах от маяка. Обернулась, удостоверилась, что её солдаты замерли сзади, прикрывая фланги — и снова развернулась к цели миссии. Маяк явно был нестабилен. Болотного цвета сполохи били по глазам, неприятно контрастируя с багровым небом. Саманта хотела уже скомандовать отход и вызвать «Нормандию», когда внезапный всплеск поля маяка застал её врасплох. Зелёный «язык» протянулся от артефакта к девушке, обхватил полем её тело — и поднял над поверхностью платформы. Давящий на уши, непереносимый гул... высокочастотный, будто ввинчивающийся в мозг. Гротескно искажённые формы корабля, похожего на улетевший с Иден Прайм дредноут — только увиденный нечеловеческими глазами. Убегающее существо, напоминающее гуманоида с «бородой» из щупалец. За ним — схожие существа, но мигающие огоньками. Как хаски. Снова корабли, зависшие над грунтом и полосующие лучами какие-то здания. Планета. Непонятная, чуждая, незнакомая...