Стать другой

1

Кэйтлин толкала тележку с тряпьем, ведрами и шваброй по коридору второго этажа, когда ее окликнул Том. Теперь ее работа заключалась в основном в уборке, Райт была даже благодарна Бену за это, ведь после смерти Коллин попадаться на глаза Дэнни было опасно: он сейчас был зол на всех, кто хоть как-то имел отношение к рейсу 815. — Тебя что, понизили? — дружелюбно рассмеялся Том. — О, напротив, — Кэйтлин, улыбнувшись, извлекла из кармана большую связку ключей и провертела на пальце. — Вот она, власть. — Ты закончила на сегодня? — он прищурил глаза, наверняка что-то задумав. Райт было, безусловно, интересно, что у Френдли за дело к ней. Ведь, что бы то ни было, это бы отвлекло ее от мыслей о трагедии, постигшей Других. — Да. У тебя есть ко мне поручение? — Скорее наоборот: я предлагаю отвлечься от работы. Как ты относишься… к пиву? — он извлек из-за спины две стяжки. Райт одарила Френдли одной из самых радушных своих улыбок. Осознавая всю вредность алкоголя, Кэйтлин, однако, никогда не пренебрегала им, если только выдавался случай. — Употребляю, — промурлыкала Кэт. Ей было невероятно лестно, что Том предпочел компании взрослых мужчин ее, Кэйти подозревала, что дело тут в некоей их с Френдли схожести, которая не бросалась в глаза, но существовала где-то глубоко внутри обоих. — Отлично, пойдем на кухню, там никого не должно быть. — Райт обрадовалась еще больше, похоже, мысли Тома и правда были исключительно дружескими, иначе бы он, наверняка, позвал ее к себе.

2

— С мужиками, конечно, весело, но им не изложишь, что на душе-то. Нет в них… понимания, — Том уже прилично надрался и успел выложить Кэт, что он нетрадиционной ориентации, вокруг одни лизоблюды, которые за спиной, однако, охотно распускают языки, и вообще его все достало и он здесь только ради своего лидера. Райт почувствовала неловкость, при упоминании Бена, из уст гея хвалебные оды Лайнусу выглядели неоднозначно. — Прости, наверное, не очень приятно наблюдать за старым и ноющим… — Брось. Да и старым тебя не назовешь. Я с тобой чувствую себя естественнее, чем с большинством ровесников, — Кэйтлин ничуть не льстила Тому, их общение всегда происходило максимально непринужденно и, вместе с тем, уважительно, и Райт начала догадываться, что за общее стояло в основе. — Спасибо. Рад, что мне удается оставаться молодым, несмотря на седую голову, — он рассмеялся, опрокидывая очередную банку пенного. Кэт пока еще была в состоянии критически мыслить, но чувствовала, что скоро эта способность сойдет на нет и была готова отдаться влиянию алкоголя. Тем временем Том продолжил: — Не переживай насчет Дэнни и остальных. На самом деле, тебя никто не винит, нет в нашем обществе враждебности к перебежчикам, ведь, скажу по секрету, большинство из нас и есть эти самые перебежчики. Бились самолеты, тонули корабли, пала «Дхарма» — и наше население росло. Так что все тебя здесь понимают. А убрал тебя с каменоломни Бен из-за Элис. — Ей что-то угрожает? — складывая башню из банок, спросила Райт. Ее очень волновал этот вопрос, но подавать вида не хотелось. — Не думаю. Бен отпустит всех с твоего рейса, как только получит, что хочет, — Том из веселого состояния все больше уходил в меланхолию, и серьезный разговор лишь усугублял это, так что Кэт решила не уточнять, что же Бену нужно от пленников, а лишь кивнула, вернувшись к башенке. — Ты держишься на удивление хорошо. Я знаю, что значит для тебя Клэптон, — он грустно улыбнулся. — Друг детства. От этого не так просто откреститься. Но Бен потребует от тебя эту жертву, рано или поздно. Ему вообще нравятся «маленькие» жертвы, — Том скрипнул зубами, наверняка и он однажды что-то отдал за то, чтобы сейчас быть здесь. Ненадолго повисло молчание. Кэйтлин внимательно смотрела на Френдли, но мужчина лишь вертел в руках полупустую банку, оперившись о столешницу. Все же он по-прежнему хотел поговорить о лидере. Похоже, эта тема мучила его давно, да не с кем было обсудить. Ведь друзей у одинокого гея на острове быть не может. — Он мне тоже нравился, — наконец признался Френдли, продолжая вертеть и рассматривать банку, будто видел ее в первый раз. — Разумеется, не взаимно. Я восхищался им. Эта власть, непоколебимость в решениях… — И что случилось? — бесцветным голосом спросила Райт. Она понимала, что такие занозы, как безответная влюбленность, нужно выдергивать как можно скорее, но также понимала, что дыма без огня не бывает, и чтобы разлюбить все же нужна причина. — А я разглядел в нем несчастного человека. Ничто не убивает любовь быстрее, чем жалость, — он, наконец, допил пиво и перевел взгляд на Кэйтлин. Несмотря на пьяную рассеянность его взора, Райт почувствовала, что Френдли еще как понимает, о чем говорит. И это не внушало оптимизма. «Что же за человек этот Бен? Я столько вижу и слышу, но картинка не складывается», — размышляла Райт. Она вспомнила сцену, которую наблюдала еще в тот день, когда разносила еду. Двое мужчин тащили черноволосую девчонку лет шестнадцати-восемнадцати к главному зданию, та вырывалась, что-то кричала, но особой жестокости в поведении конвоиров Кэт не углядела, так что мысль о вмешательстве даже не проскользнула. Так вышло, что ей было в ту же сторону, так что она и пошла вслед за странной троицей. Прекратившая метаться девчонка, заметив невольный хвост в виде Кэйтлин с подносом, обратилась к ней, сопровождающие даже не пытались ей помешать: — Ты же тоже с самолета? Почему ты разносишь еду? Почему работаешь на них? Кэйтлин недоуменно посмотрела на нее и решила смолчать. Если эта девочка и с самолета, то Райт ее или не помнила, или не видела. — Это убийцы! И… — Алекс, заткнись уже. Новенькая, не обращай внимания, проходи вперед, — кучерявый мужчина оттянул Алекс к себе и освободил Кэйтлин проход. Райт было любопытно, кто же эта девушка, взывающая к ее совести. — Если Бен тебе что-то наобещал, не верь ему! — вырываясь из рук конвоира, вновь подала голос Алекс. Кэйтлин подняла на нее удивленный взгляд, кажется, пленница не боялась выражать мысли, словно ей ничего не грозило. Молодое лицо, обращенное к Кэйтлин, выражало страдание, скорее, душевного характера, а в больших карих глазах не было и намека на страх, Райт моментально заинтересовала судьба этой девушки. — Кто этот юный борец за справедливость? — обратилась Кэт к кучерявому. Она его вспомнила, он очень лестно отзывался о приготовленном ею сэндвиче. — Не твое дело, — рявкнул на нее другой конвоир, полный мужчина с короткой стрижкой. Райт усмехнулась про себя: «А этому, видимо, не додали добавки». — Дочка Бена. С ней вечно так. Отлавливаем, притаскиваем, она сбегает снова. Переходный возраст, — добродушно улыбнувшись, пожал плечами кучерявый. — Нам надо идти. — Кэйтлин кивнула и, не оборачиваясь, пошла по своим делам, не выбросив, однако, из головы произошедшее. Дочь, идущая против отца, — не самый неожиданный поворот. Райт пока мало успела понять, но, кажется, Лайнус заправлял всем довольно жестко и иногда мог совершать нечто такое, что пацифистски настроенной девчонке могло и не понравиться. И Кэйтлин пока не знала, чем оправдываются поступки лидера, не знала, чем дышит это общество, каковы его истинные ценности, но понимала, что надеяться разобраться во всем за пару дней глупо, и нужно набраться терпения. — Но я готов всегда оставаться на его стороне, а большего ему никогда и не было нужно, — выдернул ее из задумчивости Том. — Ему ведь нужны жертвы, — усмехнулась Кэт, начиная понимать, о чем толкует Том. Она догадывалась и о логике лидера. Бен явно жертвовал отношениями с дочерью и еще наверняка много чем, и, разумеется, желая получать отдачу, он требовал того же от своих подчиненных. В круг которых неумолимо затягивало и Кэйтлин. Кроме того, несмотря на невысокое положение, она имела очень частый контакт с ключевыми, как она поняла, фигурами этого общества, так что и требования к ней могли быть в скорости выставлены вполне серьезные. — И безоговорочная преданность, — без тени улыбки добавил Френдли. — Но запомни, нет ни одной объективной причины, чтобы оставаться на его стороне. Одно пустое восхищение и вера в… Джейкоба. — В кого? — недоуменно переспросила Кэйтлин. — Да знать бы, в кого. Бен представляет интересы этого… не то человека, не то чего-то… иного. Никто кроме Ричарда и Бена не имеет с этим Джейкобом контакта. Но мне плевать, понимаешь? Я просто на стороне Бена, и мне все равно, существует ли это божество или оно нужно лишь для укрепления власти. — Райт слишком хорошо понимала эту логику, она ведь тоже здесь была лишь из-за невероятной притягательности Лайнуса, а вовсе не из-за стратегических соображений, и на озвученное божество, кем бы оно ни было, Кэйтлин было тоже плевать. — Теперь ты многое знаешь и можешь сама сделать выводы. Надеюсь, тебе хватит способностей и желания здесь удержаться. Я все же стар, не спорь. А ему нужна свежая кровь и новый верноподданный, — он ухмыльнулся. Мозг Кэйтлин начал затуманиваться, несмотря на отрезвляющие разговоры. Назавтра она наверняка сочтет, что весь этот пьяный треп слабо связан с истинным положением вещей, но сейчас ей казалось, что она поняла, кто такой Бен Лайнус, пусть самую малость, пусть лишь поверхностно, но даже это было уже хоть сколь-нибудь конкретным представленьем. Голова начала идти кругом не то от алкоголя, не то от потока противоречивых чувств, в числе которых было явное противоборство отвращения с восхищением. Тем временем на кухню зашел третий. Том тут же изменился в лице, словно моментально протрезвев, Кэт же медленно перевела уставшие глаза на вошедшего: ну конечно, легок на помине. — Пьете пиво? — не скрывая удивления, спросил Бен. — Да, а что? Рабочий день, вроде, закончен, — пожал плечами Том. Лайнус неодобрительно посмотрел на него, затем, уже с некоторой неприязнью, на Кэйтлин. Райт смекнула, что, наверное, Лайнус придерживался не самого экзотического принципа: некрасиво со стороны женщины распивать столь плебейский алкогольный напиток. Но Бена, похоже, недолго занимала нетрезвость подчиненных, он повернулся к ним спиной с намерением, кажется, сделать себе кофе. Вот теперь и Кэйтлин протрезвела, заметив на кухне непорядок: она со скоростью пули подлетела к кофе-машине, сдернув использованный фильтр-пакет. Не нужно было обладать экстрасенсорными способностями, чтобы догадаться, что паталогически аккуратный Бен был бы не слишком доволен такой небрежностью. Френдли одобрительно кивнул ей, затем, спросив у Бена, не нужно ли тому чего, и получив отрицательный ответ, махнул рукой Кэт, мол, пойдем-ка отсюда. Когда они прошли по коридору до развилки, он обратился к ней вполголоса, словно Бен был все еще где-то рядом: — Отличная реакция, Кэйтлин. Знаешь, не бери себе в голову мои сегодняшние слова, все будет хорошо, — он привычно в знак ободрения хлопнул ее по плечу и улыбнулся. Кэт знала, что теперь он врет. Хорошо не будет, но теперь она начала понимать, зачем Джессика привела ее сюда. Ведь однажды Райт по глупости потеряла человека, которым восхищалась, действуя вразрез с его интересами. Теперь ей предоставлялся шанс выбрать иную тактику.

3

Бен вызвал Кэйтлин через кучерявого, который не так давно «конвоировал» его дочь, Райт как раз готовила обед для тех, кто находился в здании, когда за ней зашли. Такого прежде не случалось, все приказы ей отдавал Том, и ее контакт с Беном сводился лишь к передаче еды или кофе. Кэт решила захватить еду с собой, все же, она была на работе. Готовить должна была сегодня не она, но Райт припомнила вдруг отличный рецепт супа своей покойной матери и решила попробовать свои силы. Ребекка, темнокожая женщина, живущая с Элис, легко уступила Кэт свою смену. И вот, со смешанными чувствами — радостью и страхом — Кэйти постучала в дверь. Услышав привычное сухое: «Входи», она порывисто дернула ручку, поддерживая поднос локтем, руки дрожали, это был всего лишь суп — не велика тяжесть, но страх разлить, опозориться, стать посмешищем был столь огромен, что приходилось делать большое усилие, чтобы не допускать тревожного побрякивания посуды. Справившись с преградой, Кэйти ногой затворила дверь и подошла к рабочему столу Бена. Он, не поднимая на вошедшую глаз, перебирал бумаги. Как всегда, Лайнус был абсолютно спокоен с виду, но Райт почувствовала исходящее от него, если не волнение, то что-то близкое к тому, кажется, что-то шло не так. — Это от Джульетт, — выпалила Кэйтлин первое, что пришло на ум. Бен тут же оторвался от бумаг и, не скрывая удивления, уставился на Райт. Кэт была не уверена в своих кулинарных способностях, потому решила, что проще всего будет соврать. Только теперь, по реакции Лайнуса, она припомнила, что между ним и Берк странные, натянутые отношения. — То есть, я думаю, что это она приготовила. — В ответ тишина. — В общем, я оставлю это здесь и пойду. Да? — Райт осторожно поставила на стол поднос и замерла, нервно теребя краешек рубашки побледневшими пальцами. Кэйтлин все же надеялась, что Бен вызвал ее лично лишь потому, что проголодался. — Да, можешь идти, — придя в себя, дал отмашку Бен, с аппетитом посматривая на суп. Кажется, ему по большому счету было все равно, кто его приготовил, Лайнус сидел в кабинете весь день безвылазно и, наверняка, был слишком голоден, чтобы рассуждать о том, прикладывала ли к блюду свою руку Берк. Кэйтлин с облегчением поняла, что все прошло неплохо, и хотела покинуть кабинет, но вдруг поняла, что не может. Здесь было так уютно, хотелось сесть на стул для посетителей и смотреть, как Бен будет неспешно поедать приготовленный ею ужин, попутно продолжая читать бесчисленные бумажки. Лайнус каким-то образом моментально считал ее нерешительность и спросил: — Ты уже все на сегодня сделала, да? Кэйти, потупив взгляд, кивнула, чувствуя, что краснеет: ее слишком легко раскусили, и, кажется, ретироваться теперь было поздно. — Садись, нам вообще-то есть о чем поговорить, — сказав это, Бен принялся за ужин, видимо, подразумевая, что Кэйтлин должна подождать, пока он закончит. Райт села и, примерно сложив руки на коленях, стала разглядывать стены, все еще чувствуя треклятый жгучий румянец на щеках. Она не могла припомнить, чтобы прежде ей приходилось краснеть так часто. Кэйтлин, однако, быстро смогла перевести мысли в более продуктивное русло: ее занимало, о чем Бен хотел с ней поговорить. И пришла ли эта идея ему сейчас или до того, как Райт зашла? Или, может, сердобольная Элис попыталась помочь пленникам, и теперь у нее проблемы? — Сколько тебе лет, Кэйтлин? — этот простой, но неожиданный вопрос вывел Райт из задумчивости, оказывается, за время, пока она была в себе, Бен уже доел суп и теперь смотрел на нее, ожидая ответа. — Двадцать три, — нерешительно отозвалась Кэйти. Это было много или мало? Должно быть мало. Но разве опыт измеряется количеством прожитых лет? Слишком часто — да, и Райт, понимая это, корила себя за высказанную правду, запамятовав, что у Лайнуса на нее и так есть личное дело, и уж ее возраст там точно был зафиксирован. — Я думал, ты младше, — отметил Бен. — Мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за Алекс. Близкий по возрасту, но уже обретший хотя бы зачатки мозгов. Лучшей кандидатуры у меня, увы, нет. — Он прервал мысль и пристально посмотрел на Кэйтлин, она ответила прямым открытым взглядом, осознавая, что предложение (приказ?) серьезное. — Так вышло, что самым молодым из моих людей был парень, который мне не нравится по понятной причине — он парень. Ты понимаешь, о чем я? — Да, сэр, — спокойно ответила Кэйтлин. Ситуация выходила двоякой: с одной стороны, она теперь могла оказаться Бену полезной, с другой — возиться с не самой послушной девчонкой Кэйти вовсе не хотелось. — Ей нужна сейчас поддержка, — Бен отвел взгляд, устало проведя ладонью над дужкой очков. — Умру я или выживу, она не должна остаться в одиночестве. Кэйтлин от удивления прикусила язык, напрягши челюсть. Во рту разлилась соленая жидкость. Райт захотела переспросить, с чего это лидер подумывает о скорой смерти, но благоразумно смолчала, в надежде услышать дальнейшее объяснение. — А ты похожа на отца. — Райт уже с трудом сдерживала удивление, готовое вырваться доброй сотней вопросов из ее уст. Бен вдруг улыбнулся, глядя куда-то в сторону. Тепло, без ехидства. Улыбка быстро, однако, угасла, и он снова сделался серьезным, решив, наконец, прояснить некие подробности: — Да, Кэйти, я знаю твоего отца. И он живет здесь, на острове. У меня серьезные проблемы со здоровьем, я понятия не имею, выкарабкаюсь ли. Потому и решил, что будет… честно просто рассказать тебе, почему я принял тебя. Не думала же ты, в самом деле, что я смягчился от одного твоего энтузиазма? — снова легкая улыбка, на этот раз снисходительная. — Мой отец, — прошептала Кэйтлин, словно пробуя эти слова на вкус. Самый приятный на свете голос сообщал ей самую приятную на свете новость, и Кэйтлин теперь чувствовала лишь легкое головокружение от волнения и готовность на все, что только потребуется, на все, что только может прийти в голову Бену Лайнусу, и это ее ничуть не пугало. — Да. Его зовут Михаил Бакунин. Как вышло, что он встретился с твой матерью, узнаешь у него самого. Через два дня мы… или вы, — он на миг запнулся, кажется, страх смерти, сожаление о возможном столь скором уходе, надламывало его. Кэйтлин вспомнила слова Френдли о жалости, но она пока испытывала не ее, а, скорее, желание хоть немного облегчить и без того тяжелую ношу лидера. — Мы, — с уверенностью выпалила Кэйти, на секунду ее так смело и резко брошенный взгляд утонул в бездонных глазах лидера, в которых смешалось все: отчаяние и упрямство, усталость и непокоримая сила. — Да, мы, — кивнул Бен, принимая эту установку. — Мы вернемся на наш остров. И тогда ты сможешь воссоединиться с отцом и все у него расспросишь. Он ждет тебя. — Могу я задать вопрос? — робко спросила Кэйти. — Да, — безразличным голосом позволил Лайнус, казалось, что его первоначальный пыл откровенности начал спадать, должно быть, он поборол краткий приступ страха перед смертью и вновь стал отстраненным от простых смертных великим лидером. Кэйтлин хотела спросить, почему ее не забрали раньше, ни тогда, когда Бен назывался Генри, ни когда самолет только рухнул, а Итан Ром прекрасно знал о том, кто она, ни задолго-задолго до всего этого, когда Кэйти жила на Брайтон-Бич. Ведь тогда, наверняка, случилось бы куда меньше всех тех плохих вещей, которыми была переполнена ее биография. Но Кэйтлин Райт спросила другое: — Могу я помочь как-нибудь еще?

4

Кэйтлин подошла к все тому же кучерявому мужчине, который охранял комнату, выделенную Алекс. Он, завидев Райт, приветливо улыбнулся, так как наверняка уже знал о приказе Лайнуса. — Похоже, кому-то еще очень понравились твои сэндвичи, — он улыбнулся шире. — Я Хэнк. — Кэйтлин, — Райт обменялась с ним рукопожатием. Она тоже отметила быстрый карьерный рост, но понимала, что дело тут совсем не в сэндвичах. — Можешь что-нибудь подсказать насчет общения с Алекс? — Ага. Будь с ней предельно внимательна. Эта девчонка норовит сбежать каждую секунду. — Он стукнул по двери кулаком, несколько раздраженно, как показалось Райт, и крикнул пленнице: — Отойди от двери, к тебе посетитель, — внутри не послышалось и шороха, тогда Хэнк резко открыл дверь. К удивлению обоих, девушка и не стояла в проходе, она спала в своей кровати, настоящей кровати, как тут же с завистью отметила Кэйтлин. — Мне не будить ее? — поинтересовалась Кэт. — Отчего же, можете поболтать. Стучи, только если она находится далеко от выхода, — он сказал это и, мягко толкнув Кэйти в комнату, запер за ней дверь. Кэйтлин уверенным шагом приблизилась к спящей, впрочем, была уверена, что девчонка на самом деле лишь притворяется. — Мы одни, можем поговорить, — придав голосу как можно больше теплоты, предложила Райт. Алекс села на постель и недружелюбно уставилась на Кэт. Райт была готова к этому, так что продолжала улыбаться, наверняка лишь больше раздражая дочку Бена. — Тебя же прислал мой отец? Так значит не о чем нам с тобой говорить, — упрямо и быстро проговорила Алекс. — Да что же, по-твоему, все всегда так просто? — подмигнула ей Кэйтлин. — Меня заинтересовала твоя история, твой протест против действий отца. Все вокруг безоговорочно за его политику, и мне стала любопытна иная точка зрения. — С чего мне тебе верить? — фыркнула Алекс. «А не с чего, — мысленно ответила ей Райт. — Но ты здесь, очевидно, одинока, так что кому тебе еще высказаться, как не почти ровеснице, которая хотя бы теоретически может встать на твою сторону». — Ну, пока ты мне все не расскажешь, я тоже едва ли смогу тебе поверить, что Бен — монстр, — убрав теперь неуместную улыбку, пояснила Кэйтлин вслух. — Я могу тебе рассказать о том, как он убил многих людей, напомнить, что он держит Сойера и Кейт в клетках, но тебе этого явно будет мало, — она выдержала паузу, — но скажи мне… Кэйтлин, кажется? Как тебе то, что он разлучил меня с моим парнем и держит его в комнате для промывания мозгов? И лишь за то, что Карл меня любит! Райт не почувствовала особой жалости к Алекс, так как тут же вспомнила, что этого самого Карла увели за саботаж, он, кажется, пытался помочь бежать Сойеру. Но Кэт понимала, что если скажет о своих мыслях Алекс, доверительные отношения им не построить. — Да, действительно, это ужасно. — Ты, наверняка, тоже любила. Можешь мне помочь освободить Карла? Я даже останусь тогда здесь, с отцом, — на ее ресницах блеснули слезы. — Нет, идти на прямую конфронтацию я не могу. Но если ты придумаешь другой способ освободить Карла — мешать не стану, — пообещала Кэйтлин, осознавая, что и это уже довольно много. Алекс не слишком удовлетворил ее ответ, но она тоже понимала, что не выполнять приказы Бена даже на половину и без того опасно, что уж говорить о действиях, идущих в полный разрез с ними. — Может, хотя бы поможешь мне выйти? Ненадолго, я вернусь, я не подвергну Карла еще большей опасности, сбежав с ним, — кажется, на этот раз ее охраняли достаточно хорошо, раз она просила мало знакомую Кэйтлин о таком. — Нет. Алекс, ты забываешь кое о чем, твоего отца скоро будут оперировать. Это очень серьезно и… — Мне плевать на исход операции! — чуть прикрикнула Алекс, наверное, забыв, что им бы лучше вести разговор соблюдая меры предосторожности. — А ты представь на секунду, что его больше нет, — Кэйтлин без особой надежды сказала это. Она понимала, что дочь слишком ненавидела отца и, пожалуй, ее можно было даже понять. Кэт бы горло перегрызла любому, кто хоть как-то посягнул на ее человека. Но Алекс ненадолго изменилась в лице, гнев уступил место растерянности и грусти. Скорее всего, их с Беном отношения испортились недавно, и в глубине души она еще любила своего отца. И это вселяло небольшую надежду Кэйтлин, что все в итоге кончится благополучно. Ситуация, конечно, была очень непростой. Карл был самым молодым мужчиной из Других, так что у Алекс, кроме него, вариантов и не было, а как девушке подавить в себе бурю чувств и их источник — разбушевавшиеся гормоны? Ситуация казалась неразрешимой, и Райт могла лишь понадеяться, что у Бена есть план, как привести все к счастливому исходу. — А почему тебе не плевать на него? — она перешла в нападение слишком неожиданно, Райт растерянно смотрела на нее, не зная, что ответить. — Потому что этот человек точно знает, что делать, — наконец проговорила Кэйтлин. Она решила теперь всегда в ответ на такие вопросы говорить о качествах Бена как лидера. — Вот только для других это всегда выходит боком. Думаешь, тебя это не коснется и он не сделает с тем, кого ты любишь ничего ужасного? Не разлучит вас? — Алекс встала и, подойдя к Райт, заглянула ей в глаза. Кэт тут же отвела взгляд: сначала намеки Тома, теперь почти прямое предупреждение от дочери Бена, это заставляло задуматься, но вот признавать возможную ошибку Райт не собиралась. — Ну, у нас с ней не настолько крепкие чувства… — А ты представь, что ее больше нет, — с вызовом ответила Алекс. Райт не могла не отметить сходство маленькой бунтарки с отцом, вот только у последнего была власть, и он делал, что хотел, потому язвить приходилось, лишь чтобы потешить себя на досуге. Алекс же совершенно серьезно решила продавить оборону Райт, пытаясь ударить ее в самое слабое место. — Хорошая попытка. Наверное, такой выпад должен был заставить меня задуматься. Но вместо этого я на пальцах тебе объясню, почему ничего плохого с Элис не случится. Итак, зачем Бену ждать, чтобы, так сказать, поиздеваться надо мной? Он мог сказать еще там, на пристани, что за невыполнение приказа лишает Клэптон права на пристанище здесь, то есть прогоняет. А сам, как ты предположила, на самом деле послал бы за ней группу головорезов. По мне так куда практичнее, чем переводить на нее еду. Или «монстр» в твоем отце просыпается лишь в полнолуние? Что касается твоего парня, то, да, вероятно, Бен перегнул палку, и, мне кажется, ситуация изменится в лучшую сторону, как только он избавится от смертельно опасной опухоли, которая, согласись, наверняка вводит его в состояние стресса, — Кэйтлин поймала себя на мысли, что несколько повысила голос. Однако ее последние слова, кажется, смогли воздействовать на девочку. Алекс опустила голову и часто заморгала. Райт постаралась исправить положение, вновь, уже спокойнее и тише обратившись к ней: — Не переживай, я верю, что все кончится хорошо. — Оставь меня, — тихо попросила Алекс. Кэйтлин мысленно выругала себя за грубость, впрочем, отметив тут же, что правда все же за ней: девчонка вела себя слишком дерзко. Вероятно, именно отсутствие жесткости в воспитании мисс Лайнус принесло такие горькие плоды. Райт это было особенно знакомо, ее мать была с ней крайне мягка, что, возможно, и привело Кэт к такой жизни. Однако сил продолжать этот разговор у Кэйтлин не было, и, понадеявшись, что Бен снимет с нее обязанности быть нянькой для его дочурки, она постучала в дверь, чтобы покинуть, наконец, эту комнату, воздух которой был уже пропитан ненавистью молодой пленницы.