1
Весь остаток ночи Кэйтлин просидела в холодной воде, и эти часы прошли в бесконечном страхе и неизменном желании выбраться наружу. Утренние лучи словно рассеяли кошмар, и, убедившись, что тьма оставила это место, Кэйтлин покинула свое убежище. Пробираться крысиными тропами через подземную часть храма больше не требовалось, и Кэйтлин сразу вышла во двор. Кроме трупов «других», хаотично валявшихся повсюду, снаружи не было никого, она беспрепятственно покинула территорию храма и вернулась в джунгли. Но не прошла она и мили, как кто-то окликнул ее. Обернувшись, к своему удивлению, она увидела Алана: он обзавелся небольшой густой бородой, а одежда была порядком истрепана, но что-то еще изменилось в его облике, пропал угрожающий, почти безумный блеск глаз. – Полагаю, твоя мать не дождалась тебя к ужину. – Вы с ней встречались? Чудно, тогда мне не придется объяснять доброй половины вещей из тех, что я должен тебе сообщить, – он смущенно улыбнулся, словно чувствуя свою вину за что-то. Раздражающая вспыльчивость сменилась таинственной грустью. Теперь о наконец-то знал, что значат его видения, и это знание угнетало его. – Знаешь, я спешу, мне нужно найти одного человека. А лучше двух, – Кэйтлин мрачно усмехнулась, вспомнив вдруг, что есть еще Элис. – Все верно, – так же усмехнувшись, кивнул Алан. Он словно прочел ее мысли, и это раздражало. – Я отниму ровно столько твоего времени, сколько позволит Остров. – Этот кусок земли не может ничего позволить, он неживой, – раздраженно проворчала Кэйтлин. – Ты знаешь, что я подразумеваю под Островом. – Если ты о той черной штуковине, то да, было бы неплохо поскорее покончить с болтовней и уйти с его территории. Ты, провидец чертов, прекрасно знаешь, что он вчера разметал в том храме кучу народу. – Тебя он вряд ли тронет, если сама не полезешь на рожон. Кэйтлин нахмурилась: очередной намек на собственную нечестивость – похоже, обзывать ее вселенским злом начало входить в моду на этом проклятом острове. – Тебе это не по вкусу? Напрасно, ведь выживут лишь те, кто пойдет за ним. Он уничтожит всех, в ком остался свет. – В каждом есть свет. Предсказания узколобых кретинов меня не слишком интересуют, оставь их при себе, Алан. Если же хочешь сделать что-то полезное, скажи в какую сторону идти. – Туда, где все начиналось, Кэйтлин. Надеюсь, ты права. С этими словами, он развернулся, и зашагал прочь, оставив Кэйтлин в полном недоумении, гадать над потаенным смыслом своих последних слов. Если он провидец, то должен видеть то, что будет, и то, что будет должно быть однозначно и неизменно. Кэйтлин называла все эти предсказания чушью лишь в знак протеста, на самом деле она верила в свою несчастливую судьбу и страшилась ее. Кэйтлин тяжело осела и оперлась спиной о ствол дерева – можно не торопиться, как сказал Алан – монстр ей не страшен, ведь она сама монстр. Вспомнился гладкий черный камешек, который остался в руке Локка в их последнюю встречу. Локк ли это был? Или некая его темная вариация? Кэйтлин озадаченно почесала затылок – на острове происходило что-то по-настоящему странное, но у нее не было никакой информации, ведь она постоянно где-то бродила в одиночестве, не слишком общаясь с людьми, а от Бена, призрака и горе-предсказателей толковых фактов не добьешься. Если конечно, все те туманные намеки не были этим самым толковым фактом, одной большой подсказкой, как действовать дальше. Время шло, а Кэйтлин продолжала сидеть под деревом. Она знала, куда идти, но страх перед неизвестностью парализовал именно теперь, когда свет решительно пробивался через густую листву и должен бы рассеять все страхи. Она всегда бежала вперед, даже ночью, в кромешной тьме, даже зная, что впереди лишь череда неудач и несчастий, неминуемо ведущая к смерти. А сейчас она бездействовала. Кэйтлин ощутила, еще совсем смутно, но вместе с тем абсолютно ясно, что есть нечто куда страшнее смерти и теперь она не может с легким сердцем бежать навстречу опасностям. Кэйтлин ухмыльнулась и медленно встала. А ведь ей теперь нет нужды бежать, теперь можно просто идти, ведь она знает, куда. Неспешно, но уверенно, Кэйтлин направилась к пляжу.2
Близилась ночь, но тьма джунглей больше не пугала: ее не раз назвали злом, и Кэйтлин решила, что этого, пожалуй, достаточно, чтобы считать саму себя той, кого стоит бояться. Темный лес, и правда, безо всяких неприятностей, вскоре выпустил ее на пляж. Невдалеке горел костер, у которого сидели Сун, Лапидус, Майлз, Джек, какая-то незнакомка, кажется, конвоир Саида, и, наконец, Бен. Все уставились на Кэйтлин, незнакомка вскинула винтовку, но ее тут же одернул Майлз коротким «свои». Кэйтлин в нерешительности замерла, все ее внимание сейчас было сосредоточено на Бене, остальных будто не стало, в висках застучало, а перед глазами все поплыло. С трудом передвигая непослушные ноги, Кэйтлин добрела до костра, Бен, верно истолковав ее отрешенный вид, поспешно встал и успел подхватить прежде, чем ноги окончательно отказались держать ее. – И как у тебя это получается? – охрипшим голосом проговорила Кэйтлин, рассматривая огненные блики костра в голубых глазах своего лидера. – О чем ты? – он растерянно улыбнулся, отводя ее в сторону от непрошенных взоров остальных. – Я снова ничего не боюсь. – Не хотелось бы портить вашу идиллию, но мы вообще-то обсуждаем дальнейший план действий, – вступил Майлз. – Здесь нечего обсуждать, нужно ждать возвращения Ричарда, – возразила незнакомка. – А ты, я полагаю, Кэйтлин Райт? – Да. А вы? – спросила Кэйтлин, отходя от Бена и всматриваясь в лицо молодой женщины. – Меня зовут Илана, – она встала и протянула Кэйтлин руку, та пожала ее, продолжая недоуменно смотреть на Илану, и тогда она добавила: – Я – человек Джейкоба. – Это объясняет твою осведомленность, – усмехнулась Кэйтлин, подсаживаясь к костру. Бен сел рядом. – Ты сказал ей? – обратилась Илана к Бену. – Нет. – О, ты тоже знаешь мое предназначение? Это… Потрясающе, – ухмыльнулась Кэйтлин. – Но, может, хотя бы в эту ночь меня все оставят в покое с этими чрезвычайно тонкими намеками? Я уже на пределе: эти дневники, предсказания, черный камешек… – Черный камешек? – в голос уточнили Илана и Бен. Остававшиеся безучастными теперь, поймав интонации причастных к тайне острова, насторожились. – Ты видела Локка? – спросил Бен, взяв ее за плечи, и внимательно всматриваясь ей в глаза, точнее сквозь, словно в самую душу. – Не только видела, но и говорила. Пережив собственную смерть, он совсем с ума сошел, кажется. – Ты даже не представляешь, как близка к правде, – сказала Илана. – Вот только это не Локк. – Это как подменыш, только взрослый? – нахмурившись, уточнила Кэйтлин. – Что-то вроде того, – кивнула Илана. – Что он тебе сказал? – Сказал, что надо решить, что со мной делать, показал мне черный камушек, потом предложил идти с ним. Я отказалась, и тогда он сказал, мол надеется, что в следующую нашу встречу я буду с хоз… С Беном буду. Не знаю, какого черта он это сказал, это их с Беном терки, я здесь ни при чем, – покраснев, закончила Кэйтлин. – Еще такой ребенок, – грустно улыбнулась Илана и задумчиво добавила. – И почему черный? – Она не пошла за ним, может, все не так однозначно? – уточнил у нее Бен. – Ошибки быть не может, – был ответ. – А для непосвященных в тайны острова вы можете объяснить, что здесь происходит? – с издевкой спросил Майлз. – Это не имеет никакого отношения к нашей проблеме, – заявила Илана. – Продолжаем ждать. Люди начали возмущаться и спорить с Иланой, но Кэйтлин было это неинтересно. На этом острове всегда что-то происходило, у нее были свои заботы. Теперь, когда Бен был найден, неплохо было бы выяснить, где находится Элис. – Может, поговорим? – спросила Кэйтлин. Бен кивнул, и, оставив остальных у костра, они двинулись к океану. Какое-то время они сидели молча, глядя в непроглядную тьму впереди себя. Кэйтлин думала, с чего начать, как выразить все то, что накопилось за эти дни? Описать ту потерю, что она ощутила, и радость сегодняшнего воссоединения. Думала, нужно ли Бену вообще это знать? Он прервал тишину первым: – Я думал, ты умерла. В его словах не слышалось горечи, но Кэйтлин уже научилась различать его маски. Однако на неискренность хотелось отвечать лишь неискренностью. – Небольшая прогулка в прошлое, что со мной могло случиться? Этому острову я не по зубам, – Кэйтлин усмехнулась, хоть на самом деле ей было не весело. Это было совсем не то, что она хотела сказать. Но выкладывать, как ей было одиноко и страшно, и как она рада теперь, не хотелось. – А где Элис? Она в порядке? – Была, когда я ее в последний раз видел. Самолет приземлился на Гидре, думаю, она все еще там. – Хорошо, тогда завтра отправляюсь туда. – Не стоит идти туда одной. – Я не могу ждать. Скажи мне только, где лодка? Бен молчал, все так же глядя перед собой. – Я знаю, – вздохнув, сказала Кэйтлин, – да, знаю, что тебе не все равно. Но не могу послать последние обрывки совести к черту, понимаешь? Много людей выжило при падении? – Лапидус посадил самолет на полосу, которую мы строили, так что да, многие выжили. У них нет возможности перебраться сюда, потому, я уверен, она там. Лодка в поселке. – Спасибо. Знаешь, а я ведь была в поселке после перемещения. Бен неопределенно пожал плечом, Кэйтлин улыбнулась и взяла его за руку. – И до. – Я знаю, – он осторожно выдернул свою руку из ее. – Давай оставим этот разговор. – Снова? – Да, – Бен опустил глаза. – Поговорим после твоего возвращения. Бен встал и пошел к навесу. Кэйтлин подскочила к нему и схватила за руку. – Нет, сейчас, – требовательно сказала Кэйтлин. Заглянув в глаза, она прочитала страх, возникший лишь на краткий миг, уже в следующий сменившийся ледяным спокойствием. – Только не ты, – рассмеялась Кэйтлин, подходя ближе, почти вплотную, и продолжая, подняв голову, вглядываться в кажущиеся темно-серыми в беззвездной ночи глаза. – Скажи, что ты не веришь в пророчества, Бен! Скажи, что не веришь! Ты помнишь, как я впервые вошла к тебе? Запуганная, потерявшая ориентир. Помнишь, как я, боясь уронить в дрожащих руках поднос входила в твой кабинет? Ты помнишь каждый наш разговор, ты помнишь больше, чем тебе следует помнить. Ты… Ты помнишь, как я однажды читала тебе в детстве твою нудную книгу? Кэйтлин рассмеялась, а на глазах выступили слезы. Она хотела снова спросить, верит ли он в глупое, ужасное, неизвестное ей пророчество, но вместо слов из груди вырывались только рыдания и всхлипы. Кэйтлин отшатнулась и села на песок. – Только не, – Кэйтлин постаралась придать голосу твердость. – Только не отвергай меня. – Никогда, – он мягко сжал ее плечо. Кэйтлин трясущейся рукой накрыла его пальцы, все еще продолжая всхлипывать. – Этот жестокий год… – Я лишь пытался закончить это. – Звучит как приговор, – оттирая слезы, улыбнулась Кэйтлин. – Давай обманем судьбу? Я даже не знаю, о чем говорю, и чего боюсь, но давай сделаем так, чтобы этого не произошло? И тогда не придется заканчивать. Кэйтлин с трудом подавила новые слезы и, сглотнув тяжелый ком, перевела взгляд на Бена, он все еще избегал смотреть на нее. – Конечно, мы попробуем, не изводи себя, – бесцветным голосом сказал он. – Ты способен на лучшую ложь, Бен, – вставая с песка, усмехнулась Кэйтлин. – Не сейчас. Бен сказал это твердо, но Кэйтлин уловила, как дрогнула его рука при этих словах – он был на грани. – Будет лучше, если я больше не буду идти за тобой? – собравшись с силами спросила Кэйтлин. – Теперь все равно. Кэйтлин задумчиво покивала и зашагала в сторону навеса, где они с Элис когда-то жили.3
Утром, когда Кэйтлин вытряхивала остатки воды из брезента в бутылку, к ней обратилась Илана и предложила бутылку из самолета. – Очень щедро, спасибо, – сухо ответила Кэйтлин. – Это не мое дело, но, что у вас с Беном? – Ты права, это не твое дело. Кэйтлин открыла рюкзак и уложила в него обе бутылки. – Ты куда-то собралась? – Послушай, даже если ты человек Джейкоба, одна из этих Других, новый лидер, да хоть посланник Господа Бога, я не стану перед тобой отчитываться, – отмахнулась Кэйтлин и развернувшись, пошла к джунглям. Илана не собиралась сдаваться, она решительно притянула ее к себе за руку и развернула. – Нет, ты будешь у меня на виду. Едва Кэйтлин набрала в легкие воздух, чтобы возразить, к ним подошел Бен. – Пусть идет, Илана. – Это еще почему? Ты привязался к ней, я знаю, но это не повод бездумно потакать ее прихотям. Джейкоб не зря отдал ее под твое попечение, ты за нее отвечаешь. – Ты ничего не напутала? – недоверчиво уточнила Кэйтлин. – Разве второй список не представляет собой разменных шестерок-прихвостней лидера? Вроде, это я должна оберегать Бена. Впрочем, я и этого не должна, ведь я так и не вступила в вашу секту. – Да, вы друг друга стоите, – усмехнулась Илана. – И все же, Бен, она может встретить его снова. Он завербует ее, напрасно ты ставишь на чувства, она поддастся, это судьба. – Я все еще здесь, Илана, – проворчала Кэйтлин. – И я не понимаю, о чем ты говоришь, да и, признаться, не хочу понимать. Я поплыву на Гидру за своей старой знакомой, и, если ваш злой Локк встретится мне на пути, я живой ему не сдамся, не переживай. У меня к нему стойкая неприязнь еще с тех времен, когда это был настоящий Локк. – Она справится, Илана, и дело не в чувствах. – И ты туда же, – вздохнула Кэйтлин. – Ну, береги себя. Кэйтлин похлопала Бена по плечу и пошла прочь.4
В Дхармавилле не было ни души. Кэйтлин села на отвратительно-скрипучие качели, чтобы передохнуть – никто не сел рядом, она теперь всегда будет одна. Эта мысль не давала покоя, надежды, кажется, не оставалось. Сейчас она была бы рада даже услышать насмешливый голос Джессики. Которая, увы, так ужасно ошиблась на ее счет, ведь судя по предсказанию, ей бы лучше войти тога в храм и дать себя убить, а лучше еще раньше тогда, в оранжерее. А еще лучше… Кэйтлин вздохнула. Да что там, ее жизнь можно мотать до самого рождения, в поисках момента, когда бы лучше ей умереть. И выяснится, что лучше бы ей не рождаться. Кэйтлин с силой оттолкнулась, качели громко взвизгнули. – Хоть кто-нибудь, – тихо взмолилась Кэйтлин. Но она была одна. Никто даже не пытался вербовать ее. – Глупая Илана, – в сердцах пробормотала Кэйтлин. Вдалеке прострекотал монстр, но он летел не по ее душу, Кэйтлин знала это. Может, нет никакой страшной судьбы? Может, она все же пустышка, до которой никому нет дела? Бен просто поверил в сказки Других и охотно продолжает верить, лишь бы не связываться с ней, лишь бы… – Лишь бы закончить это! – в сердцах воскликнула Кэйтлин. Встав с качели, Кэйтлин пошла к пристани – у нее была маленькая призрачная надежда, что хотя бы одно живое существо будет радо видеть ее. Кэйтлин могла бы перевезти Элис в Дхармавилль, все же, здесь дома уютнее, чем тамошняя станция. Да что там, Кэйтлин была готова хоть целый день переправлять желающих на большой остров, лишь бы не возвращаться в лагерь безумцев, вновь и вновь выслушивая дурацкие намеки на то, что судьба ее настолько незавидная, что лучше бы ей ни с кем не сближаться, а лишь доживать свой век под присмотром, чтобы не навредила никому. Находя все новые подтверждения, что она не нужна тому, к кому так яростно стремится все ее существо. У лодки ее ждал Алан. Еще один чертов провидец. – Молчи, – рявкнула Кэйтлин. – Не злись на них, они все просто напуганы. Я тоже таким был раньше. – Да что ты знаешь, – огрызнулась Кэйтлин. – Достаточно много. Но из того, что важно тебе сейчас, я знаю, куда нам плыть, чтобы не попасться на глаза людям Уидмора, захватившим остров. – Его только не хватало, – вздохнула Кэйтлин. – Фигур на доске еще много, но тебе нужно сосредоточиться только на значимых для тебя. – Тогда скажи, в безопасности ли Элис? Алан вздохнул и указал на лодку, Кэйтлин спрыгнула с пристани, они отшвартовались и взялись за весла. Только теперь Алан ответил ей: – Да, она в безопасности.5
Они проникли на территорию острова незамеченными, потому что, по словам Алана, Уидмор был занят неким гостем. Алан отвел ее к самолету – машина казалась целой, все благодаря стараниям Других. Они тоже, каким-то образом, знали наперед, что именно сюда прилетит новый самолет. Алан провел ее мимо крылатой махины и повел в сторону противоположного берега, впереди виднелась яма, так похожая на ту, что Кэйтлин видела однажды в джунглях. Повеяло запахом разложения. Подойдя ближе, Кэйтлин убедилась, что это братская могила. – Пойдем отсюда, – дрогнувшим голосом, потребовала Кэйтлин. – Нет, ты должна увидеть ее. – Сволочь, – прошипела Кэйтлин, вцепившись в ворот рубашки Алана, – ты знал! – Да, знал. В тысяча девятьсот семьдесят седьмом году, я знал, что не успею ей помочь и ничего не мог сделать, – отцепляя ее руки, холодно пояснил Алан. – А теперь хватит болтать. Мы должны найти ее и похоронить по-человечески. Кэйтлин вздрогнула от этих слов, но спорить не стала. Теперь и правда поздно было что-то выяснять, ведь Элис мертва. Они нашли ее быстро, изуродованное смертью тело смотрело на них с отчаянием и болью. Кэйтлин содрогнулась от этого взгляда и поспешно накрыла лицо Элис курткой. Алан взял оставленную людьми Уидмора лопату и принялся копать в сторонке одинокую могилку. Кэйтлин сидела рядом с Элис, бессмысленно глядя вперед, слезы будут потом, она это понимала, сейчас же в ней была лишь злость. И не только на себя. – Вторая лопата за тобой, – окликнул ее Алан. – Они правда не придут за нами? – А ты боишься? – Нет. Я и сама подумываю заглянуть к Уидмору, – усмехнулась Кэйтлин, подбирая лопату. – Это лишено смысла, ты ведь знаешь, здесь каждое преступление наказуемо. – У тебя не появляется желания самому его совершить? В качестве наказания. – Умоляю, просто копай, – вздохнул Алан.6
– Прости меня, Элис, – бросив горстку земли на укутанное тряпьем тело, проговорила Кэйтлин. – Прощай, дорогая, – прошептал Алан, повторяя тоже действо. Они начали закапывать тело, время близилось к закату. – Здесь была камера, – с надеждой заметила Кэйтлин. – Она неисправна. Кэйтлин продолжила работать молча. Она бы не смогла противостоять вооруженным наемникам одной лопатой, но зато погибла бы невинной жертвой, всего лишь пришедшей почтить память подруги. Это было бы лучше… Чем любой из оставшихся вариантов. – Чего же ты теперь расстраиваешься, Кэйтлин? Ты уговорила ее сюда ехать, – вдруг напомнил Алан. – Я думала, тебе жаль меня. – Не совсем, – он поставил лопату и оттер со лба пот. – Да, это судьба, но ты сама творишь ее. – Пожалуй, – Кэйтлин вздохнула. – Как мне прервать ту страшную цепочку, что известна всем вам… просвещенным? – Никак. – Тогда зачем эти знания? Какой смысл тебе было знать, что Элис умрет, если ты не мог помешать? – Мы знаем, потому что нам суждено знать. Мы такие же маленькие шестеренки, нужные лишь для того, чтобы общий механизм работал исправно, чтобы случалось предначертанное. – То есть это некое условное страшное необходимо для мира? – Да. Кэйтлин задумчиво уставилась на лопату, она не могла понять, какую еще роль она может сыграть в этом безумном спектакле. Устав думать, она решила, что это все чушь и продолжила закидывать могилу землей.