Сокровище дракона

Salus populi suprema lex esto. (Благо народа пусть будет высшим законом)

Внутри Горы было очень тихо. Гномы, сидевшие небольшой компанией возле входа в потайной туннель, присмирели и даже переговаривались только шепотом, чтобы не помешать исполнявшим важную миссию Торину и Бильбо. У всех на уме было только одно: неужели их предводитель сможет договориться с ужасом здешних мест и прогнать его без особых потерь?! Двалина такой исход, конечно, слегка огорчал. Воинственный гном был бы рад лично всадить в прочную шкуру ящера побольше лезвий и отпилить ему затем голову. Однако свои возможности надо было оценивать реально. Он, конечно, не был тем зеленым новичком, какие по большей части были в хирде в день прилета дракона, однако вдесятером они вряд ли многое смогут. Брать хитростью старый вояка не умел, в чем не постеснялся бы признаться, если бы его спросили об этом. Так что вся надежда оставалась на дипломатический талант Бильбо Бэггинса и на то, что Торин не станет рваться отомстить убийце многих своих товарищей. Не надо замахиваться на то, что тебе не по силам, — истина неприятная, но верная... — Как думаете, Бильбо сможет убедить Смауга покинуть гору? — Ори, волнуясь, переминался с ноги на ногу. Его старший брат пожал плечами, а вот Нори оказался не так молчалив: — Зная Бильбо, он и владыку Тьмы уболтал бы, чтобы тот его отпустил, да еще и покушать на дорожку дал! — хихикнул вор. — Наш хоббит не промах, не зря его Гэндальф расхваливал! А я, дурень, еще сомневался, думал, он ничего и спереть-то не сумеет... — А, так вот он, критерий твоей симпатии, — ухмыльнулся Глоин. — Если что прикарманил без спроса половчее, значит, молодец и лучший друг! Так, что ли? — Профессиональная гордость требует от меня промолчать, — Нори сказал это с таким важным видом, что можно было подумать, будто он на самом деле не меньше чем первый мастер-кузнец. У гномов заведено хранить в тайне секреты своего мастерства, они по природе своей весьма ревнивы и не любят делиться тайнами, которые достались им хотя бы с малейшим трудом. Впрочем, эта черта не раз спасала многих из них, так что не все, что пришло от предков, нужно считать предрассудками. — Сколько они уже там? — Балин обеспокоенно покачал головой и прислушался, разбирая шепот ветерка, дующего из туннеля. — За это время можно было сто раз договориться о чем угодно! А может, дракон уже убил и Торина, и Бильбо? Эта мысль пришла в головы всех гномов одновременно, и все они тревожно переглянулись. Так или иначе, нужно было проверить, чем кончились переговоры, даже несмотря на риск. — Я пойду первым, — Балин говорил вроде бы мягко, как всегда, но в голосе его слышалась та сталь, что подчиняла себе хирд, когда он был моложе. — Брат, ты иди следом, но не приближайся, пока я не дам знак. Надо спасать нашего короля и малютку Бильбо! Однако, когда старый гном осторожно вступил в залу сокровищницы и огляделся по сторонам, он не заметил ни малейших признаков дракона. Весь спертый воздух залы пропах ящером, повсюду не угасало красноватое свечение — это тускло светились нагретые Смаугом стены залы, до сих пор не остывшие. Вдалеке на огромном золотом холме стоял Торин, глядя на что-то в своей руке. Балин поспешил к нему, перебираясь через наваленные сокровища. Остановиться и рассмотреть их он еще успеет, а пока важнее было справиться о состоянии своего воспитанника. Торин стоял, замерев и глядя невидящим взглядом на огромный сияющий алмаз в своей руке. На глазах его были слезы, будто теперь, спустя много лет, он обрел то, что так долго желал. — Аркенстон... — прошептал он, когда старый гном приблизился и встал за его плечом. — Смотри, Балин, вот Сердце Горы, что даст мне право стать королем! Я объединю наш род, я сделаю гномов еще более великим народом, чем раньше, — и все это для того, чтобы наши братья были счастливы! — Это прекрасно, Торин, — осторожно согласился Балин. — А где же Бильбо? Он ведь был здесь, с тобой, разве нет? И куда подевался дракон? — Дракона больше нет, — Торин улыбнулся — почти такой же светлой улыбкой, которая была у него когда-то, до того, как заботы и тяготы обрушились на его плечи. — Смауг улетел прочь, он больше не потревожит моих подданных и не станет претендовать на мое золото и Аркенстон. — Хорошая новость, — терпеливо кивнул старик. — А Бильбо? Бильбо Бэггинс, наш мастер-вор, который так здорово выручал нас много раз подряд. Что здесь произошло, Торин? Что с тобой творится? — Я становлюсь королем, — откликнулся тот и выпрямился, прижав стиснутый в руке Аркенстон к груди. — Трон Эребора мой по праву, и я его займу! А вор заплатил свою цену за то, чтобы все были счастливы. — Что?! — Балин не поверил своим ушам. Он в ужасе смотрел на того, кто еще вчера казался ему прежним славным юношей, которого он помнил. — Ты отдал Бильбо дракону, чтобы тот его сожрал? Да как ты мог? Торин, я учил тебя много лет, я поддерживал тебя — и все для того, чтобы ты в итоге предал единственного, кто настолько безоговорочно верил тебе и соглашался с тобой, жертвуя куда большим, чем все мы? Я не верю. Я просто не верю, что ты на такое способен. Король помолчал, глядя на него неприятным, отстраненным взглядом. — Очень жаль, что ты так думаешь, — холодно ответил он наконец. — Твоя поддержка нужна мне, Балин, нужна больше, чем что бы то ни было. Гора отныне вновь наша — нужно будет хорошо ее защитить, чтобы никто чужой не вошел сюда и не забрал ни единой монетки! Старый гном с болью смотрел на того, кто недавно казался Торином Дубощитом, мальчиком, которого он помнил. Теперь перед ним было подобие Смауга — или же старика Трора. Впрочем, болезнь старого короля не успела зайти очень далеко. Он жаждал богатств, больше и больше, и поскупился отдать эльфам заработанные ими драгоценные камни — однако не предавал тех, кого считал другом. Или просто не успел предать?.. А Торин веселился. Он будто пропустил мимо ушей слова Балина о жертве бедняги Бильбо и выглядел таким довольным, что оторопь брала. — Зови всех! — велел он. — Мы напишем письмо моему родичу Даину, а пока он будет добираться сюда со своими ребятами, начнем восстанавливать то, что разрушил проклятый дракон, и готовиться к защите нашего дома! Он так сиял, так улыбался, поглаживая грани сияющего белым светом Аркенстона, что Балин не посмел ему возражать. Быть может, если он позовет остальных, то Торин послушает общее мнение? Гномы действительно ужаснулись принесенной жертве. Даже Нори и Двалин, которые изначально были против участия полурослика в их походе, после кратких объяснений Торина недоверчиво покачивали головами. — Вы не одобряете моих поступков? — счастье в глазах Торина слегка поугасло. Он вздохнул и поднялся на золотую гору, чтобы легче было обратиться ко всем и сразу. — Послушайте, победа всегда достается дорогой ценой! Но дракона больше нет, и это главное! Я мечтал убить его, это верно, но теперь я понимаю, что это вряд ли возможно было проделать, даже если бы Даин и все семь кланов присоединились к нам! Вы — кровь от крови моей, братья, и я не хотел рисковать вашей жизнью! — А жизнью Взломщика? — Балин печально усмехнулся. — Он для тебя ничего не значит? Ты ведь называл его своим другом, клялся, что он брат твой после того, как спас твою жизнь! — Бильбо сам сделал свой выбор, — мрачно проронил Торин, убирая Аркенстон в карман и украдкой гладя холодные грани. — Я предупреждал его, что этот компромисс опасен, что он отдаст свою жизнь, быть может, ни за что, но он настаивал. Бильбо сам решил, что желает отдать себя дракону для того, чтобы наша миссия была исполнена! Я не забуду его жертву, об этом речи нет, но я рад, что она не была напрасной! Балин, старый мой друг, Двалин, брат мой, и вы, друзья, давайте не будем обесценивать поступок храброго Взломщика! Наш штатный вор сделал именно то, что должен был: он победил дракона, изгнал его и вернул нам дом и символ королевской власти. Он говорил так уверенно, с каждым словом все больше разгорался его взор, и сам Торин так верил в собственные слова... Гномы неуверенно кивали. Вроде бы все верно, но... Разве не разные вещи: отправить хоббита с его согласия домой — или же отдать чудовищу? Впрочем, их-то тут не было, так что они не знают, как было дело... Дори кивнул первым, соглашаясь с Торином. Он ведь король — а значит, должен знать, как будет лучше для его народа. Пока что он ни в чем не ошибался! Торин стоял на золоте, широким жестом предлагая своим товарищам по походу выбрать себе в награду то, что больше понравится. И оба брата Фундинула смотрели на него, как на нового дракона, что захватил их дорогого друга и сделал его монстром. Дракон размеренно взмахивал крыльями. Огромные и сильные, они несли его все выше, к черным от сажи небесам. Над горой в последнее время всегда клубился дым... Бильбо видел, как удаляется Одинокая — место, принесшее ему одни несчастья. Не то чтобы он не был этому рад, но там все-таки остались его друзья. А здесь он чувствовал только жесткую чешую, что больно впивалась в его бедра, мешая сидеть. Хоббит не знал, чего ему ожидать. Дракон мог сожрать его — но вместо этого просто нес с собой куда-то вдаль, в неизвестном направлении. Местность до Эребора, чуть к западу, Бильбо немножко знал. Будучи истым хоббитом, он обожал карты и планы, у него дома висело много схемок, где были отмечены дорожки Шира и кое-какие окрестности. Так что память на места у него была неплохая, в отличие от памяти на события и даты. Но сейчас, когда гигантский дракон поднимался все выше и летел к востоку, Бильбо с ужасом понимал, что не сможет найти дорогу обратно, даже если каким-то чудом вырвется из плена. Разумеется, потерять единственную гору в окрестностях было бы затруднительно, однако у полурослика было неприятное предчувствие, что Смауг полетит дальше, куда дальше на восток... или на север? Дракон распахнул крылья шире. Прежде он только набирал высоту, а теперь выровнялся и устремился прочь от Одинокой — действительно к северу. Внезапно он расхохотался и сделал широкий кульбит, перевернувшись прямо в воздухе. Бильбо, у которого, кажется, все внутренности остались в исходной точке кульбита, позеленел и вцепился в роговой гребень, царапая пальцы. Свалиться с такой высоты? Ну уж нет, благодарим покорно! — Господин, прошу тебя, не надо! — взмолился он. — Я могу упасть... — Врешь, — Смауг раскатисто зарычал, оглашая воздух над Одинокой торжествующим ревом. Потом потянулся на лету всем телом, опять едва не скинув бедного хоббита. — Я чувствую, как ты держишься за мой гребень. А если ты будешь падать, я тебя поймаю. — Неужели Ваше Великолепие так дорожит своим ужином? — кисло пошутил хоббит, про себя подумав, что шуточка-то весьма правдивая вышла... — Какой из тебя ужин, воришка, тебя и на закуску не хватит! — хмыкнул дракон. — Сиди смирно и наслаждайся. Почти никому в мире не удавалось проделать полет на спине дракона, да еще такой долгий, какой предстоит нам. Тебе выпала большая честь. — В этом я не сомневаюсь, — вздохнул хоббит. — Только мне немножко больно сидеть тут, ты очень жесткий, господин... — Так передвинься, — кажется, дракон удивился. — Я не запрещал тебе шевелиться. Только не отвлекай меня, я пытаюсь припомнить дорогу домой... Вот теперь пришел черед полурослика изумляться. Домой? То есть в те края, где родился последний дракон? Надо же! Он-то думал, что Смауг жил где-нибудь... ну, неподалеку, и... Тут Бильбо мысленно дал себе подзатыльник. Ну как дракон мог жить рядом с гномами?! Они бы его заметили сразу же, и тогда столкновение состоялось бы куда раньше. Но где же тогда его дом? Хоббит подумал, что очень мало знает о своем пленителе, а точнее — не знает почти ничего, кроме того, что тот любит золото и драгоценности и ненавидит гномов. Есть полурослика он вроде бы не собирался — так зачем еще может понадобиться этому большому и сильному существу такой кроха, как он? Для физической работы хоббит не подходит... Смауг летел вперед, не подозревая о метаниях Бильбо — или же ему просто было все равно, что гораздо ближе к истине. Под брюхом дракона проплыл густой лес, и Смауг вдруг стал снижаться. Бильбо крепче ухватился за чешую, чтобы не свалиться. Теперь, когда он передвинулся, стало немного удобнее — во всяком случае, хоббит больше не лежал на остром краешке чешуйки, которая неприятно царапала живот под задравшейся одеждой. Ящер приземлился прямо посреди леса, безжалостно ломая ветки деревьев. Он сложил крылья, привычно опираясь сгибами о землю. — Слезай, — велел он. — Мне нужно подкрепиться. Бильбо обмер, чувствуя, как вдоль позвоночника словно бы поползла противная ледяная гусеница. Вот так просто оборвется его жизнь?! — Да не тобой я буду перекусывать! — раздраженно рявкнул дракон, стукнув хвостом по земле и свалив пару тоненьких деревьев. — Но я не могу охотиться, пока ты сидишь у меня на шее! Слезай и оставайся здесь. Бежать бесполезно, я чую твой запах и найду где угодно. Бильбо обреченно кивнул. Он сполз с дракона, обдирая ладони о чешую, и поспешно отошел в сторону, чтобы не мешать ему и заодно перевести дух и унять головокружение. Сползать оказалось высоко, уж больно Смауг был огромен по сравнению с крошкой-хоббитом... Избавившись от помехи, ящер тут же развернулся и, двигаясь подобно текущему потоку, скрылся между деревьями. Драконы не любят лес, им там тесновато, но Смауг не видел беды от того, что придется переночевать здесь, неподалеку от Железных холмов. Главное, чтобы этот крохотуля никуда не делся: его наличие было для дракона весьма необходимо, настолько, что почти не жалко было отданного Дубощиту золота.