Алфавит

Переступив порог Хижины, Мейбл останавливается, опирается спиной и дверной косяк и сползает по нему вниз, на пол. Деревяшки холодные и шершавые, пахнут древесной смолой и пылью, их приятно трогать руками, водить пальцами, ощущая зацепки и трещинки. В голове – пусто и почему-то совсем не радостно, немного странно и горько. Сердце равнодушно молчит, не колотясь и не прыгая в приступах восторга, а ведь Мейбл на самом деле ожидала этого. - О, привет, Мейбл! - лениво открывая глаза, здоровается Венди, потягиваясь. Она только-только проснулась. – Как свидание? Девушка убирает ноги с прилавка, сползает со своего стула, подходит к Мейбл, и, вздыхая, усаживается рядом с ней на пол. Точно так же, как и она, Венди опирается спиной о дверной косяк с противоположной стороны и, скрестив руки на груди, смеряет Мейбл вопросительным взглядом. - Не знаю, Венди, - пожимает плечами девочка, разглядывая свои круглые коленки и белые гольфы. – Если честно, немного странно. - Ты пугаешь меня, - хрипло хихикает Венди. – Я ожидала, что сегодня вечером ты всю Хижину заплюешь блестящим конфетти, а ты как-то даже не кашляешь блесточками. Что случилось? - Не знаю, - снова пожимает плечами Мейбл, сползая ниже на пол. Она раскрывает руки, раздвигая их в стороны, и глядит в потолок, изучая взглядом оранжевые лампы и деревянные перекрытия. - Он был очень милым. И вежливым. И шутил, и смеялся с моих шуток. Мы соревновались в поедании взбитых сливок. У него дома живет енот, и ему нравится Ваддлз. Он красивый и тоже носит брекеты, а еще ему нравятся мои свитера. - Ну? Ведь звучит идеально? – Венди улыбается, лежа на полу рядом с Мейбл. - Звучит идеально. А на самом деле – как жвачка, которая вроде должна быть вкусной, а оказывается никакой, - Мейбл поворачивает голову и поджимает губы. – Почему я не чувствую себя самой счастливой девчонкой в мире? Почему не взлетаю под потолок на мягких облачках счастья? Ведь я должна так себя чувствовать! - Потому что «любовь» – это Единорог, - улыбается Венди, пытаясь встать на «мостик». - Ну да, я же и говорю! Единороги – они же классные, так… - А по-моему, их часто переоценивают, - Венди шлепается на пол и поворачивает голову к подруге. – Все думают, что станут непременно счастливы, когда найдут единорога, но ведь это, по сути, просто лошадь с рогом, который растет изо лба. Звучит не очень здорово, так ведь? Мейбл перекатывается на живот и, подперев голову руками, задумчиво глядит снизу-вверх на зал Хижины тайн. - Мне кажется, не каждому нужен этот единорог, чтобы стать счастливым. Может они и классные, но ведь… - Кому-то нужен поросенок, - шепотом говорит Мейбл, рассматривая желтый торшер и скульптуру циклопа. Венди смеется, накручивая прядку рыжих волос на палец. - Любовь бывает разная, Мейбл. Но все зачем-то считают, что любовь – это найти «парня», «вторую половинку», отыскать прекрасного единорога и умчаться на нем в закат, - Венди улыбается, задумчиво глядя вверх. – Я недавно поняла, что любовь у каждого своя. И у каждого свой единорог. Вот ты, например, хотела бы променять Ваддлза на единорога? - Никогда! – решительно отвечает Мейбл, разглядывая свои туфли с блестками. Летний вечер заглядывает в окно запахом малины и свежескошенной травы, далекого костра, шумит родными голосами и ветром, который прячется в кронах густых деревьев. Где-то смеется Диппер, о чем-то болтая с Зусом. Дядя Стэн ругается на телевизор в соседней комнате, скрипя старым креслом. Ваддлз, тихонько хрюкая, дремлет около прилавка. Заходящее солнце окрашивает теплое дерево в розово-персиковые цвета, заливая всю Хижину мягким, ласковым светом. Рыжие волосы Венди горят настоящим огнем, ее веснушчатое лицо улыбается, глядя на Мейбл, и девочка улыбается в ответ, ощущая, как внутри нее все наполняется блестящим конфетти, серпантином, цветными ленточками и сияющим счастьем. Любовь, медленно осознает Мейбл, намного шире, чем она может вообразить. Любовь - это намного больше, чем она может представить. - Любовь – это не единорог, а милый олененок, рыжая лиса, большой добрый кит и старый, ворчливый медведь, - смеясь, говорит Мейбл. - И розового поросенка не забудь, - вторя смеху подруги, отвечает Венди. Мейбл, восторженно ощущая как-то что-то в ней меняется, глядит в высокий потолок и улыбается самой широкой из своих улыбок. Венди молча лежит на полу рядом с ней, а закат перегорает, и ласковые сумерки наполняют Хижину мягким полумраком. Все вокруг становится бархатным, сиренево-розовым и легким.