Алфавит

Примечание автора: им, наверное, лет по 14-15. во всяком случае, уж точно не 12 :D ну и да - обязательно к прослушиванию. первая часть, если что :> https://www.youtube.com/watch?t=49&v=sqJkdMvFEEg Пасифика хмурит брови, перебирая диски, разглядывает их округлые, сверкающие на солнце края, тонкие, как лезвия, и притягательно-гладкие. Шуберт, Лист, Дебюсси… Все не то, не то. Одна за другой пластмассовые коробки мягко падают на пушистый ковер, а Пасифика, будто в полусне, шевелит губами, повторяя фамилии композиторов. Может, все-таки, Дебюсси… - Нет, нет, - говорит она вслух. Ей вспоминаются спутанные волосы Мейбл, ее любовь к блестками и дурацким бойзбендам… Нет, она не поймет Дебюсси. – Она вообще вряд ли поймет классическую Музыку… Коллекция Пасифики велика – но даже в этом огромном собрании, ей думается, не найдется ничего, что придется по душе этой сумасбродной девчонке. И вообще, зачем она затеяла все это?.. Но пути назад нет, Мейбл будет здесь с минуты на минуту, а значит, нужно, наконец-то, определиться с выбором. Гершвин, Бах, Моцарт… и вдруг среди прочих в руки Пасифики попадает тонкий картонный пакет, внутри которого лежит безымянный белый диск. Она хмурит брови, пытаясь припомнить, что же на нем записано, и именно в этот момент Мейбл вваливается в ее комнату. Размахивая руками, подпрыгивая и спотыкаясь, она шлепается на пол, хохочет, но не теряется – отталкивается рукой и катится прямо к Пасифике. Та лишь вздыхает, закатывая глаза. - Почему ты ведешь себя как ребенок, - фыркает она. - Потому что технически я еще ребенок, - улыбается Мейбл в ответ, обнажая брекеты и белые зубы. – Ты решила, что мы будем слушать? - Ты все еще не отказалась от этой затеи? – вопрошает Пасифика. – Ты уверена, что сможешь слушать спокойно? С трудом представляю, как соединить тебя и классическую музыку… - Просто попробуем! – кивает головой Мейбл. – Мне так понравилась та песенка, что ты играла на фортепиано в понедельник! - Это не песенка, это Эдвард Григ… - Пасифика вздыхает и лишь сокрушается о том, что выбрала такое неудачное время для занятий в тот злополучный понедельник. На прошлой неделе, когда Пасифика упражнялась за инструментом, Мейбл решила навестить ее и застала ее именно за этим делом. Она долго (целых пять минут) сидела на кровати, смирно молчала и болтала ногами в воздухе, но на шестой она не выдержала – взорвалась и принялась шнырять по комнате, шуметь, сопеть, шебуршать и мешать Пасифике заниматься. «Классическую музыку нужно уметь слушать, - лишь выдавила Пасифика в ответ на жалобы Мейбл о том, что ее «песенки» скучные и занудные. – Это тебе не «Пару раз». Пока ты не научишься слышать, чувствовать музыку – ты ее не поймешь». В ответ на это Мейбл скорчила недовольное лицо, надула щеки, а затем, засверкав глазами, решительно потребовала, чтобы Пасифика научила ее «слушать музыку». И вот теперь они сидят на кровати Пасифики под сиреневым балдахином, и последняя вертит в руках безымянный диск. Как вообще Мейбл можно научить слушать? Она же ни на чем не может сосредоточить внимание, а в таком деле без концентрации никак… - Мы будем слушать это? – вопрошает Мейбл. - Я даже не знаю, что это. Сейчас проверю, - Пасифика вставляет диск в проигрыватель. Запись пару минут хрипит и кашляет, но затем выравнивается. Пасифика слышит, как где-то далеко, много лет и миль назад оркестр вздыхает, набирая воздух в легкие, и… - Это Равель, - улыбается она, когда музыка начинает звучать яркой вспышкой. Клавиши рояля журчат и пляшут в сполохах яркого света, но рука девочки уже тянется к проигрывателю, чтобы остановить музыку – Мейбл еще рановато слушать подобное. Она не поймет. Но Мейбл, кажется, понимает. Она рывком останавливает руку Пасифики, тянет ее на кровать, рядом с собой, и та буквально падает на мягкое лавандовое одеяло. Музыка звучит, пляшет и скачет, словно бенгальский огонек, словно вспышки салютов и сияние ночных звезд. Словно… - Блестки! – заявляет Мейбл, и Пасифика ошарашено глядит на нее – та улыбается, широко и искренне, да так сияет, что всякие прочие мысли покидают голову Пасифики – она лишь любуется. Динамичное вступление стихает, и дальше сюжет развивается более спокойно – мелодия течет, вьется, скользит, фортепиано пляшет с оркестром, переливы скрипок, флейт и кларнетов переплетаются с разноцветными клавишами рояля и создают пеструю, угловатую мелодию, которая вдруг снова озаряется яркой вспышкой откровенного фортепиано. - Эта мелодия была похожа на тебя, - зачарованно произносит Мейбл. – А теперь… это похоже на меня! - И правда… - Пасифика вдруг улыбается. И осознает – а ведь правда! Два мотива, которые сменяют один другой, один – безудержно-яркий, сумбурно-ироничный и смешливо-звонкий, а другой – витиевато-сдержанный, весь в джазовых переливах и мягких контурах. Они то соревнуются, обгоняя друг друга, то уступают друг другу место, то борются за право звучать, перекрикивая один другого, сбивая друг друга с ног. И вдруг в порыве чувств Мейбл хватает Пасифику за руку – мир вокруг озаряется яркими вспышками музыки, ноты плывут, сплетаясь в мелодию, и два мотива соединяются в концерт, где оркестр гонится за фортепиано, где клавиши танцуют со струнами, создавая музыку, которая наполняет в этот миг всю вселенную восторгом, радостью и звуком. Пасифика глядит на Мейбл – та раскачивается, размахивает свободной рукой, шевелит губами, сияет, сияет, сияет – и растворяется в музыке. Пасифика закрывает глаза, улыбается, позволяя мелодии наполнит все ее сознание и… Восемь минут заканчивают, ознаменовав тем самым окончание первой части концерта. Внезапно комната кажется бесконечно большой и пустой, а мир – тихим и на удивление мягким. Второй части концерта, почему-то, на диске нет, и он лишь вертится в проигрывателе, шурша и поскрипывая. Мейбл отпускает руку подруги и улыбается – растрепанная, восторженная и смешная. Пасифика смеется, прикрывая рот ладошкой. - Так что это было? – спрашивает она, помолчав пару минут. - Равель. Концерт для фортепиано с оркестром соль мажор. - И как его нужно слушать? Ты же так и не рассказала. Пасифика лишь заливается звонким смехом, а Мейбл непонятливо глядит на нее. - Оказывается, ты и так умеешь это делать, - сообщает она, отсмеявшись. - Не умею! – горячо заявляет Мейбл, но в голосе ее звучит сомнение. – Просто эта песня была… очень похожа на нас. - Вот в этом и есть смысл. Слушая, создавать образ, чувствовать музыку, - Пасифика хмурит брови. – Не думаю, что ты делала это осознано, но принцип поняла. - Не поняла, - вздыхает Мейбл. – Может, еще раз послушаем? - Правда что ли? – удивленно улыбается Пасифика. Мейбл лишь горячо кивает в ответ. Пасифика пожимает плечами, тянется к проигрывателю, перематывает запись к началу и легко нажимает пальцем «плей». Снова яркая вспышка музыки, подобная салюту, взрывается в воздухе, глаза Мейбл загораются огоньками, а Пасифика лишь улыбается, открывая окно пошире – пусть весь мир слышит эту музыку, что звучит в их головах сейчас.