***
Некоторое время с начала поста Шикамару Наруто провел с ним. Точнее, с ними. Саске тоже не ушел. Он сидел и нервно молотил пальцами протезной руки по контрольной панели. Лоб прочертила глубокая складка, а глаза метались по кнопкам. Он не смотрел в стекло, отделяющее их от Сакуры. Больше не смотрел. На костяшках правой руки запеклась кровь. Наруто был здесь, когда они ринулись на помощь Какаши, поняв, что будет происходить дальше. Саске резко встал первым, чем и дал, по сути, сигнал Шикамару о том, что орать в микрофон дальше просто бесполезно. Они вышли, и Хинату, исчезнувшую вслед за ними, он не успел удержать. Потом смотрел через затемненное стекло, как Шикамару схватил Хокаге за шкирку, как щенка, и отдернул от Сакуры. И когда они вышли из Запечатанной комнаты — возня в коридоре, какие-то крики, а потом все вернулись. Шика угрюмо молчал, а Хината тут же полезла в аптечку за бинтом, чтобы перебинтовать Саске окровавленные костяшки и обработать разбитую скулу Какаши. — Сакура, пожалуйста, успокойся. — Какаши выглядел усталым, как будто те пять минут в комнате с Сакурой выпили из него все силы. — Нужно, чтобы ты совладала с этим. У тебя получится. — Прошло пять минут, Какаши-сенсей. Пять гребанных минут, и даже ВЫ не совладали с этим. Какаши выключил динамик, обреченно обхватив голову руками. Она абсолютно права. И ее правоте есть свидетели. Они все смотрели на Сакуру через стекло, на то, как она душит рыдания в своей груди, но недолго. Было просто стыдно. — Бедный ребенок… — Какаши казался виноватым. — Какаши-сан, — Шикамару не поднимал глаза, будто пытаясь стереть из мыслей ту картинку, которую он видел, — что мы делаем? Это пытка. Мы пытаем свою ни за что. — У нас нет выбора. — Но может, еще не поздно? Можно положить ее в кому. Облегчить мучения. — Это не выход. К тому же — ты был там. Представь, что будет, если туда зайдут те же медсестры. У них просто начнется паника. Хината неожиданно поддержала Какаши: — Я думала, что сбегу. У меня от страха ноги подкосились. У меня, Шикамару. — Закончив перевязывать Саске ладонь, она без стеснения ткнула пальцем в свою шикарную грудь. Розовое свечение пробивалось сквозь толстовку, даже были видны контуры иероглифа «сакура». — Туда из девочек сейчас сможет зайти только Ино за счет дара. — Ино медик. Она сможет поставить капельницу. И Сакура не будет сопротивляться. — Шикамару закурил. — Тогда то, что происходит сейчас, действительно будет бесполезной пыткой. А так — у нее еще есть время. — Какаши поморщился, когда Хината чуть-чуть опустила его маску, чтобы обработать ушиб. — Через день-два я усложню задачу. Чем труднее ей будет сейчас, тем быстрее она научится. — ВЫ почти сорвались, Какаши-сан. И вы собираетесь оставлять с ней ниндзя, которые намного — Какаши-сан, НАМНОГО — слабее вас? Бред. — Хината выплюнула последнее слово. — Вы даже не представляете, что с ней происходит. А я чувствую ее. — Она снова ткнула пальцем в светящуюся толстовку. — Я чувствую тысячную часть того, что чувствует она. И я уже готова лезть на стену! Это даже словами описать нельзя! — Она — не ты. — Какаши поправил маску. Хината буравила его таким взглядом, что Наруто нервно сглотнул. Его нежная, ласковая жена… И сейчас она была похожа на фурию. На чересчур спокойную, но все же фурию. Шикамару потушил бычок прямо в ладонь, даже не поморщившись. — Успокойся, Хината. Ты ничего не изменишь. Решение Хокаге — неоспоримо. Какаши вышел из комнаты наблюдения, напоследок снова бросив взгляд на стекло. В его глазах застыла мука. Но выбора и правда нет. Либо она живет с этим, либо… Наруто даже не хотел думать о том, что будет, если Сакура не справится.***
Сейчас, сидя в одиночестве в наблюдательной комнате, он смотрел на казавшуюся спящей подругу за стеклом, и думал. Пытался уместить в голове то, что им сказали вчера. Видимо, он действительно тупой. Потому что до него только сегодня наконец дошло, что охрана, которую Какаши поставил на всех входах и выходах из деревни, не для того, чтобы контролировать поток людей. А для прикрытия. Чтобы, в случае, если ситуация выйдет из-под контроля, обученные люди могли защитить гражданских, максимально быстро оказавшись на своих реальных позициях. Сакура расправила крылья и с силой начала махать ими. Ему даже на мгновение показалось, что она приподнялась над кроватью, но нет, и правда показалось — крылья бессильно обрушились на пол, по обе стороны от койки, и снова стал слышен плач. Он даже представить себе не мог, что она сейчас чувствует. В дверь постучали. Наруто вздрогнул, и, осторожно встав — у него ноги были закинуты на контрольную панель, — открыл дверь. Внезапный взгляд холодных белых глаз его обжег. — Хината? Малыш, зачем ты сюда пришла? — Она его как будто не слышала. На автомате зашла, чуть толкнув его, и закрыла за собой дверь. Щелчок замка. Наруто недоуменно посмотрел на жену. — Я же просил тебя немного отдо… — Она впилась в его губы, с силой обхватив его затылок. Она никогда его так не целовала — страстно, почти яростно. Ее язык, всегда такой нежный, сейчас… Она оттолкнула его к креслу, заставив сесть. Вблизи он видел, как капли пота скользили по ее вискам. Она снова поцеловала его, проведя руками по его коленям вверх и сжав руки возле паха. И его накрыла горячая волна. Она его возбуждала одним своим видом, но сейчас это было что-то другое. Отчаянное, сильное. Он скользнул руками по ее талии, помогая сесть на себя, с силой сжав ее бедра. Она даже не застонала, хотя наверняка это было больно. Сладкий рот заставлял забыться. Отстранившись, дернула вниз собачку на молнии, расстегнув его мастерку. Губами прошлась по шее, зубами коснулась соска, безошибочно найдя его под тонкой белой майкой. И начала елозить бедрами, почувствовав, что его член почти встал. — Хина, мы не… — Дыхание перехватило. Ее руки забрались к нему в штаны, сильно царапнув низ живота в попытке залезть под резинку трусов. Было неудобно, она сама себе мешала тем, что сидела у него на коленях, и он решил, что надо ей помочь. Обхватив ее под ягодицы, встал, позволяя длинным ногам обхватить его за талию. Мозг отказывался думать о том, что они собираются сделать, здесь, сейчас, в небольшой комнате со стеклянной стеной, за которой… Почти швырнул ее на приборную панель. Она хрипло и тяжело дышала. Ему передавалось ее возбуждение. Она сильно укусила его за губу, но не дала ему времени удивиться — торопливо, будто боясь не успеть, стаскивала с него штаны. В долгу он не остался, с трудом стягивая с нее брюки вместе с бельем, но не до конца, потому что мешала обувь. Ее нужно было снять, но времени не было. Заставив ее откинуться назад, задрал ей ноги и сильно, резко толкнулся. Она была мокрой, горячей, и это помогло ему сразу войти, даже не направляя себя рукой. Хината охнула, прикрыв глаза. Перед глазами все плыло. От каждого его толчка она шумно выдыхала, глушила стоны, кусая губы. Он целовал белую кожу, прижимался щекой к ногам, закинутым на одно плечо — спущенные брюки не давали развести их шире, но так даже было лучше. Было жарко, неудобно, но это были такие мелочи рядом с тем, что и с кем он сейчас делал. Хината приподнялась, впившись ногтями в его бедра, и задавала темп. Очень тяжелые, глубокие, быстрые толчки. Они ни разу не занимались таким бешеным сексом, как сейчас. Застонав, Наруто попытался дотянуться до ее губ, прижав ее колени к ее же груди, и новые, безумные ощущения его оглушили. Ища опору, уперся руками с обеих сторон от бедер Хинаты, но она в этот же момент дернулась ему навстречу, замотав головой: — Только не останавливайся… Нет, нет, не ускоряйся, так же, так же… — она истерично впивала ногти в его бедра, не давая ему ускориться, заставляя продолжать в том же мучительном, быстром темпе, сводя его с ума от нарастающего напряжения. Кровь стучала в висках, ее шумные вдохи срывались на стон, лаская слух. И тут у него соскользнула рука. Красный огонек на панели вызвал ужас, но остановиться он уже не мог, чувствуя, как Хината выгибается в судороге оргазма, сжимая его внутри так, что потемнело в глазах. Ее громкий стон стал последней каплей — последние, рефлекторные толчки, пока он кончал, были резкими, но медленными. Не открывая глаз, нащупал нажатую кнопку и выключил ее. В голове шумело, но проскочила-таки мысль: слышала ли Сакура, что тут происходит? Или не успела? Она спит, а чтобы динамики заработали, надо говорить прямо в микрофон. Может, пронесло? Он еще не успел почувствовать неловкость. Зато чувствовал тяжелое дыхание Хинаты под ним. Улыбнулся. Впервые у него получилось довести ее до оргазма — Наруто распирала гордость от этого. Наконец, придя в себя, поднял глаза. Взгляд царапнул пустую койку за стеклом. А где… Лицо Сакуры было прямо перед ним. Вплотную к стеклу. Упираясь в макушку Хинаты подбородком. И она смотрела прямо на них. Страшными, широко открытыми глазами, подернутыми пленкой, как у мертвых кур. Это было настолько неожиданно, что его испугало. Он почти отпрыгнул к дальней стене. А Сакура стояла и смотрела. С той стороны — зеркало. Она не может их видеть. Но он был готов поклясться… Хината привстала, посмотрев на него. Сердце пропустило удар. И еще один. Он задохнулся. ГЛАЗА ЗЕЛЕНЫЕ, С УЗКИМ ЗРАЧКОМ, ВПИВШИМСЯ В НЕГО. Его начало рвать. Со спущенными штанами, с не опавшим еще членом, он просто блевал. От ужаса. Боже. Еле нашел в себе силы, сплюнув, снова посмотреть на Хинату. Белые. Боже, ее глаза белые. Как обычно. Обычный Бъякуган. Ему показалось. Но Сакура так же стояла вплотную к стеклу. Безумный взгляд животных, сейчас по-настоящему страшных глаз. Змеиных, зеленых глаз. — На-наруто? — Хината испуганно озиралась. Она еще не видела, что в нескольких сантиметрах за ее спиной стоит УЖАС, медленно растягивая губы в самой страшной улыбке, которую он когда-либо видел. Отделенный от нее только толстым стеклом. — Наруто, что я тут… — Она испуганно встала, натягивая брюки. — Наруто, что я тут делаю? Я… как мы… — На ее лице было написано все. Хината проснулась только сейчас. От неописуемого страха он захрипел.***
Саске ждал Ино. Через полчаса начиналось ее дежурство, но Саске хотел пойти с ней. Несмотря на то что тем самым обрекал себя на сутки безвылазного нахождения на посту, потому что следом шла его смена. Она выпорхнула из дома, откинув золотистые пряди волос с лица. Легкая дубленка, до колена, и полусапожки на высоком каблуке. Она выглядела сногсшибательно — все-таки невероятной красоты девушка. Голубые глаза, обрамленные густыми, черными ресницами, мечтательно блуждали по вечерней улице. Он помахал ей, привлекая внимание. Она удивленно улыбнулась и помахала в ответ. Легкой, танцующей походкой приблизилась. — Привет! Какими судьбами? — Она снова откинула упавшие на лицо пряди. — Хочу составить тебе компанию на дежурстве. Ты не против? — От налетевшего порыва ветра он слегка поежился. — Конечно, нет. — Она расцвела в радостной улыбке. — У нас такие дежурства были только однажды, пару лет назад. Сакуру ввели в первую кому, но, несмотря на ошейник, ее держали в запечатанной комнате. Мало ли что. Кстати, было довольно скучно — 12 часов пялиться на тело в коме. — Она рассмеялась. — Думаешь, сейчас тоже будет скучно? — Без понятия. Харуно всегда была дамой непредсказуемой. А после перерождения вообще черт ногу сломит в ее голове. — Ино хмыкнула. — Уж я-то знаю. Они медленно двинулись к госпиталю по освещенной фонарями улице. Небо стремительно темнело. — И часто ты в ее голове копаешься? — Саске кивнул, позволив Ино взять его под руку. Он видел, что на таких шпильках довольно скользко, но Ино, судя по всему, не была фанатом практичных вещей. — Ой, ты что. Одного раза мне хватило. И эта курица до сих пор не придумала краску для волос, которая не смывается. Представляешь? Она разработала состав химиотерапии, которая может уменьшить опухоль даже на четвертой стадии в восьми случаях из десяти. А банальную краску — фиг. Саске окинул идущую рядом девушку взглядом. В высоком хвосте четко выделялась седая прядь. — А если отстричь? — Думаешь, не пробовала? — Ино снова кокетливо откинула прядку длинной челки с лица. — Даже сбривала волосы в этом месте под опасное лезвие. Прямо наголо. Ходила с проплешиной на затылке. Было незаметно, но я же знала, что там плешь. И все равно — они растут седые. — Понятно. Дальше они шли молча. Тихое цоканье каблучков по обледеневшему тротуару расслабляло. И Ино тоже его расслабляла. Последнее время его даже ее постоянная болтовня не напрягала. Ино ему нравилась своей легкостью. И, наверное, тем, что не пыталась повиснуть у него на шее. В голове была стойкая ассоциация Ино с Саем, и «клеймо» «занятой девушки» убирало какую-то напряженность в общении, которая была почти со всеми сверстницами, с которыми он успел познакомиться. Еще, пожалуй, с Моэги было легко, хотя она была ненамного младше. После его вступления в отряд S они общались довольно часто, она помогала ему войти в курс дела. И для себя он понял, что для девушки сейчас нет ничего важнее карьеры — она была посредственным ниндзя, но в качестве медсестры делала определенные успехи. Даже говорила, что дальше хочет уговорить Сакуру полноценно взять ее в ученицы. Они зашли в госпиталь не через главный вход, а через один из запасных. На ступеньках стояла урна с большим количеством бычков — единственное место у больницы, где разрешалось курить. Миновав несколько лестничных пролетов, почти подошли к дверям наблюдательного пункта, как навстречу им вышла Хината с ведром для мытья полов. — Привет. А ты разве с Наруто дежуришь? — Ино чмокнула Хинату в щеку. — Я… тут в общем… С Наруто вместе домой пойдем. — Хината была очень бледной. Она всегда была белокожей, но тут прям совсем никаких красок на лице не было. Зато ее кофта светилась тусклым розовым светом. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Саске забрал у нее ведро, вызвавшись помочь донести до чулана. Она кивнула в ответ, показывая, что все нормально, но Саске почему-то не очень ей поверил. Она не стала заходить с ним в комнату. Стоило ему протянуть руку к двери, как она открылась, выпуская Наруто. Тут вообще рожа была зеленая. — А с тобой-то что? — Саске переводил взгляд с Хинаты на Наруто и обратно, пытаясь понять, что случилось. — Да ничего. Плохо себя чувствую. — От Саске не укрылось, что ребята стараются не смотреть друг на друга. — Слушай, давай, мы задерживаться не будем, да и Хина устала. Ино уже сказала, что вы дежурите вместе, — Наруто вдруг сглотнул, словно борясь с тошнотой, — но ты это… Лучше иди домой, ладно? — Да что за… — Саске попытался выбить из друга хоть что-то, но тот только пялил на него круглые глаза и периодически зеленел. Ничего так и не добившись, он смотрел, как Наруто с Хинатой уходят, при этом даже не держась за руки, как обычно. Это странно, очень странно. Зайдя в комнату наблюдения, снял куртку и повесил ее на крючок рядом с дубленкой Ино, для которой та заботливо принесла плечики. Даже здесь он чувствовал кислый запах, как будто вся комната была обложена лимонами или апельсинами, который непонятно как просочился из запечатанной комнаты. Подойдя к стеклу, посмотрел туда, где второй день «обитала» Сакура. Она лежала на койке на спине, как-то очень правильно расположив крылья, чтобы они ей не мешали, и чуть согнув ноги. Хвост свешивался с койки, чуть подрагивая. Грудь была туго обтянута больничным халатом, и сильно поднималась и опускалась. Лица он не видел, но по дыханию было видно, что она спит. Удивительно, как она вообще может лежать на спине, но, видимо, ей удобно. Ино достала из сумки мандаринку и, почистив, предложила половинку Саске. Он взял пару долек, отказавшись от остального, сказав, что не очень любит фрукты и вообще предпочитает помидоры. Ино хмыкнула, что знает одного человека, который может питаться одними помидорами неделю, просто потому, что их не надо готовить. Ведь готовка так отрывает от полета художественной мысли. — Интересно, Сакура кушала хоть что-то? — Ино задумчиво отправляла в рот дольку за долькой, глядя на Сакуру. — Спрошу, наверное. А то сутки прошли, как-никак. — Она ногтем нажала на кнопку включения микрофона. — Кошечка, привет. Тебя кормили? Сакура дернулась от звука динамика, но не встала. — Ко мне никто не заходит. — Голос был хриплым, уставшим. — Давай я тебя сейчас покормлю, подожди немного. — Ино встала, выключив микрофон. — Саске, будь другом, побудь здесь, я схожу возьму что-нибудь перекусить ей. Саске кивнул. Ино вышла, а Саске продолжал смотреть на безвольно лежащую девушку. Она так же дышала, глубоко, равномерно. Монотонные движения его баюкали. Но стоило ему расслабиться, как Сакура внезапно ожила. Лежащие плетьми руки переместились на живот. Она его гладила, словно пытаясь успокоить, и вдруг ее скрутило. Она вскрикнула, села и сильно согнулась, протяжно застонав. На лице застыла гримаса боли. Покачиваясь, стала тихо, хрипло напевать какую-то песенку. — Пожалуйста… — Ее стон был настолько неожиданным и внятным, что Саске даже дернулся в сторону стекла. — Ну зачем бросать меня тут одну… Саске стало не по себе. Он подошел вплотную к панели управления и коснулся ладонью стекла. Оно было холодным, несколько затемненным за счет зеркала с другой стороны, и идеально гладким. Именно сейчас он обратил на это внимание. Холодное, гладкое стекло. И она заперта за ним, совсем одна, наедине со своими демонами. Когда-то он очень любил одиночество. Когда позволял своим демонам сжирать себя изнутри. В коридоре все громче цокали каблучки Ино. Она зашла в комнату, держа перед собой поднос с кашей, огурцом и персиком. Поставив все на пол — столика не было, — быстро замкнула дверь изнутри. Сакура свесила ноги с койки. Ино села рядом с ней, взяв тарелку с кашей в руки. — Держи. — Нет, — Сакура мотнула головой, — покорми меня. — Как маленькая, ей-богу, — усмехнулась Ино, тем не менее послушно зачерпнув ложку каши и отправляя ее Сакуре в рот. Она послушно прожевала. Ложка за ложкой — каша быстро кончилась, и пришла очередь огурца. Сакура перестала выделываться, сама взяв тарелку, и быстро съела нарезанный огурец, пожаловавшись, что нет соли. На персик ее уже не хватило. — Слушай, атмосферка у тебя тут… Огонь. — Ино неуютно замялась. - Не удивительно, что к тебе никого не пускают — даже дышать нечем. — Знаю. — Сакура хмыкнула, откинувшись назад, и оперлась на руки. — Я чуть Какаши-сенсея не поцеловала. — Чего-о-о?! — Ино даже вскочила. Саске слишком хорошо слышал все, о чем они говорят — связь из запечатанной комнаты не выключалась, микрофоны работали круглосуточно. Отчего-то сжались кулаки — и заныли разбитые костяшки на правой руке. — Какаши-сана? Поцеловала?! Ты чокнутая?! Слово «субординация» тебе не знакомо?! — Я ничего не могла с собой поделать. Он светился. — Сакура вздохнула. — Так же, как Шино в тот раз. Ты не представляешь, как у меня сейчас крыша едет. Ино на какое-то время лишилась дара речи, вглядываясь в лицо подруги. А потом, привычным жестом поправив волосы, выдала: — Сама себе помочь не пробовала? — Когда? В период? Шутишь? — Динамик презрительно фыркнул. Саске видел только затылок Сакуры. — Я в сознании была только первый раз. Мастурбировать в коме — круто, наверное. — Сакура говорила невероятно спокойно о таких интимных вещах. А, ну конечно, она медик, там и не о таком говорить приходится. — Но ведь сейчас ты не в коме, — ехидно улыбнулась Ино. — Чем черт не шутит — вдруг станет легче? — Ино, я не собираюсь такой ерундой заниматься, — расхохоталась Сакура. — И постарайся при мне подобных вещей сейчас не говорить. Я же тебе объясняю, что у меня сдвиг по фазе, я не соображаю, что делаю. Границы хорошо-плохо стерты. Думаешь, когда я чуть с Хокаге не поцеловалась, мне казалось, что это неправильно? Да ни черта. Я ненавидела этих ублюдков, за то, что нас прервали. К тому же, там был этот… Учиха, чтоб его. — Саске многое бы сейчас отдал, чтобы увидеть ее лицо. Она процедила его фамилию с такой ненавистью… — Да что не так с Учихой? Парень-то ничего не сделал тебе. — Взгляд Ино метнулся в сторону зеркала. Сакура ведь не знала, что он их слышит, а Ино знала. Но почему-то до сих пор не сказала подруге. — Ты бы сильно удивилась. — Сакура встала с койки, начав мерить шагами комнату. — Думаешь, мало того, что он меня такой видел? Такой… такой. — Она подошла к зеркалу и с какой-то тоской провела по нему опухшими кончиками пальцев. Саске было не по себе наблюдать ее так близко, понимая, что она не знает о его присутствии. А Ино по-прежнему молчала о том, что они не одни. Ее глаза были блеклыми, почти серыми, с узким росчерком зрачка. — Давай, когда это все закончится, сходим потанцуем? Возьмем Хинату. — Динамик передавал ее голос заторможено, губы шевелились за толстым стеклом, не попадая в слова. — Я-то никогда не против, — хмыкнула Ино. — Пару дней — я тебе подготовлю печать. Как ты там говорила — хочешь грудь побольше? — Нет. Пусть будет моя фигура. Исправь ноги, убери хвост, крылья, а остальное пусть остается. — Сакура провела по талии руками, сминая больничный халат. — Ты же терпеть не можешь свою фигуру. — Ино выглядела удивленной. Она встала и тоже подошла к стеклу, за которым Саске нервно закусывал пальцы. Имеет ли он права их подслушивать? Сакура откровенна с Ино, а с ним нет. После того как он приходил к ней последний раз, они даже не разговаривали ни разу. Да и с чего? Они друг другу никто. Слишком много времени прошло. Шпион недоделанный. — А ты как думаешь? Все правда очень плохо? — Сакура потянулась к завязкам на шее, но Ино ее остановила, заметно занервничав. — Ты чего? — Не надо. Я и так тебя много раз видела. — Хах, — Сакура с улыбкой уставилась на Ино, отвернувшись от зеркала. Саске выдохнул. Нет, видеть, что Сакура раздевается, не зная, что на нее смотрит не только Ино — чересчур. Он к такой подлости не готов. Хотя что-то внутри мерзко нашептывало — не отворачивайся. — Тебе неловко? Мы же обе девочки. К тому же, целовать меня тебе было не стыдно, насколько я помню. Саске нахмурился. А Ино с той стороны стекла поперхнулась. — Сакура, а ты не думаешь, что кто-нибудь может прийти на пост и нас услышать? — Пусть слышат. Мне насрать. А еще лучше — пусть кто-нибудь войдет сюда. Мне кажется, будет весело, — засмеялась Сакура. — Или ты стесняешься, что кто-то узнает? Я сильно сомневаюсь, что Сая сильно смутит тот факт, что его развратная любовница из жалости, — голос стал злым, — поцеловала свою ущербную подружку. — Это было не из жалости, — не очень уверенно промямлила Ино. — Да что ты? Ино, меня не дури. Ты тогда уже все понимала. Да и я вроде никогда тупой не была. Тебе было меня жалко. Ино пожала плечами. Длинными, красивыми пальцами потянулась к руке Сакуры и, переплетя с ней пальцы, тихо сказала: — Я почему-то не могу поверить, что ничего уже нельзя сделать. Сакура, я в это не верю. Может быть, через пару лет или через пять, да неважно — ты разработаешь «Панацею». Сама. И ты вылечишься. И все будет хорошо. — Как я хочу тебе верить, — прошептала Сакура. Сжав ее руку в ответ, она вернулась на койку. — Иди уже на пост. Мне нужно поспать. Опять начинает живот тянуть. — Хорошо. — Ино направилась к двери. — Сакура, если что-то будет нужно, я тебя всегда слышу. — Знаю. Но у меня еще персик есть. А то, что мне действительно нужно, ты мне дать не сможешь, — слабо улыбнулась Сакура, встряхнув крыльями. Ино покинула комнату, Саске слышал, как она заперла замок и через пару секунд зашла к нему. Саске сидел на кресле, упершись локтем в приборную панель и подперев голову. От нее сильно пахло цитрусом и чем-то еще, похожим на корицу или инжир. Он не особо разбирался. — Если Сакура узнает, что ты нас слышал — она меня убьет. — Ино спиной прижалась к двери. — А почему ты ей не сказала, что я здесь? — Саске задумчиво провел забинтованными пальцами по кнопкам, ничего не нажимая. — Потому что я была с ней в одной комнате. Я, знаешь ли, слишком молода и красива, чтобы мои кишки наматывали на ножки больничной койки, — расхохоталась она. Он кивнул. Его душил исходящий от нее запах. Ино вся будто пропиталась Сакурой, тем запахом, который наполнял запечатанную комнату. Он почувствовал его вчера, когда они зашли «спасти» Какаши. Густой, насыщенный, тревожащий. Преследовавший его еще тогда, когда он только вернулся в деревню, проникая даже в сны. А еще его преследовало ощущение, что он увидел что-то такое, что совсем не предназначалось для его глаз.***
Когда дежурство Ино закончилось, она совершенно не выглядела уставшей. Хотя, признаться, последние часа три говорить уже было не о чем, игры закончились, и абсолютное безделье порядком утомило Саске. Ино показала ему журнал наблюдения, объяснила, как и что заполнять, и строго-настрого наказала после окончания смены отнести его Какаши. Если ничего особенного не происходило, дежурные ниндзя должны были отчитываться каждые двое суток. Когда она ушла, звонко цокая каблучками по пустому коридору, Саске занервничал. Он не знал, что чувствуют другие, но он явно был не в своей тарелке. Слишком это странно и неправильно — сидеть здесь и наблюдать за девушкой за стеклом, как за какой-то подопытной крысой. Понимая, что она даже не видит наблюдавшего. Не успев хорошенько обдумать то, что делает, нажал на кнопку микрофона: — Здравствуй, Сакура. — И тебе не сдохнуть раньше времени. — Она цедила слова сквозь зубы. Ее снова била дрожь, она сильно прижимала колени к груди, пытаясь унять тремор в мышцах. — Теперь ты меня пасешь. Замечательно. Злится. Сильно злится. Саске решил оставить ее выпад без внимания. Ее тоже можно понять. Мучается, и поделать с этим ничего не может. Наверное, кома все же более гуманный выход из ситуации. Следующие пару часов он читал книжку, оставленную ему Ино. Это был роман с элементами экшна. Главная героиня была супер-пупер известной певицей, которую внезапно похищают с очередного концерта неизвестные негодяи. Как оказалось, хрупкая на вид девушка владеет почти всеми видами боевых искусств, и вообще она ниндзя S-класса, и помимо того, что она поет, она еще прекрасно рисует, танцует, готовит и виртуозно вышивает крестиком. Наваляв негодяям по первое число, за минуту штопает свой наряд так, что стало даже лучше, чем было, и поет на концерте песню о своем любимом, с которым им никогда не суждено быть вместе. Потому что он еще более известный чувак, и какие-то непонятные причины мешают им соединить судьбы. Слог был слащавый, с претензией на высокое искусство, но чтиво было абсолютное бульварное. Поняв, что книга — гуано, Саске ее отложил. Внезапно Сакуру подбросило на койке. Спина выгнулась резкой дугой, она захрипела. Руки судорожно искали что-нибудь, за что можно зацепиться, но она промахивалась мимо бортиков койки, ловя только воздух скрюченными пальцами. — Сакура! Сакура, что с тобой? — Вопрос остался без ответа. Она только хрипела, так же хаотично ища опору рукам. Крылья болезненно подломились. Такого он не ожидал. Именно в его дежурство, ни минутой раньше. А ведь несколько часов назад с ним была Ино, которая наверняка знала, что делать в такой ситуации. Еще несколько раз попробовал окликнуть ее в микрофон, но становилось только хуже. Выбора не было. Схватив ключи от запечатанной комнаты, быстро вышел с поста и стал открывать дверь. Руки тряслись, протез отказывался слушаться, и только попытки с пятой он попал ключом в замок. Стоило ему сделать шаг внутрь, как его затопило чужой чакрой и густым запахом. На какой-то момент от атмосферы в комнате перехватило дыхание, мысли застыли, но он быстро пришел в себя, замкнув дверь за собой. Выпускать ее нельзя, мало ли что. Подбежав к койке, схватил ее за предплечья и понял, что у нее все тело сведено судорогой. Он пытался распрямить ее, хоть как-то уменьшить нагрузку на позвоночник, но ее парализовало, и, боясь сломать ей спину, он ослабил хватку. — Сакура! Твою… Я понятия не имею, что делать!!! — ВО… — Ее глаза были широко раскрыты, зрачок застыл, глядя в никуда. Хрипы. Медсестер? Но они сюда не смогут зайти — Наруто объяснил, что периоды Сакуры значат на самом деле. Да, конечно, чакра бушует, но то, что это сродни гону у животных, Какаши умолчал. Чакра Сакуры у всех женщин вызывала бесконтрольный ужас, с которым могла совладать только Ино — у нее был такой же «флер», привлекательный для мужчин и отталкивающий потенциальных конкуренток. Но в сотни, тысячи раз слабее. Вот они, дары Сакуры на самом деле. Попробовал надавить ей на плечи, пытаясь прижать к койке. Бесполезно — только позвоночник сильнее выгнулся, вот-вот готовый сломаться. Не зная, что делать, не зная, кого звать, он растерялся. И просто всплыло в памяти одно движение, которое Саске видел однажды, в исполнении Моэги. Уже давно, но вдруг? Ладонью надавил ей на грудную клетку, туда, где, по логике, должно было располагаться солнечное сплетение — если делать поправку на размер самой грудной клетки. Сакура резко выдохнула и начала жадно заглатывать воздух, торопясь, давясь им. Усилил нажим — тело сопротивлялось, твердое, как каменное, давлению его руки. — Силь…нее… — Она вцепилась в него левой рукой, найдя наконец в нем опору. Скрюченные пальцы резко выпустили когти, вонзившись так глубоко в его предплечье, что он зашипел от боли. И секундная ярость помогла ему надавить так, что, ему показалось, у нее хрустнули ребра. Спина расслабилась, уронив ее на кровать. Дыхание еще было рваное, жадное, но уже выравнивалось. Саске с трудом оторвал от себя вцепившуюся руку, оставившую глубокие кровоточившие борозды. Провел рукой по лбу, отерев испарину. Тут было безумно жарко за счет страшного количества чакры, растворенной прямо в воздухе. Саске старался дышать неглубоко, чтобы не напитывать легкие кислым запахом, густым, как кисель. Она медленно приходила в себя. Зрачки начали реагировать, она попыталась сесть, но не смогла. Он помог, поддержав спину, ощущая, как ладонь обжигает прохладная, гладкая чешуя. Она провела руками по своему лицу, бледному, с пылающими лбом и щеками. — У тебя кровь? — Она едва повернула голову, тут же снова спрятав лицо в ладони. — Господи, что я натворила. Проверь чакру. Быстро. Есть? — Есть. — Он создал слабый заряд Чидори, показав ей. Она посмотрела сквозь пальцы и кивнула. — Значит, все нормально. А теперь лучше уходи. Позови кого-нибудь из медсестер обработать царапины, скажи, что я поцарапала, они там знают, что делать. — Точно все нормально? А если бы меня не было? — Саске отступил на шаг. Воздух был раскален почти докрасна и обжигал уже начавшие болеть легкие. — Одно из двух — я бы сама пришла в себя, или я бы сама пришла в себя. — Голос вдруг начал слабеть. — Саске, уйди уже. И без тебя тошно. — Она глубоко вдохнула и плавно опустилась назад, ложась на койку, накрывшись крыльями. Он вышел, на пороге бросив еще один взгляд на нее. Постоянно с ней что-то не так. Возможно, она права намного больше, чем думает, говоря, что это не жизнь. Сев в кресло на посту, не сразу вспомнил, что надо позвать сестру. Нажав на кнопку вызова, стал ждать, пока придет кто-то из персонала, и закрыл глаза. Запах Сакуры все еще терзал его, но, помимо этого, вызывал какие-то смутные воспоминания. Они были прямо перед ним, как на ладони, такие близкие — и такие недоступные. Любые попытки сформировать картинку в голове терпели крах, лишая даже шанса примерно увидеть хоть кусочек памяти. После короткого стука вошла Фуки, но у него не было сил смущаться или удивляться. Он просто показал ей на длинные кровоточащие полосы на предплечье: — Сакура поцарапала, сказала, ты знаешь, что делать в таких случаях. — Знаю, — кивнула Фуки. Но смотрела на него недоверчиво. — А что ты делал у нее? — Ей плохо стало, я не знал, что делать. Ино говорила, что вы туда зайти не можете, вот я и… — И ты решил, что самому зайти безопаснее? — Она странно фыркнула, как будто с презрением. — Тебе крупно повезло. Либо ей было настолько плохо, либо ты «не светишься», как она говорит. — Она с непонятным выражением лица достала аптечку, выудила оттуда бутылочку с раствором и ливанула — прямо из горлышка — на царапины, даже не позаботившись задрать разорванную ткань рукава. От боли он стиснул зубы и тихо выругался. Порезы шипели. — А по-аккуратней никак нельзя? — У Саске перед глазами вспыхивали и гасли красные звездочки. Рука горела. — Радуйся. Шипит — значит, мы предотвратили твое превращение в послушного песика Харуно. — Она соизволила наконец задрать ему рукав и стала бинтовать еще шипевшие порезы. — Откуда ты знаешь, может, она во сне пальцы облизала. Ее слюна очень опасна. И она меня ненавидит за то, что я встречалась с тобой. — Она вдруг всхлипнула. — Но что я такого сделала? У нее с тобой все равно ничего быть не может, зачем себя вести, как собака на сене? Сам не ам — и другому не дам??? — Снова всхлип. — Успокойся. С чего ты взяла? — Да с того. Она грубит мне, разговаривает со мной, как будто я школьница, ничего не знаю и не умею. Раньше она себя так не вела. А после нашего… свидания, — она замялась, — она как с цепи сорвалась. Мне очень тяжело работать в обстановке постоянного гнета. И ты даже не разговариваешь со мной, когда за каплями приходишь, а ведь я тебя всегда жду… — О, как Саске не хотелось ее обижать, но было видно, что она очень сильно задета его поведением. А сделал-то он всего-ничего — просто не оказывал никаких знаков внимания, никуда не звал, не отвечал на ее заигрывания. Надеялся, что все само сойдет на нет. Сейчас он ощущал себя полнейшим идиотом. Девушки — что же вы за твари такие сказочные*? Сакура сползла с койки и двинулась в сторону ванной. Стал слышен шум воды — она набирала ванну. Фуки бросила взгляд через стекло и вдруг злобно фыркнула: — Она добилась чего хотела, да? — Она закончила его перевязывать и развернулась на каблуках в сторону двери. — Саске-кун, только не тешь себя иллюзиями. У вас все равно ничего никогда не будет. — Она быстрым и уверенным шагом направилась к двери, но Саске окликнул ее: — Мне ничего от нее не надо. — Да коне-е-ешно, — злобно прошипела Фуки. — Думаешь, я слепая? Не вижу, как ты на нее пялишься? С самого первого раза, как я тебя увидела в ее палате. Не надо тебе ничего от нее. Как же. Мне больно, что ты предпочел мне… Да блин, лучше бы это была другая девушка, с какими-нибудь длинными ногами или правильным носом. Я бы еще поняла. Но это — она кивнула в сторону стекла, ведущего в опустевшую комнату, — это слишком. Но меня тешит одна мысль. Она сама тебе отомстит за меня и мои чувства. — Открыла дверь так, что дверная ручка хрустнула. — Ты мне правда очень нравишься, Саске-кун. Но тот факт, что ты был в этой комнате, рядом с ней, во время периода, и она тебя не трахнула прям там, говорит об одном. Ты не светишься. Вряд ли у нее кишки лезли изо рта и ей было так плохо, что она проигнорировала рядом с собой мужика. Так что удачи. — На последних словах она резко хлопнула дверью, так, что Саске поморщился. Теперь все будут ломать двери в помещения, где он находится? Он тяжело уронил голову на руки, облокотившись на панель. Шум воды стих, раздавались редкие всплески. Хорошо, что стекло на ту комнату не предусмотрено. Потому что Фуки была права. Признавать это было мерзко, но все-таки. Ее последние слова уязвили его самолюбие. Про какое свечение она говорила? — Сакура. — Саске закрыл глаза. — Почему ты не кинулась на меня? Тишина была долгой, звенящей. Колонка ожила только через несколько долгих минут: — Я смогла сдержаться. — Если ты так легко сдерживаешься, что за спектакль был с Какаши? — Не легко. Есть разница. Я еще не разобралась до конца, но у некоторых чакра как будто светится, что ли. У Какаши-сенсея она светилась, меня сорвало с катушек. А ты не светишься, было легче. — Намного легче? — Ее полушепот было трудно различать, колонка передавала ее голос с помехами, а ему хотелось, чтобы она не молчала. Чтобы было легко, как с Ино. Чтобы она постоянно болтала, неважно о чем, только чтобы не замолкала. Колонка хрипло вздохнула. — Не намного. Потому что это был ты. Если бы он мог сейчас, усилием воли, полюбить ее, — вот такую, как она сейчас есть, несмотря ни на что, просто за то, что она настоящая — он бы это сделал. Но так не бывает. Он выключил микрофон.