***
— Да чтоб тебя!.. — Сакура дернулась, задев пробирки. Они мелкими осколками разлетелись по полу, забрызгав низ ее халата каплями крови. Выругавшись, села, уронив голову на столешницу, и разревелась, как ребенок. Сил бороться с собой больше не было. А смысл? Кровь Саске при анализе дала тот же результат, что и кровь Сая. Клетки гибли, пусть и не так быстро, но в конечном итоге все то же самое. А помимо этого, у Саске мутация. Причем почти такая же сильная, как у Хинаты, а она три года о ней заботилась. Какая конкретно, конечно, непонятно, но сам факт. Всего за полгода. И это она в этом виновата. Нельзя было с ним целоваться, тем более столько, сколько они это делали. Когда первые приступы рева сошли на нет, она заставила себя убрать осколки пробирок и смыть бурые пятна с пола. На сегодня с исследованиями покончено. У нее уже не было сил биться головой об эту кирпичную кладку фактов и доказательств. Ну не судьба, что теперь, вешаться? Мысль ей показалась дельной, и она хмыкнула, выкинув осколки в мусор и выйдя из лаборатории. Дойдя до своего кабинета, опустилась в кресло и оглядела обстановку, приевшуюся до тошноты. Шкаф с кучей лекарств, книжная полка, койка, софа, письменный стол, все настолько привычное и родное, что хотелось выть. Стук в дверь оторвал ее от бессмысленного созерцания трещинки на одном из шкафчиков, и, определив по стуку, что это Моэги, радостно улыбнулась вошедшей медсестре. — Сакура! Там… ты должна это увидеть! — растеряв всю почтительность и забыв, что говорит с начальницей, Моэги тряслась от эмоций. — Никто поверить не может, даже Какаши-сан! — Что случилось? — Да пошли уже! Нет смысла объяснять, когда можно показать! Девушка рванула из кабинета, нетерпеливо оглядываясь, проверяя, идет ли Сакура следом. Такое поведение обычно почтительной и мягкой Моэги ее обескуражило, и она прибавила шаг, даже не заботясь, что кто-то из пациентов может ее увидеть без иллюзии. Да и черт с ним, и так уже хуже не будет. Моэги же уверенно шла в сторону запечатанной комнаты, вызывая у Сакуры какие-то смутные подозрения. Может быть, ребята вернулись с миссии с пленником? Вряд ли, потому что Хината первым делом бы пришла к ней, а тут от нее ни слуху, ни духу… Первое, на что она обратила внимание, зайдя на пост, было то, что в комнате, кроме них с Моэги и Какаши, был еще и Сай. Оба мужчины встретили ее напряженными взглядами. — Что за срочность? — нетерпеливо спросила Сакура, озираясь. Ответить они не успели. Да это было и не нужно. Сакура почти прилипла к стеклу, не веря собственным глазам. За стеклом была она. Розовые волосы струились по плечам, закрывая лопатки. Одежда на ней была самая простая — коричневая туника и темные штаны, — но все плотно облегало девичью, тонкую фигурку с очень узкой талией, почти как у самой Сакуры. Она сидела к ним полубоком, болтая ногами на койке, и едва заметно улыбалась. — Это же… — Ты в твои пятнадцать, — закончил за нее Какаши. — Как это возможно? — Сакура разглядывала девушку, словно смотрясь в зеркало в прошлом. Конечно, приглядевшись, стало понятно, что первое, так ее шокировавшее, впечатление, обманчиво, но сходство было просто поразительным. Серо-зеленые глаза, округлое лицо, ярко розовые волосы — цвет гораздо ярче, чем у Сакуры, — не такой высокий лоб… Но в целом — картинка из того времени, когда Сакура себя помнила нормальной. — Это та самая Шира, с которой меня спутал Такеру в нашу первую встречу? — Именно, — улыбнулся Сай. — И, думаю, теперь никого не удивляет, что он обознался. Она вылитая ты, только моложе. И худее. — Сай! — зашипела Сакура, невольно отметив, что ее внутреннее напряжение от этого комментария спало. — Давно не получал? — От тебя — очень. — Сай почесал подбородок, обратившись к Какаши. — Что теперь? Пока она под воздействием техники Саске, для нее все происходящее обыденно. Она даже не осознает, что мы ее выкрали. Кстати, твой Зецу уже заменил Ширу, — Сай ободряюще улыбнулся Сакуре, — хотя и вызвал некоторые вопросы. Сакура, наконец, смогла перестать пялиться на девушку за стеклом и язвительно хмыкнула: — Орочимару-сан знает, какие подарки дарить девушкам вроде меня. И она мне угодила. — Угодила? — Какаши нахмурился. — Он опять женщина? — Почти полгода как. — Сакура встретила прямой взгляд сенсея, чуть вскинув подбородок. Он, разумеется, догадывался, что она поддерживает связь с оставшимся «в тени» после войны Орочимару, но старался не задавать никаких вопросов по принципу «меньше знаешь — меньше скажешь на допросе». Какаши задумчиво потер подбородок, кинул еще один взгляд в сторону юной копии Сакуры, и решительно встал. — Я вас оставлю. Пока все идет согласно плану Шикамару, и мне тут переживать не о чем. К тому же, у меня очень много работы. — Он остановился в дверях и переглянулся с Саем. — Ты точно правильно понял то, что тебе поручил Шикамару? — Абсолютно. Он весьма доходчив, — странно ответил Сай. Какаши оставил их вдвоем, и тут Сай стал серьезен. — Сакура, Саске оставил одну лазейку в технике. Ты сможешь проникнуть в сознание Ширы и со стороны понаблюдать, как проходят ее обычные дни. Она тебя при этом не увидит, никак не ощутит твоего присутствия, главное — чтобы ты просто смотрела и запоминала как можно больше деталей. — Я? — Сакура задумчиво присела на край панели управления, кончиком хвоста почесав щиколотку. — Но почему я? И зачем ты привел ее сюда? На месте нельзя было… — Нет. В плане Шикамару для меня очень много темных пятен, но он объяснил это тем, что каждый должен знать только ту часть, которая относится непосредственно к нему. Так будет проще избежать любых накладок и отступления от плана. И он сказал, что нужно ее доставить сюда и чтобы ты все увидела. Изучила ее быт, как она живет там. Иллюзия создает сцены из ее собственных воспоминаний, так что сбоев быть не должно. — Сай сел на кресло, которое до этого занимал Какаши. — Потом Ино должна будет считать информацию с тебя. — Бред какой-то. — Сакура неверяще уставилась на Сая. — Ты же сам понимаешь, что это нереально? Во-первых, Ино никогда не полезет в мою голову. Ни при каких обстоятельствах. Во-вторых, даже если закрыть глаза на первый факт, все равно не складывается — ей придется либо вернуться сюда, либо… — Сакура горько усмехнулась, — мне придется добраться до нее. А это невозможно. Значит, остается только вариант с ее возвращением. Но смысл ее выдергивать с этой миссии ради того, что она могла сделать и так? Вообще нелогично. Точно Шикамару придумывал это все? Как будто какой-то школьник решил в шпионов поиграть. — Сакура. Прошу тебя. Ты можешь просто довериться и сделать то, что тебя просят? Прими это, как приказ, не подлежащий обсуждению. — Один раз уже доверилась и приняла приказ. — Сакура раскинула крылья, но ничего, кроме улыбки Сая, это не вызвало. — Без обсуждения, без выяснения подробностей. Сам видишь, чем это обернулось — ручная собака у собственной деревни. Как ты думаешь, что сделают со мной, если вдруг начнется война? — Война не начнется. У пяти великих стран мирный договор. — Ага, и его никогда за всю историю мира не нарушали, — хмыкнула Сакура. — А я тебе скажу, что будет — я буду в первых рядах. И самое классное, что даже если я не захочу этого, меня заставят убивать. Это будет самая кровавая война в истории. — Остается надеяться, что то, что ты говоришь, так и останется только теорией. — Сай легко постучал по приборной панели. — Давай так: ты сделаешь то, что нужно для плана, а я после этого расскажу тебе все остальное, что мне известно. Идет? Сакура задумалась. С одной стороны, если план был разработан Шикамару, то переживать не о чем, а с другой — она не видела никакой логики в происходящем. Или Шикамару действительно заставит Ино снова лезть в ее сознание? Ино даже не общалась с ней мысленно, настолько крепко в ней засел страх после того раза, когда у нее волосы поседели. Хотя тогда и Сакура себя не помнила, кто знает, что она могла увидеть в ее голове? — Хорошо, договорились. Надеюсь, ты знаешь достаточно много, чтобы мне объяснить, чем он руководствовался, когда отдавал тебе этот нелепый приказ. — Спасибо, Сакура. Я рад, что ты не такая тварь, которой успешно прикидываешься уже много лет. И Сай со смехом принялся прятаться под стол от разъярившейся Сакуры, которая сейчас просто мечтала напинать ему по самодовольной роже.***
У Какаши были большие проблемы. Просто гигантские. Мало того, что он уже несколько недель водил других Каге за нос, так еще и они начали смутно это подозревать. Постоянные экстренные выходы на связь то с одним, то с другим главой стран, с которыми мир сейчас был очень непрочен и хрупок. Случай с периодом Сакуры пока остался незамеченным, но совсем скоро это просочится до Каге других стран, и они потребуют объяснения. Чем он руководствовался, когда освободил ее от ошейника? Да и про периоды захотят выяснить, это пока тоже не является достоянием верхов, но исключительно из уважения к Сакуре и ее личной жизни. Все-таки, есть определенные интимные моменты, которые ему не хотелось до них доносить. И он должен сделать все, чтобы девочка, к которой он испытывал почти отцовские чувства, сохранила хотя бы эту тайну. Перебирая бесконечные бумаги, мысленно вздыхал от безумного количества работы и пытался сосредоточиться на назначении миссий для младшего поколения шиноби. Для этого было нужно перелопатить все отчеты Абураме Шино, в которых он подробно описывал способности молодых ниндзя и наблюдения за их тренировками. Это было необходимо, чтобы грамотно составить команды по три человека, а еще и наставников им назначить таких, которые полностью раскроют все грани талантов будущих шиноби. А еще меньше чем через полгода выпуск из Академии. А это значит, что все вышеперечисленное нужно сделать за четыре месяца. Четыре месяца! Оглядев кипы бумаг, которые ровными стопками лежали даже на полу вокруг стола, прикинул, что нужно, как минимум, три зама, чтобы управиться в срок. Или три клона. Что он, собственно, и сделал. Как было бы здорово уметь делить свою чакру на безумное количество клонов, как у Наруто! Но увы, у него запасов таких нет, а если и сделать больше трех, то просуществуют они весьма недолго, оставив его потом с дергающимся глазом и сильнейшим моральным истощением. Даже сейчас это будет чревато сильной усталостью, но что поделать. Один из клонов занялся подготовкой всех необходимых документов для будущего экзамена на Чуунина, второй засел за личные дела учеников Академии, третий взял на себя оформление миссий и выплат по ним. Сам Какаши принялся оформлять прошение феодалу, чтобы тот выделил необходимые для миссий фонды на их организацию и оплату работы шиноби, в том числе АНБУ и отряду S. Ночью даст себе поспать пару часов, а потом снова, в таком же темпе, и, может, через пару недель получится наверстать то отставание, которое у него образовалось из-за тренировок Сакуры и миссии с найденным работорговцем. Таков крест Хокаге — сильнейшего шиноби Конохи. Сидеть и перебирать бумажки в пыльном кабинете.***
Сакура устало плелась по коридору, опираясь на стену. Полчаса, проведенные в созданной для Ширы иллюзии, для нее длились две недели. Голова взрывалась от кучи деталей, которые было необходимо запомнить и записать, но сил не было ни на первое, ни на второе. Зато она смогла разглядеть ее поближе. По факту, Шира была еще совсем девочкой. Только вот понятия «невинность», которое присуще детям, еще не искалеченным жизнью, у нее не было. В этом доме был ад, но для Ширы это было нормально. Нормально, что женщин продают и покупают. Что с ними делают страшные вещи, калечат, убивают для своих утех, ее совсем не шокировало. Напротив — у нее даже было какое-то трепетное отношение к своему отцу, который был ее хозяином. А он был мерзкий, дряхлый старик, седой, весь сморщенный, и лицо у него было жуткое. Глаза навыкате, заросшие брови, губы, как будто вывернутые наизнанку, и все это проступало из-под темных, глубоких морщин. Огромные уши, из которых густо торчали волосы. Сакура уважала старость, но это была не почтенная старость, а почти гниение заживо и отчаянное цепляние за жизнь. Ему уже были недоступны удовольствия молодых, но это совсем не мешало дрессировать юных девочек, ломать их волю, выращивать из них послушные тела для грязных утех. На входе в отделение ревматологии ее встретила Моэги, пытливо взглянув на усталое лицо. Вопросов она не задавала, и Сакуру это очень порадовало. Но зато Сакура обратила внимание, что у той был виноватый вид. — Госпожа Харуно… — снова почтительный тон, вызвавший у Сакуры вымученную улыбку. — Только что поступил ваш отец… Сакуру будто током прошибло. — Что с ним?! — Ничего серьезного, просто сильное утомление, но я на всякий случай поставила ему капельницу и положила отдыхать. Просто подумала, что вы захотите об этом знать. Быстро выяснив, куда положили отца, кинулась к нему. Уже заходя в палату, вспомнила, что ей даже нечем прикрыть крылья и хвост, но было уже поздно. Дверь открылась, и она застыла на пороге, не решаясь зайти. У отца тоже было измученное лицо, почти как у нее. Но от нерешимости не осталось и следа, когда он повернулся к ней и улыбнулся. — Сакура, спасибо, что ты пришла. — Папа… — Сакура осторожно приблизилась, нежно взяв его свободную руку в свои. — Что случилось? — Да возраст уже не тот. Миссия-то простецкая была, а я что-то расклеился. — Кизаши никогда не относился серьезно к своему здоровью, Сакура начала это понимать, когда только стала обучаться у Цунаде. И сейчас это ему аукнулось. — Папа, сколько раз я тебе говорила, что нужно бережней к себе относиться! Мама тебя убьет, когда узнает… -…А еще я убью ту тварь, которая сейчас рядом с ним. — Голос Мэбуки ее испугал. Глаза защипало от жестоких слов, но она заставила себя распрямить спину и повернуться к своей маме, гневно сверкавшей ярко-зелеными глазами. Почти такими же, как у нее. Маму она не видела уже очень давно. Старалась не попадаться на глаза, а если и попадалась, то это почти всегда было на большом расстоянии и на Сакуре была иллюзия. — Убери свои лапы от моего мужа! — Она разъяренной фурией налетела на Сакуру, отталкивая ее от койки. Сакура не сопротивлялась. Снова на нее бетонной плитой навалилось чувство вины. Сакура почти перестала себя стыдиться, но одного взгляда матери, полного ненависти, хватило, чтобы вспомнить, как она отвратительна. — Прости, мама. — Не смей меня так называть! — закричала женщина, в бешенстве замахнувшись на нее сумкой. — Мэбуки, перестань! Это же наша дочь! — Кизаши перепугался, схватив жену за руку, не давая кинуться на потупившуюся Сакуру. — Это. Не. Наша. Дочь! Почему ты этого не видишь?! Это чудовище не наша дочь! Не наша Сакура! Я не знаю, что это за тварь, но я вижу ее насквозь! Пошла прочь! — Прежде, чем она снова замахнулась, Сакура пулей вылетела из палаты, глотая непрошеные слезы. Слова мамы стучали в голове, давая силы бежать. Всхлипнув, прыгнула, приземлившись на руки, и кривой, вихляющий бег стал плавным и гораздо более быстрым. Какой она человек вообще, если даже передвигаться ей удобнее, опираясь на четыре конечности вместо двух? Добравшись до своего кабинета, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, шипами царапая светлое дерево. Вот так всегда. День начинается слезами и слезами же заканчивается. Еще не успела прийти в себя после анализов утром, потом — бац! — воспоминания Ширы, девочки-рабыни, не успела записать и проанализировать увиденное, — бац! — и папа попал в больницу с переутомлением, даже не успела пару слов ему ласковых сказать, — бац! — мама… Рыдала, кусая губы и кулаки, жалея себя. Рассуждать очень просто о спасении мира ценой одной жизни. Совсем иначе смотришь на эти рассуждения, когда понимаешь, что цена — это именно твоя жизнь. И весь ужас случившегося наваливается на тебя уже после того, как цена уплачена, мир спасен. А спасен ли? Снова, как зверек, ищущий свободы, она выползла из своей клетки, и при первом же щелчке по носу с воем забилась обратно. Свобода, конечно, притягательна, но клетка привычна и безопасна, тут можно спрятаться ото всех. Сквозь истерику слышала, как к ней долбилась Моэги, испуганные голоса за дверью, крики, но ей было все равно. Она никого не хотела видеть. Вот дура, а она почти поверила всем, кто говорил ей, что все не так плохо! Даже едва сама себя в этом не убедила! Верила Хине, верила Наруто! А что самое обидное — она почти поверила Саске. Так сильно хотела, чтобы его слова были правдой, что вбивала себе это в голову каждый день. Верила его поцелуям, глазам, говорящим ей, что все совсем не страшно, что, может быть, когда-нибудь, если вдруг… Хоть бы на один день забыть, кто она такая. Хотя бы на один день ощутить себя нормальной, обыкновенной, слабой девочкой. Не демоном в ошейнике, а именно простым человеком. Чтобы не было ничего особенного в ней, от слова совсем. Раньше у нее были таблетки. Была кома. Заснул — и проснулся через неделю. Ничего не происходило, а время шло. Еще разок ощутить это спокойствие, умиротворение ничто, пустоту в голове, свободу от постоянных тяжелых мыслей, исследований, анализов, болезней, пациентов, чувств, чувств, чувств… И тьма пришла. Вняла ее мольбам, и перед заплаканными, болевшими глазами начал сужаться темный круг, отнимая у мира блеклые краски и заглушая смутные звуки. Она потеряла сознание.***
Язык скользил по коже, оставляя за собой влажный след. Длинные, смелые пальцы гладили, изучали, трогали. Каждое прикосновение билось током в измученном теле. Белые, испещренные красными капиллярами глаза впивались в него, мучая, уничтожая. Толчки в раскаленное тело, болезненные и оттого не менее приятные, эхом отдавались в ушах. Каждый толчок — слово. Полузадушенный шепот вбивается в подсознание, перемешиваясь с эйфорией и паникой, и не дает мыслить здраво. Образ ускользает, он дергается, пытается ухватиться, задержать, хоть как-то продлить сладкую муку, но все без толку. Все рушится, кругом одни руины. И вдруг…***
…Саске проснулся от резкого вскрика. Руки тряслись, лоб был покрыт липкой испариной, тело ломило. Сидящая рядом бледная Ино безразлично посмотрела на него, без интереса спросив: — Кошмар? — Не помню. — Опять пустота в голове, лишь куча мелькающих образов перед глазами, которые отказывались складываться во что-то связное. — Паршиво выглядишь. — Ино отвернулась, плотнее прижав колени к груди и опустив на них подбородок. — Ты тоже. — Саске сел, и притянул Ино к себе спиной, чувствуя, что ее трясет. Глубокие синяки под глазами уже стали частью повседневного макияжа Ино, как и феноменальная бледность. В этом она даже Сакуру переплюнула. Она плотнее прижалась спиной к его груди, и его руками обняла себя. Ино откинула было голову на его плечо, но тут же снова опустила — шею продувало. Они все были измучены, но Ино доставалось хлеще всех. Ее уже несколько раз рвало от переутомления, есть она практически не могла, а сил от этого больше не становилось. — Саске. Поцелуй меня, пожалуйста, — абсолютно безразличным тоном попросила Ино. Она двинула бедрами, усаживаясь между его ног, стараясь прижаться как можно плотнее, чтобы не потерять столь драгоценное тепло. Саске обнял крепче, чувствуя от длинных, нечесаных волос запах земли и холода. Губами прижался к ее затылку, зажмурившись. — Когда Сай ушел в Коноху? — Дней пять назад, — Саске мысленно пытался сосчитать, но дни слились в один сплошной ветер, холод и слежку. Несколько часов на сон, и снова все по кругу. Скудная еда, которой явно не хватало, делилась поровну на всех, но Ино отдавала свою порцию Саске из-за постоянной тошноты. — Хорошо. — Она затылком прижалась к его щеке, и от дыхания Саске ее побелевшее ухо начало розоветь. — Я не хочу, чтобы он видел меня такой. — Ты слишком озабочена своей внешностью. — Меня постоянно тошнит, мне плохо, поддерживать канал связи между нами мне с каждым днем труднее. Я бы заплакала, но нет сил на слезы. Он снова прижал губы к ее затылку, и чуть сильнее зажал ее ногами, пытаясь согреть. Ее все еще колотило, хотя теплеть она все же начала. — Я думаю, что беременна. Саске чуть не подавился слюной. — Ты уверена? Если ты ждешь ребенка, эта миссия для тебя невозможна. Да и такие условия… Тебе питание нужно нормальное, а ты уже неделю ешь только пилюли. — Саске, прошу тебя. Я тебе сказала только потому, что ты единственный здесь, кто может это сохранить в тайне. К тому же, уверенности нет, у меня всегда месячные нерегулярные были, подумаешь, задержка около месяца. Это немного, да и условия могли сказаться, организм в стрессе. А миссия… Без меня ничего не выйдет. — И что? Просто продолжишь это скрывать? А если миссия будет длиться год, два? И у тебя появится живот… — Я не знаю, Саске! Не знаю! — Она дернула плечами, тут же вернувшись в кольцо теплых объятий. — Пока не знаю. Но я что-нибудь придумаю. Пожалуйста, не говори им. Обещаешь? Саске медлил. Ино ему открылась, потому что они довольно близки. С ней легко, и Саске очень ценил это в ней. И жертвовать первой связью, обретенной после возвращения? Но если она ждет ребенка, все может рухнуть. Саске не знал, как скоро и на каком сроке появляется живот, вообще имел очень слабое представление о беременности, но понимал, что это значит конец миссии, замена Ино, или еще что… А может, и совершенно новый план. Обнимая Ино, невольно передвинул одну руку ей под плащ, положив ее на живот. Он был абсолютно плоским и твердым, слабо верилось, что там, внутри, растет маленькая, новая жизнь. И вместо того, чтобы радоваться и трепетно ждать, будущая мама трет опухшие от усталости глаза и жмется к нему, стараясь согреться. Причем не только физически, а еще и морально. Конечно, Сая он не заменит, но тепло друга, понимающего и надежного, он способен ей дать. Ему не жалко. — Обещаю. И Саске прижался губами к ее виску, услышав благодарный выдох Ино.