Rise of war: Retribution

Мысль дня: сила побеждает всё!       Говорят, Удина обладал таким даром убеждения, что вкупе с его бескомпромиссностью и настойчивостью, он мог уболтать даже самых ярых его оппонентов. Хотя местами подобная легенда преувеличена, нельзя не признать, что он добивался немалых успехов в отстаивании человеческих позиций. И если ранее хватало скептиков, то последние сомнения в его силе слов быстро улетучились с его новым успехом. Проект «Возвращение Родины» — результат настойчивого требования от лица человечества забрать давно потерянную метрополию под своё крыло. Что удивительно, турианские лидеры, в частности примарх Федориан, встретили проект с одобрением. При условии, что небольшой патрульный флот Иерархии будет сопровождать людей до Солнечной системы в их первичной разведке. Никто бы не рискнул многими жизнями понапрасну, выбросив на ветер средства и репутацию; мало ли с чем могут столкнуться люди, за которых турианцы отвечали перед Советом, как цивилизация-патрон.       Семь кораблей, включая человеческий транспортник, сближались к ретранслятору «Соль», ведущему прямиком к «Харону». Турианские фрегаты выстроились клином, позади которых следовало на полной скорости судно человеческой Федерации. Тонкие язычки плазменных выхлопов антипротонных движков казались мерцающими звёздами на фоне пылающего шлейфа термоядерных человеческих. Конвоиры напоминали стаю хищных птиц, за которой пытался поспеть неуклюжий и беззащитный собрат.       «Неужели, спустя столько лет… мы наконец увидим Землю. Интересно, как же теперь она выглядит без нас, спустя столько лет после этой чёртовой войны?»       Мысль промелькнула в тот самый момент, когда корабли начали переходить на снижение скорости; до ретранслятора оставалось всего пара тысяч километров. Человек, де-юре назначенный куратором миссии, а на деле — всего лишь ведомый, чувствовал себя арестантом под крылом турианского патруля. Роман Копински, в отличие от либерально настроенных коллег, не питал иллюзий касательно истинного отношения к людям. Для Иерархии они были всего лишь камнем на шее, назойливыми выскочками, пытающимися строить хорошую мину при плохой игре. Их мог ждать кроганский сценарий, а то и похуже, не окажи Совет давление на турианцев.       Стряхнув с себя негативные мысли, Роман отпил немного кофе из пластикового стаканчика, терпкий вкус напитка помогал ему прочистить рассудок. Кофейную машину куратор мог позволить — в конце концов, это его корабль. С минуты на минуту флот выйдет на сближение с реле и в мгновение ока исчезнет в растянутой в голубую полосу вспышке. Копински малодушно пожелал, чтобы турианцы ошиблись с координатами и оказались вышвырнуты за сотню световых лет от цели. Чтобы духу их здесь не было, чтобы можно было спокойно вздохнуть полной грудью, добраться до Земли, а затем доложить о готовности второго этапа проекта.       «Но этого конечно же не произойдёт. Птички слишком щепетильны для такой оказии», — под этим словом Роман подразумевал, естественно, то самое сошествие с курса. Максимум что следовало ожидать, так это дрифт на несколько тысяч километров при выходе.       Покачав головой, куратор покончил с кофе как раз в тот самый момент, когда транспортник уже сблизился к реле для обмена с ним данными о массе судна и расчётного прыжка. А когда смятый пластиковый стаканчик ловким броском угодил в урну, окружающий космос за иллюминатором вытянулся в мерцающую линию, за которой смещались в цветовом диапазоне лучи далёких звёзд. Через какой-то момент корабли быстро пересекут дистанцию, которую досветовые двигатели преодолевали бы бесчисленные годы, а используя ССД попросту бы не дошли из-за чудовищного расхода топлива.       Новые думы роились в голове Романа перестуком тысяч лапок. С минуты на минуту, когда флот выйдет в реальный космос, произойдёт самый переломный момент не только для самого Копински, но и всего человечества. Он грезил встретить за иллюминатором силуэт Плутона, карликовой планеты, о которой многие знают только по старым учебникам. Узреть потерянную колыбель человечества и ныне несуществующего Альянса Систем, стать пионером миссии, что вернёт Родину назад. Из-за волнительного предвкушения Роман чуть было не забылся, не прозвучи в сию секунду на весь кокпит предупреждение от флагмана турианцев.       «Внимание! Прямо по курсу обнаружено неопознанное судно, предположительно класса «дредноут», намерения неизвестны!»       Куратор вжался пальцами в подлокотники кресла, ощутив мнимую качку. Ему казалось, что силы инерции при торможении выбросит его из сидения прямо в смотровое окно. К счастью, ничего не произошло; то была лишь игра взбудораженного воображения. Однако удалённый силуэт космического тела, смотревшего тупоносым профилем в сторону транспортника, не казался всего лишь иллюзией. Копински несколько раз проморгался, а затем медленно перевёл взгляд на мигавший значок на голопанели. Синхронизированы все союзные частоты, между турианскими кораблями происходил непрерывный обмен данными. Всеми, кроме одного — того самого одинокого судна, всё так же грозно выступая перед флотом. У дредноута подобного размера есть все шансы одним махом избавиться от кучки мелких фрегатов; у последних нет достаточной мощи для успешного противостояния великану, даже если ни одно из его орудий не заденет юркую маневренную цель. Однако же, после выхода из реле, фрегаты не смогли бы сразу выйти в боевой заход, что делало их ещё уязвимей.       Не видя перед собой никаких других вариантов, Роман решился нажать на пиктограмму вызова, действуя на свой страх и риск. — Внимание, всем кораблям чужаков, вторгшимся на суверенную территорию Империума Человечества! Это сообщение адресуется по всем частотам, и является предупреждением для каждого вошедшего в наше пространство! Мы даём вам первое и последнее предупреждение: разворачивайте свои корабли назад и немедленно покиньте территорию, иначе силы Имперского Флота приступят к протоколам по охране государственного пространства! — отчеканил на чистейшем английском голос неизвестного.       «Империум Человечества? Имперский Флот? Позвольте, инфраструктуру Земли полностью разрушили, а бывшие ее колонии находятся под управлением Федерации! Организованным вооруженным силам просто неоткуда было бы взяться, тем более обладать дредноутом, ведь так?» — подумал Копински, мрачно наблюдая, как турианские корабли охранения лихорадочно пытаются перестроиться в боевой порядок. Нападать они не собирались, но и не хотели представлять из себя беззащитных жертв. Однако даже в этом случае против дредноута у них не было никаких шансов. Роман нервно вслушивался в передачу по общей частоте. Он молил всех богов, каких мог вспомнить, чтобы не случилось конфликта. — Не стреляйте! — наконец мужчина услышал голос турианского адмирала. — Мы не имели понятия, что в этой системе находится кто-то ещё, это гражданский флот!       Раздражительное шипение статики терзало уши куратора, который чувствовал себя словно на эшафоте. Каждая секунда молчания напоминала чтение эпитафии ещё живой, но уже приговорённой жертве. Палачом в этом случае был тот супердредноут «Империума Человечества», а его орудия выступали в качестве «взведённой» гильотины. — Именно поэтому мы даём вам шанс покинуть данную систему. Пока что по-хорошему. — Но… эта система принадлежит Альянсу Систем и является метрополией его человеческих представителей, — вдруг выпалил Копински, толком не осознавая всей тяжести сказанного. Наверняка турианцы, слушавшие передачу, мысленно или шёпотом проклинали болтливого человека за вмешательство в переговоры. — Альянс Систем? — хмыкнул имперский «представитель». — По нашим сведениям, такое государственное образование более не существует. Однако вы считаетесь его представителем, а значит вы претендуете на его прежние владения? — Эти люди являются частью Турианской Иерархии и входит в состав её протектората, а потому мы уполномочены выступать от их имени и представлять обе цивилизации. Поэтому мы подаём запрос о начале переговоров с представителями так называемого Империума Человечества с целью урегулирования территориальных вопросов, — в отличие от Романа, турианцы сохраняли хладнокровие даже в столь напряжённых условиях, когда между шатким миром и началом перестрелки отделяет крохотный волосок. Волосок, который может быть обрублен всего одним неосторожным словом. — Вы заявляете права на владения Империума, представляясь голосом как Иерархии, так и её протектората, — отчеканил имперский капитан, — но вы не являетесь послом вашей цивилизации, равно как и официальным представителем вашего Пространства Цитадели. Тем не менее, — переговорщик сделал короткую паузу, словно обдумывая дальнейшие слова, — мы можем пойти на некоторый… компромисс, но при условии, что переговоры будут проведены официально уполномоченным послом на нейтральной территории. Скажем, на планете, в ваших астрокартах числящаяся, как Шаньси. Если вы принимаете эти условия, мы будем ждать вас там в течение тридцати стандартных галактических суток. Теперь — уходите, и не испытывайте наше терпение дольше позволенного. Конец связи.       Куратор не знал, что и думать. Не выпей он столько стаканов кофе, то скорей всего бы проглотил язык от шока. Даже в этом случае — Боюсь, здесь мы бессильны как-то помочь, — с ноткой сожаления сообщил турианский адмирал по внутренним каналам. — Событие такого уровня требует непосредственного вмешательства вышестоящих инстанций. Жаль, что пришлось вам с этим столкнуться, куратор.       Копински не без оснований полагал, что турианец просто лукавил. Ему конечно же плевать на проблемы второсортной цивилизации. Всем было плевать. Тем не менее, протокол «взаимодействий первого контакта» велел в первую очередь сообщать правительству про новые цивилизации. Инцидент у Ретранслятора 314 вновь напомнил Галактике о последствиях военной агрессии, как и о возможности её избежать. Этими мотивами руководствовались турианцы, когда адмирал отдал приказ покинуть Солнечную Систему. Мечты о реколонизации метрополии на глазах у Романа оборачивались прахом, вместе с надеждой ещё раз увидеть свет Солнца, чей тусклый блеск отражался на панели кокпита по мере того, как корабль разворачивался к реле. Вскоре космос исчез в голубоватой вспышке масс-коридора, а куратор, оставшись наедине с пищащей электроникой, зарылся лицом в ладони. Он не мог, да и не хотел, сдерживать жгучие слёзы разочарования.

***

— Клянусь кровью Императора, эти ксеномрази и предательские подстилки действуют мне на нервы, — поморщился Асус, сжимая и разжимая покрасневшие кулаки. Сейчас как никогда хотелось выпустить пар, и желательно из разгерметизированных отсеков чужацких лоханок. — Если бы не прямой приказ лорда-адмирала, то грокса с два мы бы стали о чём-то трепаться с этими… этими… — Понимаю ваши чувства, капитан, но вам и без меня известно, что мы заложники обстоятельств, — как можно более спокойным тоном произнёс старпом. — Кроме того, вовсе необязательно мы должны выступать перед ксеносами. — Надеюсь на это. Лучше я сразу пристрелю себя, чем позволю себе унижаться и упрашивать этих ксенособак о каких-то условиях. Мы — Имперский Флот, меч Императора, а не кучка болтунов из Диалогус! Меня до сих пор тошнит, что пришлось марать язык, говоря с турианскими отродьями. — И всё же нам приходится иметь дело и с эльдарами, — осторожно ему напомнил старпом.       Асус бросил на него раздражённый взгляд, но ничего не сказал в ответ. Как капитан лёгкого крейсера типа «Бесстрашный», он предпочитал смотреть на инопланетян через прицельный когитатор, не иначе. Безусловно, в иных обстоятельствах так и было бы. В нём текла кровь как Персивалей, славных безоговорочной преданностью Золотому Трону, так и Ульфриков — своенравных, свирепых, но в то же время не гнушающихся хитрости. Столь видное сочетание подобных качеств могло бы продвинуть по карьерной лестнице, ибо уже за свои подвиги он и его корабль стали известны, как «Буревестник». Всегда на острие ножа, всегда первый на поле брани. И всё же Асус чувствовал тяжесть долга, заставившего его предать собственные убеждения. Даже просто поступиться ими — серьёзный проступок. Но покуда на его плечах не лежит мантия лорда-адмирала, любые возражения будут пустой тратой воздуха. — Мы не навязывались им в друзья, и уж точно такого не случится, но пока что мы все в одной лодке, — нехотя признал капитан, а затем добавил: — вопрос состоит в том, кто первый вытащит кортик, чтобы заколоть ставшего ненужным соседа? — Не совсем понимаю, о чём вы, сэр. — Все эти ксеносы… каждый преследует свою выгоду, и, к сожалению, нам приходится взаимодействовать с таковыми, пусть и хорошо знакомыми. Наверняка эльдары ждут момента, когда они используют нас как разменную монету в своих гнусных целях, — Асус принялся до хруста в суставах разминать запястья. — Это лишь дело времени. Нам остаётся только следить в оба и приготовить свой клинок для удара. Император завещал эти звёзды человечеству, не ксеносам. — Воистину, сэр, Свет Императора вечен, — поддержал его старпом, вскоре переключившись на помигивающий инфопланшет. Капитан вполоборота повернулся к нему, заметив, как менялся в лице его помощник: вечно сдержанное выражение быстро сменилось едва сокрытой натугой — об этом говорили его играющие желваки. Как только они со старпомом обменялись взглядами, Асус понял всё без лишних слов. — Это они, да? — Прибудут через полчаса, — подтвердил он. — Вы знаете, для чего. — Тогда пусть псайкеры будут наготове, я не хочу, чтобы инопланетные колдуны копошились в мозгах наших офицеров, когда они примутся топтать палубы моего корабля, — приказал Персиваль-Ульфрик с нескрываемым отвращением.       Скоро придётся встречать группу ксеносов, по договорённости с лордом-адмиралом согласившихся составить дипмиссию по контакту с Пространством Цитадели. Использовать пришельцев против пришельцев было выгодно, но чревато непредсказуемыми последствиями. Особенно, когда одни из них находятся в непосредственной близости с имперцами. Асус поборол искушение плюнуть на приказы и повелеть открыть огонь по эльдарской каравелле, как только она покажется на ауспексах среднего радиуса. Как только они ступят на борт «Буревестника», корабль отбудет к точке Мандевилля и совершит прыжок к системе, где расположен так называемый «Шаньси» — мир-пепелище, шрам старой войны.       Но если Пространство Цитадели не захочет явиться туда, то несомненно такой ход войдёт в список причин для возможного «casus belli». Пусть силы Империума и не способны вести наступательную войну, но стальную оборону праведников не смогут сломить и орды чужаков. Чем же всё обернётся в итоге — покажет лишь время.

***

— Да, мы знаем о случившемся у ретранслятора «Харон». Да, мы слышали про встречу с так называемым «Империумом». Нет, мы понятия не имеем, почему они представляются человечеством и откуда им известен наш язык. Нет, группы сепаратистов с такими производственными мощностями после капитуляции Альянса Систем не могло и не может существовать. Я свяжусь с вами позже, после конференции, конец связи.       Два века назад такой разговор закончился бы хлопком трубки о корпус телефонного аппарата. С развитием систем связи, столь эффектный приём стал невозможен из-за голоинтерфейса, по которому даже не стукнуть кулаком с психу. Конструкторы своё дело знали, работая на совесть: они бы не позволили слишком нервным пользователям столь легко испортить казённое имущество. — Вот же дерьмо, а! Эти козлы мне всё время капают на мозги, словно мы тут самые крайние! — выплюнул Удина, заведя руки за спину. Шепард сжал губы в тонкую линию, сидя в кресле, пока сенатор размашистым шагом ходил туда-сюда по кабинету. Джон готов был поклясться, что Доннел заработал очередную прядь седины во время очередных совещаний. — Полагаю, у турианцев появился новый повод объявить нас козлами отпущения? — Если бы только в турианцах было дело! — прошипел Удина, оперевшись ладонями о стол. — Батарианцы пытаются доказать Совету, что мы умалчиваем итоги Войны Первого контакта и готовим против Пространства Цитадели тайную военную интервенцию. При том, что мы давно уже потеряли возможность иметь собственные войска, а наша экономика и без того висит на плавающем курсе! — Это же полный бред, за нами постоянно следят наблюдатели из Иерархии, мы без разрешения не можем даже колонию покинуть, — возмутилась Эшли. — А тут — какая-то секретная человеческая группировка, занявшая Солнечную Систему, и её ещё никто не обнаружил до этого? — Примарх Федориан всячески старается нас оправдать, но в глазах остального сообщества мы потеряли кучу очков репутации, — досадливо отметил Удина, его пальцы беспокойно тарабанили по полированной пластиковой поверхности стола. — На проекте «Возвращение Родины» поставлен крест, а Гегемония даже выдвигает своего кандидата в СПЕКТРы. Нет, конечно, вдруг случится чудо, и после встречи на Шаньси поменяются настроения… — Нужно верить, — настаивала Уильямс. — Уверена, Бог поможет нам в столь тяжкой ситуации, и мы справимся! — Ну разумеется, если он, конечно же, услышит наши молитвы, — скупо усмехнулся тот, в голосе сенатора сквозила желчь. — И если он, конечно же, существует, потому что мы сейчас по уши в дерьме! — Давайте не будем лишний раз нагнетать обстановку, — примирительно приподнял руки Шепард, как можно обходительней обращаясь к Удине. — У них нет прямых доказательств, что контакт случился именно с людьми, и что это не фабрикация фактов. Если Федориан действительно заинтересован в нашей проблеме, он будет настаивать на независимой экспертизе. Как говорится, пока не отстреляли последние пушки, это ещё не провал.       «И в кого ты такой оптимист, а?» — устало подумал Доннел, его заболевшие глаза бегло метались между Джоном и Эшли. Ладно бы, юная Уильямс, для которой самым страшным событием стал пьяный ветеран-турианец с пушкой. Но Шепард? Человек, не единожды нюхавший пороху за свою жизнь, казался неуместно наивен в вопросах жизни и смерти. Или это сам сенатор стал настолько пессимистом из-за своей профессиональной деформации? — Шепард, политика — это не пострелушки во дворе. Даже каждая потраченная пуля и пройденный километр попадает под опись, что уж говорить про более серьёзные вещи. Вся Галактика пристально смотрит за каждым твоим шагом, и даже размер кучи, которую ты навалил, будут скрупулёзно измерять! Пуля может тебя убить наповал, но слово может тебя полностью уничтожить, даже когда ты ещё жив. — Я понимаю, что вы думаете, Удина, но как я говорил, наше положение пока далеко от безвыходного, — настаивал Джон, сцепив руки в замок. — Нам известно, что именно наша сторона не просто вступила в контакт с неизвестными, но и успешно настояла на проведении мирных переговоров. Батарианцы бы наверняка развязали новый конфликт, но Федерация сумела избежать очередного происшествия, которое стоило бы многих жизней. — Таким образом, мы сможем сместить акцент на дипломатичную сторону человечества, усвоившего уроки прошлого и готового всеми силами избегать кровопролития, — добавил Удина, с задумчивым видом массируя подбородок. — Хм, думаю, это может сработать. Федерация при сотрудничестве с Иерархией урегулировала пограничный инцидент у Ретранслятора Харон, а в случае успешных переговоров она подкрепит репутацию лояльной закону Пространства Цитадели. — Параллельно мы можем провести пиар-компанию по изобличению неприятельских настроений, пользующихся ксенофобией политических оппонентов, и у нас будет шанс выйти из воды сухими, — закончил мысль Шепард, не без удовольствия наблюдая, как улыбка наползает на обычно хмурое лицо сенатора. — Чёрт возьми, Шепард, и почему ты раньше не встретился мне? У тебя же явный талант в подобных вещах! — Просто я не люблю копаться в политических интригах и подобной грязи, — честно признался тот, насколько позволяла формальная обстановка высказываться подобным образом. — Без обид. — Ты не похож на человека, который боится испачкать руки, — заметил Удина, заведя руки за спину и приосанившись. — Политика от войны отличается тем, что вместо пуль ты воюешь словом, а вместо винтовки оружием тебе служит микрофон. В умелых руках слово — это оружие массового поражения, и поражаешь ты умы, а не города. В той же степени своих политика затрагивает так же, как чужих, если знаешь, как с ней обращаться. — Именно поэтому у вас лучше всего получается выполнять грязную работу, стоя за кафедрой, не у меня. Я могу лишь делиться мыслями, но не более того. — Шепард, я и не требую от тебя ораторского искусства, только твой свежий мозг и мнение со стороны, чтобы дополнять наш тандем и привносить подходящие мысли в нашу стратегию. Выиграем дело, и человечество будет поколениями благодарить нас за смелость выступить за его права в этой безразличной Галактике, — Удина проявлял терпение и даже, в какой-то степени, дружелюбие, нехарактерные для политика его уровня.       Было ли подобное поведение искренним желанием помочь экс-полицейскому, или же способом манипулировать для собственных целей — не сказать наверняка. Джон не горел желанием копаться в мотивах Доннела, пока оба действуют в общих интересах. Когда придёт время, Шепард сразу отстранится от ненавистной политики, получив желаемое. Вернётся на работу, стеречь порядок Нью-Вашингтона как прежде, а может, при должной удаче, даже получит местечко посолидней. Всё-таки, если совместными силами он и Удина смогут добиться высокого положения Федерации на межзвёздной арене, Джон будет настаивать на своём куске торта. Ради людей, которых он поклялся защищать, он продолжит нести ношу слуги народа. Даже сидя за роскошным креслом.

***

      Сожжённая атомным пламенем планета Шаньси, чьи пепельные пустоши покрывали каждый километр поверхности, служила ярким примером и памятником человеческой жестокости во времена Войны Первого контакта. Безрассудные люди губили собственный народ, упрямо отказываясь сложить оружие перед лицом неизбежного поражения. Тускло-серое пятно портило облик великого космического полотна в той же степени, как чернило репутацию бывших владельцев мёртвого мира. Но сегодня Шаньси должен стать символом нового начала в странице галактической истории.       Видящая Илрарис хранила гордое молчание, сидя в кресле пассажирского отсека «Аквилы», всем видом излучая чувство собственной важности. Её ничуть не беспокоило соседство с мон’кеями, нервно переглядывавшимися друг с другом в присутствии чужаков, она не испытывая ни малейшего беспокойства. Её спутник — Боренил Поклон Рока, — напротив, раздражался от одного только нахождения на примитивном летательном аппарате, грубо выкованным человеческими кузнецами. Варлок вовсе не скрывал своего отношения к людям — единственной вещи, в чём они проявляли взаимность. Но, находясь рядом с Видящей, Боренил вынужден терпеть общество мон’кеев. По крайней мере, ему не приходилось снимать шлем в их присутствии. ++ Я слышу твои мысли столь отчётливо, как если бы ты кричал во весь голос. Ты обеспокоен. ++ ++ Посмотри на них, Видящая, и скажи мне, что я не прав! Люди этой Галактики ничем не отличаются от рабов мёртвого Императора. Они сожгли собственный мир и обрекли свой род на вымирание и рабство, потому что их гордыня столь же ослепительна, как лучи этой звезды! ++       Илрарис послала ментальный импульс, выразив понимание довода Боренила, вместе с этим мягкое касание её разума к мечущемуся сознанию варлока остудило его пыл. Эльдар издал неслышный вздох облегчения, столь же безмолвно извиняясь за несдержанность в помыслах. ++ Наши нити судьбы прочно сплетены с народами этой Галактики, и разумеется мы вынуждены положиться на них. Взгляни на проблему с другой стороны: достаточно правильно сказанных слов, и Пространство Цитадели с готовностью пожертвует жизнями своих граждан, защищая наши от злобы Жнецов. Они как неразумные дети, без верного направления неспособные глянуть дальше собственного носа. Более того, Совет продолжит верить в свою исключительность, выдавая наши идеи за свои, тем самым не замечая поводок на собственной шее. ++ ++ Кроме имперцев. Их паранойя не позволяет кому-то ещё помыкать ими, и на каждом шагу их сопровождают неуклюжие вюрдоплёты, опасаясь за свои драгоценные примитивные мозги. Но нам вовсе не нужно копаться в них, чтобы вести мон’кеев туда, куда пожелаем. ++       Видящая слегка повернула голову в сторону Поклона Рока, и тот ощутил, как провидица улыбается за холодной маской из психопластика. Боренил ответил Илрарис тем же. ++ Чувствуешь иронию? Дай имперцам только повод почувствовать себя королями ситуации, как они охотно отдадут «ненавистным ксеносам» ведущую роль. Скоро мы окажемся на борту судна азари, надеюсь, ты готов сыграть свою роль учтивого посла доброй воли? ++ ++ Обязательно, как только выпадет шанс рассечь их слабые разумы на тонкие лоскуты. ++       На геостационарной орбите Шаньси делегацию ожидал крейсер азари, окружённый сторожевой группой из турианских фрегатов и патрульных звеньев МЛА. Скромный экипаж «Аквилы», включая маленький отряд сционов, терпеливо ожидал посадки после разрешения капитана корабля. Воины Темпестус исполняли больше формальную роль телохранителей, сопровождая имперского офицера — за неимением переговорщика из Ордо Диалогус — и морщинистой женщины-псайкера. Та больше отвлекалась на ментальную защиту своих союзников, поэтому тонкие нити мыслеобразов эльдар оставались сокрыты от пси-чутья телепата.       Группа азари внимательно наблюдала, как птицеподобный профиль челнока замедлялся над посадочной площадкой, сверкая ярким пламенем своих сопел; столь внушительный образ невольно напоминал синекожим пришелицам о турианском кораблестроительстве. Вытянув опорные шасси наружу, «Аквила» с характерным уханьем приземлилась на платформу, слегка качнувшуюся от массы транспортного судна. Сорокадвухтонная машина даже на первый взгляд выглядела непомерно тяжёлой, в отличие от лёгких и изящных МЛА Пространства Цитадели.       С шипением гидравлики, десантная рампа отворилась и выдвинулась наружу. Первыми по ней прошлись мрачные сционы с хот-шот лазганами, а следом за ними проковыляли имперские представители. Офицер пытался сохранить невозмутимое выражение лица, но весь его вид с головой выдавал сильное напряжение в присутствии ксеносов. Даже псайкерше было некомфортно находиться в чужацкой атмосфере, а нервничавший спутник только усугублял положение.       На их фоне резко контрастировали элегантные высокие фигуры в зелёных и пурпурных цветах; в сочетании с бежевыми, словно кость, витиеватыми узорами казавшиеся столь же отчуждёнными от мира сего, сколь по-своему притягательными. Они шагали с такой лёгкостью и невесомостью, что даже матриархи азари выглядели бы неуклюже рядом с ними. Одна из таких фигур держала свой шлем в руках, демонстрируя свой лик; женщина с белоснежными волосами во многом походила на людей и азари, но в то же время разительно отличалась от них. Её вытянутое бледное лицо словно было высечено из мрамора умелым скульптором, без малейших изъянов или асимметрии; миндалевидные глаза цвета самого синего льда внимательно изучали парламентёров, словно открытую книгу. А уши… заострённые вытянутые уши придавали особого шарма облику гостьи, выгодно отличаясь от типичных людей. Лишь её провожатый оставался закрытым за шлемом, но азари разумно полагали, что за ним прячется такая же физиономия, или близкая к таковой. Дочери Тессии завороженно наблюдали за процессией, пожирая взглядами необычных гостей, буквально излучавших уверенность в себе.       Просторный ангарный отсек крейсера отличался своим нехарактерным для монументальности имперцев дизайном: в первую очередь, гладкими округлыми сводами, к которым тянулись ряды плоских вогнутых стел и колонн, перпендикулярно наложенных друг на друга. Симметрично расположенные вдоль стен ангара, они чем-то напоминали заточенные лезвия, готовые обрушиться на голову незадачливому противнику. Сам интерьер говорил об образе мышления азари, для которых даже война неотделима от искусства и эстетики. Подобная схожесть с эльдарским дизайном казалась выходцам Иль-Кайта довольно любопытным.       Разумеется, за рядом исключений: если дочери Тессии украшали свои постройки блеском стали, то текстура оных у детей Иши во многом напоминала — и даже называлась так — кость. Полированная и гладкая поверхность азарийских структур, несмотря на свою узорчатость, разила искусственностью, неестественностью, фальшью, и в этом они не отличались от остальных народов Великого Колеса. В свою очередь, азари бы нашли творения костопевов настолько органичными, живыми и при этом чуждыми, убедительно схожими со скелетом колоссального зверя, что ощутили бы явный дискомфорт. — Приветствуем вас на борту «Денницы Янири», — выступила вперёд матрона азари с тёмно-синей кожей, всем видом выражая гостеприимство. — Меня зовут Прига Йессидри, я представляю Республики Азари и Пространство Цитадели. Для нас большая честь встретить представителей Империума здесь. — Взаимно, уважаемая Прига Йессидри, я — Илрарис Поющая-в-Звёздной-Ночи, рядом со мной мои спутники: Боренил Поклон Рока, имперский офицер Отто фон Рэйвенкло и Миранда Хельдманн, и от имени Империума я рада говорить с вами, — ответила Видящая глубоким, размеренным, и в то же время мелодичным голосом, с первых же секунд приковав к себе внимание очарованных пришелиц. Боренил про себя усмехнулся, наблюдая за реакцией как азари, столь просто клюнувших на нехитрую лесть, так и имперцев. Если псайкерша вымученно улыбалась, то офицер готов был сожрать свой кушак от злости. — Воистину, — коротко кивнул Отто, всеми силами сдерживая раздражение. Эти проклятые ксеносы просто издеваются над ним! — Боюсь, госпожа Миранда весьма… немногословна, прошу принять к сведению. — Разумеется, — кивнула Прига. — Прошу, пройдёмте со мной.       Ситуация начинала играть на руку эльдар, к вящему удовольствию последних и не меньшему гневу людей. Из-за небольших размеров крейсера — если таким словом можно описать столь малое судно — и систем скоростных подъёмников, путь до гостевой каюты лежал короткий. С первых же минут тщательно подобранные слова вливались в готовые внимать ушные раковины делегатов, с лёгким психическим воздействием внушая азари доверие. Боренилу даже не пришлось выискивать рядом их телепата, подобного имперским — их просто не существовало. Вид, использующий бледную версию ментального единения для обмена мыслями и продолжения рода, никакими иными талантами более не располагал. Цивилизация, столь близкая к понятию психической, никаких псайкеров не имела; всё это просто обмен электромагнитными импульсами.       У Приги, по мере общения с Видящей, вскоре развязался язык до такой степени, что та читала целые лекции о культуре и обычаях азари. Избавленный от необходимости больше нужного разговаривать с ксеносами, Отто лишь отбирал информацию, которая сгодится в качестве стратегической. В свою очередь, Илрарис сочиняла всяческие небылицы, звучавшие в её устах крайне убедительно. Так, например, она поведала Приге о великой цивилизации, в которой сосуществуют два народа — люди и азуриани. То, что разведгруппа обнаружила у Харона, являлось лишь крохотной частичкой истинного потенциала Империума. Азари, выслушивавшие рассказы Видящей, удивлённо хлопали глазами, переваривая полученную информацию. Гигантская межзвёздная империя, совершенно не нуждающаяся в технологиях эффекта массы и обладающая уровнем развития, опережающий самые смелые предположения здешних учёных.       В какой-то степени, Видящая не лукавила — она просто многое недоговаривала. В конце концов, сосуществовать не значит дружить, вся мощь Империума сосредоточена лишь в Великом Колесе, не здесь, а технологии… что ж, продолжать список можно долго. Где-то дополнял сам офицер, но без надобности пси-коррекции его мыслей; достаточно было направить тему разговора в нужное русло. Чистая психология. — Но… позвольте, насколько нам известно, человечество находится под протекцией Турианской Иерархии, — Йессидри выглядела растерянной, пытаясь сопоставить все кусочки пазла между собой. — Как такое возможно, что основная масса даже не является частью бывшего Альянса Систем? Мы не нашли никаких следов человеческого присутствия в окружающем космосе. — Это очень долгая и запутанная история, и по праву её следует обсудить с вашим правительством, — уклончиво сказала Илрарис, наградив азари лёгкой улыбкой. — Могу лишь отметить, что не всё человечество — это Альянс. Эти люди не имеют к нему и ныне существующей Федерации ни малейшего отношения, кроме генетического родства. Мы следили за действиями Пространства Цитадели, но не вмешивались без нужды. До тех пор, пока не началась война. — О, это было ужасное событие, нам действительно жаль, что дошло до такого финала, но мы ничего не могли поделать. Турианцы были вынуждены реагировать на агрессию Альянса Систем, пусть и поступили чрезмерно радикально. — А что, если я скажу вам, что турианцы были обмануты? — с нажимом спросила Видящая, подавшись чуть вперёд. Бедная азари, и без того шокированная, не знала что думать. — Обмануты? — Именно. Это был компрометирующий ход с целью убрать нежелательного игрока с галактического поля и прибавить себе политического веса, — Прига и её спутницы дрогнули от зловещей интонации в голосе Илрарис, и как её лицо из учтиво-добродушного выражения сменилось на суровую маску. — Я давно знаю людей Альянса, и они бы ни за что не пошли на самоубийство ради сомнительного шанса на победу в безнадёжной войне. Турианцы стали инструментами в интригах Батарианской Гегемонии. — Этого просто… не м… о, Богиня, нас всё это время водили за нос! — сокрушалась Йессидри, схватившись за голову. Казалось, она готова заплакать прямо во время переговоров. — Но… вы же не станете объявлять нам войну, верно? Мы же понятия не имели… Совет не желал уничтожения человечества!       «О, нет, глупая ксеносука, мы просто разбомбим с орбиты ваши миры, пока ваши несчастные синие отродья будут лить слёзы над руинами», — Боренил ощутил агрессивные эманации, исходившие от имперского офицера; его мысли просто фонтанировали в варпе, сгущая негативом его потоки. Мини-эгрегоры витали вокруг души фон Рэйвенкло, но стремительно растворялись без следа, слишком слабые для сколь-либо долгого существования. Это заметила даже человеческая псайкерша, опустив ему на плечо свою руку и слегка покачав головой. ++ Неудивительно, что эти глупые мон’кеи так обильно кормили Великого Врага в том плане бытия. Как легко их вывести из равновесия всего лишь простыми словами. ++ ++ Если правильно направить их в нужную дорогу, то мы найдём их разрушительному потенциалу правильное применение. ++       Видящая лишь кратко кивнула, мгновенно обменявшись с варлоком своими мыслями, а затем показательно смягчилась в лице перед азари. — Мы понимаем, что произошло недоразумение, поэтому мы и настаивали на этой встрече здесь, на орбите загубленного обманом мира. Именно для этого Империум желает вступить в контакт с Пространством Цитадели на официальном уровне. Ваш Совет должен узнать всю правду из уст свидетелей данных событий. Чем раньше это случится, тем худших событий нам удастся избежать, пока не стало слишком поздно. — Да… да, конечно! Безотлагательно! — нервно закивала азари. — Я подам запрос на встречу, но боюсь, что это займёт… некоторое время. Даже в нашем случае. — Делайте, что дóлжно, но не позвольте делу замяться, — кивнула эльдар, мягко, но настойчиво подводя парламентёров к нужному для неё пути. Пути, что запустит целую цепочку событий, способные, в конечном счёте, изменить судьбу всей Галактики.       Перед самым концом совещания, когда зашёл разговор о сроках грядущей встречи с Советом, Илрарис уклончиво сообщила Приге, что сама узнает о назначенном часе. Оставив азари в полном смятении, делегация Империума вернулась к «Аквиле» с чувством выполненного долга. Шаттл взмыл с лёгкостью, недоступной для машины такого габарита и массы, прежде чем на полной скорости умчаться в звёздную пустоту, где их ждал «Буревестник». Видящая глянула на офицера с лёгким лукавым взглядом, пока что не торопясь надеть шлем, с ухмылкой встретившись с хмурыми глазами человека. — Вы выглядите слишком озабоченно, сир фон Рэйвенкло, что-то случилось? — на чистом готике обратилась она к Отто, чеканя каждое слово с невесомым оттенком издёвки, скрытой за напускным беспокойством. — Ты закончила свою клоунаду, ведьма? — раздражённо буркнул тот, слегка побагровев. — Вы даже не дали мне и слова сказать! — И что же бы вы сказали из того, чего не сказала я? — поинтересовалась Илрарис с самым невинным выражением лица. — Я ведь поведала этим душам о невероятном могуществе вашего Божественного и Праведного Империума, не так ли? ++ Убогого Империума. ++ ++ Боренил! ++ ++ Что? Ты ведь знаешь, что это чистая правда! ++ — К тому же, — добавила Видящая, слегка подправив подол платья, — надо дать им понять, что Цитадель имеет дело с внушительной и единой силой, с которой следует считаться. Положа руку на сердце, с одной-единственной планетой и побитым флотом в вашей власти, вы не испугаете никого. Как и мы с нашим единственным пустотным кораблем. — У нас ещё достаточно сил бороться с любыми их военными кораблями, — мрачно возразил офицер, к вящему веселью варлока. Его забавляли потуги человека выставить себя в выгодном свете. — Несомненно, но что внушает больший ужас: всё ещё сильный, но больной и искалеченный лев, или гордый крупный прайд?       Отто открыл было рот, но слова словно застряли у него в горле. Не найдя чем ответить, офицер лишь угрюмо фыркнул и отвернулся в сторону. С чувством лёгкого удовлетворения, Видящая скрыла своё лицо за конусообразным шлемом, избавив имперцев от необходимости терпеть её облик. Даже вечно молчаливая Миранда выдохнула с облегчением. — Теперь повелите своим пустоходцам приготовить судно к курсу на Цитадель. Это займёт достаточно времени, прежде чем их Совет примет решение о встрече. Мы окажем содействие эфировидцам, чтобы вы ненароком не затерялись по дороге. ++ Даже когда Океан Душ стал чище, чем когда-либо прежде, рискованно доверять полёты этим дикарям. Сейчас нам везёт, но всё может быстро поменяться. ++ ++ Удивительно, как за всю свою долгую жизнь ты остаёшься тем же брюзгой, что и прежде. ++ ++ Я прошу отнестись к этому серьёзно, Видящая, не более того. Доверяя мон’кеям, мы ставим себя под удар. ++ ++ Я не говорила ничего о доверии, мне достаточно факта, что они понимают необходимость совместных действий. Предоставь это дело мне, Боренил, твоё смертельное ремесло пригодится, когда грянет час войны. Прояви терпение, варлок. ++ ++ Покорно повинуюсь твоей воле, Видящая Илрарис. ++

***

— При всём уважении, лорд-адмирал, вы действительно верите этим лживым ксеносам и их планам?       Максимилиан видел точно такой же невысказанный вопрос в глазах его подопечных, посвящённых в его планы. Только один человек на борту «Поступи Апокалипсиса» решился задать его в лоб. Понять их всех можно: они подставили уязвимое подбрюшье чужакам, пусть и хорошо знакомым имперцам. Даже слишком хорошо. В случае неудачи, если лорд-адмирал просчитается в стратегии, расплата настигнет не только его самого, но и всех отпрысков Императора. Даже сейчас в мыслях он живо представлял ропот офицеров, втайне помышлявших вздёрнуть Максимилиана за подобные связи с ксеносами. — Доверие? Доверие тут ни при чем. Я просто не хочу спускать с них глаз, — холодно ответил лорд-адмирал. — Пусть уж лучше они будут постоянно под прицелами наших орудий, чем останутся в тени и будут там плести свои интриги, капитан.       Витторио Эразмус и Максимилиан Торакс находились в каюте адмирала. Многие капитаны Имперского Флота были выходцами из богатых семей и любили жить в роскоши. Торакс превзошел их всех. Конечно же Эразмус знал, что адмирал происходил из богатого и влиятельного рода, который контролировал весь сектор Бореалис. Человек перед ним был сказочно богат и он это выставлял напоказ — капитанская каюта «Поступи Апокалипсиса» представляла собой многоуровневый дворец, забитый до отказа предметами роскоши, тогда как обычные матросы вынуждены были ютиться группами в небольших кубриках. Даже сейчас Эразмус держал в руке бокал с амасеком стоимостью больше, чем его годовое жалование. Немолодой капитан наслаждался запахом и терпким вкусом напитка, но пришел сюда вовсе не для этого. — До нашего плавания я навел некоторые справки, кому мне предстоит подчиняться, — начал Витторио, сделав осторожный глоток. Выражение лица адмирала, сидящего напротив него не изменилось. — Герой сражения при Комберт-Харбор… — Так говорит официальная пропаганда, — прервал его Торакс. — Мы с тобой достаточно высоко стоим, Эразмус, чтобы знать правду. — Разгром, — констатировал очевидное капитан, наблюдая, как адмирал встал со своего места и подбросил дров в декоративный камин, над которым висела громадная картина изображающая самого Максимилиана в виде воителя поражающего бегущих исчадий тьмы молниями света. — Черный день Боевого Флота Примус, — кивнул адмирал, уставившись в пламя. — Именно тогда мне выпало неудовольствие познакомиться с космическими силами эльдар. Так что я предпочту умереть от пьянства и чревоугодия, нежели от руки их ведьм или колдунов. — Священники Министорум сейчас бы сильно напряглись, — сухо подметил Эразмус, осушив одним глотком остаток напитка. — И начали бы лекцию о праведной смерти в бою с отрыжками космоса.       Лорд-адмирал криво усмехнулся. — Брось, старик. Мы оба знаем, что я не праведник и не храбрец. Как бы ни пыжились люди Экклезиарха, но нам доступна информация, о которой большая часть человечества и не подозревает. Мало кто знает истинное положение вещей в Галактике. А поскольку я знаю, то на меня не действует их пропаганда. — Все так плохо? — Витторио, — обратился к подчиненному адмирал по имени, не отрывая взгляда от пламени. — Империум выживает, а не живет. Последние лет сто мы теряем больше, чем отвоевываем или завоевываем. Мы в осаде и силы наших армий и флотов медленно, но верно угасают. Поэтому наше появление здесь нельзя интерпретировать иначе, кроме как волю нашего Императора. — Не совсем понимаю, зачем Он отправил нас сюда, когда дома идет война, — пробормотал Эразмус и присоединился к созерцанию пламени. — Император ждет от нас подготовки надежного тыла, как я считаю, — почесал подбородок адмирал. — Я не богослов и не умею правильно интерпретировать знамения посылаемые нашим Повелителем, но какой еще смысл того, что мы здесь? Если случится немыслимое и Империум падет, наш Император явно имеет запасные планы. И мы — один из них. Мы должны подготовить эту галактику к приходу Бога-Императора, а именно — объединить человечество в единый кулак и освободить их из-под гнета чужаков. — Что же, мы едва-едва способны оборонять то, что имеем, — ответил Эразмус. — Это не так важно, — махнул рукой адмирал. — Мы не будем вырывать наших заблудших братьев силой, капитан. Они сами увидят Свет Повелителя Человечества во мрачной тьме, сами придут к нам. — А что эльдары? — напомнил изначальную тему разговора Витторио Эразмус. — Когда я с ними воевал, они показали, насколько могут быть эффективны и безжалостны. Целый флот был уничтожен за считанные часы и никто ничего не мог сделать. Ни один корабль не обладал таким чудом, как цикличные прицельные комплексы. — Разве это не легенда? — Однажды моим гостем был почтенный магос Механикус с мира Станков. Он подтвердил, что это чудо науки существует, хоть и чрезвычайно редко. Как видишь, капитан, сейчас мы им не располагаем, а это единственный фактор гарантирующий, что маскировка эльдарского судна не помешает нашим батареям вести прицельный огонь. В данной ситуации, мы слишком уязвимы перед чужаками и не можем на них напасть не понеся катастрофические потери, — адмирал вернулся в кресло и налил себе еще амасека. Осушив разом половину бутылки, он поморщился и и скрипнул зубами. — Некоторые офицеры и матросы обеспокоены таким соседством, — заметил Эразмус, сцепив руки в замок. — Говорят, что ксеносы лишь играют нами и собираются всех поубивать.       Адмирал отрицательно помотал головой. — Не думаю, не думаю. Хоть и насчет эльдар никогда нельзя быть уверенным наверняка, но кое-чего я о них знаю. Они очень дорожат своими шкурами и раз уж эта видящая соизволила выйти на контакт с нами, значит грядет что-то действительно глобальное. Что-то, от чего они не смогут отсидеться в сторонке. — Жнецы, — угрюмо подтвердил капитан Эразмус. — Я слишком много лет сражался на фронтах галактической войны, чтобы не верить, что такое может существовать. — Эльдары собираются сделать то, что у них выходит лучше всего. Поставить на передовую кого-то другого. Разумеется, это будем не мы, но государства Пространства Цитадели. Даже если они и не смогут справиться с врагом, то ослабят его достаточно сильно, чтобы мы смогли нанести им окончательное поражение, — Торакс нехорошо улыбнулся. — Конечно, это если ведьма не наврала нам о потенциальной мощи Жнецов. Если все пройдет по плану, то так уж и быть, я сдержу слово имперского офицера и позволю эльдарам беспрепятственно покинуть владения человечества. — Но мы не друзья? — на всякий случай уточнил Эразмус. — Нет, мы вынужденные союзники и партнеры. Они все равно предадут нас рано или поздно, уж лучше к этому времени мы их отошлем подальше или перестреляем, — чинно кивнул головой адмирал, стряхнув какие-то крошки со своей мантии. — И я надеюсь, что ты донесешь эту мысль до экипажей. Я — лорд-адмирал Имперского Флота, а не подстилка ксеносов! Мы не продались им в рабство, а лишь временно находимся на одной стороне. — Будет сделано, сэр — козырнул капитан Витторио. — Разрешите идти? — Иди, Эразмус. И помни, что Император внимательно наблюдает за нами. Мы не должны подвести ни его, ни человечество.       Глядя вслед удаляющемуся гостю, Торакс думал, насколько же сильно доверился этому человеку, открыв ему свои мысли. Некоторые особенно рьяные верующие могли бы назвать его еретиком за попытку трактовки посланий Небесного Императора. Но Максимилиан твердо верил в предназначение его людей выстроить новый Империум в этом мире, победить Жнецов, а следом и взять галактику под контроль праведного человечества. К тому моменту государства ксеносов должны быть ослаблены достаточно сильно, либо уничтожены вовсе. Оставался, конечно, фактор непредсказуемых эльдар, но адмирал считал, что не в стиле остроухих стараться подгадить союзникам накануне большой войны. Боевой дух хоть и восстанавливался, но медленно, что означало необходимость поднять его до новых высот. И адмирал собирался это сделать, дав своим подчиненным новую цель. Повторить подвиг Императора, его путь, завоевать Галактику, как это уже случилось так много тысячелетий назад. Упертость и истовая вера были постоянными спутниками имперца в сороковом тысячелетии, а именно эти качества позволяли выстоять против любого противника, которого могла предложить беспощадная Вселенная.